Солдат моего отделения

Солдатом моего отделения Виктор стал уже потом,когда пошёл второй год нашей совместной службы, я вернулся в свою воинскую часть после окончания сержантской школы в городе Коврове. А пока -  мы "салаги" первого года службы комендантского батальона, призванные из разных городов России для обеспечения  порядка в городе Москве военнослужащим, которые в Столице были проездом или служили в ближайших частях в шестидесятых годах.

Все радости армейской службы нам пришлось испытывать уже  с первых дней нашего пребывания в части, после возвращения с учебных трёх месячных сборов, которые мы проходили в городе Балашиха, шлифуя подковами своих сапог бетонное покрытие плаца
и удивляя солдат части, расположенной в нашем корпусе ежедневной,по нескольку часов в день,непрерывной шагистикой.

С первых дней службы нам предстояло, помимо знания уставов, в совершенстве овладеть умением быстро строиться после команды дежурного по роте -Подъём!, и выполнять все команды ефрейтора - командира отделения, отдавая при встрече честь. Уважать старослужащих, делать за них "неприглядную" работу и делиться со "стариками" продуктами полученных из дому продовольственных посылок. Всё остальные навыки мы должны были познать уже на первом месяце службы по возвращения в свою часть в Столицу.
   
 Время в учебке тянулось медленно. Ежедневные занятия по строевой подготовке, физическая подготовка. изучение уставов не оставляли время на личную подготовку-подшить свежий воротничок, почистить сапоги. Мы с нетерпением ждали возвращения в свою часть, ещё до конца не осознав какой будет наша армейская служба.

  На автобусах роты почётного караула нас привезли в Москву и построили на плацу.
Разбили по ротам и препроводили по этажам. Вот и наша рота. Яркий электрический свет, начищенный до блеска паркетный пол и неторопливая ходьба военнослужащих по этажу нас удивили. В учебке мы давно забыли, что такое тишина и размеренная жизнь подразделения,а здесь мы это увидели наяву и были удивлены все без исключения.
   
Для нас начиналась новая жизнь, служба в вооружённых силах. Впереди были три года службы. Какими они будут мы представляли довольно смутно, но нас уже радовало то, что мы все военнослужащие и нам не придётся столько времени ходить строевой и не ползать в поле, без конца поправлять на "сбруе" сбивавшиеся при ходьбе лопату и противогаз во время  занятий по тактической подготовке.

В роте,нам "салагам" теперь поручалась самая ответственная работа по уборке территории, охранять караульную вышку, находясь под  её грибком зимой,и  во время предупреждать спящий караул о подходе к гарнизонной гауптвахте проверяющих. Потому, что старослужащих на этот пост не посылали, опасались, что старослужащие    могут ненароком  упасть, спускаясь с вышки, и во время не демобилизоваться по окончании срока срочной службы. Само собой разумеется, в наряд на кухню их не посылали, старшина "опасался", как бы они "не поранили пальцы рук" при чистке картофеля.

Одним словом, мы встали в первую шеренгу борьбы, за образцовый порядок в роте, на кухне и в других почётных местах. Но служба есть служба, и нам приходилось стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы. И мы чётко выполняли свой армейский долг, не считаясь порой и с личным временем.

  А личного времени у нас никогда не было. Наш ротный старшина Александр Иванович
не мог равнодушно пройти мимо отдыхающего солдата.- Солдат должен всегда быть в работе. Этот его девиз он строго выполнял по отношении солдат второго и третьего годов службы. Но иногда от него перепадало и старослужащим третьего года службы.

Наряд на кухню стал самым ответственным заданием для нас в первые дни пребывания в части. Всё наше отделение было направлено на выполнение главной задачи-обеспечить бесперебойное кормление личного состава батальона в течении суток.
Обеспечить,значит, сделать всё, чтобы солдаты были сыты и могли выполнять, поставленные перед ними задачи.

Мне с Виктором поручили чистку картофеля, потому что мы раньше жили в деревне и знали, как её чистить. Так решил ефрейтор. Хмыз- "макаронник", как его называли солдаты, обеспечил нам фронт работ, предупредив, что солдат должен бережно относиться к вверенному ему имуществу.  Но чтобы процесс чистки был успешным, и картофель была подана повару во время, он нам предложил использовать для этой цели допотопную механическую машину. Машина представляла собой небольшую бочку, чем-то напоминающую стиральную машину первых образцов,работающую от электросети.

Прослушав получасовую лекцию старшины, мы уже были готовы приступить к выполнению, возложенной на нас ответственной задачи. Виктор, бывший шахтёр, знаток техники, осмотрев агрегат, пришёл к неутешительному выводу. Это чудо техники появилось задолго до Октябрьской революции, никогда не модернизировалось,хотя и не подвергалось  серьёзному механическому воздействию.

Загрузив, полный  барабан картофелем, вопреки указанию старшины, Виктор включил машину. Медленное вращение барабана подсказывало нам, что налицо явный перегруз. Машину остановили, часть картофеля выгрузили. Вновь включили, - заработала. Через несколько минут, обчищенная в шероховатых каменных жерновах, картофель приобрела пригодный для варки вид, правда при этом заметно уменьшилась в размере.

Сделали несколько закладок, машина довольно легко справлялась с небольшим количеством  заложенного в барабан картофеля. Меня это вполне устраивало, но напарника, столь длительный процесс механической чистки не устраивал и он решил его опять ускорить. Его не обдуманное решение закончилось для нас весьма печально. Зная это, я бы его идею не поддержал. Но солдатская солидарность в армии - закон и нарушивший её становится изгоем.

После очередной полной загрузки, почувствовался запах горелой проводки, машина замедлила ход, потом барабан перестал вращаться. Нам обоим стало ясно,-"сдохла!". Я посмотрел на Виктора, он на меня. Поскольку картофель нужно было почистить к приходу поваров, они были у нас в батальоне, вольно наёмные, то мы,  не сговариваясь, взяли в руки ножи, и приступили к выполнению поставленной нам  задачи уже вручную, вспомнив прошлый опыт. Вскоре дежурный ефрейтор подключил к чистке картофеля и освободившихся от работы солдат.

Процесс пошёл шатко, но без остановки. Кто-то ругал машину, а кто-то  и картошку, что постоянно подают нам вечером  в качества гарнира к селёдке. Ко времени картошку мы  всё-таки успели почистить. Потом, правда, оказалось, что выход из нашего "сырья" составил не более шестидесяти процентов. Таким образом, из начищенной нами картошки можно было накормить чуть больше половины солдат батальона.

Чистить больше было нечего и нашим поварам пришлось сократить порции до минимума. Взыскания мы не получили, поскольку заявили старшине, что эту машину оставил Наполеон во время бегства из Москвы в тысяча восемьсот двенадцатом году.
Старшина наверное подзабыл историю, поскольку был занят своими мыслями -  вовремя подать на стол командиру батальона солдатский завтрак, нашу шутку пропустил мимо ушей. Наряд мы свой отбыли, как и положено от и до. Но вся  наша служба только начиналась, и сколько  нам предстояло нарядов на кухню мы даже не предполагали.
 Прошла зима наступила весна и мы уже довольно чётко знали свои обязанности в карауле, во время патрульной службы и дорогу в баню, куда нас старшина водил каждую неделю.

Прошли первые пол года службы. Весной было принято решение направить солдат первого года службы на сержантские курсы в город Ковров, где находился учебный полк.

Сержанты, наши командирами отделений в батальоне, в основном, были не высокого роста. При этом, они не умели ходить строевым шагом, которым ходили мы, прошедшие трёх месячные сборы по строевой подготовке. В батальона, в основном,  были рослые солдаты, под стать им  должны были быть и их командиры.
 
Наш ротный капитан Осычный по очереди пригласил несколько рядовых для беседы и предложил поехать в школу сержантов. Помня мой отказ стать ротным писарем, он не забыл и меня.

Решение принято и мы на пол года оказались в учебном полку. Кое - что о службе в учебном полку уже написано мною,поэтому я не буду повторяться.

По окончании учебных курсов, с похвальной грамотой от командира полка полковника Никитина я вернулся в свой батальон в звании ефрейтора.  Вскоре всем, прибывшим из учебного полка было присвоено звание младший сержант. Мы стали полноправными командирами отделений. Осенью в отделение пришли солдаты следующего призыва, остались и призванные вместе со мной мои земляки из Новосибирска.. Конфликтов с солдатами у меня никогда не было. Сам был "салагой" и пресекал любую возможность унижения молодых солдат со стороны старослужащих.

Новая должность возложила и новые обязанности. Обязанность ходить дежурным теперь возлагалась на меня,как на командира отделения. Дежурство по кухне редко обходилось без приключений. Всегда солдаты что-то делали не так, как этого хотел заместитель командира части, - подполковник "посажу".  Букву ж он не выговаривал и у него это звучало как посазу. А прозвище это прилипло к нему, потому, что это его слово было постоянной угрозой дежурному по кухне, если он обнаруживал какой-то недостаток в работе суточного наряда. А солдат всегда солдат. Если есть возможность увильнуть от работы,он это сделает без промедления.

В моём отделение оказался Виктор,с которым мы в своём первом наряде на кухню, будучи "салагами" успешно отправили на тот свет машину для чистки картофеля. Не расторопный во время тактических занятий, на стадионе, во время ротного кросса, он отличался способностью быстро найти решение, если решался вопрос физического труда.  Будучи в наряде на кухне, он быстро находил возможность уменьшить объём работы кухонного наряда, в частности порученной ему лично.

В праздники нам всегда давали на обед макароны с тушёнкой. Это было наше любимое блюдо, наряду с киселём в обед. В обычные дни в обед нам полагалось первое и второе блюдо, а кисель только по праздникам. В этот раз я получил от старшины несколько банок тушёнки, которые нужно было освободить от смазки, прежде чем начать вскрывать их. Это ответственное дело я поручил Виктору, надеясь, что он это сделает лучше других.

Не прошло и часа, как банки тушёнки чистые и ещё тёплые, были отданы повару. Он выразил наряду свою благодарность, которую я не преминул передать своим солдатам. Тогда я не знал, каким образом были вымыты банки и был доволен не меньше своих солдат. Результаты труда наряда я узнал после, когда партия тарелок, после первой смены была пропущена через моечную машину.

Когда повар взял первую тарелку, чтобы положить в них макароны, он едва не выронил её из рук. Она была скользкая, с мелкими капельками жира на поверхности. Подозвал меня:- Что это? Не понимая в чём дело, я провёл пальцем по поверхности и почувствовал, что она сохранила пятна солидола, который наносится на консервные банки в период их хранения.

Подозвал Виктора и показал ему тарелку. Выяснилось, что консервные банки он пропустил через моечную машину. Горячей водой банки отмылись от смазки, но сама смазка осела на стенки моечной машины. Ругать его было поздно и весь наряд стал срочно протирать все тарелки, освобождая их от жира. На наше счастье, заместителя "посазу" в этот день не было и нам сошло всё с рук.

Виктор был головной болью не только для меня, но и для всей роты. Будучи шахтёром на гражданке, он по традиции отмечал этот день и в армии.  В увольнение он уходил ,как и все, но возвращался только на следующий день  в милицейской коляске. Переодевшись в гражданку, изрядно налившись спиртным, он непременно оказывался в милиции. Переспав ночь,называл себя, а поскольку в вытрезвителе с солдата было взять нечего, его привозили в часть на милицейском транспорте.

Солдатам третьего года службы не принято было отказывать в увольнительной и Виктору, после его заявления, что в день шахтёра он придёт в роту своим ходом, разрешали пойти в увольнение вместе со всеми. История повторялась. Но Виктора после высадки из милицейского мотоцикла, теперь уже же ротный старшина вёл на гарнизонную гауптвахту. Отбыв положенные семь суток, он возвращался в часть под радостные возгласы сослуживцев. Я его не ругал, потому, что знал дисциплину он до следующего праздника дня шахтёра не нарушит,и в рот спиртного не возьмёт.

Прошло более тридцати лет. При получении справки на ношение газового оружия, я случайно встретил его земляка, который поддерживал связь с Виктором. От его я узнал, что Виктор закончил высшее учебное заведение. Писал дипломные работы студентам. Умер, не дожив до шестидесяти лет. Так закончилась жизнь одного из солдат моего отделения.
2017г. Март.