Сопоставление понятий loyal и лай

УДК 81


О СРАВНИТЕЛЬНО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКОМ СОПОСТАВЛЕНИИ ПОНЯТИЙ «LOYAL» И «ЛАЙ»


Дахо Алви
Ахмедгириевич
dakhoalvi@mail.ru


Аннотация. В данной статье мы ставим задачу провести сравнительно-этимологическое сопоставление слова «loyal», имеющего английскую (французскую) языковую основу, с чеченским словом «лай». Путем этого сопоставления мы планируем сделать попытку обнаружения семантической параллели между указанными лексическими единицами и определить их общую языковую связь и основу.

Ключевые слова: лояльность, верноподданность, преданность, раб, лай, лайн амал.


I. Введение в тему

     Хорошо известно, что всякий язык в процессе своего развития заимствует из языков других народов различные словарные единицы или составы слов. При этом, если один язык заимствует из другого языка то или иное выражение, то тот «другой» язык исполняет функцию донора. По этому же принципу появились и в чеченском (нахчийском) языке многие славянизмы, тюркизмы, англицизмы, арабизмы и др. В то же время, есть немало примеров, когда и из языковой системы чеченцев заимствовались словарные выражения другими народами. К примеру, в русском и других языках такими заимствованиями из чеченского (нахчийского) языка нам видятся  - кунак (къонах), борзый (борз), аул (1аьвла), арба (1ар+бахар), кирпич (кибарчаг) и мн. др. К их же числу стоит отнести и выявленное чеченским историком-востоковедом Бакаевым Х.З. заимствование – слово шебутной, образововшееся в русском языке, по мнению ученого, на основе чеченского этнонима шубуты (шубутяне).[1] 

     Словарно-языковое заимствование, будучи во многих случаях необходимым и закономерным, не является простым механическим процессом. Он обусловливается многими историческими, политическими, торгово-экономическими, лексическо-лингвистическими (языковыми), психологическими, социальными, географическими, логическими и прочими условностями и обстоятельствами. Наиболее явственно эти процессы проистекают в зонах географического (соседского) соприкосновения разных этносов в ареалах их постоянного расселения. Важное место отводится и аспекту генетической родственности носителей взаимовлияющих языков. В этой связи А.Д. Тимаев отмечал: «Лексические параллели языков – один из самых надежных аргументов генетического родства языков». [2]
 
     В процессе  языкового взаимовлияния осуществляется не только переход слов и выражений из одного языка в другой, но и происходит формирование у заимствованных слов новых грамматических категорий звучания, а также на основе метода лексико-адаптивного синтеза образование и совершенно новых словарных единиц. Возникновение новых слов, как известно, происходит либо путем словопроизводства собственными средствами языка, либо путем заимствования из других языков. При этом примечательно, что возможности словопроизводства собственными средствами языка могут быть ограничены при наличии возможности заимствования. [3]

II. Об этимологии и сопоставительном анализе выражений «лояльность» и «лай»

     В данной статье, как следует из его названия и краткой аннотации, мы намерены рассмотреть и сопоставить два выражения – loyal (англ. и франц.) и лай (чеченск.). Их сопоставление и попытка установить в них лексико-семантическую параллель (также и другие англо-чеченские сопоставления) не должно никого удивлять. Случаев таких совпадений немало. Обратимся для начала к одному утверждению Ю.Д. Дешериева. Учёный (Ю.Д.Д.) писал так: «… Общая картина Кавказа в историческом, этнографическом и лингвистическом отношении и в новое время не получила разъяснения. Историки, этнографы, антропологи находили в истории народов Кавказа много заманчивого, первобытного. Иоган Фридрих Блуменбах (1752-1840 гг.) в своей классификации человеческих рас утверждал, что существует белая раса, к которой относятся европейцы. Эту расу следует называть кавказской, поскольку наиболее древними и чистыми представителями этой расы являются народы Кавказа».[4] Далее он продолжал: «Находились и такие ученые, которые полагали, что коренные народы Кавказа – это застрявшие в горных ущельях остатки европейских народов во время их движения из Азии в Европу». [5]

     А теперь обратимся к имеющимся в нашем распоряжении сведениям относительно представленных для рассмотрения словарных выражений. loyal … верный, преданный; лояльный; верноподданный; loyalist … верноподданный; loyaltu … верность, преданность, лояльность. [6]  Лоялисты (англ. loyalists) (тори-колонисты), сторонники метрополии во время Войны за независимость в Сев. Америке 1775-83. Лояльность (от франц. или англ. Loyal - верный), 1) верность действующим законам, постановлениям органов власти (иногда только формальная, внешняя). 2) Корректное, благожелательное отношение к кому-либо или чему-либо.[7, стр. 660] Чеченское (нахчийское) слово лай переводится на русский язык как раб. Раб … лай; восстание рабов – лейн г1аттам; божий (уст.) – делан лай. [8] Лай – раб.[9] О понятии рабство в «Большом энциклопедическом словаре» сообщается следующее: «Рабство, исторически первая и наиб. грубая форма эксплуатации, при которой раб наряду с орудиями производства является собственностью своего хозяина – рабовладельца. Легло в основу рабовладельч. строя. В последующие эпохи наиб. широкие размеры и экон. значении приобрело в 17 - нач. 19 вв. в колониях на Амер. континенте, куда ввозились рабы из Африки для работы на плантациях. В осн. отменено на протяжении 19 в.».[10]

     По нашему мнению, основой образования выражений рабочий, рабочий человек, рабочий люд… также явилось слово раб, так как фактическим толкованием слова рабочий является подневольный труд. Работные люди, в России 17 – 1-й пол. 19 вв. общее назв. рабочих на промыслах и пром-сти (крепостные крестьяне-отходники, посессионные и вольные наёмные работники).[11] Интересно в этом плане слово барщина (панщина), означающее даровой, принудительный труд зависимого крестьянина, работающего с личным инвентарём в хозяйстве феодала. Барщина исчислялась либо продолжительностью отработанного времени (числом дней, недель), либо объёмом работы.[7, стр. 104] 

     У понятия раб существует и так называемая «идеальная форма». Это те из рабов, которые полностью лишены собственной воли и памяти, безгранично покорны своим владельцам. Речь идет о рабах-манкуртах. «Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери — одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишённый понимания собственного «Я», манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Для любого рабовладельца самое страшное — восстание раба. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своём роде исключением — ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения. Только манкурт мог выдерживать в одиночестве бесконечную глушь и безлюдье сарозеков, находясь неотлучно при отгонном верблюжьем стаде. Он один на таком удалении заменял множество работников. Надо было всего-то снабжать его пищей — и тогда он бессменно пребывал при деле зимой и летом, не тяготясь одичанием и не сетуя на лишения. Повеление хозяина для манкурта было превыше всего. Для себя же, кроме еды и обносков, чтобы только не замерзнуть в степи, он ничего не требовал…».[12]

     В общественном устройстве чеченцев, в отличие от многих других (соседних) народов, с ранних времён не было классового деления и существовало социальное равенство. Вольные общества чеченцев управлялись решениями народного собрания (Къоман кхеташо, Мехкан кхеташо, Тайпан кхеташо…) и избранными (наиболее уважаемыми) старейшинами, а во время военных действий – предводителями, назначенными народными собраниями, с ограниченным сроком полномочий и наделенными конкретными функциями. Рабство - это несовместимое с чеченской (нахчийской) психологией состояние. Чеченец, в отличие от представителей многих других народов, не задумываясь, пойдет на верную смерть, чем согласится стать рабом, каким бы не был его враг сильным или бесчисленным. Чеченцы к рабам относятся как к недостойным существам. Такое же у них отношение и к трусам. В лексике чеченцев выражение раб (лай) – непростительное оскорбление. Вот как пишет Василий Немирович-Данченко: «… Мы не помирим с собою здешнего горца до тех пор, пока не станем относиться с уважением к его человеческой личности. Он может иметь какие угодно пороки (и есть-ли народ без упрека в этом отношении!), но одному он всегда был чужд: чеченец никогда не являлся рабом и всегда отстаивал свою честь и свое достоинство. Ему легче умереть, чем поступиться тем и другим. Смерть для него не страшна. Побежденный, он терпит победителя, но не ползает перед ним и не ждет его милостей». [13]    Этот вопрос нашел свое отражение и в творческих произведениях Лермонтова М.Ю. Здесь можно вспомнить сцену, когда в «Беглеце», мать отказывается от сына, который «умереть не мог со славой»: «Твоим стыдом, беглец свободы, Не омрачу я стары годы, Ты раб и трус - и мне не сын!…».[14] 
    
     Физическое отсутствие природы рабства в чеченском сообществе из числа самих чеченцев далеко не означало, что среди них полностью отсутствовали сами признаки или какие-нибудь отдельные проявления рабства. Являясь или представляя один из титульных чеченских тайпов (родовых веток), тот или иной человек мог допустить вольно или невольно действие (поступок), свойственный психологии раба. Не зря у чеченцев (нахчийцев) имеется целый перечень выражений, указывающий на это. К примеру: лайн амал (нравы раба), лайн г1иллакх (обычаи раба), лайн кхетам (сознание раба) и т.д. Этими выражениями характеризовали и тех из самих чеченцев, которые по сути вели себя по-рабски или допускали в своих действиях то, что свойственно поведению и психологии раба. Безусловно, и такая категория людей в самом чеченском обществе всегда презиралась. Такие примеры прямо отражались на весь род (тайп) "печатью" позора того, кто переступал за линию кодекса чести, установленный и соблюдающийся в чеченском обществе с незапамятных времен.   
 
     Но в чеченской среде рабы были. И эта социальная группа состояла из числа военнопленных. Вот как об этом отмечается в источниках: «Во время своей независимости Ч. (чеченцы – примеч. Д.А.), в противоположность черкесам, не знали феодального устройства и сословных разделений. В их самостоятельных общинах, управлявшихся народными собраниями, все были абсолютно равны. Мы все «уздени» (т.е. свободные, равные), говорят теперь Ч. У немногих только племён были ханы, наследственная власть которых ведёт своё начало от эпохи магометанского нашествия. Этой социальной организацией (отсутствие аристократии и равенство) объясняется та беспримерная стойкость Ч. в долголетней борьбе с русскими, которая прославила их геройскую гибель. Единственным неравноправным элементом среди Ч. были военнопленные, бывшие на положении личных рабов. Они делились на лаев и ясиров; последние могли быть выкуплены и возвратиться на родину». [15] В «Русском энциклопедическом словаре» сообщается следующее: «… Ч. Не имеют князей своего племени и все считаются узденями, т.е. свободными, и делятся на роды или тохумы, носящие без исключения название аулов, из которых вышли их родоначальники во время переселения Чеченцев из гор на равнину».[16]
     Как мы видели, слово loyal (англ., франц.), образовавшееся прим. в ХVI в., означает - лояльность, преданность, благожелательность, нейтральность, благонадежность, благонамеренность, благомыслие, верноподданность и др. В морфологическом плане loyal состоит из корневой основы loy и суффикса al, определяющего качественную характеристику выражения. Однако это слово читается как lo+yal (в первом слоге ударение приходится на о). Если данное слово рассмотреть, пользуясь основой чеченского языка, мы можем получить следующую, довольно интересную конструкцию. 1) Ло (lo) + йал (yal). В этом случае получается так: Ло (дай) + йал (денежная, трудовая, натуральн. повинность); 2) Лой (loy) + ал (al). Здесь получается следующая конструкция: Лой, лай (раб, с разн. диалектич. произнош.) + ал (князь, владетель, словарное установление, находиться в подчинении). Здесь нужно добавить, что чеченский язык может предоставить и более широкий (вариативный) спектр для рассмотрения слова loyal. К примеру, если первую часть слова  ла (ло) выразить с удлиненным «а» (лаа или лаан), при неизменном значении второй части слова йал (повинность), то мы получим его значение терпеть, смириться со своей участью. При лаар – уважать, подчиняться, соблюдать.
     Таким образом, мы видим, что на чеченском языке имеется многосторонняя возможность для семантического толкования слова loyal.

     В чеченском языке имеются следующие определения раба и рабовладения: лай (множ.числ. - лайш), лоллехь, олаллин к1елахь (находиться в рабстве), эла (верховный покровитель, князь, владетель, рабовладелец, правитель…), олалла деш верг (владеющий, управляющий, надзирающий…). Семантические основы выражений эла и лай в чеченском языке имеют глубокую древность своего происхождения. При этом, если слово лай изначально связано с личной свободой человека, то образование в чеченском языке понятия эла, на наш взгляд, связано с религиозной основой.

III. Выводы
 
     Итак, представленный анализ показывает, что выражения loyal (англ., франц.) и лай (чеченск.) имеют не только фонетическую схожесть, но содержат и очевидную семантическую параллель, имея выраженное смысловое соответствие. Более того, для этимологического толкования слова loyal чеченском языке обладает не только возможностью, но и предоставляет целый ряд вариативности его толкования.
 
     Естественно, возникает вопрос «Кто у кого заимствовал данное выражение?». Однозначного ответа мы здесь не видим, т.к. для полного выяснения данного вопроса требуется проведение еще более глубокого исследования. Тем не менее, мы можем довольно уверенно предположить, что заимствование могло произойти из чеченского языка в английский (французский).

     Достаточной основой для такого суждения нам видится следующее обстоятельство. По историческим меркам современный английский язык сложился не так давно (XVII-XVIII вв.), вобрав в себя языковые основы многих европейских, скандинавских и др. народов. Между тем, чеченский (нахчийский) язык, вне всякого сомнения, имеет более глубокую историю своего образования и существования. Для основательности данного утверждения приведем мнение К.М. Туманова, отнёсшего чеченский язык к категории доисторического: «… Обозревая языки других кавказских горцев, мы должны сказать, что западно-горские языки, правда, очень древни и могли б находиться в той или другой степени близости к доисторическим закавказским языкам, но опять-таки сближающих исторических фактов не существует по отношению западных горцев с одной стороны, и народов Закавказья, с другой. Исключив, таким образом, дагестанские и западно-горские языки из предмета нашего суждения, мы должны остановиться только на одной группе языков, или наречий кавказских горцев, которая известна под именем чеченской». [17, стр. 37-38] «…Рассматривая грамматический строй чеченского языка, П. Услар говорит: «Подобно всем нынешним живым европейским языкам, чеченский обнаруживает явные признаки глубоких изменений, которым подвергся он с течением веков. Мы можем теперь лишь догадываться о существовании первообразных древних форм, которые в современном языке являются усеченными, обрубленными». [17, стр. 50] И далее (стр. 51) … Эти соображения барона Услара очень занимательны и, независимо от изучения соседних чеченскому языков, утверждают нас в мысли о далеком происхождении изучаемого языка, когда последний был довольно распространенным и числился в группе языков Передней Азии. Уже из этого материала, который нам дает П. Услар, вполне утвердительно можно сказать, что язык этот побывал на территории древнего Закавказья, но, что важнее всего, отразил на себе влияние клинообразных надписей более, чем какой-либо другой кавказский язык не менее древнего происхождения. Вследствие этого чеченский язык сохранил нам в своем первоначальном виде такие древние слова, каких мы не встречаем в других кавказских языках». [17, стр. 51] Здесь же автор (К.М. Туманов) заключает свои утверждения так: «Итак, для нас интересен язык как хранитель понятий древних народов».
______________________________________________


ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Бакаев Х.З. О происхождении русского слова шебутной. 2. А.Д. Тимаев. Структурно-семантический анализ одной лексической параллели в Урартском и Нахском языках. Чеченский архив. Выпуск III. Грозный. ФГУП «ИПК «Грозненский рабочий», 2011, стр. 74;
3. Чокаев К.3. Морфология чеченского языка. Часть 2. Грозный, 1970, стр. 11;
4. Л.К. Услар. Древнейшие сказания о Кавказе. Тифлис, 1876, стр. ХVIII;
5. Ю.Д. Дешериев. Сравнительно-историческая грамматика НАХСКИХ ЯЗЫКОВ и проблемы происхождения и исторического развития ГОРСКИХ КАВКАЗСКИХ НАРОДОВ. М., издательство «КомКнига», 2006. – 551 с. Стр. 9-10;
6. Мюллер В.К. Полный англо-русский словарь/русско-английский словарь. М.. Издательство «Эксмо», 2013, (Библиотека словарей Мюллера). Стр. 512;
7. Большой энциклопедический словарь. Изд-ние 2-е, переработанное и дополненное. М. Научное издательство «Большая Российская энциклопедия». Санкт-Петербург. «Норинт», 2000. – 1434 с.;
8. А.Т. Карасаев. А.Г. Мациев. Русско-Чеченский словарь // Оьрсийн-Нохчийн словарь. М. Издательство «Русский язык», 1978. Стр. 499;
9. Абу Исмаилов. Дош. Нохчийн маттах йолу ойланаш. Соьлжа-г1ала – 2005 шо. Стр. 167. (Слово (размышления о чеченском языке) – Элиста: АПП «Джангар», 2005 г., - 928 с.);
10. Большой энциклопедический словарь. Изд-ние 2-е, переработанное и дополненное. М. Научное издательство «Большая Российская энциклопедия». Санкт-Петербург. «Норинт», 2000. – 1434 с. Стр. 985;
11. Там же, Стр. 984;
12. Чингиз Айтматов. «Буранный полустанок» (И дольше века длится день). — М., 1981. — С. 106—107;
13. Василий Немирович-Данченко. В море. М. Издание Д.П. Ефимова. 1897, стр. 68;
14. М.Ю. Лермонтов. собр. соч. в 4-х т. т.2. М., «Художественная литература». 1964г. стр.49;
15. Л.Ш. Чеченцы /Энциклопедически словарь. Издатели Ф. Брокгауз (Лейпциг), И.А. Ефрон (С-Петербург). СПб,,1903. Т. ХХХVIII «А» - С. 785-786. См. Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. Чечня и чеченцы в материалах ХIХ в. Издательство «Санан». Элиста, 1990. – 108 с. (физических). На стр. 105-106;
16. И.Н. Березин. Русский энциклопедический словарь. Т.IV. С.-Петербург, 1879. Стр. 103;
17. К.М. Туманов. О доисторическом языке Закавказья. Чеченский архив. Выпуск I. ГУП «Книжное издательство». Грозный – 2008. – 411 с.