Биполярка Психологический триллер вторая глава

В списке  заявленных лиц так много незнакомых авторов.
— Может быть, мне удастся открыть новое имя, выступив посредником — заработать деньги себе, и  молодому таланту.
План, который я вынашиваю уже почти пол года сводится к тому, чтобы сократить диапазон авторов выставки. Мне кажется это основной проблемой галерей. Формированию репутации галереи мешает конгломерат, состоящий  из посредственных и в разрез с ними охрененных художников.
А уровень галереи, как ни странно бы это звучало, но определяют худшие выставки...

— Верочка, зайдите ко мне!
— Закажите-ка вы мне билеты на самолёт на двадцать седьмое, и подыщите в Риге подходящий отель. Скините мне предложения. Я одобрю.

— Будем на связи! —говорю я менеджеру, прощаясь с ней.

Что меня прельщает  в этой профессии, кроме прикосновение к прекрасному, так это свободное время.
Само выражение "свободный художник", в годы моей учёбы трактовалось студентами не много в другом понимании.
Акцент падал на слово свобода, за которой открывались  не только   
"Искусство ради искусства", но и то ощущение полёта, характерное для юности. Человек который достиг определённых академических высот, может стать свободным художником — вести себя чрезвычайно независимо и делать исключительно то, что соответствует его желаниям и потребностям.
Иллюзия по окончании академии для некоторых моих одногруппников развеялась столь быстро, когда выяснилось, что хлеб свободного художника весьма скуден, а порой и неблагодарен. Некоторые из них ушли в другие профессии, не противоречащие с творчеством.
Моя  студенческая подруга Ирка теперь уважаемый адвокат. Наш общий друг Макс, вообще ушёл в журналистику. Я по прежнему в искусстве.
Хоть  всё реже и реже, но я всё-таки беру в руки кисть. Делаю какие-то наброски.
Но обычно, это происходит в моменты раздирающую душу противоречиями.
Мои картины это своеобразный способ выразить свои мысли,  преломить объект сквозь призму своего состояния.
Уж, что-что, а настроение или верней сказать моё психологическое состояние на полотнах прослеживалось достаточно чётко.Доминанты моих произведений, которые специалисты также называют "эпицентрами активности" с контрастами света и тьмы, построений самой композиции с образным строем, еще с детских  рисунков  рассматривались как что-то психоделическое.

Голодная я захожу в кафешку за углом. Заказываю кофе и круассаны.
Если бы они собрали все мои "Шариково — ручковые" шедевры, которые я оставляю им на салфетках, пока пью кофе, у них бы получился не плохой антураж.
Прилепив  их на стену, они могли бы отличаться от других расположенных не по далёку подобных заведений.

Я оставляю им на "память" очередной, беру пакет с круассанами и выхожу на улицу.
Засиживаться в кафе не хочется. Сегодня первый по настоящему солнечный весенний день и по неволе вспоминается самое яркое событие детской жизни.
В один из таких солнечных дней — в день моего рождения, папин сотрудник преподнёс мне потрясающий подарок — редкий набор карандашей Сакко и Ванцетти. Сорок восемь цветных карандашей в большой выдвижной картонной коробке.
Карандаши лежали рядами ступенек,  один краше другого от бледно фиолетового до ярко малинового, с золотистыми надписями такого волшебного для меня слова "Искусство", на каждом из них. Настоящая  роскошь.
Правда, через  пару дней это событие было омрачено моей "выходкой". Так заявила моя учительница, вызвав родителей в школу. Пеналом я ударила по голове сидящего передо мной одноклассника. Он специально смахнул коробку с карандашами на пол, практически все стержни оказались в миг поломанными. Я собрала красочные обломки, бережно сложила в пенал, и вложила  в удар всю щемящую жалость к карандашам.
Мои первые  рисунки — не просто  домики и солнце с травкой — та же школьная учительница  порекомендовала  родителям показать меня специалистам.
Психологов в то время не существовало, а заключение  невропатолога,   после разглядывания разрисованных листков и беседы со мной, было не однозначным. Родителям, предположительно было озвучено  три варианта исхода.
—  Прогрессирующее в будущем, при определенном стечении обстоятельств заболевание.
— Гениальность.
— И два в одном.
Уже с детства я была к склонна к преувеличению — богатая фантазия с миром  выдуманных мной героев, который вначале проецировался на бумаге, а потом и в жизни превращала мою жизнь в "весёлую" карусель. 

Набираю номер телефона мамы — иногда я позваниваю своим родителям.
Я родилась и выросла единственным ребёнком в семье.Мои родители в прошлом госслужащие. Отец бывший архитектор проектного института, мать —  судебный исполнитель районного суда.
Как и большинство детей того времени, конечно я испытывала  дефицит внимания. Но никогда не была на них в обиде — их так воспитали — поколение  послевоенных недолюбленных, зачавших таких же недополучивших любви детей. Работа, быт, проверка уроков — было тем из чего складывалась их жизнь.Так родители приняли решение записать  меня в художественную школу.

Я слышу  бодрый голос матери в трубке —Алло, Зоечка! Как ты там? Ты так долго не звонила.
— Отец вырывает телефон, тоже хочет с тобой поговорить.

— Привет, па! У меня всё хорошо. На днях лечу в Ригу.
Привезу тебе твой любимый Рижский бальзам.
Тот что в керамических бутылочках, который ты прятал от нас с Иркой!
— Обещаю! Обязательно появлюсь  по возвращению.
— И я тебя. Поцелуй за меня маму.
— Всё пока.
— Сажусь за руль.
Кладу телефон, не в трубку, —  Держитесь старики, вы это всё, что у меня есть!

Уже дома.
— Прости Пётр,  "мать" забыла покормить тебя вчера,— превращая дафний, от которых мои пальцы пахнут таранкой с душком в пыль.
— Был не самый лучший день.
Рыбка начинает жадно таранить припорошённую водную гладь аквариума, больше похожего на большой фужер, рьяно поглощая измельчённых водяных блох.
— Почему мать?
— Наверное из желания быть кому-то жизненно необходимой.
Кошку, а тем более собаку завести я так и не решилась. Не только в силу своего графика, в большей степени своего безалаберного отношения к жизни. Даже к своей.
— Почему петушок?  А не золотая рыбка? На то есть множество причин. Во-первых, они уже были в моей  жизни.
И это было моё, если не самое первое, но всё же огромное  разочарование.Само название " золотая" — внушало трепет.
Рыбка из сказки не  соответствовала  тому сказочному  образу, который жил в моём воображении. Я так долго выпрашивала  аквариум именно с парой таких, огненного цвета рыбёх, что когда в моей комнате появился аквариум с этими созданиями, а стоили они гораздо дороже всяких там меченосцев и тем более гуппиков, я была не много удручена и разочарована.   
Но запомнила на всю жизнь, что не  всегда желаемый объект, нарисованный твоим воображением доставляет удовольствие в реалии.
Золотые  рыбки в моём детском аквариуме мутили воду, поднимая со дна грязь.
К тому-же, они ели свои какашки.

То ли дело петушки.
Лабиринтовая рыбка с особенностью дыхательного органа — лабиринт, позволяет обходится этим красавцам без дополнительного кислорода, дарует способность выживать в мутных водах рисовых полей и даже в сливных канализациях крупных городов.
Ну, нет не подумайте я не довожу до такого состояния свой фужер с Петром. Но, их особенность подстраховывает меня, а больше всего его от возможной смерти по моей вине. Мне уже хватило гибели его предшественника. Во время одной из наших посиделок за бокалом белого, Макс поставил свой фужер на подоконник. Он что-то увлеченно рассказывал нам и "опрокинул" фужер, похожий по форме с плавающим там Феликсом себе в рот.
Феликс спокойно плавал в небольшом фужере на маленькой ножке. Именно в нём я купила его в Зоомагазине.
— Глаза Макса мгновенно выкатились из глазниц,  когда он ощутил на своём языке шевелящуюся скользкость. Он конечно выплюнул самца на пол, блюя в последствии из-за подступившего к горлу рвотного рефлекса.
Я подняла ещё дышащее тело Феликса с пола, долив в фужер воды из крана. Феликс, даже сделал пару рывков со дна в верх, но потом лёг на бок и больше не двигался.

Кстати Пётр, тоже по началу пугал меня. Он то упорно лежал на дне, то  подплывал и ложился на бок у самой поверхности воды. Этим он очень похож на меня. 
Я тоже переодически ложусь на дно, сворачиваясь калачиком.  Мой Петя, в отличии от меня, даже даёт себя погладить в таком состоянии, а вот меня в таком состоянии лучше не трогать. Правда говорят, что злоупотреблять поглаживанием не стоит, так как можно случайно повредить защитный слой слизи на чешуе. Это сделает рыбку более уязвимой к заболеваниям. Я не хочу, чтобы Пётр болел.
Ну, а вообще, мы и в правду очень похожи.
Рыбки петушки крайне не уживчивы. Наверное поэтому я и живу до сих пор одна.
Эту особенность жители Тайланда издревле использовали для проведения турнирных боёв за деньги. Их даже специально готовили для этого. Чтобы увеличить  выносливость петушка его помещали в высокую бутылку, окружали её вокруг зеркалами  и заставляли длительное время плавать в верх, в низ. Он видел своё отражение, водоворот создававшийся в бутылке способствовал сопротивлению, его тело становилось более выносливым.
И тогда его подсаживали к более молодым, более слабым  самцам, для оттачивания техники боя.  Но не смотря на ожесточенность стычек, бои петушков отличаются благородством. Петушок никогда не будет атаковать соперника, пока тот поднимается к поверхности, чтобы заглотить очередную порцию воздуха.
В нашем жестоком мире это большая редкость.
Вряд-ли тебе дадут сделать дополнительный вдох, скорей всего тебя утопят в блюдце с водой в лучшем случае. В худшем сольют водой из бочка унитаза. Бизнес— ничего личного...После вынужденного  уединения, выбравшись в жестокий мир конкурентов,  после выхода из очередной депрессии я ощущаю это на себе с новой и новой силой.
— Ха!  А ещё, петушки, благодаря изобилию подвидов, окрасок и форм  принимают  участие в выставках. Маленькие яркие живые микро-космические картинки.
 Мой Петя, конечно не участвует в таких. Его можно было бы назвать "дворянином", если бы он конечно был собакой, но окрас у него великолепен. Его чешуя так играет жемчужными красками радуги в движении при ярком освещении.
Я люблю своего мальчика. Кстати, нужно позвонить Ирке,  пару тройку деньков он погостит у неё. Не могу же я вот так бросить ребёнка.
А пока посмотрю, что там нам предлагают в Риге...
— Не дурно, весьма недурно!, — разглядывая фото в телефоне.
— Верочка,  наконец изучила мой вкус.
Гостиница в черте старого города . Черепичная крыша, мансардные окна. Это то, что я люблю !
Я отправляю ей сообщение: " Последний  вариант одобряю.
Бронь на моё имя на три дня. Безоговорочно люкс."

В предвкушении поездки я начинаю собирать вещи.
Я всегда делаю это заранее, как бы приближая отправную точку. В эти моменты в памяти всегда всплывают мои  детские сборы — в возрасте до десяти лет, в пионерлагерь или на море.
Примерно где-то за неделю до намеченной  даты в маленький  чемоданчик я обязательно укладываю  шорты, брюки— у меня был мальчишечий характер, пару сарафанов и обязательно маленький  флакончик духов с крохотной крышечкой и маслянистым горлышком от эфирных масел. Весьма необходимый атрибут для танцев. А танцевать я люблю до сих пор.
И, конечно кучу трусов, которые в последствии я каждый день извлекаю из него, щёлкая замком.
До поездки остаётся  ещё много дней, но сладость момента отдаётся  растекающимся теплом в районе диафрагмы. Я знала это слово с детства — икота была тому причиной. И бабушка часто твердила о диафрагме.
Вот и сейчас, я складываю вещи в дорожную сумку, теперь уже известного бренда, с замиранием сердца.
Тот маленький чемоданчик остался в моей памяти, ещё по другой причине. Чуть повзрослевшая я, часто видела над ним свою копошившуюся в его содержимом бабушку.
В её отсутствии, я лезла  к ней под кровать, где она хранила его, вытаскивала, и по долгу с недоумением рассматривала вещи так аккуратно сложенные в нём.
На самом его дне почему-то лежала бабушкина фотография, та что на паспорт.
— Зачем она их положила сюда? Ведь есть огромный плательный шкаф, — думала я. И она никуда не уезжает...
Через несколько лет, бабушка призналась мне о его предназначении. В нём она хранила свои вещи для похорон.
В отличии от бабушки я никогда не умела складывать вещи.
Не потому, что меня не учили этому. А потому, что мне казалось это очень длительным процессом, и эта кропотливость бесила меня. 
Так-же было и с моим отделением в шкафу. Я всегда сбрасывала все вещи на пол, чтобы достать нужную, лежащую в заднем ряду в стопочке. Затем сгребала скопом разбросанные вещи с пола, заталкивала обратно в шкаф.
Мама сбрасывала их снова и заставляла складывать так, как нужно. Для меня это было настоящей пыткой.
Парадокс! Я вырисовывающая мельчайшие детали рисунков приходила в бешенство от элементарного наведения порядка.
Вот и сейчас, я стараюсь запихнуть свои вещи так, чтобы сошёлся замок.
— Получилось! Надеюсь открывать его не стану. Трусов у меня предостаточно!

Сегодня хочу лечь спать пораньше.
Заглядываю  в холодильник. Отрезаю пласт буженины, укладываю его на тостерный хлеб, сверху кладу квадрат финского  плавленного сыра и отправляю эту пирамиду в микроволновку.
Я не могу ложится спать на голодный желудок, пробовала миллион раз, и каждый раз вставала, чтобы заглянуть на кухню. Благо я не набираю вес от поглощённых на ночь калорий.
Лавация без кофеина проталкивает мой бутерброд, подчёркивая вкус расплавленного сыра. По пищеводу разливается приятное тепло сытости и покоя.
Нужно не упустить  момент тяжёлых век. Иначе процесс засыпания затянется на часы. А там гляди и полночь. Главное уснуть до 3 часов ночи. Потом уже сложней.
Я всегда была "совой". Но в последнее время мне всё сложней и сложней засыпать, а впрочем, как и просыпаться.
По приезду из Риги обязательно куплю специальный световой будильник, который начинает постепенно включать свет за сорок  минут до подъема.
— Симуляция рассвета с пением птиц. Говорят, что он помогает справится с депрессией.

— Ну, вот! Хрен заснёшь!
Я ворочаюсь с бока на бок. Наконец выбираю удобное положение на спине, соорудив нагромождение из подушек у изголовья и засунув одну маленькую  подушечку между своих колен, согнутых сейчас под углом к кровати ног.

Иногда мне удаётся провалиться в сон не заметно. Но уже всё чаще и чаще, перед засыпанием я вижу образы людей. Конечно не чётко, не в полный рост. Но, всегда почему-то, я вижу их лица. Это не простые лица, которые можно встретить на людных улицах или в торговом центре.
Они необычны. Как правило,  я вижу ух очень близко. Они никогда не бывают одиночными, всегда в группе и почему- то всегда немного уродливы. Не в понимании настоящей уродливости, нет. Просто каждый примечателен каким либо изъяном. Длинный крючковатый нос в профиль, большие уши,  косо раскрытый рот в непонятном исступлении, с бородавкой  над верхней губой.
Они оживлённо беседуют между собой, не замечая моё присутствие.
Я со стороны наблюдаю за этой картинкой, понимая, что не сплю.
Я даже на миг открываю глаза, — Вот действительно это не сон. Закрываю и снова вижу уже другие лица, что-то оживлённо вещающие в споре. Их лица видятся мне под каким-то другим углом, как будто, их изображение преломляется сквозь  призму зеркал комнаты смеха, грушеподобно вытягивая их лбы и подбородки.
Наконец я проваливаюсь в сон.
Через некоторое время меня будит ощущения страха. Под  бешеный ритм моего сердца я протягиваю руки к телефону.
На часах три часа ночи и мне приснился дурной сон.
Я начинаю вспоминать подробности и понимаю, что и вспоминать то и нечего.
Я лечу в самолёте. Лечу почему-то одна.Нет ни стюардесс, ни членов экипажа— их кабинка пуста. Самолёт летит на автопилоте. Только я и облака в круглых окнах иллюминаторах. 
Я успокаиваю себя, — Перед сном думала о полёте, вот и приснилась такая ерунда...