74 однремпл. Долгая дорога в сопках

"Погуляли, постреляли, помотались по морям.
Да опять с тобой вернулись к нашим прежним берегам.
Свою старую тельняшку я сносил уже до дыр,
сам себе давно старпом я и товарищ командир.

Не беда, что денег нету. Не беда, что в сердце боль.
Не беда, что бродит в венах хитрым зверем алкоголь.
Пальцы трогают гитару, льётся песня не спеша.
Знать жива ещё немножко моя грешная душа.

Посиди со мной, приятель. Посиди, куда спешить?
О соблазнах жизни этой нам давно пора забыть.
Что нам женщины, что деньги? Что зима, что тёплый май?
Ты давай, браток, по третьей пополнее наливай.

Выпьем, Брат, за тех кто в море режет пенную волну,
кто в стальных отсеках мерит океана глубину.
Пусть не бросит их удача! Пусть родной их примет край!
Пусть хранит их, ради бога, святый батька Николай..."

© Иванов Сергей Александрович. Название песни лично мне пока не известно.

Этот рассказ охватит самый продолжительный период моей службы в одной войсковой части. На дивизионе беспрерывным калейдоскопом менялись лодки и их экипажи. Командиры и начхимы. Повседневная же рутина моей работы неторопливо плела свою сеть, затягивая водоворотом своей суеты. Именно работы, поскольку служили мы при СССР. Насколько мне известно, слово "офицер" (officer) - переводится как служащий. В моём понимании офицер служит своей Родине. И народу. Да это всё и в тексте присяги написано, которую все мы давали. К моему сожалению, многие после развала Союза, быстренько освоив капиталистические ценности, стали не только думать, что "офицер" от слова "офис", но и успешно применять свои познания в повседневной деятельности. Торопясь словить свою золотую рыбку в мутной воде становления отечественного капитализма.

Только тут, по - моему, небольшая неувязочка получается. Ты уж определись, родной, Родине служить. Либо быть купипродаем. Хорошо, уговорили, честным коммерсантом. Надеждой и опорой современной России. А так, какая уж тут служба? Если мозги с утра до вечера одной мыслью заняты - как бы ещё денег добыть? Маскируясь обтекаемой и очень удобной формулировочкой "реализация некондиционного военного имущества".

Но про себя пусть они сами и рассказывают. У них, уверен, намного лучше моего получится.

Мне же изредка удавалось потрудиться с огоньком в глазах непосредственно по специальности. А так… Составлялись отчёты, писались рапорта и докладные записки. Разрабатывались, подписывались и согласовывались различные документы. Бывало, нужные, важные и правильные. Но по большому счёту всё это, чем дальше, тем больше напоминало мне обычную офисную вошкотню. А говоря ещё честнее - было просто зарабатыванием денег. Опытного менеджера средней руки. Но с погонами старшего офицера ВМФ. Безусловно, работа офицера штаба даёт возможность смотреть на вещи шире, выйдя за пределы прочного корпуса на широкий простор. Да и многая информация, ставшая доступной мне в ту пору, ниже просто не доводилась. Точнее, доводилась командованием "в части касающейся".

"Флот уже погиб от засилья бумажек разных, ни людей, ни кораблей, ни дел героических отныне не видать - одни бумаги над мачтами порхают… Неслыханное дело приключилось - канцелярия против поперлась и флот она победила". © Федор Иванович Соймонов . 1736 г.

Это не мной и уже давным-давно сказано. Кто-то однозначно и всем этим должен заниматься. Но особого морального удовлетворения весь этот военно-морской бюрократизм лично мне не приносил. Одни бесконечные ответы на беспрерывный поток требующих информации телеграмм отнимали кучу времени и сил. И вызывали, не скрою, всё нарастающее раздражение. Возможно поэтому я и уделял столько внимания побочному "хобби" - закрытию лицевых счетов ВиС РХБЗ. Это была, пожалуй, самая изощрённо-креативная часть моей работы. Моя личная "отдушина". Приносившая моральное удовлетворение в случае удачи, а неудач у меня в вопросах списания вообще-то и не было никогда. Если сразу не получалось - я включал носорога (бульдозер) и доводил дело до победного конца на морально-волевых. Лицевые счета всех химических служб атомных подводных лодок, утилизированных на "Выдре", нашей береговой базы и свой собственный я в итоге к расформированию соединения "закрыл" на 100%.

Но только выйдя на пенсию, и многократно переосмыслив и обдумав эти одиннадцать лет, я стал искренне тихо радоваться тому, что ничего серьёзно-аварийного и из ряда вон выходящего за мою службу на 74 –ом дивизионе с декабря 1998 по декабрь 2009 года не произошло. Огромная заслуга в том, что я научился трудиться с опережением, просчитывая развитие ситуации на несколько ходов вперёд, в том числе и капитана 1 ранга Поплутина Александра Степановича, старшего инспектора региональной группы УГН ЯРБ МО РФ на СФ. Больше никаких эксцессов на его проверках не происходило. И через несколько лет я вышел на такой уровень его доверия, что устранение некоторых замечаний он даже не проверял. Он знал, был уверен, что я и так, безусловно и безоговорочно всё отработал. СРЗ "Выдра" выделила группе инспекторов в здании заводоуправления уютный блок кабинетов с отдельным входом, настоящую штаб-квартиру. Я же со своей стороны и мысли не допускал, что у Степаныча под носом могут творится какие-либо безобразия.

Выйдя на пенсию, этот замечательный человек создал в собственном доме маленький музей истории отечественного атомного подводного флота. Часть экспонатов была предоставлена мной и моими подчинёнными по его просьбе.

( http://xn--80abfjamdncg6afiwtx9f.xn--p1ai/?p=3371 ),

( https://ok.ru/group/54304653770960/topic/70657908304848 ).

В эти годы ощутимых финансовых катаклизмов в стране не происходило и денег в моей семье хватало. Правда от получки до получки, но так почти все живут. А многие ещё и пожизненно в долг (кредиты, etc.)

Плотно приходилось работать с отделом ядерно-радиационной безопасности СРЗ. Как и обещал, назову этих людей поимённо.

Начальники ОЯРБ: Лямин Павел Леонидович, Сучков Ю.В.

Начальник дозиметрической лаборатории: Хорошилов Иван Андреевич.

Инженеры-дозиметристы: Добрышин С.В., Гиль Игорь Николаевич, Локтионов А.М. (Михалыч), Хлиманков А.В.

Дозиметристы: Одинец Валерий Алексеевич, Карелин В.А., Карелин Г.Д.

В результате совместной работы искались компромиссные решения и оформлялись, например, такие документы:

+ФОТО+ №1

Если моя память сохранила имена и отчества некоторых из вышеперечисленных, это значит лишь то, что работать с ними приходилось чаще. Иногда сотрудники ОЯРБ меня беззлобно подкалывали: -"Вот придёшь к нам работать на пенсии!.."
Подводные лодки, выстроясь в очередь, ждали своей судьбы. А начиналась утилизация с выгрузки активной зоны пла. Или зон, если реакторов на лодке было два. На моих глазах министерство энергетики США (с которым, на всякий случай, СРЗ "Выдра" на утилизацию очередного "заказа" заключала договора напрямую) охотно и торопливо выделяло деньги на то, что ещё могло быть законсервировано. И отремонтировано, модернизировано впоследствии. И в море затем выйти. Когда представляющие потенциальную угрозу для нашего всеми горячо любимого "стратегического партнёра" (пендосов в просторечии) относительно новые пла были уничтожены, наступила очередь… подводных лодок возраста сорок плюс. И вот тут деньги стали выделяться крайне неохотно.

Взглянем на это с простой практической точки зрения рядового обывателя. Вопрос: что опаснее в плане угрозы радиоактивного заражения? Подводная лодка, построенная в семидесятых годах прошлого века, которая у пирса тонет, из-за дырявых цистерн главного балласта, постоянно поддуваемых с берега? Или атомоход, которому двадцать лет не скоро ещё исполнится? Ответ, по - моему, очевиден. Но это для любого здравомыслящего человека. А в новейшей истории государства Российского всё было сделано с точностью до наоборот.

Пришёл я как-то, капитан-лейтенантом ещё, на дальний первый пирс к 04.00, стоя дежурным по соединению. Проверять вновь прибывшую подводную лодку. Лично мне всегда за пять минут всё становилось ясно с организацией службы на корабле, при проверке с четырёх до шести утра. Завьюжило чуток. Напрягся немножко, но дошёл. Смотрю - красота! Вахтенный у трапа не спит, и разглядев мои погоны в свете прожектора, установленного на ограждении рубки, бодро докладывает.

-"Погоди, старшина, вольно. Дай отдышаться!" - представившись, сказал я - "Закурим?". И протянул ему свою пачку сигарет.

-"Мне не положено!".

-"Похвально. Считай, что я тебе разрешаю. Давай побеседуем? Расскажи о своей красавице, на вид ведь почти новая!"

-"Товарищ капитан-лейтенант, так ей пятнадцать лет! И КПС у ней в ДОК*е разморожена."

-"Да *** с ней, с конденсатно-питательной системой! Она что, не ремонтопригодна?!"

Дальше я обстоятельно и подробно рассказал, что первый раз вышел в море на подводной лодке, которой было двадцать семь с половиной лет. А мне в ту пору двадцать четыре года ещё не исполнилось. Старшина смотрел на меня, как на инопланетянина.
Я к чему это всё тут рассказываю - в сознание молодых подводников была внедрена мысль, что пятнадцать лет для пла - это предел. Двадцать - максимум. А ни о каком ремонте не может быть и речи. Денег нет. То есть, получается, лодки, на которых они в море ходят, чуть ли не одноразовые. До первой поломки (аварии). А вот это, ****ь, страшно.

Страшно и то, что на 159 -ой подводной лодке, точнее, вместе с ней, утопили как =CENZORED=, =CENZORED= никому там не нужный при буксировке личный состав. Девять жизней загубили человеческих. Один, кстати, выжил. И дал нужные показания на своего командира и погибших товарищей. Что при поступлении воды внутрь прочного корпуса можно сделать на проржавевшем насквозь железе, где ничего почти не работает, да ещё и без источников энергии? Извините, я не могу рассказывать об всём этом ****стве в спокойном тоне. Эмоции переполняют, поэтому далее процитирую официальный источник ( https://pravo.ru/process/view/49678/ ):

"К-159 находилась в составе флота около 30 лет, а затем была переведена в дивизион "отстойных" лодок. Числящиеся в его составе субмарины подвергаются консервации и ждут долгой очереди на утилизацию. Очередь К-159 пришла в 2003 году: 28 августа в 11:15 ее начали буксировать с места дислокации на судоремонтный завод "Нерпа" в Снежногорск Мурманской области. Перегон обеспечивало спасательное судно "Памир". На борту ПЛА находилась перегонная команда в количестве 10 человек: капитан 2 ранга Сергей Лаппа (командир подводной лодки), капитан 3 ранга Михаил Гуров (механик), капитаны 3 ранга Юрий Жадан и Олег Андреев, старшие лейтенанты Сергей Соколов и Максим Цибульский, старший мичман Александр Алешкин, мичман Роман Куринный, старшина 1 статьи контрактной службы Евгений Смирнов, главный старшина контрактной службы Андрей Князев. Непосредственный руководитель буксировки – командир дивизиона консервации капитан 2 ранга Сергей Жемчужнов находился на буксире.
Для повышения остойчивости и непотопляемости буксируемой подлодки, к ней были прикреплены носовые и кормовые понтоны.

29 августа погода в районе буксировки стала ухудшаться. В связи с этим скорость буксировки была увеличена с трех до 4 узлов, чтобы быстрее достичь спокойных вод Кольского залива. Однако увеличение скорости при сильном волнении моря привело к тому, что носовые понтоны сместились к корме, а кормовые понтоны оторвались. Кроме того, бьющие по корпусу понтоны нарушили герметичность корпуса подводной лодки в районе кормы. Устойчивость ухудшилась, появился дифферент на корму до 6 градусов. 30 августа примерно в час ночи подводники сообщили на буксир о поступлении в кормовую часть лодки забортной воды.

Когда с борта лодки доложили о том, что отсеки быстро заполняются водой, капитан 2 ранга Жемчужнов приказал команде подняться из 3 отсека в ограждение рубки и при необходимости самостоятельно покинуть корабль. После того, как связь с К-159 прервалась, на буксире заметили, что носовые и кормовые огни подлодки исчезли.

Катера, спущенные с буксира и спасательного судна, подняли из воды старшего лейтенанта Максима Цибульского, находящегося в бессознательном состоянии, а также тела капитана 3 ранга Юрия Жадана и старшины 1 статьи Евгения Смирнова."

+ФОТО+№2

( https://ria.ru/20180830/1527342216.html ) На фото вверху хорошо видно, в каком техническом состоянии была подводная лодка.

Да, лично я не понимаю, как военная служба может быть безопасной. И отделы БВС поэтому называю "комитет солдатских матерей в штанах". Но должен же быть предел даже флотскому долбоебизму "в новых экономических условиях"? Предела не было. Был узаконенный беспредел. А ещё были деньги, которые нужно было побыстрее "освоить". Вдруг передумают и заберут обратно? Поэтому и отправили 159 –ую в последний поход из Гремихи в осеннее штормовое море. Пишу осеннее, поскольку конец августа на Севере - это уже осень. Один из командиров гремиханских пла, нарушив все инструкции и план буксировки (подписывает его комфлота, на всякий случай), буквально заставил работяг не только закрепить, а и надёжно приварить швартовые концы напрямую к прочному корпусу. При помощи металлических швартовых концов, таким образом, подводная лодка надёжно поддерживалась понтонами. Поэтому, цитирую: "…мы и не лежим на дне рядышком…". И был это мой хороший знакомый, по службе в Полярном ещё, капитан 2 ранга Полюк А.И., командир пла К-54 (902 заказ). На фото внизу церемония прощания с его подводной лодкой. Набережная Н-1 СРЗ "Выдра".

+ФОТО+№3

Однажды при очередном подрыве (ОП-1, операция №1) крышка реактора не пошла. Звон металла (в ход пошли кувалды) всю ночь раздавался над бухтой Кут. Я отзвонился домой и остался на службе. ГКП ПКЗ-141 на подрыв очередной крышки реактора всегда разворачивался штатно. Мне не спалось. Помочь ничем дежурной смене перезарядчиков я не мог. Мало того, по боевому расписанию я не имел права покидать нашу плавказарму вообще. При любом развитии событий. Я пообщался с нашими механиками, попытался немного поработать с документами. Ничего не получалось. Походил по ПКЗ, как зверь в клетке. Принял доклад, что представители Инспекции УГН ЯРБ убыли домой. Пытался прилечь - бесполезно.
И я принял решение порыбачить, чтобы успокоить нервы. Не знаю как кого, а меня это дело всегда успокаивает и умиротворяет. Ловил рыбу я с противоположного производимым работам борта. За ночь в поисках корма зашло несколько стаек рыбы. И я так до утра и не сомкнул глаз. Уж не знаю, с привлечением помимо кувалд чьей-то матери или без, но ПМ*щики свою работу сделали. Я всегда старался не мешать перезарядчикам (у них и своих штабов хватало), уважал их нелёгкий труд и посещал плавмастерские только в случае крайней служебной необходимости.

На следующий день после доклада инспекторам УГН ЯРБ пошла ставшая давно обыденной и будничной работа по выгрузке активной зоны. Вечером домой я привёз целую авоську трески, сайды и пикши. Но сделал маленькую стратегическую ошибку, вечером рассказав всё своей супруге.

-"А я - то думала, ты герой. А ты, пока другие трудятся, рыбу ловишь!" – сказала она. Я уже накатил под свежезажаренную рыбку и поначалу попытался подробно объяснить боевую организацию развёртывания личного состава дивизиона, персонала судоремонтного завода и придаваемых сил и средств в случае ядерно-радиационной аварии. Вопросы взаимодействия. Этапные действия сил. И прочую заумь, малопонятную простому человеку. Татьяну это лишь искренне развеселило. Я ещё чуток потужился, а затем плюнул на это дело, заметив лишь "лучше бы я в отсеке гайки крутил!" И убыл спать. Так и остались каждый при своём мнении. "С женщиной спорить - себя не уважать!", говорит восточная мудрость. И это так. Это не потому что они такие глупые. Они мыслят совершенно другими категориями, и доказывать им что-то, выстраивая железобетонные аргументы мужской логики; пусть и опираясь на твёрдое знание руководящих документов, планов, инструкций и собственного жизненного опыта абсолютно бессмысленно.

А готовились мы все серьёзно. Ниже фотографии флотских сборов специалистов РХБЗ. Посёлок Видяево, март 2007 года.

+ФОТО+№4
+ФОТО+№5
+ФОТО+№6

Пожар на ПКЗ-141. Произошёл в моё отсутствие. Запасные РП-6 после этого случая в рубке дежурного всегда были абсолютно новыми. Мне лично было пофигу, что их не хватает на боевых кораблях. Потому что я смотрел в глаза человеку с гражданского экипажа команды ПКЗ, которому при тушении пожара стало плохо. И извинялся перед ним. А то, что виноват потерявшийся в ситуации дежурный по живучести, лично с меня ответственности не снимает. Всем просто повезло. Как и впоследствии, на многочисленных отработках борьбы за живучесть ОФИ*шных экипажей на УТК Гаджиево. Сколько я не бился, меня никто не слышал. Рисковать чужим здоровьем, а возможно и жизнями, используя регенеративные патроны с истекшими сроками хранения, я считал и считаю просто идиотизмом. Я понимаю, что довольствующим органам надо каким-то образом имущество освежать. Списывать сами в таких объёмах они не могут. Приходится выдавать всё это просроченное барахло в войсковые части. Маскируя всё это заботой о боеготовности ВМФ. Да, я знаю, что в нынешних условиях в море всё это дерьмо не затопишь. И в полигонах не сожжёшь. Возьмут экологи за жопу и выпишут огромнейший штраф. И правильно, кстати говоря, сделают. Вопрос утилизации просроченного и пришедшего в негодность имущества затратен. Над этим работуют целые институты, вот пусть они и трудятся. От себя лишь отмечу, что в лихие девяностые Ковдорский горно-обогатительный комбинат (ГОК) в огромных количествах скупал регенерацию у КСФ и производил с её помощью взрывные работы. В карьерах. Экономя на штатной взрывчатке приличные деньги.

В качестве примера того, что именно надо отрабатывать ДВС пла утилизации, приведу методику отработки, внедрённую НЭМС*ом капитаном 2 ранга Захаровым Ю.С. Он лично раз в месяц отрабатывал покидание списанных подводных лодок экипажами. Шла эвакуация из кормы в нос. По дороге закрывались переборочные двери и обесточивалось оборудование. И на этом всё! Все на пирсе, живые - впору ордена вручать. Не приспособлена потому что ОФИ*шная атомная подводная лодка к борьбе за живучесть. Многое там уже просто не работает. А то что вроде работоспособно - лучше вообще не трогать. Так же считал и преемник Захарова капитан 2 ранга Симаков Игорь Игоревич. Потом "механическая" власть в дивизионе сменилась. И народ годами, до самого расформирования соединения, занимался хернёй, имитируя подготовку боевых экипажей ходящих в море атомоходов.

Заступил я как-то дежурным по дивизиону. На СРЗ "Выдра" в это время производилась модернизация большого морского транспорта "Яуза" ( https://bmpd.livejournal.com/360002.html ). Это транспорт специального назначения и относится к серьёзной организации, поэтому дополнительную информацию ищите, пожалуйста, на просторах интернета сами ))).

И поздно вечером на судне случился серьёзный объёмный пожар. Диспетчерская служба завода и специальная пожарная часть сработали быстро. А я произвёл все необходимые доклады и стал нервно ждать прибытия личного состава. Наконец "погорельцы" в количестве 12 человек прибыли. Их построил прямо перед рубкой дежурного стармос-контрактник в джинсах, кроссовках и форменной военной курточке. В чём был - в том и выскочил. И стоял на правом фланге, держа пилотку под мышкой.

-"Не стоит докладывать."- сказал я - "и передайте своему командованию мою просьбу поощрить Вас своей властью." А потом я просто молча пожал ему руку и сказал "спасибо" за то, что он всех до единого бойцов, находившихся на корабле, на ПКЗ-141 привёл. Живыми. Вызванный мной дежурный БЧ-5 гражданского экипажа, команды обслуживающей нашу плавказарму, Валера организовал чумазым прокопченным мальчишкам помывку и размещение в свободных каютах до утра. Моряки-срочники, помимо личных вещей, умудрились прихватить с собой три посылки из дома. И всё норовили угостить меня конфетами в качестве благодарности. Оперативный телефон как всегда барахлил. И я до трёх часов ночи, пока полностью не ликвидировали очаги тления, производил доклады дежурной службе КолФлРС по собственной "трубке" Sony Ericsson. Что скажу Вам честно, намного удобнее.

Ещё одним отвлекающе-развлекающим фактором стала секретная часть дивизиона. Уволилась в запас и убыла на новое место жительства вместе со своим мужем, моим хорошим товарищем, Поздняковым Владимиром Николаевичем, штатная секретчица соединения Надежда Николаевна. Вышел на пенсию и старший мичман Зыбряков Анатолий Владимирович, подменявший её на время отпуска, на фото внизу крайний справа:

+ФОТО+№7

Свято место пусто не бывает. Замену начальнице секретной части довольно быстро нашли. А вот с её отпусками возникла проблема. Как-то я направлялся с очередными документами для постановки подписей-печатей в каюту командира соединения. И увидел беседующих на центральном проходе второй палубы Ручкина и Соколова.

-"Вот он готов!" - сказал мой любимый начальник штаба -"Он и за начальника секретной части на своей 149 –ой оставался."

Это была правда и я согласился. Но как оказалось, разница между подводной лодкой и соединением поистине космического масштаба. Ездить за ОБК (незагрифованными), грифованными и шифр-телеграммами, обычно два раза в неделю в Оленью Губу на комдивовском уазике труда не составляло. Как и учитывать их в журнале. Но мой наставник Толя Зыбряков не переставал удивляться тому, что судьба подкидывала раз за разом всё новые и новые вызовы, пока не исчерпала практически все возможные варианты. Поскольку данный вид деятельности военнослужащих довольно специфичен, распространяться подробно о всех "йобанных случаях" я не буду. Скажу лишь одно - фраза "знания лишними не бывают" тут не сработала. И мои обширные, не скрою, но нахер-мне-ненужные вновь приобретённые познания в данной области на гражданке мне не пригодились. Да уже никогда и не понадобятся.

Что ещё запомнилось, так это, пожалуй, праздники. Отмечали их не только на природе, но зачастую и прямо на ПКЗ. И как - то всегда уютно. По - домашнему. На фото внизу прощается со службой начальник штаба капитан 1 ранга Ручкин. На ДМБ Владимиру Николаевичу мы скинулись и подарили настоящую боевую шашку. Изготовленную ООО ПП "Кизляр".

+ФОТО+№8

Финальная часть праздника. Народ перед убытием домой вышел подышать свежим воздухом. И сфотографироваться на первой ("вертолётной") палубе ПКЗ-141. На память. Судьба распорядится так, что больше Владимира Николаевича я не увижу.

+ФОТО+№9

Внизу свадьба заместителя начальника финансовой части береговой базы Засориной Татьяны Михайловны.

+ФОТО+№10

А на этом мероприятии (фото внизу) я отсутствовал. Трудился наверное где-то по своим химическим, а может и не только, вопросам. Хотя, вполне возможно, что и в отпуске был. Не помню уже.

+ФОТО+№11

На фото вверху слева направо, стоят: капитан 2 ранга Волков Андрей Львович (командир пла К-369), капитан 1 ранга Мельников Владимир Иванович (начальник штаба), старший лейтенант Пирожок Виктор Николаевич (начальник продовольственной службы береговой базы), Пешкова Светлана Викторовна (делопроизводитель строевой части), капитан 3 ранга Тагаев Батыр Мухамадович (дивизионный РТС), капитан 2 ранга Тищенко Андрей Викторович (командир пла К-3), мичман Волкова Елена Евгеньевна (начальник секретной части), капитан - лейтенант Иванов Алексей Витальевич (дивизионный психолог), капитан 3 ранга Колокольников Алексей Львович (помощник НЭМС по СЭУ). Слева направо, сидят: капитан 3 ранга Столяров Александр Анатольевич (дивизионный минёр), капитан 1 ранга Соколов Сергей Николаевич (командир соединения), капитан 3 ранга Мостовский Виктор Васильевич (дивизионный связист), капитан 2 ранга Задорожный Алексей Анатольевич (заместитель командира соединения по воспитательной работе).

Вот, пожалуй, и всё. Наш небольшой, но дружный дивизион впереди ждало расформирование.

Фотографии и приложения к рассказу, Вы как всегда, можете увидеть на ресурсе "Легал Алиен".
.