Майские звезды. Вместо эпилога

Вместо эпилога.

Мы прошли мимо Манежа, постояли у нашего стенда, вспомнили, как все происходило. Не стали спускаться в переход, а перешли поверху проспект Маркса – пустому в это предрассветное время. Постояли, пытаясь поймать машину. Минут через пятнадцать нам повезло, и какой-то запоздалый частник на «Волге» согласился довезти нас. Мы забрались внутрь. Тронулись. На душе было спокойно и радостно. Мы еще не знали, что приключения наши не закончились, и нас ожидал еще один сюрприз.

Подъехав к Борисовским прудам и прощаясь с Сайдиновыми, мы договорились, что завтра соберемся у них – отметить окончание наших приключений и посмотреть концерт в записи, которую наши девицы сделали в первый день.

На следующий день, часов в двенадцать мы собрались, как обычно на кухне в квартире Сайдиновых. Налили по стопке, выпили, закурили.

- Дорогая, метнись легкой ногой, принеси кассету. Посмотрим, что вы там поназаписывали.

Лариска принесла кассету. Дима вставил ее в видеоплейер, перемотал пленку в начало, нажал на кнопку пульта, запустив воспроизведение. Экран зарябил, потом появилась четкая картинка. Шел бразильский сериал. Дима удивленно поднял брови. Нажал на «стоп». Перемотал немного пленку вперед. «Пуск». Тот же сериал. Перемотал еще. Побольше. Сериал. Перемотал еще. Новости. Снова запустил перемотку.

- Дим, че ты мотаешь? Ты уже больше половины перемотал. Концерт два с половиной часа. Кассета трехчасовая. Ясно, что на оставшееся место он уже никак не поместится. – Остановил я его.

- Дорогая, ты ту кассету принесла, ничего не перепутала?

Как обычно в подобных случаях, чувствуя свою вину, Лариска ответила, растягивая слова:

- Ну, Ди-и-им. Ну ты чего-о-о? Что я дурочка, что ли-и-и? Я ее из мафона достала, она там так и была-а-а.

- Лара, а какого черта вы тогда это записали? Концерт-то где? – Дима прекрасно помнил, что Лариска терпеть не могла, когда к ней так обращались – «Лара».

- Ну, я не зна-а-а-ю-ю-ю. Ты как настроил, я только «Запись» нажала-а-а, когда концерт начался-я-я!

- Вы напились с Иркой, что ли? – Дима начал заводиться. – Ты понимаешь, что нам Панасу нечего теперь отдавать? Где мы сейчас дурака будем искать, который вдруг решил позавчера этот концерт записать?

- Погоди, Дим, не кипятись. – Остановил я его. – Я, кажется, понял, что произошло. У вас же там видеомагнитофон стоит? Не пишущий плейер?

- Видеомагнитофон.

- А ты знаешь, чем отличается видеомагнитофон от пишущего видеоплейера?

- Нет. Магнитофон дороже.

- Понятно. Покупал, что побохаче.

- Видеоплейер пишет то, что ты видишь на экране телевизора. А у видеомагнитофона есть свой тюнер, считай, внутри него есть свой телевизор, только без экрана. Знаешь, зачем это сделано?

- Не-а.

- Инструкции надо читать. Если ты, например, хочешь футбол посмотреть, а Лариска, к примеру, сериал любимый, который в то же время идет,  ты можешь настроить магнитофон так, что по телику вы будете смотреть сериал, а он писать будет футбол. Понял? Концерт по какому каналу транслировали? По первому. А магнитофон ты настроил на запись другого, например Питерского канала. Вот и получилось – они по телевизору концерт смотрели, а писали сериал. Проверять надо было.

- Да-а-а. Че делать-то теперь будем? Панас вонь подымет. Можно, конечно, его на хрен послать, да неудобно как-то.

- Что, козел? Сам напартачил, а меня крайней сделать надумал? – Уже совсем другим тоном пошла Лариска в наступление.–Ни фига в технике не разбираешься, а туда же–Лара, Лара!

- Да погоди ты, не до тебя сейчас. – Дима явно был растерян.

Помолчали. Выпили. Покурили. Выпили.
Внезапно меня осенило.

- Стоп! Дима, ты помнишь, что нам Н-ев говорил, когда мы с ним у него дома на кухне говорили?

- Да он много чего тогда говорил. Ты что имеешь в виду-то?

- Помнишь, он сказал, что прямого эфира не будет?

- Ну.

- Что транслировать концерт они будут в хоккейном режиме.

- И что? Говори ты толком. Тянешь слепого за нос.

- Что? Что? Хоккейный режим, он сказал, это когда трансляция идет в эфир не прямо с камеры, а с задержкой секунд в пятнадцать-двадцать. Значит, они ее писали. Они должны были все записывать, а потом после задержки уже в эфир пускать. Если я прав, у них должна остаться запись, если они сразу это говно не стерли. У тебя ж есть телефон режиссера. Звони ему, они там в Останкино без выходных и праздников пашут, вдруг он сейчас там?

- Семен, ну ты башка. – Дима уже листал свою записную книжку.
Набрал номер. Подождал. Ответили.

- Алё! Привет, Влад. Это Сайдинов. У нас тут такое дело. Спонсор наш просил вашу позавчерашнюю трансляцию концерта на кассету записать, а мы облажались. Запись не получилась. Не притащим ему, что просит – кердык нам. Что? Посмотришь? Была запись? Писали вы? Глянь, пожалуйста. Я не ради Христа прошу, ясно, что не за спасибо. Перезвони, буду ждать.

Он положил трубку.

 - Ты прав – они писали. Да ты сам всё слышал. Ща перезвонит.

Потянулись томительные минуты ожидания. Минут через десять телефон зазвонил.

- Есть? Сохранилась запись? Ты только никуда ее не девай, мы стартуем в твою сторону, через час будем. Встреть нас на проходной.

Дима положил трубку. В возбуждении обратился ко мне.

- Все Семен. Помчались. Не хватает еще, чтобы какой-нибудь мудак ее потер.
Примерно через час мы уже бежали ко входу в телецентр. У рамки металлоискателя нас поджидал режиссер.

- Привет, давайте паспорта.

Он отдал наши паспорта дежурному милиционеру, тот записал нас в журнал учета посетителей и минут через пять мы входили в монтажную.

- Давайте вашу кассету.

Дима подал ему новую, еще в упаковке видеокассету.

- Че за говно ты мне суешь?

- Какое говно? Ни фига себе! Это ж трехчасовой BASF.

- Херасф. Че на ней написано? VHS! Что это значит? Video Home System! Чуешь? Home – домашняя значит.  А мы здесь на профессиональные все пишем. Бетакам называется.

- А че ж теперь делать? Может, продашь нам вашу кассету? Мы потом попробуем че-то сделать?

- С ума сошел? Как я тебе ее продам? Они на вес золота, их у нас в продаже нет. По одной две штуки из-за границы привозим, когда в командировку за бугор ездим. А потом, вам все равно ее крутить не на чем будет. Такой аппарат в Москве только у нас есть.

Казалось бы близкая уже цель опять начинала ускользать от нас.

- Ладно, погоди горевать. У нас, вроде здесь аппарат был – специально с Бетакама на ВХС перегонять можно. Надо только узнать, где он и свободен ли?
После нескольких звонков и десятка минут невыносимого ожидания, он положил трубку телефона и обратился к нам:

- Повезло вам, парни. Есть здесь такой аппарат, он ща свободен и хозяин здесь. Обойдется это вам сто американских президентов.

Дима сунул ему в руки кассету и портрет Бенджамина Франклина.

- Погуляйте часика полтора. Там хоть и есть ускоренный режим записи, но время это все-равно займет. Позвоните, я вниз спущусь – принесу вашу кассету.
Через два часа, которые мы провели в кафе, расположенном неподалеку от телецентра, мы позвонили Владу, получили подтверждение и переминаясь с ноги на ногу с нетерпением ждали его у входа. Наконец он вышел, подошел к нам и, протягивая Диме кассету, сказал:

- Вы ща дома просмотрите ее внимательно. Я выборочно проверил, но сам понимаете, всякое может быть – вдруг где-нибудь в середине брак проявится. Я нашу кассету пока в сейф запру, чтобы ее кто случайно не стер, подержу до завтра. Вы мне позвоните, что там и как. Хорошо?

- Договорились. Спасибо тебе огромное. Выручил.

Потом мы ехали назад на Борисовские, смотрели в который уже раз опостылевший концерт. А потом пили. Долго. Много. Радостно…


Но все это будет завтра. А пока мы ехали домой.

- Погода завтра ништяк будет. – сказал Дима, взглянув в окно на розовеющий горизонт.

- Хорошо бы…

Звезды на светлеющем уже небе блекли и гасли. Вот-вот должно было показаться солнце. Над Москвой занимался новый майский день.

Сентябрь 2020г.
Москва.