Ночное окно сквозь решетку изолятора

        Поколению COVID

Вручены от города ключи. Только всем как будто не хватило, и огнями мечутся в ночи неприкаянные бригадиры.А тогда: забудь покой и сон, вразнобой стрекочут пулеметы. До сих пор на десять этажей возвышаются пустые соты. Только пар все гуще в проводах, глубже колеи в твоём асфальте. Холоднее первобытный страх, как в столетнем гибельном овраге. Старый вяз - огромной пятерней, словно зимний памятник отчаянья, да и помоложе всей роднёй оставляют те же замечанья.

Если бы не этот чистый снег многолетних стылых маскировок,
Я б узнал, возможно, узкий след ботиков Наталок, Тань и Томок.

Красота этих мест дополнилась изморозью, когда даже решетки окон заиндевели, а опушенные инеем спутники скорби превратились в танцующих лебедей. Мелкие убеленные ветки словно добавили трещинок панораме холста окружающих домов.
  А когда рассвело и подтаяло,и развеялся миф о локонах Снежной Королевы, и стало не ясно,зачем вразнобой сбились в одно место по колено в снегу деревья и столбы, и уже невдомёк, все ли они выросли из земли, или кое-что искусственно врощено. Одно из окон  в коридоре выглядело особо зловеще: только скат древней крыши и воткнутые в него две печные
трубы. Дым из них не шел лет уж 80, и эти монументы разру
шались силами стихий, внушая трепет поколениям людей. А мечущиеся в полумраке во всех направлениях снежинки напоминают обедневших, но свободных пилигримов

  Прямо напротив окна палаты возвышается 11-этажный монстр, самой безобразной тыльной стороной, чуть вполоборота, что придает ему островершие заброшенного замка на скале, с заколоченными окнами, проржавевшей жестью и массовыми обращениями облицовочных кирпичей, с рыжими подпалинами наших юношеских надежд.

Мы все, кто может ходить, встречаем первый яркий залп солнца из-за крыши в окне туалета, и мы все знаем: мы все будем жить.

Кроме тех, кто умрет.