Сила искусства

Одним ранним летним утром художник Илларион, напевая бравый марш, вышел из дома.

- Пум, пу-ру-рум, пум, пум, пум, пу-у-ум-м-м-м!!

Трава была еще мокрая от росы, и ему пришлось надеть резиновые сапоги. Он шел и поднимал повыше  краски, чтобы их не намочить. На плече Иллариона красовался огромный мольберт, а  подмышкой он крепко зажал листы бумаги. Он шел рисовать.
Вскоре он подошел к поросячьему домику и толкнул калитку.

Чуня уже с утра озорничала. Она не могла усидеть на месте.  Сначала она подложила Фруне в носок лягушку. Потом Мине связала шнурки на его ботиночках. А сейчас, когда вся семья пила чай на террасе,  она насыпала соли в чай Муне и тихонько хихикала. Муня отхлебнул его, скривился и чуть не заплакал. Он сразу понял, чьи это проделки, и поменял местами свой стакан и Чунин. Завязалась толкотня копытами под столом, чай проливался, и Папа ругал их обоих. Мама вытирала стол и заново наливала чай.

- Чуня, твою бы энергию да в мирное русло! - сказал Папа Хрюк.

Тут  Илларион провозгласил  о своем прибытии:

- Дома ли славные хозяева?

Чуня тут же подскочила  и с интересом  разглядывала нагруженного  художника. Папа Хрюк приветствуя его,  замахал  руками:

- Заходи, Лариоша! Попей чайку с  пончиками.

Он замотал головой:

- Нет, нет! И не уговаривай, Хрюк! После! После!  Вот нарисую ваши розы, тогда и выпью чаю! – он положил на траву свою поклажу  и облегченно вздохнул.

Достав носовой платок,  Илларион вытер пот со лба и продолжил:

- Самое важное ведь что?

- Что? - дружно закричали близнецы.

- Самое важное - РОСА!! – он поднял вверх указательное копытце.

Мама согласно закивала и проводила гостя в сад. Сад благоухал нежным ароматом.  Цветы повернули свои  свежие  головки навстречу  первым лучам солнышка. Бутоны потихоньку открывались после ночного сна, и Илларион хотел успеть их запечатлеть. Он долго ходил, восхищался цветами и все никак не мог выбрать место, чтобы засесть за мольберт. Наконец он расположился напротив чайной розы,  нежные лепестки которой  сияли от  мелких капелек.

Илларион рисовал не спеша. Слегка тронув рисунок кистью, он отходил назад и смотрел на него, наклоняя голову то вправо, то влево. Потом он давал просохнуть своему мазку и снова приступал к рисованию. Так, постепенно переходя от светлых тонов к более темным, роза приобретала свои прекрасные очертания. Чуня все это время стояла у него за спиной и, затаив дыхание, наблюдала.

- Ах, как здорово… - прошептала она. – А сложно научиться рисовать, дядюшка Ларион?

- Чуня, главное в любом деле – желание и терпение!  – ответил дядюшка и, прищурившись, положил несколько мазков. - Теперь добавим тени, - сказал он смешным заговорщическим тоном. – Это вдохнет жизнь!

- Откуда ты всё это знаешь? Откуда ты знаешь, как надо?

- Я учился рисовать, да и до сих пор учусь! – подмигнул дядя.

 Чуня была в восторге, ведь еще ни разу ей не доводилось видеть, как рождается  Великое искусство!

 Затем сосед энергично вымыл свои кисти и возвестил об окончании своей работы над картиной.

Все столпились около мольберта.

- Как живая… - ахнула Мама и сложила ручки от умиления.

- Да уж,  Ларя, рисовать ты мастак, -  похвалил Папа, похлопывая друга по плечу.
Роза и впрямь была хороша. Илларион довольно хрюкнул, а Чуня спросила:

- Дядюшка, можно порисовать твоими красками?

Илларион кивнул  и вручил Чуне чистые листы бумаги. Она  просияла от счастья!

- Спасибо, теперь и я могу нарисовать шедевр!

- Непременно! – сказал Илларион.

 Она сразу же достала кисточки и  села рисовать.

- Шалунью Чуню не узнать. Вот она, сила искусства! – изрек Папа Хрюк, разводя копытцами в стороны.

А Мама посмотрела с благодарностью на соседа. Все  свободно вздохнули от того, что наконец-таки Чуня нашла себе занятие по душе. И пошли пить чай без соли. С пончиками.  А в славном семействе с тех пор появился  юный художник.