Подмостки жизни

Петька  Кукурузкин – обычный сельский житель и думать не думал, и не гадал, что его размеренная жизнь может закончиться. Он привык к её спокойному течению в далекой деревушке Выселки , заблудившейся в лесной глуши, оторванной от цивилизации настолько, что и представить трудно возможность существования в наше время такого почти дикого уголка.  Он привык к простому, тяжелому труду, который не был в тягость, а, скорее, наоборот, радовал его. Ухаживая за скотом, огородом, он чувствовал единение с природой, но не осознанно, а интуитивно. Петька умел радоваться и листочку, и травинке, и солнышку. Любил собирать ягоды, грибы. Об интернете в деревне той не ведали, да и телевизоры показывали один раз в неделю. Раз в неделю можно было позвонить, если находилось  кому. Но жители редко этим удобством  пользовались. И  именно этот вид связи  повернул круто жизнь Петьки, как только ему исполнилось семнадцать лет. 
Случилось так, что матушка молодого человека в очередной раз позвонила своей сестрице, сбежавшей из  этой  деревеньки  в поисках лучшей жизни и  проживающей  теперь с семьей в большом городе. Как и всякая маменька, она желала сыну добра, желала лучшей участи. Вот и обратилась  к сестрице за советом, а та и посоветовала отправить Петьку в город.
–Как в город?–немного испугалась матушка, хоть в душе и мечтала именно об этом.–Одного?
–А чего ты боишься-то?– удивилась сестрица.–Это мне боязно было, ведь ехала в никуда, но ведь не пропала. А он… Поживет пока у нас, присмотрю, на работу пристроим… А там…Сам, если парень правильный, найдет нужный путь, да и моей Аленке веселее будет. Присылай…
–Это как же?  Его чай в посылку не положишь…
–Проводишь до станции. Наверное, есть кому подвезти?
–А  то как же? Степан –сосед и отвезет, если попросить.
–Ну вот. В поезд сядет вечером, а утром мы его встретим на вокзале.
–А встретишь ли?– засомневалась матушка.
–Встречу,– пообещала сестрица,–да ты не бойся, люди везде живут.
–Ну ладно,–успокоилась маменька и положила трубку. Домой возвращалась довольная. Вот ведь как сумела повернуть разговор, что сестра сама пригласила племянника.
А Петька тем временем мастерил удочку. Рыбки свежей захотелось. Столько её развелось нынче в их речушке, хоть руками собирай…
–Петруша! А, Петруша!– послышался родной голос матушки. –Ты где?
–Здеся я…Чего?–откликнулся сынок.
–Да вот, собирать тебя будем.
–Куда это? На пасеку чё ли?
–Да нет! Лучше...,–матушка хитро улыбнулась, а в уголках глаз что-то блеснуло. Жалко было с сыном любимым расставаться, да и…боязно всё-таки.
–Ну, не томи, маманя,– заинтересовался Петька, покусывая травинку.
–В город поедешь!–выпалила родительница.
–Куда?!– травинка застыла в воздухе.
–В город. Сейчас с теткой Нюркой твоей говорила.
–Чего я там не видел?– светлые бровки съехались на лбу, образуя прямую линию.
–А чего ты там видел-то?–всплеснула руками матушка.–Ты даже не был там…
–И че? По телевизору вон…
–Ай, да чего там увидишь по телевизору-то,– махнула родительница, уже думая о чем-то важном,– поедешь и всё тут. Вот только…Обувку купим в автолавке. Она скоро приедет,–она озабоченно оглядела сына,– а вот костюм… Костюм батькин  свадебный тебе в самый раз теперь будет. Он новый…, –и она принялась хлопотать у плиты, оставив сына в полной растерянности.
Нет, конечно, Петьке хотелось увидеть город своими глазами, но … Совсем не хотелось уезжать из родной деревни, где так радостно ему живется, не хотелось оставлять  милый  сердцу дом, речку с карасями… Он вздохнул, понимая, что с маменькой спорить бесполезно. Если она что-то решила, то так тому и быть.
 И вот в один прекрасный или не очень день Петька сидел в телеге дядьки Степана, а матушка учила, как себя вести. Отдав последние указания, расцеловав  напоследок сына, всплакнув тут же,  она велела соседу  посадить Петьку в вагон и не уходить , пока он не уедет.  Повозка тронулась и скоро растаяла в туманной дымке.
Полыхал закат, окрашивая небо в разные оттенки розового, оранжевого, алого цветов, обещая ветреный день. Поезд медленно двинулся в неведомые края. Петька, украдкой вздыхая и скрывая невесть откуда взявшуюся слезинку, помахал дядьке Степану. Он  прошел на место, которое указала милая девушка, и которую  Петька назначил хозяйкой вагона. Так оно и было, конечно. Соседями его оказалась старушка постоянно воспитывающая внучку- девочку лет пяти с пышный белым бантом в волосах. Малышка капризничала,  то конфетку, то мороженое ей подавай. Было видно , что старушка уже выбилась из сил и сама готова расплакаться, как прозвучал бас еще одного соседа- мужчины с круглым брюшком, разложившем на столе нехитрую снедь- яйца, курицу, пирожки.
–Отставить слезы!– гаркнул он и протянул самый румяный пирожок девочке.–Вот тебе подарок от лисички.
–Правда?– круглые глазенки с удивлением уставились на мужичка, слезы высохли.
–Правда-правда…
В купе воцарилась тишина.

А утром Петька уже топтался на перроне в окружении корзинок с яйцами, салом, вареньями-соленьями.  Он совсем потерялся в суете вокзальной. Люди толкались, спешили и только он никуда не торопился. Да и куда? Обещанной тетки не наблюдалось. И вдруг, словно ураган, налетело на него яркое, душистое чудо, завертело, закружило Петьку. Что-то красное потянулось к нему и чмокнуло где –то за ухом. Растерялся Петька, стоит, словно его ноги прикопали к месту,  в глазах  точно вьюга пестрая крутится. Петька рот разевает, силясь издать хоть какой-нибудь звук, но…онемел будто, в ушах такой звон, словно хохочет кто-то.  Да и сам он так и крутится, так и вертится. Петька даже испугался. Наконец, дерганье и верчение прекратилось, и он разглядел нарядную тетку. Красные губы так и целились опять на него.  Петька отодвинулся, опасаясь, что его  опять начнут вертеть.
–Надо же!–верещала тем временем тетка.–А вырос-то как! Вырос… А это Аленка,–она чуть посторонилась. За её спиной стояла  юная девица  в джинсах ( он видел такие по телевизору), в коротенькой маечке. Она равнодушно оглядела Петьку,  не переставая что-то лениво жевать.
–Точно корова,–подумал Петька.
–Ну, идем домой,– тетка  подтолкнула племянника.

Город произвел на Петьку удручающее впечатление. Безусловно, ему было интересно, он вертел головой, точно флюгер. Всюду толпились огромные здания, звенели трамваи, гудели автомобили, внося свою лепту в разноголосый гам. Сверкали окнами невиданные ранее автобусы, останавливаясь и распахивая двери , они словно приглашали. Бежали люди, равнодушные, холодные, никто ни с кем не здоровался, никто никому не улыбался. Тетка с Аленкой чувствовали себя, словно рыбки в родной стихии, а Петьке казалось, что он вдруг снова стал маленьким мальчиком, способным заблудиться в этом каменном лесу. Ему всё не нравилось, сердце тосковало, плакала душа. Хоть это и были невидимые миру слезы, но от этого они не становились менее горькими. Всё его существо рвалось туда, где в тишине садов поют птицы, к прозрачной речке с карасями, в милый дом, где мама печет пироги, а отец что-то мастерит. Он так задумался, что не услышал вопроса тетки. И только, когда рядом захихикала Аленка, очнулся.
–Че, теть Нюра?
И заметил, что тетка скривилась , будто занозу поймала.
–Не че, а что,– поправила она,– учись разговаривать и добавила с неудовольствием,– и не Нюра, а Аня…Тетя Аня. Понял?
Петька затряс головой.
–Да не тряси ты так головой! Словно корова от оводов отбиваешься.
Эта фраза заставила Петьку улыбнуться.
–Вы еще помните, как такое бывает?
–Помню,–проворчала тетка и повторила вопрос, заданный ранее,–что ты умеешь делать?
–Всё!– не задумываясь, крикнул Петька.
–Ну-ну, не кричи так. Это  очень хорошо,–протянула она,–значит так, поговорю с мужем и он устроит тебя в фирму, в которой работает.
–Мама! И кем это? Он же ничего не умеет,–фыркнула Аленка.
– Хотя бы охранником, или курьером  пока….И под руководством папы всё сможет.  А там видно будет.
Не ведал тогда Петька , да Аленка знать не знала, что выписывая к себе Петьку, Анна Павловна хотела воплотить в жизнь свои планы. Она заметила, что муж как-то охладел к ней, стал чаще пропадать на работе , а то и вовсе поехал со своей начальницей в командировку. И с тех пор словно дьявол в него вселился- всем недоволен, постоянно ворчит, ходит хмурый. Но вот по телефону она как-то услышала он ворковал , называя невидимого собеседника Пусиком. А одна фраза так совсем выбила из сил Анну Павловну. Это надо же до такого додуматься! Он заявил, что разведется с ней, своей женой. Этого допустить было нельзя. Она догадывалась, кто разлучница, но все-таки проследила и убедилась, что это  действительно его начальница, она же хозяйка фирмы, про которую все говорили, что очень любит мужчин, а молодых особенно.
-Надо же!– возмущенно думала Анна Павловна.–И на кого решил променять меня! Меня! Коза драная ведь, ни кожи, ни рожи…Старуха уже, а всё туда же…  Молодых ей подавай. Гошка хоть и не первой молодости, но еще ничего…И…Нет!  Не бывать этому!– решила Анна Павловна.
 В этот самый нужный  для всех момент и позвонила сестрице в деревню. А та очень хвалила выросшего сына. Он и красавец, и рост имеет хороший, и умен, да и руки золотые. И тут Анна Павловна поняла, как надо действовать, и пригласила Петьку к себе. А вечером уговорит мужа, найти работу племяннику в фирме. Конечно, он упрется сначала . Анна Павловна усмехнулась. Уж очень хорошо она знала своего мужа. Потом сдастся. Ему нравится демонстрировать свою доброту. И правда, почему не помочь человеку.
А пока… она оглядела  приехавшего парня. Да, охмурить в таком виде начальницу не получится.
–Аленка, с тебя культурное образование. Сводишь Петра в музеи, в театры…
–Никуда я с ним не пойду!– разозлилась Аленка.
–Это почему?
–Почему?! И ты еще спрашиваешь?! Ты посмотри , как он одет! Стыдно ведь.
–А чего стыдно-то?–обиделся Петька.–Обувка новая, пинжак батькин свадебный тоже новый…
–Обувка, пинжак,– передразнила девушка,– стыдобище!
–Одежду мы сегодня же купим, а говорить ты его научишь,–подвела итог тетка.
–Я?! С какого перепугу?
–А с такого… Если хочешь, чтобы у нас всё было как всегда, сделаешь…
–Что это значит?– растерялась Аленка.
–Только то, что я сказала. Помогай мне.
–Ну, ладно,– наконец смилостивилась девушка.

Городские  развлекалки Петьке тоже не пришлись по душе. В краеведческом музее он жалел зверей, рыб, которых превратили в чучела, в зоопарке опять чуть не расплакался. Теперь он страдал, что животных держат в неволе…В картинной галерее активно зевал, а в театре…Вот в театре он немного развлекся.  Правда, само действие его не увлекло, и он сначала приготовился спать, но тут разглядел артистов, готовящихся выйти на сцену. Вот там было веселье! Одна  актерка, которая должна была изображать  барышню дубасила веером девушку –служанку, а та в гневе стащила парик с госпожи. Выяснилось, что старая дама играет  юную особу, а старую служанку – молодая девушка. Было очень интересно наблюдать, как актер в костюме лакея растаскивает в стороны актрис. Петька оживился и с той поры стал наблюдать совсем за другими действиями. Потом Аленка повела его в кафе, и они ели мороженое. Вот это понравилось Петьке больше всего.

Тем временем Анна Павловна приступила к обработке мужа.
–Петр –наш родственник, и мы обязаны ему помочь. Ты обязан!
–Почему это?–Георгий Алексеевич был удивлен и раздосадован.
Нет, не то, чтобы Петька ему не понравился. Парень  смекалистый, не избалован, но…Вот это «но» и мешало ему принять то решение, какого от него добивалась жена. Петька был красив, как бог, хоть и не  осознавал этого. Гошка понимал, что тот скоро  уразумеет,  что хорош собой, но не это главное...Главное, и вот это Георгий понимал наиболее отчетливо, главное, если его увидит Тамара Николаевна, его Тамарочка– владелица этой фирмы, увидит  и  не устоит,  и тогда…Тогда он, Георгий Алексеевич получит отставку. А ему очень уж не хотелось опять оказаться никем. Нет! Этого допустить нельзя.
–Не могу устроить,–заявил он жене, пытаясь оказать активное сопротивление.
–Можешь,–отрезала Анна Павловна.
–Но… Он привык только за коровами ухаживать…Куда ж его?
–Никаких «но»! Думай!
И пришлось Георгию Алексеевичу отступить. Он знал, что с супругой воевать себе дороже. Вот если бы Тамарочка  согласилась выйти за него…Но та и не пытается колечком обзавестись. А ведь он предлагал и не раз, она же посмеивалась и говорила, что не может его представить в роли мужа.
–Ну какой из тебя муж?!–заявила как-то, нежась под пышным одеялом.–Ты ведь только в постели …Да и то…Бывают и лучше,– хихикнула она,– да не дуйся и не сжимай кулачки… На правду не обижаются.
А Гошка действительно сильно обиделся, зубы прямо скрипели от злости, словно песок перетирали. Но он сдержался, надеясь, что будет и на его улице праздник и уж тогда…Тогда он своё наверстает, сможет отыграться.  И вот этот Петька… Ведь Тамарочка не сможет пройти мимо этого голубоглазого, кудрявого Аполлона. Придется покориться жене, а этого красавца постараться держать подальше.
И Петька был принят охранником. Сначала всё шло хорошо. Гошка радовался, а вот Петька грустил, скучая по родной деревне, по просторам полей и лугов, по лесу, где птицы поют, по чистой речке, где караси сами выпрыгивают из воды, словно просят, чтобы их поймали. Ему не хватало деревенских запахов и звуков. Он надеялся, что матушка смилостивится , тоже заскучает и вернёт его домой. А пока… он будет работать, хоть и работа эта не для него. Вот в такие грустные минуты и увидела его Тамара Николаевна. Увидела в окно автомобиля, выезжающего из ворот,  загляделась, и велела приказать  Петьке, явиться  в её кабинет. Узнав об этом,  Гошка очень огорчился, а Петька задрожал, как заячий хвост, напуганный тем же Георгием Алексеевичем, к которому Петька тотчас бросился за помощью и советом и  который  сразу же постарался напустить туману, сгустить краски, ибо был раздосадован и зол на молодого человека, высунувшегося в ненужное время со своей смазливой физиономией.  Петька шел в кабинет с уверенностью, что там ждет его , если не баба Яга, то самая настоящая вампирша, которую он как-то видел в фильме по телевизору. Впрочем, он не видел между этими сказочными героинями особой разницы.
Петька вошел в огромное здание из стекла и бетона  и растерялся, не зная, что дальше делать. Заметив проходившего Георгия Алексеевича, он кинулся ему навстречу.
–А-а, это ты,– нахмурился тот,–и что ты от меня хочешь?
–Я не знаю, куда идти,–пискнул Петька.
Георгий тяжело вздохнул, но в лифт посадил и велел выйти, когда транспорт остановится, а дальше идти прямо по коридору.

Открыв нужную дверь, Петька немного струхнул. Огромная светлая комната, пол которой был устелен коврами, на массивных тоже светлых столах   телефоны, компьютер. И девица , поливавшая  цветок на подоконнике, изогнувшаяся , словно ленивая кошка, такая, что у Петьки дух захватило. Эдаких он видел только по теткиному телевизору. Ноги такие длинные, что крохотная юбочка их не могла прикрыть. Грудь едва прикрыта полупрозрачной блузкой. Петька даже раскраснелся, застеснялся и забыл, зачем пришел.
–Ты чего здесь?–девица повернула кукольное личико, взмахнув мохнатыми ресницами.
–Меня …это…,–  голос неожиданно  сел.
–Чего «это»?– передразнила девица.
–Оля,– неожиданно раздался голос,- там еще не подошел молодой человек?
–Ой! Так он к вам?–мяукнула  девица, удивленно вытаращив глаза.
–Пришел? Пусть войдет,– велел голос.
–Иди уже– девица махнула в сторону  еще одной двери.

Скукожившись и  набрав побольше воздуха, Петька   переступил порог.
–Пришел?– из-за стола вышла стройная крашеная блондинка не первой молодости, но вполне  привлекательная. Петька никогда не видел  близко таких  дам и оробел совсем.–Проходи   и садись ,–она ухоженной ручкой показала на  кожаное кресло.
Петька неуклюже плюхнулся. Кресло тут же приняло его в свои объятия. Дама усмехнулась, прошла совсем близко, слегка коснувшись рукой его шевелюры, и грациозно опустилась в соседнее.
–Да ты не бойся. Я ведь не кусаюсь,–заметив, как Петька вздрогнул и еще глубже зарылся в мягкую кожу,– будешь паинькой, всё у тебя будет хорошо,– и без перехода поинтересовалась,–работа нравится?
Петька замер, не зная, что говорить, облизнул губы и бухнул правду:
–Нет!
Глаза Тамары Николаевны, а это была, конечно же, она, удивленно расширились и в них запрыгали смешинки.
–Молодец, что не  врешь,– хмыкнула она,– а что же тебе нравится?
И тут Петька неожиданно расслабился и его понесло. Он говорил о деревне, о душистом сене, светлой речке, о том, как здОрово, когда по утрам мычат коровы, отправляемые хозяйками на пастбища, как славно поют птицы.
–А зачем же в город приехал?– Тамара Николаевна  разглядывала Петьку, как неведомую , но очень забавную зверушку.
–Так это…,–Петька почесал затылок,– мамаша велела, сказала , чтобы пожил пока у тетки Нюрки, а дядя Гоша устроил на работу.
–Вот как? Дядя Гоша ,значит?–Тамара Николаевна  встала, прошлась совсем рядом, обдавая Петьку ароматом каких-то очень сладких духов. Непривычный к таким запахам, молодой человек чихнул.–Ну ничего,– как будто что-то окончательно решив для себя, проговорила дама,– привыкнешь. А будешь послушным мальчиком, будет у тебя квартира, и машина, и …всё остальное… Хочешь?
Петька неуверенно кивнул.
–Будет и должность…,– Тамара Николаевна  еще раз внимательно присмотрелась к нему,– хочешь быть моим заместителем?
–Как это?– вытаращился Петька.–Я ведь не умею…
–А тебе и не надо ничего уметь. Важно, чтобы ты меня слушался и умел порадовать, а ты сможешь, я это чувствую, –Тамара Николаевна неожиданно уселась на его колени и обняла молодого человека. Да и правда, чего церемонии разводить? Не индийский раджа ведь этот крестьянин.  Но хорош, очень хорош.  Петька задрожал, пытаясь освободиться. Щеки его обдало пламенем, и они цветом стали напоминать пожарную машину.
–Но вы ведь ста…,–он хотел сказать « старая, но почему-то запнулся,– старше меня.
Тамара Николаевна усмехнулась . Она всё прекрасно поняла и поняла, что толк будет, если Петька сумел выкрутиться.
–Ну и что?–Тамара Николаевна тепло задышала ему в ухо.–Для любви это не важно.
Петька завозился. Он был напуган, встревожен. Какая-такая любовь? Надо скорее к тетке Нюрке бежать, чтобы посоветоваться, или к дяде Гоше хотя бы.
 И чтобы уж сразу –то не  пугать дальше,  Тамара Николаевна поднялась и прошла к столу.
–Пока иди, теперь мы часто будем встречаться.

Советы родственников были крайне противоречивы. Тетка Нюрка почему –то страшно обрадовалась такой вести. Она весело всплеснула руками и заговорила:
–Вот и хорошо! Хорошо! Не упускай такую возможность!
–Но она же старая,– жалобно вякнул Петька.
–И что?  Пусть ! А ты будешь кататься как сыр в масле.
–Не люблю сыр,–буркнул Петька и сердито засопел.
–Полюбишь,–отрезала тетка Нюрка,–а пока, иди отдыхай, а у меня от радостных вестей желание испечь пирог появилось. И она, напевая что-то среднее между романсом и русской песней, направилась на кухню.
Дядя Гоша был совсем не в восторге.
–И не думай!– горячо воскликнул он, надеясь отговорить племянника.–Она старая для тебя. Красивая, конечно, душистая, но старая. Тебе самому будет противно ублажать её. Вон лучше с Олей закрути.
–Это ты чему ребенка учишь?!– внезапно возникшая на пороге комнаты Анна Павловна воткнула , испачканные мукой,  руки в полноватые бока.
–А чего? Я ничего,– заюлил дядя Гоша, удивив Петьку, не знавшего всей тонкости придворных игр.
Тетка Нюрка, конечно же, взяла верх. А как иначе? Маменька велела слушаться родную тетку и Петька послушался.

Постепенно жизнь городская у Петьки наладилась. У него была новая должность. И правда то, что делать ему ничего не приходилось. Сначала было трудновато привыкнуть к ничегонеделанью, но постепенно вошел во вкус, обвыкся, притерся. Ему даже стало нравиться поглядывать на людей чуть свысока. У него появилась и квартира, и машина, и много еще чего, как и обещала Тамара Николаевна.  Наука любви к стареющей женщине тоже далась нелегко, но он смирился, научился всему, когда надо,  закрывал глаза, выполнял любые прихоти своей дамы. О деревне он уже и думать забыл, даже с родителями общался редко. На предложение приехать погостить отвечал, что ему нЕкогда, да и не хочет он пропахнуть навозом.
Петька стал другим. В меру упитанным,  в меру гладким, в меру спесивым, равнодушным  даже к близким людям.  Он плывет по жизни, держа нос по ветру, чувствует себя уже вполне уверенно, считает себя хозяином.