А ту ли жизнь я прожила

                9               

               
                У Игоря начинался период напряжённой работы, связанной с повышением. Могли в любой момент отослать в командировку за границу. И, может, надолго. У меня начались проблемы с Дарьей. С отличием поступила в ДальРыбВТУЗ, но начала пропускать занятия. Появились какие-то непонятные друзья. Нужен был постоянный контроль. Чтобы не отвлекать Игоря и не усложнять ему жизнь, мы договорились, что будем видеться в моменты его присутствия в Москве. Было это редко, но так замечательно, что стоило ради этих моментов летать по 9 часов туда-сюда. Мы уже расстались с Юрой. Для меня это был тяжёлый период: объяснения, уговоры, убеждения не рушить всё. Я понимала, что впереди - неизвестность... С Малышом не хотела делиться своими проблемами, знала его моментальное решение. Но не смела ему мешать и нагружать ещё своими заботами. Дарью срывать и заставить ехать со мной не смогла бы. А одну оставить страшно. Вроде и взрослая уже, но дурочка ещё - мамина дочка. Красивая, доверчивая. Игорь редко бывал на Родине. А потом на 3 года уехал в Германию. Общение было изредка по телефону и раз-два  в год встречи в Москве или Крыму. Не задавали лишних вопросов: появился ли кто у меня, один он или нет. Просто времени на это не было... Встречались, обнимались и разнимали объятия в последнюю минуту перед расставанием. Если кто-то и был - этого требовала физиология. А душа была занята.
 
         Я уже не работала в школе. А на новом месте работы за мной стал ухаживать довольно приличный мужчина. Он мне прохода не давал. В общем, не хочется даже вспоминать об этом периоде моей жизни. Кавалер не был женат, настойчив, и когда я обосновалась в новой квартире, внаглую притащил свои вещи. Как говорится, поставил перед фактом. Одиночество или тактичность моя не дали выставить его сразу. Когда пыталась это делать, он подключал тяжёлую артиллерию в виде друзей и подруг, которые убеждали меня, что оставаться сейчас одной не лучший вариант. А мне настолько было безразлично и настолько я устала от всего. Это были уже эти 90-е... Дарья влюбилась, ушла к кавалеру, родила девочку, вернулась... и т.д... и т.п.... Беспросвет!
 
          Месяца через два совместной жизни мы с Дмитрием незаметно разошлись по разным комнатам и касались друг друга только в аэропорту, при дежурном поцелуе при прощании. И вот более 30 лет живём, не мешая друг другу. Общение ограничивается фразами: "Привет... Борщ будешь?... Я в преферанс... Через 2 дня улетаю... Хорошо, отвезу в аэропорт..." При этом не спрашивая, куда я лечу… и надолго ли… Дети относятся к нему с уважением. Он дружит с ними. С марта по декабрь улетала в Хабаровск, а там у меня своя насыщенная жизнь, поездки. А на зиму возвращалась на Камчатку, напомнить, кто в доме хозяин.
 
               
                * * *
               
                В Хабаровске купила квартиру рядом с мамой. Отделили наши квартиры от лестничной площадки тамбуром. Получилась общая прихожая. Просверлила стену, провела телефонный провод, поставила параллельный аппарат, чтобы пользоваться её телефоном. Я знала, что мама слушает иногда мои разговоры по телефону. Меня это не напрягало, а маме развлечение было от скуки.  Так что мама была в курсе моих личных дел. Через неё Игорь передавал иногда сообщения, когда не заставал меня дома.  Ей было понятно, что мужчина серьёзно увлечён мной, и не могла уяснить, по какой причине я не спешу менять свою жизнь. Я ей объяснила, что молодой человек намного младше меня. Что работает за границей. В России бывает недолго. "Но он носится с тобой как с писаной торбой!  Он же надышаться на тебя не может. Не успеешь чего-нибудь пожелать, оно у тебя уже есть. Только закапризничаешь: хочу - не хочу; поеду - не поеду... он тут же прилетает и убеждает тебя как-то, что надо сделать именно так как он просит... У кого столько терпения хватит? Только у человека, который очень любит. Кого тебе ещё надо?"

            Я рассуждала по-своему: "Потому и носится, что боится потерять. Посмотри у него образ жизни какой. Он по всему свету мотается. И сколько там красавиц достойных. А сколько охотниц за такими, как он! И представь, я срываюсь, всё бросаю, определяюсь у него. Он успокаивается. Слава Богу, она моя, со мной, никуда теперь не денется. Открывает глаза пошире, начинает оглядываться по сторонам. Ух, ты! А тут, оказывается ещё что-то интересное есть! Как обычно всё у мужиков. Он добился своего, успокоился. Станет скучновато. Мужик ведь охотник. Станет искать новых приключений, развлечений. А у меня все мосты сожжены... Вот пусть лучше продолжает охотиться за мной. А там посмотрим. Если это на самом деле его судьба, как он утверждает, никуда не денется. А у меня лучшего ничего в жизни не было и не будет. Я свободна и всегда готова. Мне собраться - только подпоясаться. С собой белье нижнее даже не надо брать. Всё там есть. Спешить пока некуда. Всё равно он постоянно в разъездах. Сейчас вдалеке он думает только обо мне. А успокоится!... Уедет, знает, что я сижу дома, никуда не денусь. Да ещё под присмотром... Не хочу, чтобы успокаивался. Хочу, чтобы надо мной кочетом кружились, угождали, любили, обожали, помогали, защищали. А другого ничего мне от мужчины не надо. Обеспечить себя я и сама смогу."
 
          А когда к маме в руки попало его письмо ко мне со стихами:      
  " Зацелую тебя, залюблю. Я не дам твоим чувствам покоя.               
    Я в объятьях тебя задушу. Нас с тобою опять станет двое.
    Украду тебя, уведу. Не позволю с другим быть несчастной.
    Тёмной ночью к тебе я приду. Ты поверь, это всё не напрасно.
    Заколдую, заворожу. За одну за тебя отдам душу.
    О любви своей всем расскажу. Своё сердце выну наружу.
     Подарю ТЕБЕ... подарю. Не примешь, не найду я покоя.
     От любви задыхаюсь, горю. Я хочу, чтобы нас стало двое...
     Зацелую тебя, залюблю. Заберу, украду, заколдую.
     Всей душою обволоку. Я один. По тебе я тоскую."      - она больше не хотела слушать мои сомнения. "Я горжусь, что моей дочери посвящают такие стихи. Прошу тебя, не отвергай его. Редко кто способен так любить. И так открыто говорить об этом. Это же хорошо, что молодой. Намного больше получишь любви и радости, чем со сверстником. Не отвергай его... Не мучай... Смотри, чтобы не перегорел... Это не увлечение. Это навсегда." После этих маминых слов я стала чаще летать к нему. Ездить с ним в командировки. Его счастью не было предела!


               
                10

               
                Мы с Сашей проводили всё лето в Хабаровске, иногда задерживались на учебную четверть. Даже в эти трудные годы, я не испытывала материальных затруднений. Мне регулярно приходили переводы от Иринки по распоряжению Игоря. Если я не успевала получить, и деньги возвращались, Ира поднимала панику и разыскивала меня, обзванивая квартиры в Хабаровске и на Камчатке, зная, что получит выговор от Игоря. Ирина была в курсе моего образа жизни, в какое время где я бываю. Я её умоляла прекратить слать переводы, на что она отвечала, что это не в её власти. Он специально выделял ей деньги, и ослушаться его она не смела. Он был в курсе моих событий, но вмешиваться в мою жизнь у него не было времени. Игорь с головой ушёл в свою новую интересную работу. На родине бывал редко. С последней нашей встречи прошло долгое время.
 
          Звонки Ирины становились всё чаще. Выспрашивала, что нового у нас с Сашей? Долго ли ещё буду в Хабаровске? Как живу, чем занимаюсь, куда собираюсь? Только с кем живу, не спрашивала. Но я понимала, именно этот вопрос её интересовал. Отшучиваясь, давала понять, что одна. И вдруг совсем неурочный звонок, в котором мне поведали, что Игорь уже месяц в Москве. День через день приезжает к ней, сидит весь вечер у них и только на ночь едет домой. Исхудавший, понурый. Выспрашивает, что она знает обо мне. В итоге она со слезами в голосе проговорила: "Тамарочка, он так постарел... он перестал улыбаться, как после смерти мамы. Сидит молча. В окно смотрит или в телевизор. Мне так его жалко! Он уедет, а я плачу. Прошу тебя, позвони ему..." И тут мы обе расплакались. "А ты уверена, что ему это надо?" - "Я же знаю своего брата! Когда о тебе говорим, у него в глазах хоть искра появляется. Помнишь, какие они у него искристые?" - "Ну и как это будет выглядеть? Скачу из замужа замуж и ещё ему буду названивать!" - "Тамарочка! Да он сразу позвонил бы, если бы знал, что нужен" - "Что значит нужен! Я без него не живу, а существую! Жду, когда закончится жизнь. И всё! Ничего не хочу! Ничто неинтересно. Никому не нужна." - "Можно, я ему так и скажу?" - "Да, наверное, не надо. Попереживает и успокоится. Пусть живёт спокойно, сколько можно изводить его!" - "А если он позвонит сам?" - "Иринка, не мучай меня этими вопросами. Я и так уже спать не буду."
 
               
                * * *
               
                Через два дня у меня собрались однокурсницы по институту. За шумом и музыкой едва услышала звонок в дверь. Открываю... У окна на площадке высокая фигура. Я не сразу узнала, кто это. Растерялась... ахнула... отпрянула назад... кинулась на грудь, помяв цветы в его руках, расплакалась в голос. Девчонки стали выглядывать, не понимая, что происходит. Завели нас в квартиру. Я представила: "Знакомьтесь, девочки. Это друг моей юности. Родной мне человек." - "Да, видим, что не просто родной..."  Увлекли его за собой, посадили за стол, пока я смывала остатки косметики после слёз. Развлекли разговорами, и, наконец-то, я услышала любимый баритон. Он рассказывал им что-то и смеялся! Когда смотрел на меня, глаза его искрились. Напряжение спало, и опять было легко и хорошо. Спасибо девочкам! Без них нам было бы тяжелее. Уже совсем вечером мы вышли проводить их. Вдыхая свежий весенний ветерок, мы в обнимку медленно прогулялись по соседнему парку. Так уютно было у него под мышкой! Вся тяжесть прожитых без него дней растаяла. Спросила, у меня останется или в гостиницу поедет? Он так хохотал!!! Вслед за ним и я. "А как ты думаешь? - ворковал сквозь смех, - О чём я мечтал, пролетая тысячи километров? Только с тобой и только в обнимку!"

            На следующий день Игорь вызвал машину. Забрали его вещи из гостиницы, покатались по весеннему Хабаровску, украшенному молодой зеленью. Розовые кусты сакуры разбавляли белоснежные облака яблонь, вишни. На бульварах высадили цветущие однолетники. Весной Хабаровск свеж и красив.
 
               
                * * *
               
                Теперь точно было ясно, что судьба свела нас в молодости не для забавы. Но условности и всевозможные препоны помешали быть вместе с начала складывающихся отношений. И теперь оставалось только подчиняться течению событий и дорожить каждой минутой, когда мы вместе. Он на самом деле не выпускал меня из своих объятий. Шутил: "Может, я вампир?! Прижимая к себе, вдыхая твой запах, заряжаюсь энергией." По ночам шептал: " Как ты вкусно пахнешь!  Какая ты вкусная!" Наговорившись, насладившись и насытившись друг другом, решили, что Игорь летит в Москву, дела ждут. А я чуть позже подъеду к нему. А там решим, куда дальше.
 
         Уже в аэропорту напористо проговорил: "Я точно знаю, мне без тебя не жить. Нет тебя, и никого не надо! Где бы я ни был, что бы у тебя ни происходило - ты моя! Я не оставлю тебя в покое! И как ни проси, жизнь тебе буду усложнять. Ты понимаешь, что я не живу без тебя, а жду встречи. С тобой мне всё равно, что происходит вокруг. Ты рядом - и всё!... И не бойся ничего в этой жизни! Я с тобой." Я понимала, что оно так и будет, да и сопротивляться не было смысла. Весь мой жизненный путь, как ни крутился и ни путался, возвращался к нему. Понятно было, что потеряно столько самого хорошего времени, что наша жизнь сложилась бы намного слаженней и спокойней, если бы меня не пугала разница в возрасте. И чего я её так боялась?! Его это не беспокоило. Я была хороша. Высокая, худенькая, с тонкой талией, вьющимися пушистыми волосами, римским профилем, большими голубыми до синевы глазами. Я и сейчас была довольно свежа. Роды и кормление детей не испортили грудь. Поправилась, тело налилось соком, стало женственней. Рассуждать поздно, надо сберечь, что осталось, раз дано судьбой.

               
                * * *
                Пока Малыш был занят, я отправилась в Санкт-Петербурге к куме Вале, подруге по Камчатке. Оттуда поехала в интереснейшее турне по Скандинавии. Вернувшись в Россию, услышала родной голос по телефону: "Прилетаю в С-Петербург на несколько дней и забираю тебя." - "А может, останусь у Вали..." - "Даже не мечтай!" - услышала в ответ. На следующий день звонок в домофон: "Будьте добры, откройте дверь. Вам посылка." Мы в недоумении переглянулись. Через некоторое время звонок в дверь. Валя открывает. Входит мужчина, вносит большую коробку, ставит посреди прихожей и уходит. А в дверях мой красавчик с букетом. Обращается к Вале: "Цветы украсят ваше гнёздышко. А здесь всё, чтобы Вам не было скучно без подруги." И уже ко мне: "Ну что? Сама пойдёшь или на плече унесу." Чего уж тут спорить?! Пока они разбирали коробку, я собралась, залезла к нему подмышку, помахала рукой и поселилась в люксе Игоря. Я в спальне, а он на диване в гостиной. Он вставал рано, шёл в спортзал при гостинице, плавал в бассейне. Я в это время приводила себя в порядок. В гостиной меня ждал кофейник, оставалось нажать кнопку и выпить свежесваренный кофе. Каждый день посвящался определённым историческим местам. Иногда брали с собой Валю. В Эрмитаж многочасовая очередь всегда. Мы прошли в отдельные двери, и нам выделили персонального экскурсовода. Так же нас провели и в последнюю квартиру А.С. Пушкина. Разрешили потрогать диван, на котором умер поэт. Предлагали присесть, но мы не стали святотатствовать.  Статусное положение в обществе даёт много возможностей. Я гордилась своим мальчиком.