Четвёртое измерение. Часть 2. Главы с 15 по 20

Глава 15 Уроки

Козмин любил и умел заинтриговать студенческую аудиторию. И в этот раз, пройдясь взад-вперёд вдоль доски, он дал успокоиться, а затем манерно обернулся к студентам, утихшим в ожидании начала лекции:

- Недавно меня впечатлило, попавшееся на глаза высказывание: «Почерк английской разведки, как и всех английских спецслужб, вполне узнаваем...»

Козмин сделал паузу, желая убедиться удалось ли ему захватить внимание студентов:

- «Да, он узнаваем... Но у противников и даже у союзников реальное осознание этого чаще всего приходит уже после успешного завершения англичанами очередной спланированной акции».

Козмин снова обвёл взглядом замершую в сосредоточенном внимании аудиторию.
 
 – Что скажете на это?

И тут как прорвало - со всех сторон посыпались реплики, выкрики, и даже дурашливые шутки.
Широким взмахом руки уняв спровоцированный им всплеск всеобщего возбуждения, Козмин продолжил:
 
- По этому поводу можно шутить или иронизировать, но аналитики, в том числе историки, социологи разных стран, изучающие многовековую историю становления британской государственности, единогласны, что большую роль в этом сыграли учрежденные в своё время тайные структуры королевства.
Призванные к обеспечению суверенности Великобритании, они прежде всего, конечно, служили интересам и безопасности их Величеств и правящей элиты.
А теперь, внимание - вы услышали сейчас нечто, содержащее определённую информацию. Простой вопрос: а откуда берется информация?

- Да откуда угодно,- донёсся с задних рядов голос. 

- Правильно! Я бы сказал, информация может стекаться отовсюду. Для нас же, историков, важно её собрать, отделить от информационного мусора и...

- Продать... – опять донеслось из задних рядов под дружный хохот аудитории.

- Пожалуй... Всё имеет свою цену, – поддержал общее веселье Козмин. - Только имейте в виду - дороже всего приходится расплачиваться за дезинформацию.
Тот, кто на неё клюнул, может терпеть потери катастрофического масштаба. А сбывать дезинформацию, в своё время, очень хорошо научились британцы.
Кто может назвать синонимы дезинформации?

- Ложь... Враки... Обман... Введение в заблуждение... Слухи... Брехня! - понеслось из аудитории.

- Кто сказал «брехня», втаньте! – резко оборвал поток остроумия Козмин.

Никто, конечно, не встал, да Козмину это и не нужно было, он просто хотел переключить внимание аудитории. Выдержав небольшую паузу, он продолжил.

- Мы остановились на периоде установления государственности на британских островах.
Кто назовёт ключевые периоды того времени? Или, к примеру, кто может назвать события, связанные с королём Англии Генрихом VIII, достопримечательности его правления и особенности личности?

Частокол рук взметнулся вверх. Самые нетерпеливые выкрикивали с мест:

- Бесконечно женился... Деспот... Своих жён казнил! Шекспир подробно описывал его правление и жизнь...

- А Шекспир разве историк? Мне, например, известно, что он сочинитель, –
воскликнул Козмин, подзадоривая аудиторию, вошедшую с ним в резонанс взаимодействия. - А кто может коротко изложить историческую версию событий того периода и описать портрет Генриха VIII? Только не все сразу! Вот вы Смирнова, давайте!

Козмин видел как она активно тянула руку даже привстала из-за парты, так хотела, чтобы он её заметил. И когда он обратился к ней, её лицо осветилось радостью. Она вскочила, намереваясь выйти к доске, но он, сдерживая её порыв, попросил ответить с места.

- Король Генрих VIII из династии Тюдоров правил Англией в первой половине 16-го века. Он взошёл на престол в 17-летнем возрасте, поэтому первые годы государственные дела вели сановники из бывшего окружения его отца Генриха VII.
Повзрослев, Генрих VIII возглавил флот и армию, одержав при этом значительные победы на море и на суше. Он проявил себя в сражениях храбрым воином.
В то же время внутренняя политика оказалась провальной, в результате чего массово разорялись крестьяне, которых по его указу тысячами вешали за бродяжничество.
Значительным деянием его был отказ от католической веры. Генрих VIII провёл церковную реформу, в результате которой он сам стал во главе англиканской церкви.


- Спасибо, Смирнова, достаточно! – Козмин попросил студентку присесть за парту и продолжил, обращаясь к аудитории. - Как вы помните, воспользовавшись вспыхнувшим в немецких землях протестантским движением, король Англии Генрих VIII разорвал не только с Римом, но и с католической Испанией, этим устранив папское влияние, реально ограничивавшее его власть.
Он не считался ни с кем и ни с чем, ни с какими жертвами и страданиями своих подданых, не щадил даже ближайших приближённых, это правда. Он приказывал казнить всякого, кто ему перечил.
Но шесть его официальных браков я бы сравнил с вехами, которыми отмечены исторические преобразования в стране, несмотря на то, что действительно две жены Генриха VIII по его приказу сложили головы на плахе, да и с остальными обошелся он круто.
Жёсткими, своенравными мерами, ценой изоляции от всего мира ему удалось добиться реформирования государственного управления и абсолютной суверенности этого островного государства.
Была ли внутренняя политика короля провальной? Извините, но в своё время у вас тоже выпадали молочные зубы, взамен которых появлялись крепкие, взрослые. Да, их иногда приходится лечить и даже некоторые удалять, не так ли? К чему я об этом?
А к тому, что и после Генриха VIII приходили и уходили короли и королевы, менялись королевские династии. А что же развивалось и укреплялось все последующие пять столетий в королевстве?
Я не случайно начал лекцию с особенностей тайных структур Англии - одного из фундаментальных вкладов Генриха VIII.
Создавались они прежде всего для информационной и подрывной деятельности.
Королю для осуществления своей политики нужно было знать всё и, при необходимости, тайно устранять препятствия, как внутри страны, так и за её пределами.
Лично меня восхищает отлаженность этих структур с тех пор и по ныне. Вопросы есть?

- Владимир Иванович, расскажите о вашей научной работе. Чем занимаетесь, если не секрет.


- Секрет. Но кое-что могу расcказать. Вы уже знаете, что в работе историков важнейшее значение имеют исторические архивы, вы знаете как они создаются и как с ними работать.
Я для своей докторской диссертации, над которой сейчас работаю, собрал немало информации из разных архивных и других специальных литературных источников.
Но вот вопрос - являются ли все архивные документы отражающими действительность?
Я пришёл к выводу – нет, далеко не все. Иногда вообще не отражают, напротив, искажают. А почему? Ответ простой - так было нужно.
Вы разочарованы ответом?
Нет, конечно же есть и достоверные источники. Например, ваши «Свидетельства о рождении». Я уверен в достоверности зафиксированных в них данных в среднем на 80 процентов. Поверьте, это довольно высокая доля достоверности.

- Владимир Иванович, а какие есть способы определения дезинформации?

- Во-первых, не всё, что не соответствует действительности - дезинформация. Характерным примером может служить художественная литература, искусства и даже журналистика. Мало ли чего насочиняют, ссылаясь на факты.
Но, так или иначе, они формируют сознание, а значит "нужное" восприятие действительности у масс. Особое место в этом ряду занимает также правосудие. Ведь часто оно выступает как истина в последней инстанции.
Но, в деловой и официальной документации допускались и неумышленные ошибки, большинство их относительно легко выявить.
Вы будете снова разочарованы, но чтобы выявить ошибочные данные или дезинформацию, достаточно всего лишь найти истинный источник информации.
Если это сразу не удаётся, тогда выявляется некое множество его характерных, не философских, не абстрактных, а практических, реальных признаков. Эти способы нам ещё предстоит изучать.

- А если достоверных источников и их реальных признаков по каким-то причинам нет, или они не сохранились?

- Тогда только к ясновидящим. Кстати, кроме чисто научных аспектов, меня интересует и эта сторона... - Козмин запнулся как бы подыскивая подходящее слово.  - Ладно, мы отвлеклись от темы занятий. Что я хотел сказать?
Мы знаем то, что отражено в различных текстах, изобразительном искусстве, археологических находках и тому подобное.
Но даже к материалам о новой и новейшей истории, хранящихся на аудио, фото, кино и видео, а в последнее время на цифровых носителях информации, уместен прежний вопрос - насколько достоверно и полно всё это отражает действительность?
Иными словами, так ли оно было на самом деле и всё ли отражено в достаточной полноте? Нет ли каких-то приукрас, или утаивания фактов, в том числе малоприглядных и, тем более, умышленных извращений правды?
Историков всегда должен волновать вопрос, куда ушла та информация, которая не попала ни на какие носители? Исчезла ли она? Вернее сказать - может она исчезнуть навсегда?
Кто-то сразу спросит. А какая теперь разница так ли оно отображено, или не совсем, или вовсе не так?
Вспомните, что мы говорили о дезинформации, об опасностях связанных с ней.
Не достоверно отраженная информация, искаженная история - своего рода та же дезинформация, которую используют заинтересованные круги, в том числе и враги. Но самое смешное - потом сами могут наступить на эти грабли.
Поэтому, нужно уметь правильно хранить и использовать даже дезинформацию, или информацию не полностью соответствующую действительности. Для чего это необходимо, об этом нам ещё предстоит говорить.
А на сегодня, пожалуй, всё. Мы продолжим тему на следующей лекции. Всем спасибо за внимание и до свидания!


Глава 16 Связь

Козмин вышел из учебного корпуса, вдохнул полной грудью свежий воздух, наполненный ароматом осенней листвы, ярким золотом выстлавшей серую тротуарную плитку и неторопливо пошагал к остановке троллейбуса. Настроение отличное, погода прекрасная, настоящее бабье лето, тепло и солнечно.


- Владимир Иванович! Не очень торопитесь? – услышал он вдруг рядом.

- А, это вы Смирнова? Нет, не тороплюсь.

- Я тоже. Можно с вами?

- Да мне только до остановки.

        - Ну всё равно.


Козмина охватило вдруг лёгкое ощущение неловкости. Он не знал о чём говорить.
 

- Хотели что-то спросить, Смирнова? По моему предмету?

-. Нет. Вопрос скорее философский. Владимир Иванович, может ли человек любить и быть несчаслив?


Вопрос ошеломил Козмина. Он даже остановился, растерянно посмотрел на свою студентку. Взгляды их встретились.


- А что такое любовь? – еле выдавил из себя Козмин.

- Ну... любовь, это когда счастье. Ведь так?

- Любовь, когда счастье... – повторил Козмин, стараясь преодолеть растерянность, сбросить ощущение неловкости. - Любовь, когда счастье... – снова повторил он,  подавляя смущение. - Всегда ли эти чувства сочетаются? Не знаю, но мне кажется, любовь и счастье могут быть одним целым, хотя и разные по сути. Любовь – это благодать, чувство, когда отдаёшь. А счастье – это ведь чувство обладания.

- А если любовь, а счастья нет?

- Смирнова! Ты не поняла, счастье - это благополучие, когда получаешь вожделённое, то, к чему устремлены помыслы и поступки...

- А у вас, Владимир Иванович, какие помыслы?

- Чего?! В отношении чего? –снова смутился Козмин.

- В отношении... в отношении... В отношении меня!

- Гмм. Смирнова, не заставляй меня краснеть, я смущаюсь... Ты на что намекаешь? Какие у меня могут быть помыслы в отношении тебя?

- Значит... значит бывает любовь без счастья, а счастье без любви?

 - Да о какой любви речь?! – у Козмина чуть не сорвался голос. - Любовь - это штука, которую даришь бескорыстно! А когда приходит ответная любовь – вот тогда тебе и счастье... Полное счастье, когда есть с кем его разделить.
 
- Запутали вы меня!

- Слушай, Наташа...- Козмин замялся.

- Что?

- Да...-  Козмин не успел ничего сказать, как ощутил на своих губах тепло влажных губ прильнувшей к нему Наташи.


Невольно поддавшисть нахлынувшей волне желания, Козмин не сразу сообразил, что Наташа увлекает его за собой, что его рука в её руке. Поддавшись, он ускорил шаг.
Проснулись они в гостиничной постели. Проснулись одновременно, вновь влекомые друг к другу желанием.
Отдышавшись, Козмин первым делом взглянул на часы. Было довольно поздно. В зашторенное окно пробивался свет уличного фонаря. Повернулся к Наташе:

- Ты знаешь сколько времени?

- А, ничего. – Наташа прижалась еще теснее к Козьмину, - какой ты горячий...

- А что скажут дома?

- А дома будет скандал-скааандалище! Свекровь устроит. А ты чего перепугался, как-нибудь выкручусь. Сам-то как?

- А у меня, Наташ, жена... Удивляюсь, что до сих пор нет звонка. Обычно я предупреждаю, когда задерживаюсь. Придется сказать, что аккумулятор разрядился.

- А я скажу мобилу потеряла...


Оба рассмеялись бессмыслице сказанного.


- Тебе хорошо со мной? - Наташа провела тёплой ладонью по его щеке.

- Мне как никогда хорошо. А тебе?

- Я счастлива. Я ужасно счастлива!

- Правда?

- Да! – Наташа пристально всматривалась в лицо Козмина, - Что тебе снилось?

- Да не успело ничего присниться. Но, перед тем как проснуться, понял, что любовь и счастье... знаешь где встречаются?

- Только не говори, что в постели!

 -Вообще-то я подумал, что в сердце.

- А горе? Горе тоже ведь в сердце.

- Как могут совмещаться горе, любовь и счастье?

- Могут. У меня совмещаются, я это тоже только сейчас поняла. И не знаю, что с этим теперь делать.



Глава 17 Приглашение

Время в университете непривычно спокойно катилось к концу осени. Учебный семестр ничем не отличался от предыдущих.
Отношения Козмина с Наташей без неприятных последствий прошли нервно-испуганную фазу их первой волнительной близости, но не стали привычными, а обрели всё более возрастающий прилив взаимных чувств.
Конечно, им приходилось скрывать свои отношения, но не проходило и минуты, чтобы они не ощущали натяжение невидимой нити, связующей их существа, где бы он и она не находились и чем бы каждый из них не был занят.
Наташе и Козмину удалось избежать подозрения домочадцев, хотя не легко было не подавать виду, когда мысли и чувства привязаны к другому человеку, скрывать, иногда казавшуюся им заметной для других их любовную связь.
Приходилось изобретать способы их встреч, стиль поведения. Но стоило им оказаться рядом, они забывали обо всём.

Поначалу для своих недолгих встреч они облюбовали небольшую гостиницу, совсем недалеко от университетского корпуса, в котором чаще всего  читал лекции Козмин, именно ту, где случилась их первая пылкая связь.
Странно, но ни он, ни она не задавались вопросом как им приходится делиться интимом со своими супругами. Они избегали выяснения этих обстоятельств, сознавая, что ясность в этом только нарушит их нежное, сладостное взаимное обожание, ляжет несмываемым оскобительным пятном в сознании.
Но не только интимом заполнено было время их общения. И его и ее душа нуждались обмена энергетикой друг друга. Без этого они уже просто не могли.
Просто, как бы случайно встречаться в читальных залах университетских и городских библиотек, чтобы хоть часок побыть рядом, заглянуть друг другу в глаза было нельзя. Это понимала и Наташа и Козмин. Понятно, что они сразу бы привлекли внимание вездесущих знакомых.
В кафе и ресторанах, тоже самое, и в кино, и в театре, везде в публичных заведениях их бы безусловно очень быстро рассекретили. Оставалось только найти потайное гнёздышко.
Они решились снять небольшую квартирку, куда они заходили раздельно. Иногда она оставляла свою машину где-нибудь у крупного магазина, или другого заведения, пересаживалась в его машину и они ехали вместе «к себе». Таким образом, как они сами шутили – «заметали следы».
За квартиру платила Наташа. Ну не было у Козмина таких денег. Наташу же эти растраты не отягощали. Она могла за день потратить столько же в модном бутике, или ресторане.
В квартире они занимались не только любовью. Он часто охотно помогал Наташе в учёбе по своему и по другим предметам. Им обоим это нравилось. Часто Козмин сам оставался поработать в квартире до поздна. Наташа же уходила намного раньше его. Иногда они уходили вместе. Он подвозил ее к её машине на стоянке, а сам отправлялся домой.


И вдруг в ректорат университета пришла бумага с просьбой такому-то специалисту, то есть ему, предоставить возможность длительной командировки. Это было удивительно, это было выше всех ожиданий. Козмин был восхищён и в какой-то мере смятён, даже напуган создавшимися обстоятельствами.

Он вдруг понял, что не вполне подготовился к длительному отбытию. Это было похоже на панику.
Что казалось ему уже упорядоченным, всё что он уже собрал для своей диссертации и главное – материалы по Кристаллу, всё вдруг рассыпалось в его сознании, как бусинки по полу.
Ещё оставалось немного времени для окончательного решения. Нужно было собраться, мобилизовать волю и разум. Успеть продумать план действий.

С работой в универе было проще - из письменного стола на кафедре оставалось только выгрести свои бумаги, распить на прощание пару бутылок шампанского с коллегами – и всё!
С женой проблем нет. Возможно, она будет даже рада отдохнуть от него, от вечных домашних хлопот.
А как быть с Наташей? Она заканчивала последний перед преддипломной практикой семестр.
У Козмина и раньше возникали мысли о месте её будущей практики. Ему так не хватало помощника, человека, которому можно было доверить тайну Кристалла. Он надеялся, что Наташа поймёт и разделит его страстное желание раскрыть эту тайну и тогда они смогли бы вместе работать в этом направлении. А официально на преддипломной практике она смогла бы использовать материал какого-нибудь раздела его диссертации. Соответственно, это была бы и дипломная работа. Он бы смог это устроить.
Козмин действительно хотел этого, просто не было подходящего случая заговорить с ней об этом. Человек обстоятельный, он думал как подготовить её к этому разговору, но пока сам ещё не был готов к нему.
Ему казалось, с её быстрым, гибким умом и сообразительностью она вполне сможет постигнуть всю полноту его замыслов, когда придёт время. И вот оно, это время, подвалило, а серьёзного разговора ещё не состоялось.
 
Нет, с целью хоть немного подготовить её сознание, кое-какие шаги в этом направлении он пытался сделать. В лёгкой форме они иногда рассуждали о колдовской силе любви, о эзотерике чувств. Он сам придумал эту формулировку. Но подобные разговоры, как правило, происходили, когда они нежились в постели после бурных любовных утех. Как говорится, не тот случай вести серьёзные разговоры.
Иногда Наташа, лёжа с ним в постели, подражая ему, начинала шутливо рассуждать, зацепив какую-нибудь тему.

- Слушай, Володя! Я вот читала недавно, ну изучала... короче... знаешь, я заметила, некоторые слова приобрели в современном понимании некоторую двусмысленность.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну вот смотри, - Наташа поперхнулась коротким смешком, - я читала, что раньше Министерство иностранных дел... называлось Министерством внешних сношений...

Неудержимый хохот не дал Наташе продолжить. Козмин, силясь понять о чём речь, с серьёзным видом попытался рассуждать:

- Ну и что тут такого? Синонимы слова «сношения» – это отношения, связи, общение. Что такого? Это же, в принципе, взаимозаменяемые слова.

Наташу затрясло, она прикрыла лицо обеими ладонями, пытаясь подавить приступ хохота.

- Взаимозаменяемые? Володя, ты любому это слово скажи и увидишь, первое что человеку придёт на ум, так нечто связанное с половым актом. – Наташа снова зашлась хохотом, едва выдавливая из себя, – Думаешь... можно заменить... «половое сношение»... синонимом «половое общение...?!»

Наконец и Козмина пронял заразительный смех Наташи. Они, пялясь друг на друга, залились смехом, походившим на лёгкий истерический припадок до тех пор, пока их тела снова не сплелись в любовной схватке. Ну как тут было подойти к теме Кристалла?
 
Времени на раздумья было мало. Козмину нужно было срочно дать ответ на бумагу из архива. Для этого предстояло продумать план дальнейших действий.
Отказываться, или отступать от намеченной цели он не думал, хотя изменились обстоятельства его личной жизни.
В тот же день дома за ужином он решил рассказать жене о предстоящей командировке, посоветоваться, узнать, что она по этому поводу скажет.
Начал он с того, что попросил её помочь прояснить проблемный вопрос. Проблема  заключалась она в том, что тема диссертации, обозначенная в его запросе на проведение работ в архиве, имела как бы общий характер и отразить конкретику в разговоре с представителем архива в тогдашнем его посещении было просто невозможно.
Ему тогда не удалось выяснить условия работы и информационные возможности, то есть каков фонд архива, из чего он сформирован, его оснащённость. И самое главное - им за это время уже был наработан некоторый конкретный материал. Вопрос, а будет ли возможность, сможет ли он продолжить работу с этим его заделом?
Если бросить сейчас работу в университете и погрузиться в непонятно во что, можно просто потерять минимум пол-года.
Козмин ещё долго бы рассуждал вслух, ковыряясь вилкой в тарелке, но жена резко оборвала его:

- Володя, что за проблема? Ты же можешь не предо мной, а перед ними поставить эти вопросы. Ну, позвони им для начала, предварительно обговори, что тебя волнует, что не ясно. Надо – смотайся туда, конкретно и основательно разберись на месте, прежде чем оформлять и подписывать бумаги. Выясни, наконец, ради чего срываться к чёрту на рога!

- Да я так и думал... Просто хотел с тобой... Если я уеду надолго... Как ты сама?

- Володя! Как я сама! Ну как я сама... Как ты сам?! Соскучишься – свистнешь, тут я и предстану пред тобой, как Конёк-горбунок. Только это, или как Жар-птицу ухватить за хвост тебя волнует?

Жена резко встала из-за стола, нервно начала собирать посуду. На тарелке Козмина ещё оставался недоеденный им ужин, но она, погруженная в свои мысли, машинально соскребла его в мусорный контейнер тарахтя вилкой. Козмину показалось, глаза её увлажнились и, хотя она успела отвернуться, на щеках и шее он заметил обозначившиеся розовые пятна – верный признак так знакомого ему нервного напряжения, или обиды. Ему вдруг стало жалко её, но он не решился, как обычно, обнять её за плечи, прижать к себе, успокаивая.

На следующий день он дозвонился в архив и его сразу соединили со знакомым уже ему сотрудником.
Коротко изложив свои вопросы, он неожиданно получил приглашение для беседы и консультации в любое ближайшее время.
Козмин был рад этому, хотя неопределённость «любого ближайшего времени» сбивала с толку. Задавать лишних вопросов он не стал, сказал только, что сообщит о дате прибытия чуть позже.
Ещё через день, приведя мысли в порядок и поставив в известность завкафедрой о предстоящей кратковременной отлучке, он снова связался с сотрудником архива и сообщил о возможной дате своего приезда.
Ни на что не расчитывая, к своему искреннему удивлению Козмин узнал, что ему будет предоставлен номер в ведомственной гостинице, также ему объяснили, что предстоит ему делать.
Ему следовало на следующий день по приезду ждать на проходной сотрудника, который его сопроводит куда надо. Ни на какие вопросы больше Козмину его телефонный визави не ответил, то ли не хотел, то ли был не в курсе.

Прибыв в согласованный срок, Козмин на следующий день, как было предписано, вошёл в здание архива. Неожиданностью было только то, что ему пришлось сдать на пропускном пункте свой портфель с заготовленными бумагами по диссертаации, документами, а также часы и смартфон, выгрести из карманов всё, что в них было в ящик, который заперли в железный шкаф. Его просканировали каким-то прибором, провели через контрольную рамку и в сопровождении офицера он поднялся на лифте на этаж, потом они шли по длиному корридору, пока не остановились у двери, которую сопровождающий учтиво открыл и предложил Козмину войти.
В комнате за столом сидели трое в штатском. При его появлении они встали и, выйдя из-за стола, по очереди представились, знакомясь. Из троих Козмин запомнил как зовут только одного. Это был Андрей Александрович, начальник отделения, доктор исторических наук.
Беседа длилась ни много ни мало часа три. Так во всяком случае показалось Козмину. Отношение к нему было благоприятное, разговаривали они как равные коллеги, хотя заметным было, что Андрей Александрович для двух присутствующих с ним коллег был не просто титулованый учёный. Козмин отметил это, интуитивно почувствовав в своих собеседниках военых. Это ощущалось по тому, как держались они по отношению к Андрею Александровичу, как внимали ему.
Ну, да ладно, Козмин понимал где он сейчас находится, потому, как мог, непринуждённо и подробно рассказал о планах и замыслах, связанных с его исследованиями. Он изложил версию о том как он вышел на архив и почему считает, что именно здесь сможет плодотворно работать в поисках необходимой для диссертации информации. При этом, он несколько раз оговорился о том, что может ошибаться, поскольку не знает ни условий, ни реальных возможностей для проведения задуманных им работ в архиве.
Его внимательно слушали, лишь изредка задавая вопросы и уточнения.
Естественно, наступил момент, когда Козмин поинтересовался насколько его тема соответствует деятельности и профилю архива. Ответ был лаконичен – да, соответствует.
После этого все трое по очереди дали понять о возможностях проведения у них работ, пообещав всё подробно показать и рассказать, но при условии выполнения Козминым определёных требований.
Во-первых, Андрей Александрович предложил ему себя в качестве научного консультанта по теме его диссертации. В принципе, как расценил Козмин, другого выбора у него не предвиделось. Это было одним из непременных условий его допуска к работе в архиве.
Всё было логично и не противоречило ничему, поскольку у него всё равно ещё в этой ипостаси никто ещё не определился.
Остальные требования сводились к оформлению необходимых бумаг, регламентирующих его деятельность в стенах этой организации. И тут альтернативы для него тоже не было.
На этом и порешили. Договорились, что сейчас они пойдут вместе пообедают, а потом Козмина препроводят в отдел кадров. Там он ознакомится с бумагами и подпишет их.
Они уже вошли в столовую, когда Козмин вдруг вспомнил, что все вещи, в том числе портмоне у него остались на пропускном пункте.
Но его тут же успокоили, объяснив, что он гость и обед для него бесплатный.
Обед прошел в оживлённой беседе на отвлечённые темы, еда была превосходной, хотя безо всякого шика и изысков. Просто вкусно и разнообразно, и обстановка не сравнить с шумными университетскими столовками, барами и кафе.
Но последующее его неприятно удивило. А именно то, когда ему пришлось изучать бумаги, связанные с его будущим пребыванием в архиве.
Мало того, что он обязан был строго хранить государственную тайну, была ещё масса ведомственных ограничений. Одно из них - он не имел права покидать территории ведомства за всё время пребывания. А это минимум пол года. Ну и куча других ограничений.
Правда, всё это компенсировалось бесплатным проживанием и питанием, проведением досуга, оздоровительных и спортивных мероприяттий. Но опять же - всё только на территории. А что представляла собой вся эта территория он даже не догадывался. Была и поблажка - изредка он мог рассчитывать на контакты с родственниками, вести переписку, делать видеозвонки.
Спрашивать о подробных деталях пребывания было не у кого. Во всяком случае, грузный дяденька, выдавший ему тексты предписания и бланки для заполнения, снявший отпечатки обеих пятерней и фотографию, только и ответил, что мол не соскучитесь, здесь много разных площадок, подписывайте, сами всё узнаете.

- Тюрьма, добровольное заключение под стражу, - подумал Козмин, - при этом он заполнил бумаги и подписал их.



Глава 18 Раздумья

В полном неведении о своём ближайшем будущем, Козмин отправился в тот же день домой. Ему полагалась неделя на сборы, утряску всех дел и прощание. На руках у него была официальная бумага в университет с требованием предоставить ему бессрочный оплачиваемый отпуск. Радовала ли его достигнутая им цель, он сам себе не мог ответить.
Ещё в поезде на обратном пути он позвонил Наташе и предупредил, что будет ждать её на съёмной квартире. Ключи у него были с собой.
Домой к жене он вернулся только поздним вечером, а на следующий день позвонил Рафаилу и договорился встретиться в ближайшие дни.

Пару дней в самозаперти он мучился в раздумьях.

- Да, косвенно я имел отношение к манускрипту по курсовой работе моего студента, да он проходил практику в городском архиве. Курсовая работа студента не пошла и тема была заменена.
А если дойдёт до того, что студента допросят? Он же признается, что делал копии манускрипта. «Где копии ?» - спросят его. Ответ однозначен.

Козмин решил, что не нужно скрывать, что копии у него. Ну забрал, да забрал!
Вряд ли они что-то узнают по существу от его университетского дружка Игорька математика, на которого им еще нужно каким-то образом выйти. Вдова геометра вообще толком ничего не знает. То что может рассказать Рафаил – тоже бабушка надвое сказала. Мало ли чего он там увидел.

- Ох, этот Рафаил! Как бы вообще всё не с него началось. Наверняка в конторе что-то об этом знают. Хотя, сейчас какая уже разница! Всё, влип ты, Вова. Что же делать?

На какое-то время Козмин чуть ли не поддался панике. Но голова ученного, привыкшая в любой ситуации не оставлять без анализа волнующую его тему, продолжала напряженно работать.

- А что они могут знать по фактам мной уже исследованного, о том чем я уже располагаю? А ничего не знают! Ничего, если только мою квартиру не прошманали ещё раньше и не нашли мои бумаги. Без наводки Рафаила, конечно, здесь не обошлось бы.

Подстёгивая себя этой мыслью, Козмин, наиболее важные рассчёты и выводы исследований скопировал, записал на электронном носителе и надёжно спрятал в тайнике вместе с тетрадкой с итоговыми записями Вениамина Евсеевича.
Всё остальное, включая архив Вениамина Евсеевича и копии комплекта документов по манускрипту он оставил дома на виду в своём кабинете. Кому они нужны без итоговых вычислений и выводов.

- Итак, допустим, что они что-то знают. Но могут не знать главного. Поэтому, нужно будет признаться только в том, что соответствует видимой части. Не раскрывать полностью добытую информацию, а только то, что осталось лежать на книжных полках и в шкафу у него дома. В общем, пока видятся только эти два варианта.

Потом у Козмина вкрались сомнения насколько случайны его успехи при «внедрении» в контору.

- Если это действительно происходило по их разработке, значит, я им зачем-то нужен. Зачем?
Хотя, в любом случае нужно сдаваться! И что-то придумать, чтобы всё то, чем он занимался последнее время, выглядело естественно, наглядно и не вызывало у них желания копать глубже.
А как я им скажу, что хочу исследовать дело по манускрипту?
Сразу спросят: «Какое дело? Где вы нарыли информацию о нём?»
А так и нарыл! Расскажу про находку в спецхране. Вот мол, хочу поглубже её исследовать, возможно пригодится для моей диссертации.

Продумывая аргументацию выбора направлений поисков, чтобы как-то замаскировать особую значимость для него манускрипта, он составил список всех имеющихся материалов собранных им для диссертации. Затем он набросал текст, увязывающий манускрипт в единное описание исследований. Получился своего рода набросок автореферата к его будущей диссертации.
Выглядело это теперь вполне логично и убедительно.

Оставалось переговорить с Рафаилом, после чего в его распоряжении было ещё несколько свободных дней до отбытия.

При встрече Козмин попытался ещё раз выяснить, что видел Рафаил на сеансе ясновидения, а главное - говорил ли он об этом людям в конторе.

- Нет, не говорил, но почему Володя тебя это так интересует? Ты всё время меня допытываешь, а сам что-то скрываешь от меня.

- Да просто интересно, как ты это делаешь! У меня так не получается, – отшучивался Козмин, намекая на способность ясновидения. – На этом же бабки можно неплохие сбить. Конторские тебе не предлагали?

- Володя, если бы там бабками пахло, я бы заинтересовался, а так чего ради себя тратить? Ничем, кроме проблем, там не пахнет.

- Можно подумать, ты только ради денег. Если бы только деньги, ты бы уже – ого-го! Миллионером стал бы.

- Милиционером стал бы! – огрызнулся Рафаил, - Не судьба, значит.

- Да, Рафаил, а мог бы разбогатеть, если бы по крупному играл.

- У меня, Володя, если по крупному, то всегда на грани криминала, а то и чистый криминал получается. А сидеть не больно хочется. От того бегу я от тёмных делишек. Я же под постоянным колпаком, что тут тебе не понятно? Меня и привлекли к сотрудничеству, прищучив по одному делу.

- По какому же такому делу?

- Вот тебе всё и выложи! Оказывал содействие одним тут... Вольтам... Ну и погорели... А я предупреждал, чтоб не совались! Там большие тузы уже игры вели.
Ну, соответственно, кто жив остался, тех и повязали. Это ещё в 90х случилось.
С другой стороны, Володя, суть же не в это!

- А во что же?! Фу ты! Рафаил, что ты последнее время стал употреблять хулиганские выражения!

- Да... малолетки приучили.

- Докатился! По малолеткам пошёл. Сядешь.

- С ними интересно. Глупые ведь, верят во всякую чушь. В головах одни гормоны.   Так, а ты о чём хотел спросить?

- Так я вроде уже спросил.

- Это всё?

- Вроде всё.

- Ну, тогда успеха тебе. Только не спались. Звони, по надобности. Пока!

В эту же ночь Козмина мучили кошмары. Несколько раз он даже просыпался и в полусонном состоянии пытался мысленно отогнать от себя напасть.
Утром разбитый и подавленный, сидя на краю кровати, он пытался удержать детали сна, прокручивая расплывающиеся в сознании ночные видения.
Ему снились кристаллы. Их было много, разных размеров, расцветок и форм. Он брёл куда-то под палящим солнцем, а они возникали россыпями под его ногами, катились на него огромными валунами, ослепляя цветными бликами граней, грозя похоронить его под собой.
Он метался в немом ужасе среди куч искрящихся бриллиантов, едва успевая уворачиваться от летящих в его голову, выпущенных как из пращи грубых булыжников.
Наконец ему удалось укрыться от них. Что это было за укрытие он не осознавал. Он не знал как и почему он оказался там.
Но ощущение безопасности возвращало ему способность оценить ситуацию. Теперь он мог сбросить паническое состояние и спокойно оглядеться, подумать. Вскоре он окончательно проснулся.
Всё так же сидя на кровати, он слышал как жена на кухне тихонько позвякивала посудой, ощущался тонкий аромат свежеприготовленного кофе.



Глава 19 Последняя встреча

В то утро Козмин долго возился, собираясь, потому и решил ехать на своей машине, заодно завезти по дороге жену, которая из-за него опаздывала на работу. Ей он сказал, что заглянет к себе на кафедру, потом ему нужно уладить ещё кучу неотложных дел, приедет только к вечеру. Если что – перезвонит.
Он действительно заехал на кафедру, ещё раз переговорил с завкафедрой, пообещал, по возможности, связаться с ним уже с места его нового обитания, чтобы решить вопрос о преддипломной практике ранее зкреплённых за ним студентов. На всякий случай он подготовил записку с перечнем предполагаемых мест практики и тематики дипломных работ, а также список студентов-практикантов. Среди прочих он вписал Смирнову Наталью.
По-правде, его больше всего волноввала именно её судьба, но напрямую договариваться о чём-то с коллегами - риск попасть под подозрение. Такое не редко случалось в преподавательской среде и, естественно, вызывало всяческие кривотолки и ненужные разговоры.
Единственно, кому он конкретно намекнул о Наташе - секретарше кафедры, предупредив, что обязательно ещё свяжется по поводу Смирновой, и чтобы она была в курсе.

Уладив дела на кафедре, Козмин по графику занятий выяснил где сейчас Наташа и когда у неё перемена. Уже из съёмной квартиры он позвонил ей и попросил приехать.
Наташа приехала в послеобеденное время, потому голодный Козмин уговорил её пойти с ним чего-нибудь перекусить. Поблизости не оказалось ни одного приличного заведения, пришлось довольствоваться расположенной неподалёку рабочей столовкой какого-то предприятия.
Наташа ограничилась кофе и пирожными, а Козмин взял порцию тушённой капусты с мясом.

- Я люблю капусту, в любом виде. Когда я был маленький, я спросил маму откуда я появился и мама сказала, что нашла меня в капусте.

- Да ладна! И как же ты отреагировал на это?

- Я поинтересовался, что я там делал, она рассмеялась и сказала, что я, вероятно, пока меня искали, питался этой капустой.

Расплатившись, они вышли на улицу и неторопливо побрели, прогуливаясь. Козмин рассчитывал обсудить их ближайшее будущее, уверенный, что Наташа ожидает от него именно этого.
Темнело. День клонился к вечеру, было сыро и неуютно. Козмин не знал как начать, а потому не торопился перейти к цели их прощальной встречи и занудливо тянул начатую ещё в столовке тему.

- В общем, всё выглядело несколько приземленно – никаких аистов, никакой звезды на небе, ни чудесных явлений.- продолжал он свой рассказ. -
Помню ещё спросил, как они догадались меня искать в капустных грядках. А мама ответила, что это врач женской консультации подсказал где и когда меня искать. Родители были счастливы, когда нашли меня.

- А ты, ты был счастлив?

- А я помню? Когда я узнал от мамы эти подробности, больше всего меня интересовало, что такое женская консультация. И однажды такой случай как бы подвернулся. С серьёзным видом я заговорил на эту тему с одной тётенькой, что пришла к родителям в гости. И был удивлён, что она не имеет об этом представления, а стала расспрашивать с какой целью я интересуюсь.
Наш разговор слышали другие гости, это всех сильно веселило. Ну, в общем, я долгое время был в полном неведении в этом вопросе.

- А вы с женой не задумывались уже кого-то поискать на капустных грядках?

- Ты лучше о себе расскажи. Ты ничего о своей семье, о родителях не рассказывала.

- Да что рассказывать. Родители разошлись, другие семьи завели. А я у бабушки воспитывалась. Они изредка наезжали с подарками, а так только алименты присылали. Но детство моё было счастливым. Тяжело стало, когда бабушка ушла.

- Куда ушла?- рассеяно переспросил Козмин.

- Ну куда-куда, откуда не возвращаются. – Наташа помолчала, - В ту пору я уже совершеннолетняя была. Сразу поступить не удалось, поработала пару лет. Первое чувство случилось... Но не суждено было. Решила поступать учиться, чтоб в большом городе счастье найти. На счастье свое надеялась. Мне нагадали, что всё будет очень хорошо.

- Ну так разве не правильно нагадали, у тебя всё плохо?

- У меня всё будет хорошо, не беспокойся. Знаешь, я наверное, поеду...

Козмин не догадывался, что Наташа расценила его отрешённость, как равнодушие, его внезапный отъезд, как разрыв. Погруженный в свои мысли, в свои тревоги и переживания, он не замечал сдерживаемого ею из последних сил отчаяния.
Она ждала от него утешения, ей нужны были слова, искренние и нежные о ней, о них, она ждала признания в чувствах, ей очень нужно было в этот момент его откровение. Она готова была на самые решительные поступки, если бы почувствовала хотя бы намёк, что нужна ему.
Но Козмин просто не сумел это разглядеть, не знал этого. Многие годы он учился подавлять в себе ненужные, мешающие ему эмоции. Вместо спонтанных, по-юношески эмоциональных проявлений, он вырабатывал сдержанность в чувствах, а на замену эмоциям ему приходил набор этически выверенных способов общения.
Искренние чувства он умел прятать и хранить глубоко в себе и вытащить их удавалось редко. Ключём от такого рода хранилища оказалась Наташа. С ней он чувствовал себя свободно. Но сейчас под напором обстоятельств, помимо его желания, даже перед ней дверка искренности захлопнулась. Он был растерян и в мыслях, и в поступках.
Он не знал, что делать, как ему быть, как устроить их будущее на срок его скоропостижного, долгого отсутствия. Он ничего не мог пока ей предложить, а время истекало.
В какой-то момент Козмин почувствовал, как Наташа убыстрила шаг и он, придерживая её под руку в напряженном, тревожном молчании, неловко заковылял вслед за ней.
Ей удалось остановить проходящее такси, и пока Козмин какие-то мгновения в заторможенной нерешительности раздумывал ехать ли им вместе, Наташа резко закрыла дверцу, и машина рванула с места, набирая скорость.
Всё произошло быстро, нелепо, непонятно. Что-то неприятно сжалось у него внутри, комок обиды подкатил к горлу. Но длилось это не долго. Внезапно к нему вернулась трезвость мышления и уверенность.

- Ну что же, во всяком случае, мне повезло больше чем её бабушке. Я, может, ещё возвращусь.


Оставшееся время до отъезда Козмин провёл безвылазно дома.
Он готовился к предстоящей работе и грядущим испытаниям, ещё и ещё раз продумывая детали.
Так или иначе, скрывать бесполезно, что история с манускриптом в какой-то степени знакома ему. Доказательство этому – доставшийся ему архив геометра Вениамина Евсеевича и копии комплекта документов по манускрипту. Они лежат на виду в его кабиненте.
А подозревать его, Козмина, или географа в том, что они проникли в тайну Кристалла можно, но только теоретически. Реальных оснований, тем более прямых доказательств для этого ни у кого не может быть.
Жена геометра не знает деталей, и только в общих чертах представляет чем занимался её муж, и что досталось ему в наследство от его деда. Может, видела листки из манускрипта, может, даже знает о заветной тетрадке и формулах, но где всё это? Лично она не передавала Козмину их вместе с другими папками. Короче, она может только подтвердить факт контакта Козмина с геометром.
На деле всё можно вывернуть так, чтобы это выглядело как побочный результат его научных поисков.
Козмин ведь не скрывал ни от кого цели его научных изысканий и темы его диссертации. Как историк, он мог и должен был обращаться к кому и куда угодно в поисках исторических документов и сведений. Это нормальная практика. А формулы и рассчёты – не его тема.
Главное он усвоил, при любом развороте дальнейших событий отступать поздно.



Глава 20 Первые дни
 
Вскоре Козмин был допущен к работе в архиве. Первую неделю он был занят только тем, что привыкал к обстановке и знакомству со средой его нынешнего обитания. Сравнительно быстро ему стали доступны материалы обработки данных по его запросам. За день он успевал ознакомиться с присланным ему на его рабочий компьютер перечнем документов и даже отобрать для более глубокого изучения нужные файлы копий с оригиналов.
Работать он мог как у себя в общежитии, так и в рабочем кабинете.
Поселился он в вполне комфортном общежитии гостиничного типа для сотрудников конторы, в отдельной комнате со всеми удобствами. Завтракал и ужинал он здесь же в кафе, а обедал в столовой в конторе, знакомой ему ещё по первому визиту.
Ему не приходилось беспокоиться о организации своего быта. Всё немногое, в чём была нужда, он мог заказать дистанционно загодя. Даже выбор блюд и время посещения им пунктов питания, как впрочем и любое другое место, куда бы он хотел обратиться, или посетить, можно было заказать с помощью электронного органайзера, выданном ему для возможности внутренней коммуникации со службами и с доступными ему для связи конкретными служащими архива.
Благодаря этому не приходилось терять время в очередях и, как он догадывался, ограничивало его контакты с другими обитателями этого «таинственного острова». Первые сообщения, кстати, Козмин получал от его нынешнего шефа Андрея Александровича - начальника отделения, в которое входило несколько отделов и подотделов.
От него же Козмин получил сообщение, что через неделю он должен быть готов доложить о имеющихся у него результатах и намеченных планах по его работе на совещании руководителей подразделений отделения.
Предстояло ещё раз всё обдумать и настроить себя на возможные непредвиденные обстоятельства. А эти обстоятельства уже начали проявляться.
В перечне материалов, полученных им по его запросам, он вдруг неожиданно увидел до боли знакомое название и короткое описание комплекта документов, которое он сам для себя в своё время назвал «Манускрипт».
Нет, это не было для него шоком. В задаваемых формулировках запроса он, как правило, указывал общие темы и признаки искомого документа. Выборка производилась именно по этим признакам, в которые вполне умещалось хранящееся в базе данных архива описание комплекта «Манускрипт».
В принципе, Козмин был готов к докладу. Заготовленный им ещё раньше набросок автореферата к его будущей диссертации вполне годился для этого.

Ровно в назначенное время к Козмину, находившемуся в своём кабинете, вошёл дежурный офицер и сопроводил его на совещание. Они прошли по знакомому корридору, точно так же перед Козминым отворилась дверь и последовало приглашение пройти в помещение.
За большим столом сидело около десятка человек. Очевидно, они только что закончили обсуждение каких-то вопросов и теперь были готовы переключить своё внимание на Козмина.
Андрей Александрович, сидевший во главе стола, привстал и широким приглашающим жестом указал Козмину место за столом. Коротко представив Козмина, он тут же предложил ему доложить о результатах исследований и планах дальнейших работ по теме его диссертации. На всё про всё ему полагалось пять минут.
Для Козмина это оказалось неожиданостью. Заготовленый текст, который он собирался зачитать, был рассчитан минимум на пятнадцать – двадцать минут.
Что было делать! Козмин, отложив заготовленные для доклада бумаги, сжато изложил суть его работы, сделав акцент на главном, на что он здесь рассчитывал – получить возможность эффективного использования рессурсов архива и квалифицированной помощи его экспертов.
При этом он особо подчеркнул, что надеется освоить методы, используемые здесь для поиска и последующего всеобъемлющего анализа исторических документов с помощью IT технологий.
Для примера он успел ещё назвать манускрипт в качестве предмета перспективных исследований, на который он обратил внимание ещё раньше, и с которым он вновь столкнулся уже здесь.
Вцелом, он уложился в отведенное ему время.

- Спасибо, Владимир Иванович! – то ли одобрительно, то ли удовлетворённо отозвался Андрей Александрович и затем, обратившись к присутствующим, предложил задавать вопросы по блиц докладу Козмина.

Вопросов и предложений, посыпалось немало. Козмин не на всё мог ответить тотчас же, пообещав подготовить ответы. Он попытался было записывать вопросы и предложения, но шеф остановил его, предупредив, что в этом нет необходимости, поскольку он завтра получит подробный протокол этого совещания.

Вдруг начальник резво вскочил, быстро подошёл к стекляной стенке, отделявшей кабинет от корридора, по которому торопливой походкой продвигался худощавый, с взлохмаченной шевелюрой молодой человек в белом халате. Шеф приоткрыл дверь и поманил его приглашающим жестом.

- Саша! А что это ты разгуливешь тут по корридорам? Будь добр, зайди на минутку, вопросик к тебе есть.

- Так я с совещания в четвертом отделе. – оправдываясь, молодой человек, просунулся в приоткрытую дверь, с неприкрытой опаской обвёл беглым взглядом присутствующих. - У нас там по проекту 110/03 обсуждение...

- Саша! Опять! Снова при посторонних гостайну выдал, - оборвал его Андрей Александрович, - незаметно от огорошенного Саши заговорщически подмигнув коллегам.

- Какую гостайну, что я там уже выдал! Какой вопросик у вас... Я тороплюсь.

- Саша, ладно, замнём для ясности. Лучше подскажи, как у вас на практике осуществляются поиски событий относительно, ну скажем, некоего предмета, фигурирущего на довольно большом историческом отрезке.
Владимир Иванович, –обратился Андрей Александрович подчёркнуто уважительно к Козмину, - вы можете для Саши коротко изложить проблему?

Козмину пришлось более полно изложить историю манускрипта.

- Ну, понятно – скороговоркой заговорил Саша, сопровождая свою речь короткими жестами руки, как бы записывая что-то мелком на доске. – В общем, это задача со множеством неопределённостей. Правда, благодаря имеющимся у нас современным методикам, основанным на математических вероятностных теориях и вычислительным мощностям, нами могут просчитываться подобные варианты событий и способы реагирования на изменяющиеся условия.
То есть, вероятностная модель некоего явления, или процесса будет иметь смысл, если имеется наличие случайностей на определённом горизонте событий. Это при том, что эти события воспроизводимы и при достаточном, или регулярном числе их повторений модель способна принять постоянную величину.
При соблюдении этих условий результат будет однозначным, то есть – конкретным, а...

Саша, повидимому, только-только взял разгон в своих рассуждениях, но тут начальник снова вскочил и, легонько подталкивая Сашу в спину, сопроводил его к двери, недовольно приговаривая:

- Так, Саша, спасибо, помог! Ты понимаешь, что нам нужен однозначный, конкретный результат, а не твои теории?!

- Какой результат? Я что вам его из кармана вытащу?! - с наивным возмущением засопротивлялся Саша.

- Иди, дорогой, не забивай нам мозги! Гуляй, выведи там пока пару формул. Иди, иди, спасибо!

И уже обращаясь больше к Козмину, чем ко всем присутствующим, добавил:

- Талантливый парень, но... – Андрей Александрович, будто нюхнув нашатырного спирта, в досаде мотнул головой, призадумался, глубоко вздохнул и продолжил:
В общем, как вы только что услышали, математики считают, что случайности имеют место быть и их нужно изучить.
Упростим ситуацию. Возьмём произвольно период Первой мировой, когда манускрипт оказался в руках русской разведки.
Итак, первая версия, как возможная случайность, мне видится в том, что какой-то порученец, или адьютант с похмелья, или бессоной ночи своевременно не дал дальнейшего хода донесению, не оформил полагающиеся сопроводительные бумаги и поручения, а назавтра шальным осколком будучи ранен, оказался в госпитале, или погиб.
А на ту беду и армейский штаб переехал на новое место. Документы в неразберихе задвинули куда подальше и забыли. Возможно, даже описи не составили.
Версия вторая - предательство. Третья версия - шпионская. Короче, манускрипт тайно пытались выкрасть внедрившиеся вражеские агенты.
Это объясняет почему этим занялась контрразведка в лице охранного отделения и, как я думаю, наверняка в двух последних случаях проводилось расследование. Возможно, что-то имеется по этим делам в архивах, обязательно должно что-то быть.
Таким образом, поиски нужно проводить по этим направлениям.
Как выразился наш молодой друг Саша математик - вероятности определяются множеством пройденных событий.
Ищем всё, что происходило в то время в тех координатах. Что у нас касательно этого есть? Какие наводки имеем? По документам, как утверждает Владимир Иванович, нам известы абсолютно точно данные охранного отделения и исполнители. То есть, легко определить где они в то время могли находиться. Это уже не плохой задел для начала поисков.
Прежде всего нужно выяснить какие воинские части и их архивы куда перемещались. Поимённо определить цепочку от начальствующего состава до порученцев.
К сожалению, на данный момент у нас имеется в наличии только одно событие – назовём его обобщённо «Документ».
Таким образом, мы должны исследовать максимально возможное количество событий, непосредственно происходивших вокруг «Документа», прямо или косвенно имеющих к нему отношение. Их предстоит нам уточнить и назвать. Это и будут критерии дальнейшего углублённого поиска.
Что там Саша ещё говорил про горизонт событий? Я так понимаю, в нашем деле речь может идти о величине исторических глубин. Это тоже определимо. Это то, что с «Документом» могло происходить в течении известных исторических процессов от его первого упоминания, до событий наших дней.
К примеру, в начале двадцатого века и после Первой мировой «Документ» возникал то в одних руках, то в других. Это зафиксировано. Возможно, часть комплекта была безвозвратно утеряна.
Но, как я смею предполагать, в архивах Госхрана сохранилось всё-таки самое существенное. Возможно, существует что-то ещё в неизвестном нам месте. Возможно, весь комплект, или его часть перед тем как попасть в архив была передана для изучения, например, экспертам, некоему ученому, или что-то в этом роде. Что из этого следует? А то, что могли где-то сохраниться копии и вторичные документы.

Козмина при этих словах внутренне передёрнуло, но он решил пока воздержаться от обсуждения истории со студентом Абрамовым и, тем более, с Вениамином Евсеевичем и его дедушкой Изей. Он решил выждать.

 - Так, что ещё? На примере хранения «Документа» можем с большой долей достоверности утверждать, что с ним в Госхране ничего не происходило в течении десятков лет.
Поэтому, смело можем отбросить эти годы. Остаётся доисследовать каких-то 400 лет.

Козмина снова передёрнуло, стараясь внешне не выдать свой скепсис, он подумал:

 - М-да, ваша «большая доля достоверности»! Сколько событий только за последнее время произошло, вам и невдомёк. И это то, что только мне известно. А ведь из всего - это самая малая малость.
 
Но, видно, Козмин всё же чем-то себя выдал, что не ускользнуло от пристального взгляда Андрея Александровича:

- Владимир Иванович, что это вы поникли? Не надо печалиться, вам не придётся
заниматься вычислениями.
Поговорите ещё разок с нашими спецами вычислительного центра. Разъясните им задачу. Там есть толковые ребята. Уточните схему поиска и – вперед! Я дам необходимое поручение, прошерстим всю базу данных, а вы проконсультируетесь ещё с нашими экспертами, знатоками ньюансов работы спецслужб.
Кстати, очень хочется узнать как вообще «Документ» мог попасть в руки русским. Какие-то следы обязательно остались. Всё, друзья – разошлись, работаем!
А вы, Владимир Иванович, задержитесь.

 - Владимир Иванович, - начал Андрей Александрович, когда все покинули помещение,  - а что вы скажете на то, чтобы поработать над одним проектом, коренным образом соответствующим направлению ваших исследований?

Козмин призадумался.

- Знаете, всё возможно, но согласитесь, мне нужно обвыкнуться, войти в курс дела. Короче, думаю, какой-либо ответ сейчас был бы преждевременным.

- А я не настаиваю на вашем согласии. Завтра вы получите необходимую информацию, ознакомтесь с содержанием, вникните.
Потом обсудим детали. А сейчас вы свободны. До свидания.


На последних словах шефа офицер, дежуривший в корридоре, открыл дверь, чтобы сопроводить Козмина.
И только по пути к своему рабочему месту, Козмин вдруг понял, что все его усилия завуалировать особую важность для него манускрипта провалились. По сути, он вынужден был только о нём и говорить. Нехорошее чувство досады горячей волной ударило ему в лицо.
Но он ещё не знал, что в ближайшем будущем ему предстоит пройти испытания на полиграфе.


Продолжение следует.