Душа любимого

— Да как ты мог его упустить! — распекала мужа Татьяна. — Он же совсем маленький еще! Улицы никогда не видел! Ты понимаешь, что он сам дорогу домой не найдет?

— Танюш, прости меня, я не нарочно! — виноватый голос мужа звучал устало, и Татьяне стало немного стыдно за свою резкость.

— Вот где его теперь искать? — задумалась девушка. — Как ты думаешь? Может по подъездам соседним пройтись?

— Да нет, подъезды сейчас все на кодовых замках, — вполне резонно высказался мужчина. — Искать надо или по подвалам, или...

— Ну, Ром! Где или-то? Чего замолчал? — нахмурилась Татьяна и даже перестала нервно дефилировать по комнате, остановилась напротив мужа, в ожидании ответа.

— Он может быть на стройке... — как-то обреченно сказал Роман. — Ну, я бы, — будь я котом, на его месте точно бы стал прятаться именно там. Сама подумай. Там тихо, нет посторонних котов и людей, машин, опять-таки нет... Эй, Танюш, ты куда?

— Как куда? Ты еще спрашиваешь? Пойду искать дурака Филимона нашего... Мало ли, что с ним там за ночь случиться может!

— Тань, но я только приехал с работы, устал как черт... Может завтра? Прямо рано утром поищем вместе? Ночь уже, темно...

— Ром, ты чего? Ты только представь, как он там будет один, в темноте... Нет! Я иду сейчас! А ты ужинай и спать ложись! — Татьяна стала решительно натягивать сапожки.

— Одну я тебя точно не отпущу! — обреченно притормозил жену у порога Роман. — Погоди, только оденусь и фонарик найду. Без фонарика мы с тобой точно его не найдем. С его то черным окрасом.

* * *

Супруги осматривали уже по второму разу окрестные дома, кусты, подвалы... Кота нигде не было. Зато начал накрапывать противный холодный дождик, и Татьяна в который раз пожалела, что выбежала, надев плащ, не подумав о чем то более теплом. Горло болело и першило от долгих выкрикиваний клички потерявшегося негодника-кота.

— Все! Я больше не вижу смысла тут бродить, Ром. Пошли на стройку.

— Татьян, ты уверена? — Ромка все время по непонятной Татьяне причине откладывал их поиски именно там, где скорее всего и находился их «потеряшка». — Темно, опасно. Это же стройка, ты пойми, я за тебя переживаю. Может быть дождемся утра?

— Ром, ну мы же уже почти пришли. И у нас есть фонарик, в чем проблема? Мы далеко не пойдем, попробуем его позвать. Не совсем же он у нас дурак, должен прибежать... — уламывала мужа Татьяна.

Роман ничего не ответил жене, лишь молча обошел ее и направился вперед, туда, где за жестяным забором возвышалось высокое недостроенное здание. Стройка продвигалась медленно, стен кое-где не хватало, а пустые провалы окон пугали своей чернотой.

Супруги пролезли через небольшую щель на территорию стройки и остановились, озираясь. Кругом валялись наполненные чем-то мешки, лежали бетонные блоки с арматурой. Темным страшным гигантом над всем этим возвышался строительный кран.

— Ну, куда пойдем? Может, разделиться и обойти здание с двух сторон? — шепотом предложила Татьяна.

— Нет уж, пойдем вместе! Я первый, а ты за мной! — решительно возразил ей муж. — И внимательнее под ноги смотри!

Татьяна не стала спорить, и пошла вслед за мужем, подсвечивая себе путь фонариком на телефоне и периодически пытаясь вызвать потерянного кота.

— Филя, Филечка! Филимон! Кис-кис-кис! — ее голос эхом разносился по ночной строительной площадке.

Но в ответ была лишь тишина. Ребята уже почти обошли все здание сзади, как вдруг...

— Мяу! Мяу! — откуда-то со второго этажа недостроенного здания раздались пронзительные кошачьи крики.

— Филька, вот ты где! — завопила Татьяна во весь голос и ломанулась в сторону здания, сбив по дороге впопыхах мужа с ног. Раздался страшный треск, потом перед глазами девушки промелькнул резкий ослепительный свет от фонарика мужа, а затем последовала резкая боль и...темнота.

* * *

— Ой...Господи, как же больно, — простонала Татьяна, и открыла глаза. Толку от этого не было совершенно, так как темнота вокруг была непроглядная. — Ром, Ромка, где мы?

— Не знаю, Танюш, — раздался глухой голос мужа, доносившийся с расстояния метров пяти от самой Татьяны. — Мы, наверняка, провалились с тобой в котлован для подземных гаражей.

— Какой кошмар! — Татьяна попыталась пошевелиться, но поняла, что ноги ее были выше колен прижаты чем-то тяжелым. Дико болела голова. Ощупав ее, девушка поняла, что у нее рассечен лоб, — вся ее рука моментально испачкалась в чем-то горячем и липком.

— Ромка, а что же нам делать? Как выбираться? Я не могу пошевелиться совсем! Мне чем-то ноги придавило! — голос Татьяны стал срываться на слезы, от жалости к самой себе, боли и нарастающего страха. — У тебя фонарик цел?

— Нет, Танюш, разбился, — грустно ответил муж. — Прости, не могу никак до тебя дойти. Боль адская, не пошевелиться. Наверное, я себе что-то сломал.

— Вот кошмар! Что же делать? Кто нам поможет? Завтра суббота, не факт, что кто-то явится на стройку. — Татьяну начала охватывать паника. — Ром, а ты телефон с собой не брал? Может попробовать с твоего позвонить моим родителям?

— Не брал, малыш, прости... — еще печальнее ответил муж. Но ты потерпи чуть-чуть. Мне почему-то кажется, что нас скоро обязательно спасут.

— Ром, а Ром? — помолчав немного, обратилась к мужу Татьяна. — Я что-то совершенно не чувствую ног... И холодно, ужасно неудобно лежать. Я совсем закоченела...

— Бедная моя девочка, что же делать? Не могу до тебя ни дойти, ни согреть... Но ты верь мне! Я что-нибудь обязательно придумаю, я не могу тебя потерять. — ответил муж откуда-то из темноты. — А давай тогда просто разговаривать? Так хоть время скоротаем...

— Когда я все же найду Филимона, то точно надеру ему уши! — раздраженно ответила мужу Татьяна. — Ром, я бы рада разговаривать, да только горло болит все сильнее... Сил нет совершенно...

— Тогда давай я тебе расскажу, как я тебя...полюбил? Хочешь? — в голосе мужа ощущалась улыбка, и Татьяна молча улыбнулась и кивнула в ответ. Но, поняв, что Ромка ее не видит, все же ответила.

— Конечно хочу. Ты никогда не рассказывал мне об этом. Просто сказал, что полюбил с первого взгляда и все...рассказывай, мне интересно...

— Ну, слушай... —медленно начал свой рассказ Роман тихим голосом. — Когда-то я дал себе слово никогда не влюбляться. Ну, не совсем прямо никогда, а пока не отучусь в институте, не встану на ноги... Но планы мои пошли прахом, когда в один прекрасный день я увидел девушку неземной красоты....

И Ромка стал обстоятельно рассказывать жене о своих чувствах, о том, как любит ее больше жизни. Рассказ периодически прерывался, чтобы успокоить и пожалеть вконец замерзшую Танюшку, но потом продолжался вновь... Голос мужа звучал ласково, обволакивающе, глаза девушки стали закрываться. Она даже практически перестала чувствовать холод, ощущая тепло в сердце, которое согревало ее озябшее тело. В какой-то момент сознание девушки нырнуло в темноту, в спасительный сон...

* * *

Очнулась она на больничной кровати, рядом сидела заплаканная мать. Как только девушка открыла глаза, женщина, до этого лишь тихо, украдкой вытиравшая слезы, разрыдалась в полный голос и кинулась к дочери.

— Ну, ты как? Сильно болит? Ты меня видишь, понимаешь? — зачастила она вопросами, и Татьяна болезненно поморщилась от сильной головной боли.

— Мам, не кричи так сильно... — голос был хриплым и еле слышным. — Кто?.. Как?..

— Ночью было несколько звонков от Романа. Но в ответ в трубке тишина. Мы и прибежали к вам домой, а там никого... Я сердцем чуяла, что случилась беда, вот и отследили твой телефон с помощью дяди Олега. Слава богу, что он согласился помочь, и вас быстро нашли. Какой черт вас понес ночью на стройку?

— Филимон...Филимон потерялся... — еле прохрипела в ответ Татьяна.

— Да куда он потерялся-то? Мы когда пришли, сидел, шельмец, у порога!

— Как! — Девушка вскрикнула и тут же закашлялась поперхнувшись. — Пить..

—Ой, я сейчас тебе водички...нет? Не хочешь водички? Горячего? Тогда погоди, дочь. Я спущусь в холл, там есть чай и кофе в автомате!

— Ромка? Ромка, мам? — прохрипела Татьяна, но мать, уже не услышав ее, вылетела из палаты.

Она едва успела задремать опять, как кто-то притронулся к ней холодными руками. Открыв глаза, Таня увидела серьезное лицо врача, который, отбросив одеяло, ощупывал выше бинтов ее загипсованные до колен ноги.

Сделав какие-то свои выводы и записав что-то в карте, врач уже собирался покинуть палату, когда Татьяна решилась спросить про мужа у него.

— Доктор, скажите, а мой муж.. Он в порядке?

— Ваш муж? А вам разве не сказали еще? —после минутного замешательства ответил врач. — Ваш муж погиб сразу, мгновенно. Он, упав, сломал шею... Простите, что приходится вот так это вам сообщать...

Татьяна не заметила, как доктор оставил ее одну... Горькие слезы душили ее, не давая зарыдать, закричать в голос...

Вернувшаяся в палату мать застала Татьяну в страшной истерике. Та металась по кровати и рыдала..

— Мам! Мам, как же так? — хрипела девушка сквозь слезы. — Мам, Они ошиблись! Они все врут! Я разговаривала с ним постоянно! Ты меня слышишь? Я разговаривала с ним! Он рассказывал мне, как мы познакомились, как он любит меня... Такого просто не может быть! Я не выжила бы там одна! Он успокаивал меня постоянно, понимаешь? Я не верю, что он погиб сразу!

Мать и дочь еще какое-то время плакали уже вдвоем, обнявшись... Мать гладила Татьяну по голове как маленькую, но та никак не могла успокоиться, виня себя и только себя в смерти любимого человека...

— Дочь...— вдруг что-то вспомнила женщина. — Забыла тебе сказать. Звонок, ну.. тот звонок от Ромки... Который помог тебя найти... Мы нашли его телефон у вас дома, на кухне. И исходящих звонков там не было, как ни странно... Наверное, тебя спасла его душа....Он очень любил тебя. дочь.

— Он обещал что-нибудь придумать... — ответила сквозь слезы Татьяна. — Он обещал меня спасти. И спас...