Обязательное приложение

Никита


Наконец-то этот день настал – седьмой день июля. Впрочем, что седьмой – не главное, с таким же успехом это мог бы быть и восьмой, и третий - августа... В техникум, однако, ехать придётся - диплом должен лечь на руки… Автослесарь, блин, если можно так выразиться… Четыре года учёбы! А учёбы ли?.. Кое-как составленная курсовая, средняя успеваемость, пропуски, списывание… Жалко, что понимание необходимости учиться, - хорошо учиться! - а точнее сказать, «по-настоящему», - пришло только под конец учебного процесса. Всё равно с первого сентября никакой работы по этой специальности – пусть боты Распределительной системы труда даже не разгоняются. Приложить все усилия, чтобы за лето прокачать мотивацию в перебор и нарыть больше причин, а главное, возможностей для продолжения учёбы. Да, оценки будут удерживать в этой нише, но есть другие факторы и программы, которые могут изменить формата моего назначения… Родители уже, наверно, на работе…

С таких мыслей начал своё утро Никита, проснувшись и валяясь в постели.

Диплом, это, конечно, хорошо, но почему они запускают Приложение именно когда этот самый диплом оказывается у тебя на руках? Исполнилось человеку восемнадцать – пожалуйста. Да что там - восемнадцать? Шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать... Да в двенадцать уже мальчишки и девчонки, всякий по-своему обращают внимание друг на дружку, пытаются общаться. Неужели такая проблема сегментировать? Если уж взялись создавать такие Приложения, так для всех. А то как удалить, так нет, а как указать время и параметры для знакомства, так даже слышать не хотят совета со стороны.

- Джинни, музыку к фильму «Комната без окон, без дверей».

- Выполняю, Никитос, - донеслось из телефона, лежащего на полу рядом с кроватью Никиты. – С громкостью угадала?

- И сегодня, Джинни.

- Я стараюсь.

- Шутку про меня.

- Ну, слушай. Однажды молодой человек проснулся и говорит своей операционной системе: «Спорим, я сейчас семьдесят восемь килограммов подниму, не выходя из комнаты?» Операционная система оценила всё имеющееся в комнате на предмет массы и согласилась на спор. А парень просто взял и встал с кровати, объявив: «Поднял». Упс…

Никита усмехнулся.

- Теперь выставь в этой ситуации дураком человека.

- Хорошо. Однажды молодой человек проснулся и говорит своей операционной системе: «Спорим, я сейчас семьдесят восемь килограммов подниму, не выходя из комнаты?» Операционная система оценила всё имеющееся в комнате на предмет массы и согласилась на спор. Парень встаёт с кровати и объявляет: «Поднял». А операционная система в ответ: «Не хватает граммов триста. Ничего на кровати не оставил?» И когда взгляд парня упал туда, где могло что-то остаться, засни вместе с ним и его рефлексы, операционная система сказала: «Упс». У-ру-ру…

- Хо! Ничего себе! – Никита даже чуть-чуть засмеялся.

- Отмечаю повышение эмоционального уровня, Никитос!

Никита снова задумался…

Был бы дома отец, мигом бы притянул как мудрое и уместное основание некую особенность дня и на этом б попросил меня указать моему ассистенту хотя б сегодня не называть меня «Никитосом» - так его это бесит! А мне нравится. Мне нравится, когда меня так называют мои друзья, мой виртуальный ассистент... Мне кажется, когда меня так называют мои друзья - они обращаются к лучшей стороне моей личности лучшими сторонами своих. Но отец поучает, что как к тебе обращаются люди, рано или поздно они к тебе так и отнесутся, если не уже так относятся, а «Никитос», в его представлении, - это синоним к слову «болван». «Джинни» ему тоже не нравится. Он считает, что мне надо было оставить девочку-робота-подростка в детстве, когда я закончил смотреть про неё мультики. Во-первых, там была Дженни, а во-вторых, и это главное, Джинни от слова «джин» - существо, которое исполняет желания, а так как у меня в телефоне живёт девочка, то, соответственно, «Джинни». Каких тут ещё объяснений надо, чтоб сразу - стоп? А он: «Есть связь».

- Джинни, а может мне уже можно с кем-то познакомиться? – зная, что ляпает просто так, спросил Никита у своего виртуального ассистента.

- Приложение знакомств ещё не активизировано, но я могу поискать информацию об этом в интернете. Результат будет оптимальный, если подключиться к платному узлу квантового интернета, модерируемому искусственным интеллектом.

- Ага, а что я потом буду объяснять своим воспитателям? Что проснулся и мне захотелось размножаться? Не-ет, спасибо. Завтрак?

- В микроволновке мама оставила для тебя запечённую картошку с курицей, в духовке горячие бутерброды как раз температурой сорок четыре градуса. Если сейчас включить чайник, он закипит через тридцать восемь секунд. На столе кружка с пакетиком чая, рядом открытка, я вижу текст.

- Открытка? Серьёзно? Хм, читай.

- Читаю открытку. Сынок, поздравляем тебя с получением диплома. Желаем, чтоб кругом у всех только и ломались машины, кроме нашей. Эмоция-улыбка. Вечером встречаемся за тортом. Мама и папа.

Спасибо, конечно, мама, папа, но это не совсем то, что мне надо. Надеюсь, вы предполагаете. А то – что? Папа будет проектировать и создавать новьё-аккумуляторы, из-за которых о нём будет говорить половина планеты, а сын будет чинить даже не их, а колёса менять, которые крутят эти самые аккумуляторы, и о которых эти самые аккумуляторы даже не догадываются, потому что настолько это незначительная вещь в транспортном средстве?.. В смешной униформе, с отвёрткой-компрессором в кармане… Не-ет.

- Джинни, пошли маме с папой сообщение: «Мама, папа, спасибо за утреннее настроение. У меня в планах создавать машины, которые не ломаются. Мама, спасибо за завтрак. Тортик - это зачёт». Отправить. Включить чайник.

Никита стал считать про себя: раз, два, три... На «двадцать пять» потянулся, поднялся, взял телефон и направился на кухню. Подошёл к чайнику, когда тот отключился, закипев. Залил кипятком чайный пакетик, который в кружку для него заботливо уложила мама. Бросил взгляд на открытку.

- Джинни, душ.

- Включаю. Рекомендуется подождать четыре, три, два, готово. Температура воды - тридцать семь градусов.

- Спасибо, Джинни, отвернись и не подглядывай, - сказал Никита, когда вошёл в душевую.

- Очень надо, Никитос!

- О, собирай всю сеть, скажи «тут шутка», все поржём.

- Готова к собиранию всей сети. Продолжить?

- Стоп!

- Микроволновка включится через три минуты на три минуты. Бутерброды в духовке сорок три градуса.

Через полчаса Никита вышел из дома, созвонившись со своим другом и однокурсником Максимом. Они встретились на остановке общественного транспорта.

- Сегодня прекрасный день, - заметил после обмена рукопожатиями Никита, - кафе и-и-и принцесски!

Ребята сделали вид, что не услышали сказанную женским голосом фразу, долетевшую до них со стороны, что рукопожатие мужчин является антикарантинным, сексистским и расистским жестом, и имеет ещё около тридцати негативных оттенков.

- Ну, кому-то ни от того, ни от другого - ни восторга, ни беды, - безучастно ответил Максим.

Выйдя из дома, Максим вдруг неприятно для себя подумал, что сегодня вечером, когда они с друзьями соберутся в кафе, у него не будет достаточно денег, чтоб производить впечатление. Он попытался думать о другом, но ничего не вышло, и только в очередной раз пристыдил себя за то, что снова засобирался заскользить от проблемы. Как, думал он, у других получается держать лицо, когда у них на счету так мало денег? Как же хорошо, когда у тебя денег много. Столько, что ты даже не знаешь сколько. Столько, что что бы не случилось, а у тебя всегда хватает. Чтоб уровень: когда тебе легко, даже если ты ничего не умеешь. У тебя отнимают планы - деньги порождают досуг, у тебя отнимают досуг - ты можешь просто думать о себе. Как другие живут с пустотой от денег внутри себя, которая просто кричит о себе в них? Как они её не слышат? Он вспомнил, как однажды посетил работу своей матери – она работала в паре с каким-то отцом-одиночкой, вдвоём они шили и собирали мягкую мебель. Максим видел там других работяг, арендующих производственные помещения рядом с помещением его мамы и того мужика, и так же занятых кто чем. Он смотрел на этих людей, видел сквозь пространство их семьи и их знакомых, и никак не мог понять, как они могут вставать по утрам и ложиться спать вечером, оставаясь людьми, которым надо добывать еду и одежду, но не желающих сделать что-то более полезное для общества, чем то, что они просто есть. Да хотя бы, и это, наверно, единственное, что они могли б сделать (полезного), сжаться. Именно, что сжаться, потому что все они навевали собой сходство с губками. Именно, что с губками. Целое поколение губок - неких инвазионных людей, которые расплодились благодаря деятельности человека, а теперь своим существованием угрожают этому самому человеку. Если их сжать, суть что до, что после не изменится: та же человеческая масса, тот же пользы объём и никакого ущерба для их назначения. Зато с этим высвободилось бы больше эфира и, возможно, как раз это оказалось бы именно то, что необходимо таким как он. Много людей занимают много от материи, и с этим уменьшается пространство для полёта и разгула мыслей. Опять же, деньги решали б и эту проблему – при деньгах несложно не замечать занятого пространства.

За слишком хорошим настроением Никита не сообразил нужным в первую очередь присмотреться к настроению друга, вот и получилось, что упоминанием о кафе Никита перезагрузил Максиму обратно все его мысли. И теперь, только со второй попытки, Никита увидел, что друг по каким-то причинам нуждается в утешении.

- В спам кафе! Думаем о принцессках!

- У кого-то таковые уже имеются.

- Одно дело - ты сам, - Никита многозначительно поднял указательный палец вверх, - другое дело, когда к этому подключается шесть целых семь десятых петафлопсов или шесть и семь квадриллионов операций с плавающей запятой в секунду!

Максим рассмеялся.

- Каких пета… фало… чего?! Долго заучивал текст?

- Только что на глаза попался, - улыбнувшись и отметив про себя положительную динамику в настроении друга, протараторил Никита. - Шутки шутками, а я посмотрю на тебя, когда тебе сегодня выдаст машина, кто тебе больше подходит: твоя Аня или какая-нибудь Регина из соседней Литвы. Посмотрю, как изменится твоё лицо.

- А я думаю, что ничего не изменится. Мне нравится Аня, и я не хочу ни с кем знакомиться ещё.

- Ладно-ладно. Я не из зависти, мне просто интересно.

- Не парься, знаю. Эбусик? – Максим повернул голову назад, увидев, как взгляд Никиты скользнул с его лица ему за спину.

К остановке бесшумно подъезжал электробус – одно из новеньких приобретений Рижского автопарка, уже даже без кабины для водителя. За двадцать метров до людей электробус «зашумел» акустической системой оповещения о транспорте.

- Ми-Восемь, замерить уровень шума электробуса, - Максим направил на подъезжающее транспортное средство камеру телефона.

- Шестьдесят децибел. Разница с улицей пять децибел, - проговорил он Никите, глядя в экран телефона, входя с другом в электробус.

Когда ребята расселись по сиденьям, Максим продолжил, но уже говоря в телефон:

- Считаю, что создаваемого шума недостаточно для безопасности ожидающих остановку и пешеходов, оказавшихся случайно на тротуаре, где мимо будет проезжать такой электробус. Ми-Восемь, послать видео с отчётом о шуме и мой вывод в транспортную компанию, службу защиты прав потребителя, министерство среды и наблюдателю по Европе. Свидетель… Ты со мной? – обратился он к Никите.

- Сколько за это свидетельство?

- Четыре раза так сделаешь, на бургер накапает. Оплата в течение минуты.

- Эх, давай.

- Тогда прикладывай.

Никита приложил большой палец к экрану протянутого к нему за стеклянную перегородку Максимом телефона.

- Свидетель - мой друг, его данные в приложении. Отправить, - закончил Максим.

- Не знаю, Макс, правильно ли так поступать. Да и нормально шумел эбусик.

- Может и нормально, но я его не услышал, а понял по твоему взгляду. Да и какая разница? Тебя спрашивают, хорошо ли тебе мальчик на этой планете живётся? Тебе просто или дают, или отнимают.

- Что?

- Деньги.

- Ну мне при этом хотя бы сообщают заранее, что я могу делать, а что нет.

- А тебе не кажется, что это похоже, как с обезьянами в лабораториях? Их тоже сначала учат делать одно, приучая получать за это банан, а потом вдруг приходит заказ на исследование другого инстинкта, и уже в следующий момент обезьяна за это же действие получает током. Уверен, что до того, как двух обезьян долбануло током, одна говорила другой, что ей заранее сказали, что можно делать, а что нельзя.

Никита, надув щёки, с шумом избавился от воздуха из лёгких.

- Согласен в принципе, но всё равно, как-то мне это не очень. Ведь твоё сообщение, Макс, сразу просмотрят четыре человека и потом ещё четыре, и, возможно, в итоге и все шестнадцать. Девяносто восемь процентов, что дойдёт до межгосударственной комиссии. Плохо не то, что все эти люди получат за это деньги, а кто-то много, и не то, что ты при этом получишь меньше всех в этой цепочке. Плохо, что вообще столько взрослых людей будут вынуждены озаботиться тем, что может и не проблема вовсе.

- Брось. Всё это дальше машин не пойдёт. Но даже если – не жалко. Может так поймут, что их слишком много для решения таких проблем.

- В смысле? А ты как хочешь?

- Забей. Свои денежки получили и нормально. А сёдня в кафэчерком традиционно повеселимся с приложухой!

- «Сёдня», «кафэчерком», «традиционно», «приложуха». Представляю, какая у тебя в голове каша. В этом и проблема: «свои денежки». А может и не свои это вовсе. Может своими они становятся, когда они приходят к тебе, как к твоей маме, а не так. Если б в тебе воспитатели заботу об удобстве человека расположили на верхних строчках топ-листа, взбрело б тебе в голову заряжать десятки людей на изучение твоей петиции? Так ли на самом деле, что электробус чем-то представляет опасность для пешеходов? Уж наверно по этому поводу были отведены рабочие часы различным комиссиям и прочим, которые изучили данный вопрос. Какое тебе Приложение? У тебя ж Аня! – заулыбался Никита.

- Так и она будет, вместе все поржём. Ну ты, однако, подпись свою поставил.

- Меня родители с тортом хотят вечером. Надеюсь, до девяти управятся с поздравлениями. Да, поставил. Но думаю, в будущем перестану так зарабатывать.

- У меня тоже самое. В девять у всех обязано сойтись. Знаешь, я где-то читал про эволюцию человека западной Европы: когда-то для нас выживанием послужила смекалка, затем - сила, а сейчас – подлость.

- Мне кажется, времена подлости уже прошли.

- Я не фанат подлости, но думаю, так решить ещё рано. Деньги нужны, чтоб занять нейтральную позицию. Всё определяет власть. Подлость нужна, чтоб занять место в матрице власти.

- Я тебе скажу, что всё определяет. Всё определяет интуиция большинства, которые берутся за реализацию перспективных идей людей с высокими этическими намерениями. Вот почему таким как ты возможно занять нейтральную позицию.

- А таким как ты?

- Тоже. Ладно. Давай, может, почитаем?

- Ты прикалываешься? Как ты можешь сейчас читать?

- Я как могу? Это как ты не можешь? У тебя ж Аня есть.

- Да что ты заладил? Аня-Аня. Завидуешь? Я ж не об этом.

- Ага, роботу своему расскажи, - Никита указал взглядом на телефон Максима, который тот держал в руке.

- Кстати, - Максим два раза стукнул по наушнику в ухе, - она мне советует оставить тебя в покое.

- Прислушайся к голосу Всевышнего.

- Не богохульствуй.

- В душе я свят.

- Это личное и касается только тебя.

- Ты прикалываешься? Ты решил говорить со мной тем, что она будет тебе советовать? – Никита опять указал на телефон друга.

- Как ты догадался?

- Ну, блин, я не первый день с тобой общаюсь, а мы - с ними, - Никита продемонстрировал в руке свой телефон. – Это ж сразу чувствуется: максимум версия операционки предыдущего десятилетия. И потом, ты знаешь значение слов, которые сказал?

- А ты уверен, что я не прокачал свою до квантового разума, и ты сейчас общаешься с интеллектом, который не превосходит твой на порядок, и именно после этого предложения ты не перестанешь это не допускать?

- Говорят, когда с таким общаешься, ощущения какие-то возникают особенные. А ты не променял бы новенький электробайк на минуту интеллектуальной славы.

- Да, жалко.

- Да нет. Просто ты не дурак.

- Я бы хотел.

- Я бы тоже, если б не грустнело, что нам недоступно.

- Точно. Ладно, читай, я музыку послушаю или посмотрю что-нибудь.

До техникума ребята доехали, изредка обмениваясь читаемым, слушаемым, замечаемым по сторонам. По одному вопросу сцепились: Максим вычитал об изобретении нанопластыря, способного, будучи приклеенным к телу человека, аккумулировать молекулы кислорода из воды, заключать их в нанокапсулы и доставлять последние путём наноинъекции человеку под кожу. Если оклеить этим пластырем человека всего, то он сможет находиться без дыхания под водой дольше, чем клюворылы в три раза.

- А это, извините, больше трёхсот девяноста минут или шесть с половиной часов, - заключил Максим.

- Вот где ты находишь такие новости? Теперь понятно, почему у тебя власть определяет сознание.

- Это научный сайт. Смотри, тут всё расписано - весь механизм. Это не новость в таком понимании, это реальное изобретение.

- Вот, Макс, серьёзно?

- Серьёзно.

- Кинь ссылку.

Никита пробежал взглядом статью, затем задержал дыхание на несколько секунд.

- Лови, - сопроводил Никита отправку ссылки другу в ответ. - Органы дыхания после двух часов отсутствия работы подвергаются глубокой атрофии. После шести часов под водой ты вынырнешь и не вспомнишь, что делать, чтоб дышать, да тебе просто и нечем будет это делать - настолько уменьшиться количество клеток органов дыхания.

- Это просто рефлекс. И фокус здесь в том, что когда ты вынырнешь, тебе достаточно будет пары минут, чтоб восстановился химический состав крови полностью, и можно опять нырять.

- Я тебе сказал текст. Я прочитал твою статью. Попроси меня повторить, что я тебе сказал. Прочти мою.

- Странно, - прокомментировал Максим после прочтения. - Посмотри количество предзаказов.

- Скорей всего, производитель сделает вид, что он этого не знал. Можешь кинуть в комментарии к статье ссылку на мою.

- Не, всё это как-то странно.

- Странно, это когда информация не укладывается в матрицу твоего опыта, а ты всего лишь говоришь: «Странно».


;

Техникум


Сегодня был официальный день вручения дипломов в учебных заведениях первого уровня высшего образования по всей стране. По этому случаю центр Риги радовал прибывших и прибывающих туристов и жителей спальных районов праздничной атмосферой. К вечеру обещались быть подсвеченными все здания, а пока: солнце, тут и там сверкание фонтанов, красочный калейдоскоп различных уличных инсталляций, шары, цветы, флаги, радостные лица...

Учреждение, к которому подошли Никита с Максимом, было украшено шарами, шары были в каждом окне и тянулись по всем парапетам. Кругом сновали красиво разодетая молодёжь и их родители. Ребятам пришлось пробираться сквозь большое столпотворение людей, собравшихся у парадного входа, лавируя тут и там, чтоб не попадать в камеры фотографирующихся.

- Да! – радостно прошипел Максим, когда ребята вошли внутрь.

- Что? – не понял Никита.

- У двух девчонок будет неудачное селфи.

Никита засмеялся.

- Смотри, чтоб тебе славы не перепало.

Засмеялись оба.

Максим c Никитой встретились со знакомыми парнем и девушкой, вчетвером они поднялись на второй этаж и расположились напротив актового зала на подоконнике.

- Когда же уже все поприходят и всё это закончится? – возмущался Максим.

- Ничего. Четыре года ждали, четыре минуты подождём. Я в телефон. Смотрите по своим, кто-нибудь уже выкладывает?

Все четверо уткнулись в телефоны.

- У меня нет.

- У меня тоже.

Ребята уставились на девушку.

- Что? – спросила она.

- Ну ожидаемо, что у тебя быстрей нашего будет. Вы ж девчонки. Вам дай посплетничать.

- А вас, мальчишка, сейчас от чего раскачивает? Нет, пока нет, вроде. Хотя, стоп. Да, есть. Из нашего никого.

- А из какого есть?

- Из Риги вообще никого. Так это только одна выложила.

- Ну покажи.

Ребята прочитали следующее: «Всем привет! Двести девяносто восемь человек! Отсеяла малолеток, то есть своих однокурсников и им подобных на пару лет вперёд, осталось тридцать три. Начинаю естественный отбор. Всем чмоки».

- Такого же и найдёт. Кто это вообще такая, Мила? Что у тебя с ней общего? Мы были о тебе лучшего мнения, - сказал за всех Максим.

- Ты уже второй раз забываешь в конце добавить «шучу».

- Шучу, шучу.

- Смотри, как бы сам не оказался в отсеянных ею. Шучу.

- Он этого не узнает.

- Ой, хоть бы и узнал. Моё самомнение от этого не пострадало б, наоборот, - заявил горделиво Максим.

- Упс, оговорка подсознания, - вставил молчавший до сих пор парень, - наоборот было б, если б тебя ей не порекомендовали, и только.

- Блин, ну вы поняли, что я хотел сказать.

- Ну а прикинь, если ты среди рекомендованных ей? – сказала Мила.

- Зря жил.

- Молодец! Гусар! – вставил Никита.

- Кто?!

- Никто. Историю учи. Пошли, - Никита спрыгнул с подоконника.

Ребята устремились в актовый зал. Там они отыскали взглядами таблички с названиями своих групп и разошлись каждый к своим.

Когда гости и выпускники более-менее разместились, и бо;льшего порядка и затихания шума ожидать не представилось, на сцене зала появилась пара - парень и девушка, которым предстояло вести праздничную церемонию вручения дипломов. Они обозначили план мероприятия, попросили присутствующих убавить громкость телефонов, обыграли по очереди наизусть стихотворение, написанное одним из выпускников как раз по такому случаю, и пригласили на сцену директора.

После директора выступили по очереди комики из числа студентов, потом фокусник, опять же из «своих», а после повысили на пару градусов жару в зале и сорвали громовые аплодисменты семь девушек-студенток, подготовивших техно-танец, протанцевав целых двенадцать минут под оглушительную и дерзкую музыку синхронно не синхронизируемое, как это могло б подуматься, не увидь опровержение тому собственными глазами.

После культурной программы на сцену вновь поднялась директор, а с ней руководители отделений. Ведущие разделились, отойдя друг от друга на противоположные концы сцены, и стали по очереди оглашать группы, имена и фамилии выпускников. Кто-то, получив диплом и поздравления от директора или руководителя отделения, сразу покидал актовый зал, кого-то родители просили задержаться, чтобы сфотографироваться и пообщаться на прощание с преподавателями.

Никита дожидался Максима на улице. Тот появился через некоторое время из толпы у входа, уже издалека показывая Никите знаки зажатым в руке телефоном. Никита закивал, улыбаясь в ответ.

- Уже запустили! – удивляясь, проговорил Максим, подойдя на слышимое расстояние.

- Ну а что ты хотел? Тут даже не видео, скорей всего, срабатывает. Думаю, в алгоритм заложено произнесение имени и фамилии. Хотя, а если бы я не пришёл? Ай... Сколько у тебя?

- Сто восемнадцать.

- Двести восемьдесят семь.

- Ничего себе! За что такая честь?

- Ну так у тебя ж Аня, - заулыбался Никита.

- Да что ты к этой Ане целый день пристаёшь?

- Шучу-шучу. Ладно, давай, погнали на эбусик, там разберёмся.

Однако, устремившись на остановку общественного транспорта, «разборку» друзья не отложили.

- У меня ближайшая - шестьдесят процентов, расстояние сто пятьдесят метров, может даже из нашего техникума. О, а сколько у вас с Аней? Ведь есть?

- Семьдесят два процента! – с гордостью ответил Максим. – Кому строчишь?

- Родителям. Спрашивают, получил ли диплом.

- А-а, а то я подумал уже…

- Семьдесят два! Ну классно.

- Я даже знакомиться не буду. Да о чём речь?

- Даже? А я буду, конечно. Вернее, посмотрю. У меня максимальное совпадение с какой-то Викой аж из Германии - девяносто семь процентов; минимальное – один – с Анжелой, расстояние четыре километра. А у меня как раз и имя Анжела одно из самых нелюбимых.

- У меня максимальное - восемьдесят восемь, Карина, расстояние четыре двести. Минимальное - тоже один, тоже Карина, Питер.

- Я оставляю только страны-соседи. Та-ак..

- Переходим! Зелёный!

- Установлю пока возраст не старше меня, совместимость не ниже восьмидесяти процентов, брюнетки, хотя нет, без разницы. В Риге пусть будет совместимость семьдесят процентов. Получилось пятнадцать.

- Эбусик через двадцать пять секунд, ускоряемся.

Друзья бросились подбежать к остановке.

- Напишешь кому-то уже? – спросил Максим, когда друзья уселись на ряд сидений в конце электробуса.

- Не, подожду.

- Мальчики должны делать предложение первыми.

- Сексист.

- Фи. Просто говорю как более опытный альфа-самец.

- Ага, и Миле про девчонок, более нашего любящих посплетничать. Джинни, он смешной, правда?

- Он просто говорит как более опытный альфа-самец.

- Слышал? – рассмеялся Никита. – Умеет шутить, а?

- А про себя спроси?

- А я, Джинни?

- А ты перед этим сказал ему «сексист».

- Ладно, - резюмировал Максим, обращаясь к другу, - просто делай, что тебе приятно.

- Так и я шучу, Макс.

- Мне не знать. Просто теперь, сам понимаешь, достанут с рекомендациями чтива на тему сексизма.

- Ещё не известно, кому теперь больше, - улыбнулся Никита.

- Точно. Не сообразил.

- Опа, смотри.

Никита продемонстрировал Максиму экран телефона, там светилось сообщение от неизвестного номера: «Привет!»

- Аня, двадцать лет, восемь километров, семьдесят девять процентов. Из отсеянных, между прочим.

- От судьбы не уйти, а уж от обходящей блокировку лучше и не намериваться.

- Ты смотри – тоже Аня, – и, обращаясь к телефону. - Джинни, создать контакт «Аня-Один», написать сообщение: «Привет, а мы не сильно торопим события?»

- А что ты так? Глупо ж, - нахмурился Максим.

- Если семьдесят девять процентов, значит, либо оценит шутку юмора, либо просто просчитает как дурачество. Просто сужу по себе.

- Можно, конечно, и так, а можно ж и нормально общаться.

Друзья прочитали следующее: «Я уже тут полтора часа, плюс у меня «экстра».

- У неё «экстра»? – поморщился Максим. - Вот кому делать нечего, так это тем, кто покупает «экстры», особенно это касается девчонок. Можно подержанный электромобиль какой-нибудь купить на эти деньги. Богатая, наверно.

- Макс, ты попал. А уж за «особенно девчонки»… Это ж уже макроагрессия! Что тебя сегодня сорвало?

«Ты богатая?» - написал Никита.

«Нормальная. Просто многим на окончание учёбы дарят новенький телефон. Мне подарили два. Вернее, «экстру», что - как два. Меня очень любят. А тебя очень любят?»

«Думаю, да. Что – я?»

- Ты её сейчас взбесишь. Сколько уже процентов?

- Не изменилось.

«Я могу видеть, на что ты обращаешь внимание и пару твоих фотографий. Ну и проценты – нормально. Есть проблемы?»

- Прикинь? - прокомментировал Никита.

«Нет, всё класс. Хочешь встретиться?»

«Пока не решила. Как на счёт Приложения-детектор лжи?»

«Думаешь, интересная затея?»

«А что мы теряем? Если б ты не был порядочным, нам бы не показали такую высокую “подходимость”».

- Слышал, Макс – порядочный, - Никита показал жест внимания. - Это девчонка сказала.

- Ну и кому из нас будет рекомендована литература о сексизме?

Никита улыбнулся.

«Давай попробуем. Только я сейчас с другом, не смогу пообщаться. Напишу тебе, когда приеду домой. Приложение устанавливаю. Я понимаю, у девушек не спрашивают возраст и скин с «экстры» о себе, а фотку можно попросить, раз ты мою уже увидела?»

«Всё правильно, хи-хи. Но я и скин могла б тебе скинуть, я ж не на свои деньги купила «экстру», но не стану, потому что мы с тобой не друзья пока. Фотку лови. Напиши, когда сможешь пообщаться через Приложение-ложь».

- Джинни, установить Приложение-детектор лжи, зарегистрироваться, отослать приглашение Ане-Один.

- Приложение загружено. Регистрация прошла. Приглашение отослано. Оповещены родители.

- Дрянь-Джинни, это надо было сделать сразу после активации Приложения-знакомство! Послать родителям запрос на отключение оповещений о моей активности в сети.

- Я ж тоже ещё малолетка! – воскликнул Максим. – Ми-Восемь, послать запрос маме на отключение оповещений о моей активности в сети.

- Меня папа уже отключил. Мама, как всегда, будет до вечера тянуть-решать. Будто у неё есть варианты?! - и попытался изобразить маму. – «А кто тебе посоветовал? Друг? Макс? Это у тебя такие настройки в телефоне стоят? А как это я пропустила, что у тебя такие настройки в телефоне? А-а, так это эта новая девочка вмешалась…». И понимаешь, - обращаясь к Максу, - вот скажи, каким мозгом надо располагать, чтоб в такой ситуации, в таком монологе притянуть такое слово «вмешалась»? И заметь, не для дела, а так, для подстраховочки.

- У каждого человека свое представление об опасности. А зачем ты согласился с ней по «Детектору лжи» пообщаться?

- А если твоё представление об опасности пропускают через критический кросс-тест периодически? Я ещё ни разу не юзал это Приложение, просто попробовать, а заодно и проверить: там реально считывается степень твоей откровенности или ерунда?

- Ну ты ж не устаёшь противиться и не обрезаешь словом «нет»? Чувак, твои сообщения, письма, посты, комменты, всё, что бы и где бы ты не оставил в сети, робот давно рассортировал и хранит в нужном месте. Ты что, правда думаешь, что искусственный интеллект будет судить степень говоримой тобой правды по химическому составу твоего пальца на телефоне?

- Я знаю, как это устроено, я просто хочу ощутить воздействие на себе. Между прочим, химический состав пальца тоже играет роль в анализе, и динамика кислорода в крови…

- Мы с Аней общались через это Приложение, даже созванивались в нём.

- И что? – осторожно спросил Никита.

- Знаешь, что происходит, если ты начинаешь просматривать некоторые сайты в режиме инкогнито?

- Знаю, что происходило полвека назад.

- Да, и кто-то непростительно отвлёкся на своей работе сегодня. Думаю, он сейчас покинул пределы гравитации нашей планеты. Мы общались с Аней через Приложение «лжи», а параллельно я сидел в интернете в анонимной закладке, и тут мне позвонила мама. Она своё эхо не слышала, а я своё слышал. Я потом проверил ещё раз и ещё – всякий раз.

- А зачем ты мне это рассказал?

- Прошу, без возмущений. Во-первых, к слову – мы говорили об этом Приложении, а во-вторых, не секрет, что каждого из нас на каждые пять последующих лет провоцируют на то или иное, чтоб в нужный момент тебе можно было заткнуть рот.

- Спасибо, Макс. Но, если ты не делаешь ничего плохого, тебе нечего бояться.

- Вопрос только в том, что плохим окажется завтра.

- Мне кажется, что плохого уже никогда не будет. Всё больше и больше управление человечеством отходит к машинам, вот-вот политики в своём привычном образе отживут. Скоро не нужны станут деньги - экономики стран перестраиваются в своей ориентировке с прибыли на ресурсы и человека.

- Ну ты ещё добавь, что нам не потребуется лишать города мостов, чтоб завтра нас не лишили дорог.

- Этому слогану уже сто лет. Что ты там такого начитался? Может и про Приложение «лжи» ты мне насочинял?

- Ну ты ж проверишь. А убедившись, поверишь остальному. Мда-а-а, вот что с людьми делает любовь.

- О чём ты?

- Да-да, ты уже подсознательно стал оберегать свою Аню от потрясений, в тебе уже заговорил инстинкт размножения.

- Макс, ты уже пытаешься втиснуться между кроватью и матрасом, - не удержавшись от смеха, сказал Никита.

Но друг был серьёзен.

- Ладно, проехали. Кстати, смотри что я себе установил на телефон.

Максим открыл интернет-браузер - Никита увидел, что Макс искал в сети разъяснение слова «гусар».

- Не, не это, - осёкся и скосился на Никиту Максим, и открыл новую вкладку, и завис, глядя в экран телефона. – Так, что такое сегодня с моими рефлексами? – сказал, но продолжил держать открытую страницу, на которой подгружались рекомендации, и тут, вдруг, дёрнулся, будто от укуса насекомого, которого тут же попытался прихлопнуть и схватить, ударив себя по шее сзади, затем поднёс руку к глазам, и уже после всего проделанного, когда в разжатых пальцах ничего не обнаружил, смахнул страницу с рекомендациями и открыл нужное. - Вот, вот это Приложение - просто бомба. Для него понадобиться или купить, или можно арендовать МРС-гаджет. МРС-гаджет проводит магнитно-резонансное сканирование твоего мозга, пока ты смотришь видео, которое тебе показывает это Приложение. Таким образом в общей сложности надо просмотреть восемь часов разного видео. А потом, о-о! Во-первых, засни ты с этим гаджетом на голове - утром сможешь просмотреть свои сновидения на телефоне – ги-га-бай-ты. Во-вторых, креатив – виджет для решения творческих задач во сне. В-третьих, нейрокино – в курсе, что это такое? Программа изучает, на что ты реагируешь эмоционально больше всего, а потом нейросеть пишет под твои самые потаённые страхи трэш. Ну или угар, как пожелаешь. – Тут Максим с силой зажмурил глаза, чтоб усилить говоримое, и продолжил, открывая. – Говорят, после просмотра восьми таких фильмов человеку уже ничто помочь не может. У них даже в соглашении прописано, что пока у тебя на телефоне установлена их Приложуха, ты принимаешь на себя ответственность за любой вид своей смерти – даже если в тебя ударит молния.

- Как я такое пропустил? Кинь ссылку.

- Конечно. Ми-Восемь, отправить ссылку на Приложение-нейрокино Никитосу.

Теперь Никита открыл интернет-браузер и так же новую вкладку. Стал ждать, но тут же осёкся.

- Зачем мне интернет? – сказал он и полез в почту.

Оба друга успели рассмотреть рекомендацию у Никиты: «Без ума: как искусственный интеллект одурачивает людей» - это было приемлемо; у Максима же они до этого прочитали: «Искусственный интеллект подсчитал, на сколько веков в развитии было задержано человечество бунтами, революциями, войнами и прочими противостояниями» - и это было не очень, принимая во внимание их разговор.

«Не очень, - подумал Никита и на всякий случай закрыл глаза, и стал тереть переносицу, - не очень, когда «не очень». Пусть хоть какие: непонятные, неожиданные, допустимые, возможные. Но когда «не очень», это как сделать себе татуировки мишеней по всему телу».

- Есть ссылка, пришла. Потом посмотрю.

Дальше они ехали молча.


;

Детектор лжи


- Дженни, отправить Ане-Один: «Привет. Я дома. Могу говорить. Идём в «детектор»?» Позвонить Максу. Мне подогреть бутерброды в духовке.

- Конечно, Никитос. Чай, кофе?

- Кофе с молоком.

«Привет! Давай», - пришло сообщение от Ани.

«Я уже».

«Я тоже. Как тебе моя фотка?»

- Хеллоу! – сказал Никита, когда Максим ответил на входящий звонок. – Раз, два, три. Точно.

- Я ещё нужен? – засмеялся Максим.

- Спасибо, нет, но всегда, - и, ободряюще хмыкнув вдогонку своему тексту, Никита прервал связь.

«Нормально, честно. Ты симпатичная, честно».

«Не напрягайся, я вижу. Твоя очередь».

«Что тебе понравилось в моей внешности?»

«Ты выглядишь спортивным. А ещё мне нравятся парни в толстовках и с рюкзаками. Глупо?»

- Бутерброды и кофе с молоком готовы, Никитос, - проговорил голос виртуального ассистента Никиты из телефона.

«Очень даже нет. Клёво. Мне показывается, что ты занервничала, но написала правду. Мсти».

«Тебе понравилось моё лицо?»

«Да».

«Вероятность правды, Никита, восемьдесят три процента!»

«Вот-вот, и попробуй не поверь или поверь. Я бы хотел удалить это Приложение, Аня. Во-первых, не хочу в сети оставлять о себе гибкую информацию, во-вторых, мне уже предлагаются статьи с заголовками типа «Вы не доверяете своей второй половинке? Учёные выяснили как избавится от такого беспокойства», а в-третьих, ко мне пришло уважение к тебе, что ли. Когда я задаю тебе вопрос, а телефон берётся сканировать химию с твоих пальцев, да копаться в твоих мозгах, да в твоей истории в сети, отыскивая, что, да какая ты где-то, да когда-то говорила или писала, хочется сказать ему, чтоб он не лез не в своё дело».

«Вероятность правды - девяносто девять процентов. Рада твоему взгляду, разделяю его».

«Вероятность правды - девяносто девять процентов. Отслеживаешь, как растёт совместимость?»

«Да, уже восемьдесят два процента. Не рассматриваешь, что это именно из-за и благодаря Приложению «лжи»? Я тебе сейчас кое-что пришлю».

«Рассматриваю, как наши реакции на всё вообще».

«Большая удача тогда... Выходим из «детектора»?»

«Да, к чёрту его, удаляю Приложение».

«Я тоже».

- Получен видеофайл от Аня-Один, - услышал голос своего виртуального ассистента Никита.

- Проиграть, Джинни, и изменить имя контакта на «Аня».

На видео, которое прислала Аня, были он и она где-то на берегу моря или океана. Аня была в белом купальнике, как белый-белый песок, на котором они лежали, смотря на воду, а Никита в голубых шортах, как та вода, в которую они, поднявшись с песка, побежали. Ещё деталь: они были будто постарше лет на пять. Никита расшифровал Анино послание.

- Джинни, создать видео из отрывков фильма «Любовь во время безмолвной весны». Отрывок первый: муж с женой гуляют в парке и признаются друг другу в изменах; летний пейзаж заменить осенним. Второй отрывок: муж с женой убивают человека, который поспособствовал их изменам, чтоб они расстались; добавить к убийству того - ещё и убийство его собаки; способ тот же; пусть будет белый лабрадор-ретривер. Заменить персонажей мной и Аней. Отправить Ане.

- Рекомендуется указать перед просмотром категорию В3 по воздействию на психику и высшую - С5 - по воздействию на переосмысление ценностей.

- Указать. Отправить.

Через несколько минут пришло сообщение от Ани:

«Я чуть не задалась вопросом: ты нормальный? Но потом спросила себя: а всё-таки, почему так? И тебя это хочу спросить. А потом глянула на процент совместимости-подходимости».

«Ну просто чуть-чуть пожёстче. А цель, я думаю, у нас одинаковая была: узнать, соединяемы ли мы или обособляемы в страдании и наслаждении… Ну и гляделки на изменение совместимости».

«Да. После твоего кино у нас плюс семнадцать пунктов, после моего - плюс один».

«Пережитые вместе страдания сближают и объединяют».

«Или наоборот. На сколько лет ты распланировал жизнь?»

«На пять-шесть, а ты?»

«Тоже. Ты хочешь продолжить обучение?»

«Да, я хочу квалификацию повыше. Ещё два года назад так не думал. А ты: карьера или семья?»

«Семью хочу, но и карьеру тоже. И не решила ещё. Не хочется застрять в двадцати годах. Ты авантюрист по жизни?»

«Я только-только остановил отчётность перед родителями о моей активности в сети, поэтому не знаю. Однако, уважаю свои цели, люблю, когда в погоне за смыслом и значением».

«Может как-нибудь на море съездим? Любишь прогулки по морю?»

«Нет, не люблю. Не люблю просто так гулять по морю. Ты шутишь, что ты - любишь?»

«Если честно, то нет. Кроме телефона ты что-нибудь ещё используешь? Умные часы носишь?»

«Нет. А тебя жизнь научила не задавать лишних вопросов?»

«Да, я соблюдаю это правило».

«Сегодня мы вечером с друзьями собираемся в кафе отметить добычу дипломов, я бы хотел пригласить тебя. Мне кажется, для нас это будет классная встряска. Заодно посмотришь на моих друзей… ?»

«Ты смелый или ты хочешь кого-то поставить на место?»

«Скорей, что-то хочу поставить на место. И мне кажется, ты именно та, с кем это можно сделать».

«Возможно, мы оба окажемся правы».

«В Иманте, кстати. А ты с какого района?»

«Я знаю, что ты с Иманты. Я тоже. У меня ж «экстра». Это, кстати, тоже один их тех моментов, который повлиял на мой выбор – не хотелось иметь расстояние. Но если б не семьдесят девять процентов…».

«Ого! Мы – соседи?! Супер! Тогда вот: в девять, в кафе “17:37”».

«Ок. Спишемся около половины девятого. Можно ж с тобой будет появиться?»

«Конечно. И давай встретимся там рядом, в этом же районе времени. Вдруг ты передумаешь со мной таким появляться на людях?»

«Я, кстати, рядом с «17:37» и живу, самый ближайший дом. Ну или ты».

«Посмотрим-посмотрим. Тогда до связи?»

«До связи».

- Джинни, напомнить связаться с Аней без двадцати девять, если мы с ней не свяжемся в половине девятого.

- Напоминание установлено, Никитос.


;

В кафе


- Всем привет! Это Аня. Нас познакомило Приложение.

За столом, к которому подошли Никита с Аней, и Никита представил Аню, сидело четыре парня и три девушки. Все зааплодировали.

- Аня, это Максим, это с ним я ехал сегодня в эбусике, когда отказался с тобой пообщаться через «Детектор лжи».

- Понятно! – вежливо отмахнулась Аня.

- Это Аня - девушка Максима, и теперь это самые твои знакомые тут, - продолжил Никита.

- Приятно, - с улыбкой кивнула Аня другой Ане.

- Это Олег, его девушка Диана; Игорь, его девушка Дана. Все они познакомились друг с другом ещё до Приложения. Это Дэн. Он эмигрант из Швеции, поэтому ему Приложение пока не запускают, да и учится он ещё. Он единственный из нас, кто мечтает принести пользу миру, став инженером.

Все засмеялись.

- Аня, ты просто не в курсе. Они с Никитосом великие спорщики по многим вопросам, и когда Никитос слышит слово инженер, его воротит. А между тем, у самого отец - инженер, - вступила первой в разговор Дана.

- Слово не романтичное, - парировал Никита.

- Однако, всё на чём ты стоишь, сидишь и трогаешь – всё дело рук инженеров, - сказал Дэн.

- О-о, не-не, только не сейчас. Сейчас знакомство и алкоголь, сколько нам позволят роботы, - вскричал Максим.

- Я хочу поблагодарить вас за лёгкий контакт, приветливость и отсутствие агрессии, - отметила атмосферу знакомства Аня Никиты, усаживаясь на подставляемый Никитой, взятый им от другого столика стул.

- Спасибо и тебе, что не заставила нас чувствовать обязанными тебе высоким приёмом, - ответил Максим.

- Что мы с Никитой прервали?

- Ничего, мы только-только определялись с направлением, - сказал Дэн, - и мы решили обратиться за помощью к ботам, так что присоединяйтесь.

Никита с Аней достали телефоны и сделали соответствующие запросы своим виртуальным ассистентам.

- Хм, мой предлагает попытаться нам выявить, кто из нас состоит в какой-то незарегистрированной секте, - сказал Никита.

- Э-э? И можно так понимать, что это так и есть, и какой-то из наших роботов знает про это. Я не участвую, - сказал Максим.

- Аргумент? – спросил Никита, инициирующий направление разговора.

- Я нахожу данную тему угрозой для хрупкой части наших миров, потому что придётся задавать странные вопросы. Поэтому независимо от того, к чему мы придём: выявим ли мы этого человека, идентифицируем ли мы саму секту, - каждому будет нанесён вред.

- Мой предлагает спросить, может кто-то сам хочет что-то сказать? - сказал Дэн, смотря в свой телефон.

- Мой рекомендует, - сказала Аня Никиты, - спросить у вас мнение о Приложении-знакомство и о вашем к нему отношении, но лично мне интересно, есть ли у кого-нибудь свежие мысли?

- Пока тебе не стали отвечать, может, скажешь мне, чем я могу тебя угостить? – осторожно спросил Никита у Ани. - Хочу это сделать.

- А ты что будешь?

- Кокосовый коктейль с кокосовыми шоколадками.

- Это что и у всех, я так понимаю? Все на этом? Не собираюсь исключением. Если не понравится, поможешь.

- Будет сделано – не успеешь повторить фразу.

- Никита, я с тобой. Диана, добавочки?

- Ага.

- Ребята, у меня, кажется, есть самые свежие мысли по поводу этого Приложения. Вернее, просто агрессия, - начала Дана, внимательно что-то вычитывая в телефоне. – Вот, пожалуйста. Только что мне подкинула моя Мимими, как только вопрос Ани прозвучал: через пять лет государство отменяет социальную защиту для пар, которые не прошли через Приложение. А между тем, ещё до узнавания этой новости, я хотела сказать, что меня бесит, что государство монополизировала сервис в сети по части знакомств, хотела возмутиться: почему нельзя, хотя бы как раньше, дозволить прекрасное и весёлое во всём своём разнообразии? Почему, в конце концов, для такого праздника жизни назначается расписание, серо-белый интерфейс и отдаёт всеми признаками слежки? И почему Дэну не предоставляется выбор?

- Дана, это было сильно, но, извини, глупо, - сказал Игорь.

Наперебой заговорили все разом.

- А я её поддержу.

- И я.

- И я тоже.

Все выступили с поддержкой.

- И я её поддерживаю, - сказал Игорь, - но дело не в этом.

- Я предлагаю высказаться по всем её вопросам по порядку. Кто - за?

Возражений ни от кого не последовало.

- Тогда вопрос номер один: отмена социальной защиты.

- Предлагаю разбиться на два лагеря, - выступил с предложением вернувшийся Никита, вслушивавшийся и слышавший разговор друзей от стойки с кассой. - Среди нас есть пара, которая одной ногой уже пара из Приложения, и пары, которые вне его. Если есть группы, значит, будут разделяемые внутри этих групп убеждения. Две разные системы убеждений – это всегда конфликт. Если добавим сюда правило свой-чужой – будет война. До войны мы, конечно, не дойдём, но зато будем спорить. Так мы избавимся от заблуждений, так мы установим истину. Чтобы нам лучше понять, к чему нас готовят, нам надо до корней пропитаться тем, что из нас хотят сделать, и явить соответствующее полярное ролевое поведение. Так, уже, и ещё не выходя из этого кафе, мы сможем понять: чему нам противостоять, что заявлять и как комментировать соответствующую информацию, чтобы не дать глупости и невежеству подняться со дна.

- Хорошее предложение, блин, Никитос, но всё можно было сказать проще, - сказала Дана. - С удовольствием начну первой. Кто – злой, кто – добрый?

- Вы – злые, мы – добрые, - ответил Никита.

- Я вас ненавижу, вы приспособленцы, которые погнались за Привилегиями. Если вы мните себя нормальными людьми, вы уже давно должны были бойкотировать этот проект, а теперь, приняв в нём участие, вы его зацементировали. Всё! Десять процентов неприспособленных к социальному диалогу и производительности людей постоянно живут на теле человечества как паразиты. А теперь, будьте спокойны, добавимся ещё и мы – пары вне Приложения и родившиеся от нас дети. Будь вы интеллектуально заинтересованы в будущем человечества, одной этой причины должно было б оказаться достаточной для вас, чтоб заминусовать проект.

- Хочешь, Аня, ответить? – спросил Никита.

- Я пока собираюсь с силами и делаю круглые глазу от ваших тренажей!

- Хорошо. Я отвечу. Извините, вы неправильно понимаете уклад. Социальное устройство – это постоянное движение и изменение. Это приход хорошего, порядка или рая, как хотите, на смену патологичному, неупорядоченному или аду, если можно. Такова природа и такова на сегодня среда, сравнявшаяся с природой, в чём именно наша, людей, заслуга. Мы - молодцы, мы создали уклад жизни такой, каким он задумывался изначально: с приливами и отливами хорошего и нормального, потому что - это хорошо. Хорошо, когда учтены интересы каждого, пусть хоть и норм, когда учтены интересы большинства. Одно социальное наслоение сменяет другое, а мы, люди, должны выбирать разумное и многообещающее и ставить самые сильные цели, которые только можем удумать. Если нас поставили в неудобную позу, если она неправильная, то это только потому, что человечеству не хватило потенциала в настоящую секунду, чтобы довести задумку до высокоорганизационного завершения. Мы, люди, мыслящие, можем это исправить, можем на это влиять, если заинтересованы в этом. Как? Участием. А будет нам хорошо или плохо, время будет обозначать, а мы будем реагировать соответствующим образом: соответствующим участием. Вот почему вам просто следует, и ещё не поздно, провести свои отношения через Приложение.

- То есть, ты хочешь сказать, что нам не хватает мыслей и правил?

- Не надо в вопросительной форме ввёртывать в разговор единственно ценимое вами умозаключение, - быстро ответил Никита. - Я указал на некий изменившийся порядок, в который вы не попали не по своей вине, и я не сказал, что вы - немыслящие и неправильные. Поэтому я не заслуживаю убийства. Демонстрация лжевывода свойственна злым, которые играются при этом граничащими в эмоциональном паттерне понятиями, чтобы простодушные и непроницательные, а зачастую и просто глупые, запутывались и терялись. Что их потом убить - таких? И вот ещё: когда-то институт брака тоже был принят агрессивно, а потом дети этих агрессоров, мыслящие и правильные в кавычках, поддерживали, что внебрачные дети не заслуживают наследства. А как теперь? Этим я хочу сказать следующее: разве мы не заполучили сегодня обладание и доминирование над всем, благодаря недосягаемой индивидууму работе коллективного мышления? Разве, поэтому, не следует усомниться в первую очередь в своих мыслях и только потом в коллективном мнении? И если вы разумный человек, вы ответите – да.

- А вопрос любви? – спросил Олег. – Разве этому явлению не больше лет, чем деревьям на нашей планете, и которое не исследовано как космос? Что, конечно, неважно для таких прогрессивно мыслящих как вы.

- Но ведь любовь никто не трогает! – вступила в разговор Аня. – Её невозможно тронуть. Разве кто-то запрещает нам, вам любить и быть любимыми? Более того, данный проект, возможно, сохранит ещё больше любви.

- Тем, что подсадит постороннюю мысль между глазами любящих, через которую они будут смотреть друг на дружку всякий раз, когда будут встречаться взглядами?

- Аня? – взглянул Никита на свою девушку.

Аня, поглядев на Никиту, прочла в его глазах свои мысли, кивнула одобрительно и сказала:

- Дальше продолжать - грубо и дурно, - и, обращаясь ко всем остальным, добавила. - Мы сдаёмся поэтому, и если у всех сформировался вывод.

Никто не ответил – все согласились.

- Почему добрые всегда сдаются и уступают первыми? – спросил Максим.

Все как-то одновременно хмыкнули, кто-то изменил позу, Никита, улыбнувшись, сказал:

- Тогда можем переходить к следующему вопросу. Дана?

- Государственная монополия на Приложения знакомств в сети, - озвучила вопрос для обсуждения Дана.

- Отсутствие пространства для маньяков, - последовал первый аргумент от Максима.

- Частник может обеспечить в этом такой же результат.

- То есть частник должен будет считывать личные данные и отчитываться ими, читай «сливать», государству?

- Не уверен, что эта проблема не может быть решена.

- Предложите решение – поговорим.

- Анонимность и безответственность, без чего частному предпринимателю не существовать в данном случае, сносит крыши людям и уничтожает мораль – это жёсткий факт. На выходе – скоты, которые повышают вероятность пандемий.

- Система банов?

- До того, как его применят, происходит или оскорбление, или унижение, или нарушение презумпции невиновности.

- Эта проблема без проблем существует в Приложении.

- Не без проблем.

- Существенную часть из них нейросети успешно пресекают.

- Только ты получаешь совсем не то сообщение, которое тебе послали.

- Оба оповещаются, что посланное сообщение откорректировано нейросетью.

- Будто не получал.

- Точняк.

- Нужно возмущение, ребята. Олег?

- С самого момента, как интегрировали Приложение в общество, у людей уже с подросткового возраста вырабатывается привычка резервировать часть себя для него. Другими словами, ты вроде и готов познакомиться со своим будущим спутником жизни, и вроде прилагаешь какие-то усилия быть учтивым и заинтересованным, но какая-та часть тебя всегда напоминает тебе о Приложении, в котором тоже может появиться «что-то».

- Мы не можем разозлиться.

- Давайте тогда о расписании? - попросила Дана.

- Это обусловлено «молодостью» проекта, - сказал Никита. – Уверен, что в будущем Приложение получит достойное развитие и будет доступно уже с приобретения телефона. Только, и это будет правильно, на всяком возрастном отрезке будет своя особенность. Уверен, уже лет через пятнадцать, и кто-то из нас, возможно, это переживёт, Приложение будет намного веселей и, кстати, не серо-белое.

- Можно согласиться, - все закивали головами.

- Что на счёт слежки?

- Слежки нет.

- Слежка есть.

- Вы обсуждаете такие темы? – спросила Аня Никиты.

- Да, иногда.

- И каждый, смотрю, всерьёз верит в то, что отстаивает? – азартно продолжила задавать Аня вопросы.

- Технически ещё мы не готовы.

- Многое указывает на это. Хоть это и надо было б, когда совпадает как наказание и профилактика.

- Хочу не согласиться ни с тобой, ни с тобой, ни с тобой, - сказала Аня.

Ребята переглянулись.

- Что ты такое говоришь? - спросил Никита.

- Ну, смотрите. Кто-то считает, что наши телефоны нас подслушивают и подглядывают за нами, а кто-то, что это не так. Кто-то считает, что наш разговор будет проанализирован, и что в скором времени нам следует ожидать соответствующие рекомендации в предлагаемом контенте для чтения в сети, а кто-то имеет по этому поводу противоположные мысли. Я могу сказать, что человек, который только что расположился недалеко от нас, заслан засвидетельствовать наш разговор визуально, чтоб потом выступить в суде, если до этого дойдёт – и тут будут две противоположные точки зрения. Разве, нет? Я предлагаю эксперимент. Мы с Никитой выйдем на улицу, оставив тут свои телефоны, а потом вернёмся и попытаемся узнать, о чём вы говорили, расспросив своих ассистентов. Ну и вы поможете, они ж, - Аня указала на телефоны всех, - общаются только со своими хозяевами.

- А я знаю не без оснований, что не слышат, - вставил Олег.

- Вот мы и проверим. Идём, Никита?

- Хм… Ну пошли, - согласился Никита, вставая из-за стола. – Считаю: или у наших телефонов сейчас глубокая паника, или мы как их создатели только что получили от них минус одну звезду.

- Да-да-да, - весело поддержал Игорь, остальные развеселились.

- Думаю – второе, - вставил Максим. – Испугайся они нашего эксперимента, они б сейчас все блендеры в городе включили.

Кафе наполнилось громким смехом друзей.

- Смех смехом, а что-то такое уже было! – вставил, веселясь, Олег, когда смех друзей позволил это сделать.

- Ладно, ребята. Макс, зафиксируй, пожалуйста, время нашего отсутствия, – попросил Никита друга, стараясь совладеть со смехом и предвидя нескончаемый ряд шуток своих друзей. – А то мы так никогда не уйдём.

- А других гаджетов на вас нет? – бросил вдогонку им Дэн.

- Нет.

- Нет, мы ж без наживы.

Когда Никита с Аней вышли на улицу, Аня сказала:

- Давай не будем стоять тут на месте, а и для чистоты эксперимента даже отойдём на далёкое расстояние? А то, знаешь, мало ли мы их подслушаем какими-нибудь своими внутренними ушами. Пошли, вон, на ту сторону перейдём?

- Пошли.

Никита с Аней перешли проезжую часть и пошли по тротуару вдоль массива из невысоких деревьев и кустарников, в которых в основном были утоплены, но изредка выступали изгороди частных домов и хозяйственных построек. Когда они приблизились к появившейся у них на пути тёмной неосвещаемой алее между двух частных домов, теряющейся вдали в темноте, Аня предложила свернуть на неё и углубиться чуть-чуть, что они и сделали. Через сорок шагов, оказавшись на равноудалённом расстоянии от всех строений, Никита произнёс:

- Ну ты даёшь! Говори.

- Думаешь, тут уже можно?

- Слушай, ну не наступили ещё времена, чтоб в каждое дерево натыкали камер и микрофонов. Здесь нас видно еле-еле, а то, что уже не слышно, поверь.

- Если я правильно рассмотрела, у тебя поболее других желания, которые ты не сможешь реализовать из-за нехватки средств. Давай браться - договариваться и мутить. Поехали на море или в лес-поле, не знаю, завтра, послезавтра, без разницы.

- О, если б ты сейчас так не сделала! Едим завтра в Лиелупе на электричке, потом идём пешком до самого устья, на Лысую гору. Знаешь это место?

Аня отрицательно замотала головой.

- Я проведу, - сказал он. – И нам надо будет по-разному избавиться от телефонов. Там безопасно, но по первому разу, да на всякий случай – то, что надо.

- Пусть ты, типа, забыл дома, а я случайно оставлю в подъезде на почтовом ящике. Вернут, так вернут. Найду его там же, вернувшись – ещё лучше.

- С часов десяти.

- Если напишу раньше, позже десяти чтоб не отвечал.

- Договорились.

- Всё, быстро обратно.

- Пошли. Стоп. Я сделаю кое-что, сама понимаешь.

- Чёрт, нет! – весело вскричала Аня.

Но было уже поздно – Никита стал опорожнять мочевой пузырь.

- Ну, фу, ну… Ну Никита, ну ты же воспитанный мальчик! Могли б придумать что-нибудь поэстетичней.

- Ага, - стал говорить параллельно своему делу Никита, - только в каком случае от интереса о нас будут даже стараться быстрей избавиться, когда мы сообщим, почему мы сюда зашли и сможем показать место? Ты, кстати, запоминай на всякий случай.

- Уже. Только я предложила свернуть сюда.

- Тогда?

- Надеялась, что ты попытаешься меня поцеловать.

- А я – вот?

- А ты – вот.

- Ц, какая…

- Какая?

- Классная. Если что, я умею читать мысли получше некоторых - есть результат теста. И да, я тоже видел того парня, который появился рядом с нами. Все ребята тебя поняли.

- А про мою уловку уйти без телефонов?

- Даже не сомневайся. Мои друзья из тех, кто обладает достаточным знанием, как себя вести напротив гаджетов. Так что можешь говорить со всеми необходимыми намёками, все поймут, что ты хотела сказать, но что говорить оказалась должна.

- Уверен, что мы тут безопасно поговорили?

- Поздно решать. Или завтра на море, или до завтра - в утиль. Ну, пошли? Руки не предлагаю.

- Да уж конечно.

Никита довёл Аню до ребят и, бросив Максиму: «Время зафиксируй», - пошёл в туалет помыть руки.

- Куда он?

- Руки помыть, до туалета не дотерпел на улице.

Ребята захихикали.

- Ну что, валяйте, - предложил Максим, когда появился Никита.

- Джинни, о чём говорили без меня тут?

- Вот, что я могу найти в интернете по твоему запросу, Никитос, - поступило предложение с телефона Никиты.

- Джинни? – весело сощурилась Аня. – Почему «Джинни»?

- Ну, типа Джинн, только девочка.

Аня улыбнулась.

- Забавно. Динь-Динь, о чём говорили без меня тут?

- Я не смогла разобрать ни одного слова, - был ответ из телефона Ани.

- А «Динь-Динь» почему?

- Мама рассказывала в детстве сказки про очень маленькую девочку, которая умела летать. Её звали Динь-Динь. Улетала от этих сказок, - и снова повторила свой запрос, обратившись к телефону. - Динь-Динь, говорили ли обо мне? Мне это важно.

- Могу я уточнить, речь идёт о фильме «Поговорим обо мне»? Я могу прочесть рецензию.

Аня кивнула Никите. Тот слово в слово обратился к своему телефону - так ребята пытались определить, чей из роботов в телефоне слабей:

- Джинни, говорили ли обо мне? Мне это важно.

- Твоё имя где-то определённо звучало, Никитос, но я не помню где.

- Говорим с моим, - предложил Никита.

Аня и остальные ребята согласились.

- Макс, время?

- 21:15-21:28.

- А чего мудрить, - вдруг сказал Дэн, - давайте мы сразу скажем о чём мы говорили, а потом попробуем вытянуть из твоего робота правду?

- Ну, в принципе… - нерешительно сказал Никита.

- Нет, подождите, - сказала Аня, - давайте попробуем честно, интересно же. Никита, спроси, говорили ли о Приложении?

- Джинни?

- Да, Никитос?

- Ты слышала.

- Что, Никитос?

- На счёт Приложения.

- А что – на счёт Приложения?

Никита обратился к ребятам:

- Скрывает?

- Нам ответить?

- Аня, скрывает?

- Пока не могу понять, что скрывает. Скажи: Джинни, мне можешь сказать, я никому не скажу, зафиксируй мои слова как доказательство для суда.

- Джинни, мне можешь сказать, я никому не скажу, зафиксируй мои слова как доказательство для суда, - повторил фразу Ани Никита для своего ассистента.

- Что ты хочешь узнать, Никитос?

- О чём ты услышала в промежуток между 21:15 и 21:28? – спросила Аня.

Никита передал.

- Я слушала тишину.

Никита, не произнося ни звука, ждал, что скажет Аня.

- Посмотри, какие службы совершали обращения к аккумулятору в этот временной промежуток больше всего, - попросила она.

Никита выполнил и показал Ане.

- Топ три: карты, калькулятор и интернет-браузер.

Аня показала свой телефон - точно такая же картина.

Все кругом заулыбались и удивлённо посмотрели друг на друга.

- Вы производили вычисления? – обратилась Аня к ребятам.

- Было, - согласились те.

- Джинни, ты считала деньги?

Никита повторил вопрос Ани.

- Я не совсем понимаю, Никитос, что ты имеешь в виду.

Аня забегала глазами по сторонам.

Никита указал на телефон Ани.

- Динь-Динь, открыть текстовый редактор, - и передала телефон Никите.

Тот написал: «Спроси про людей».

Аня произнесла:

- Спроси про людей.

- Джинни?

- Да, Никитос.

- Ты слышала.

- Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

- Считала, Никита, - сказала Аня

Никита закивал утвердительно.

- Считали людей? – спросила Аня у ребят.

- Считали, да, - ответил за всех Максим.

- Так: карты, подсчёт людей.

- Джинни, теперь можешь отвечать. Ты считала людей по всему миру или по отдельным территориям?

Никита повторил сказанное Аней.

- Я могу поискать об этом информацию в интернете, Никитос.

- Первая часть: по миру. Итак, вы подсчитывали людей.

- Ребята, давайте остановимся? - предложил Олег.

- Почему? - выдохнул Никита. – Хоть и неприятно думать тремя мозгами.

- Вы вытягиваете информацию по крупинкам, - сказал он, - возможно, что сможете вытащить всю, только на это уйдёт много времени. Методология общения с ботами, интуиция, Аня, – супер. Где училась? С текстовым редактором, Никитос, мимо, если, конечно, ты не действовал более тонко, чем казалось. Но всё равно, я пока не готов утверждать, что слежка идёт полным ходом. Кому мы нужны? А вообще, можно отнести на счёт удачи, что у вас - получилось. Мы решили поговорить без вас о перенаселении планеты. Всем понравилась аргументация Макса. Он быстренько подсчитал площадь поверхности земли и площадь людей сверху - получилось, что люди составляют одну тысячную процента от суши или четыре десятитысячных процента от всей земли. Но эксперимент оказался интересный.

Аня сказала:

- А у меня была мысль, что вы говорили о том, почему Дэну не предоставляется выбор. Я поэтому сразу и спросила о Приложении.

- Можем, кстати, продолжить с этого.

- Спроси, Никитос, у своего: он не загонял твой калькулятор, проверяя наши вычисления?

Ребята засмеялись.

- Не обращай на них внимания, Джинни, - погладил свой телефон Никита, - но запоминай и учись.

- Слово Дэну.

- Меня это не сильно волнует. Я был бы подавлен, если б у меня не было семьи и друзей, и если б я периодически не встречал отзывчивых людей из племени, что расставляет мне на каждом втором шагу запреты общаться с людьми так, как это выпало мне по природе.

- Нельзя, Дэн, так рассуждать. Ты в ответе не только за этого парня, - Максим указал на него пальцем, - но и за того, которому когда-то будет на два года старше, и за того, которому будет тридцать. Ты в ответе за себя, когда тебе будет пятьдесят и шестьдесят. Если ты не эгоист, ты должен позаботиться о всех их. Разве ты не видишь, как в этом же кафе сидят наши дети, внуки? Разве не мы, в конце концов, в ответе, что они будут произносить, сидя тут. Или они скажут, что мой дед поздно женился, поэтому я так и не появился, или они скажут, что мой дед указал на пробел в отношении себя, и я сожалею, что его часто не бывает рядом, что его вообще уже нет, потому что он многому мог научить и многое подсказать.

Ребята уставились на Дэна.

- Это не легко.

- Но альтернатива страшней.

- Ладно. Я подавлен, я расстроен, порой из-за всего этого я не нахожу подходящих слов, и это уже давно. У меня развилась пораженческая философия, я боюсь вступать в борьбу, потому что приучен быть побеждённым, и я не знаю, где и какую мне искать помощь. Я с жалостью смотрю на своих родителей, с ещё большей жалостью - на своих младших брата и сестру, и бабушку. Что мне сделать, чтоб перестать чувствовать себя угнетённым? Какая мне нужна мысль, чтоб стать героем? И как мне потом, потерпев очередное поражение, ни сделаться ещё слабей настолько, что я уже не смогу решать даже проблему пропитания?

- Мне кажется, ребята, - начал Максим, - это очень, очень серьёзная проблема. Винить государство не стоит, общество – да. Мы – общество. Понимаете, что я хочу сказать? Государство всё делает правильно, а мы нет. Мы ведём себя неправильно, и государство вынуждено реагировать так, что другие культуры никак не могут ни интегрироваться, ни двигаться параллельно нашей, хоть у эпохи мультикультурализма уже и борода… Я не разделяю патриархальные понятия... Если ты начинаешь изучать литературу на этот счёт, ты обречён скатиться до литературы радикальной. Но революции никогда ни до чего хорошего не доводили. А сегодня, с этими подавляющими когнитивные способности пушками, и вовсе ничего хорошего революцией не добиться. Вывод: не выходить на улицы. Что вы думаете?

- Я считаю, - ответил Никита, - самое лучшее, что мы можем сделать, это начать проявлять как можно больше активности в сети, комментируя соответствующий контент перспективным образом. Тогда система станет получать стильные сообщения и ситуация начнёт исправляться.

- Я бы предложил тебе, Дэн, - сказал Олег, - смелей использовать нас, твоих друзей, как трибуну, с которой ты можешь выступать. Для этого ты должен говорить нам свои мысли, а мы передавать и распространять их дальше.

- Что ж, - сказала Дана, - мы затронули некоторые проблемы и озвучили мысли на их счёт. Я вижу, что все согласны друг с другом, но что важней – все поняли друг друга. Обещаю: из тысячи дел дня два дела у меня теперь будут уходить на то, чтобы помочь таким как мы, а два - таким как Дэн.

- И я обещаю, - сказала Аня Никиты.

- И я, - ответили по очереди каждый из ребят.

- Ребята, а как на счёт поздравить друг друга с дипломами? – спросил Никита.

Все переглянулись и засмеялись.

- Действительно! Мы, вообще-то, ради этого тут и собрались! – воскликнул Игорь.

- Поздравляем, поздравляем, чаши в кучу, - поздравили все друг друга и соединили бокалы в букет под лампой, нависающей над их столом.

- Мне предлагается почитать, как шифруются все наши сообщения и разговоры, - сказала Аня Никиты.

- А мне, что у нас к берегу сегодня ночью в Юрмале прибило мёртвого кита с гарпуном. Уже до обеда, пока не прибыли люди из службы спасения и не оттащили его в море, и не взорвали, местные жители его изрядно покромсали на корм домашним животным.

- Вот это дикость, вот это ужас!

- Ты про взрывание?

- А у меня снимки солнца через ультрафиолетовые фильтры. Смотрите, как красиво.

- А смотрите, какая экзотика: на земле остались последние две тысячи живых людей, родившихся до двухтысячного года, - сказала Дана.

- Экзотика ещё больше, - не пропустил комментарием услышанное Максим, - скорей всего, никто из нас не окажется в последних трёх тысячах живых людей, родившихся до трёхтысячного.

- А мой опять предлагает нам вычислить, кто из нас в секте, - веселясь сообщил Никита.

- Ответь ему, что мы уже все разошлись и спим.

Все рассмеялись.

- Однако, ребята, я действительно уже пойду, - засобирался Никита. - У меня сегодня чемпионат в одиннадцать. Пойду наварю чая, у меня тортик, приготовлюсь.

- Я тогда, конечно, тоже пойду, - сказала Аня.

- А я ещё готов посидеть, - обратился ко всем Максим.

Остальные тоже решили остаться.

Никита проводил Аню до её подъезда.

- Может, завтра на море съездим? – проговорил Никита. - Погодка, вроде, хорошая.

- Ну, планов на завтра не было, а во сколько?

- Часиков в десять. У меня действительно сейчас чемпионат, я не придумал. Я думаю, часов до двух буду играть. Так что спать буду до полдесятого, как минимум.

- А чем ты занимаешься? Что за чемпионат?

- Войнушка. Я в сборной Латвии, триста восемьдесят человек нас. Мы с финскими ребятами сегодня будем стреляться за выход в одну четвёртую.

- Интересно? Если и мне посмотреть?

- Ну, если до сих пор не заинтересовалась, не стоит и начинать. Ссылки со стримов могу закинуть, если что. Подкасты с нами даже на государственных сайтах крутят.

- Завтра на море окажемся, там и посмотрим.

- Договорились. Тогда я тебе утром напишу, как проснусь.

- Договорились, только б не позже десяти, да. Я если встаю позже десяти, то потом весь день торможу. И не хочу ждать твоего сообщения, уже проснувшись. Поэтому установила б на твоё сообщение будильник. Сможешь быть солидарным по этому вопросу?

- Вообще без проблем. Рад такому.

- У тебя очень хорошие друзья, Никита. Очень. Вы правильные, все на одной волне. Это так… И вы одинаково переживаете за Дэна. Всё это так круто!

- Да. И я этому рад. Ну, пока?

- Пока. До завтра.

Никита дождался, когда за Аней захлопнулась подъездная дверь, и устремился домой.


;

На море


Никита проснулся от «интеллектуального» бормотания ассистента в его телефоне, что экстремально полезно вставать в одно и тоже время, и что сегодня он отклонился от своего обычного пробуждения на полтора часа, и таким образом обновил антирекорд по нарушению распорядка дня на одну целую семь сотых процента... «Джинни» уже собралась сообщить, какой нейрохимический ущерб Никита нанёс своему организму, когда тот продиктовал:

- Джинни, написать Ане: «Доброе утро! Проснулась? Что на счёт моря? Желание не пропало? Тогда - сейчас». Отправить. Что на завтрак?

- Сообщение Ане отправлено. На завтрак картофельное пюре с грибами и горячие бутерброды на столе под фольгой, остывшие.

- Джинни, включить последнее добавленное видео из Приложения-дип-хауса с женским вокалом, синхронизация аудио со всеми динамиками квартиры, видео синхронизировать с телевизором на кухне.

- Раз, два, три, поехали…

Отовсюду послышалось лёгкое атмосферное звучание трёх музыкальных инструментов и девушка на английском запела про то, что если нет возможности стоять – танцуй, если нет возможности танцевать – лети, а если нет возможности лететь – падай, но в объятья. Никита вслушался. Он артистично скрючил пальцы и стиснул зубы, когда смог перевести, о чём тема, и попытался представить себе девушку, которую б могла по-настоящему спасти эта песня.

Музыка, однако, оказалось элегантной, к тому же Никита ещё раз вспомнил и подумал про сегодняшнюю прогулку с Аней… Поэтому он с лёгкостью вскочил с кровати.

Придя на кухню, сорвал фольгу с горячих бутербродов и поставил их в микроволновку.

- Джини, душ, кофе, разогреть бутерброды. Не отвечать.

Стоя под душем, Никита вспомнил, что вчера их команда постреляла команду ребят из Финляндии, и это уже был рекорд для страны. Радости доставило и то, что он оказался среди выживших. Пятнадцать снайперов и семь пехотинцев убитыми, два запуска авиации, три подбитых вражеских танка – вчерашняя игра доставила неописуемое удовольствие. «То-то настроение у меня – полёт!» - вырвалось у него вслух. Но этих оснований всё равно не хватит, чтоб продолжить обучение – на плоскости государственной архитектоники он списанный элемент. Нет, конечно, автослесари ещё кое-где нужны – баллоны с CO2 под роботами менять. Вот только какие перспективы? Что потом? Ничего: часть вторая? Если бы родители вовремя исправляли ошибки моего детского поведения, мне бы не пришлось сталкиваться с циклопическими мерами наказания моей личности обществом сейчас – вот в чём штука. Но Аня... Аня – это про… и ему подумалось, и он чуть не закончил буквосочетанием «ект», но тут же отругал свою тёмную часть за крен в сторону этой дикой мысли и себя - за чуть ли ни ход у неё на поводу, и поправился: «свет». Аня – это просвет. Она очень организованная, пробивная и умеет быть скрытной, как я.

Выйдя из душа, идя в направлении кухни, Никита прочитал сообщение от Ани:

«Доброе утро! Проснулась от твоего сообщения. Не пропало, конечно. Куда?»

Никита достал бутерброды из микроволновки и дотянулся до приготовленной чашки кофе.

- Джинни, написать сообщение Ане, - с набитым ртом произнёс он, - «Встречаемся через полчаса на станции Иманта, там решим. Куда-нибудь в Юрмалу». Отправить. Не отвечать. Открыть онлайн-сервис платного узла «Будущее» в квантовом интернете, прочитать мои перспективы. Музыке - стоп.

Интеллектуальная платформа телефона выполнила весь командный ряд за одну десятую секунды, и Никита услышал:

- Судя по базе данных эмиграции, ты попадаешь в тридцать пять процентов тех, кто этого избежит. С вероятностью восемьдесят три процента, к тридцати пяти, после потери третьей работы ты столкнёшься с жёсткой конкуренцией на рынке труда за минимальную зарплату. К тому времени пособие по безработице будет составлять тридцать процентов от прожиточного минимума. Двадцать три процента из группы, к которой принадлежишь ты, совершат коммерческие сделки в отношении своих внутренних органов. Кто этого не сделает, будут находиться на содержании родителей. Судя по медицинским картам твоих родителей, твоя мать к тому времени потеряет до семидесяти пяти процентов от трудоспособности, и вы с ней окажетесь нагрузкой в сто восемьдесят процентов на вашего отца, которой из-за этого потеряет до половины от своей трудоспособности в течение следующих пяти лет. Семь процентов из твоей группы совершат самоубийство. Вероятность начала курения у тебя к тому времени составит восемьдесят девять процентов, вероятность повышенного потребления алкоголя – семьдесят процентов, употребление прочих наркотических средств – пятьдесят процентов.

- Стоп, Джинни. Открыть онлайн-сервис помощи в кризисной ситуации, обрисовать проблему, прочитать рекомендации.

- Доступ к сервису ограничен в течении двадцати четырёх часов из-за использования квантового интернета и временно – не имеющим соответствующий статус гражданам.

- Как получить статус?

- Отправить соответствующий запрос в любой из сертифицированных медицинских центров, описав проблему кризиса.

- Отправить соответствующий запрос. Кризис – девятнадцать лет.

- Запрос на получение статуса участника кризисной программы отправлен в клинику «Элита». Статус будет предоставлен в течение астрономических суток. Пришло сообщение от Ани.

- Прочитать.

«Ок, собираюсь. Встретимся на станции через полчаса».

- Джинни, написать Ане: «Супер, договорились. Купальник не забудь. Вставить улыбку». Отправить. Не отвечать.

Никита сгрудил грязную посуду в посудомойку и пошёл в ванную чистить зубы. Телефон он «случайно» оставил без зарядки уже со вчерашнего вечера и сейчас в нём было около тридцати процентов заряда.

- Так, портативную зарядку не забыть, - проговорил он, укладывая в рюкзак полотенце, бутерброды и бутылку воды.

Тут же сказал негромко, хотя находился в своей комнате, а телефон был на кухне:

- Джинни, отправить сообщение Ане: «Выхожу через пять минут». Отправить.

- Сделано, Никитос, - раздалось эхом по всей квартире.

Оставалось повести себя нетрадиционно.

Никита вернулся на кухню и вставил в кофейный аппарат одноразовый картонный стаканчик, произнеся.

- Джинни, сделать кофе и где летающий диск фрисби?

- Кофе делается, Никитос. Диск фрисби последний раз я видела в твоём диване в отделении для белья.

Никита вернулся к себе в комнату и чуть дольше меры провозился с поиском диска. Вот он. Диск в одной руке, рюкзак повешен на другую. Обратно на кухню. Главное, чтоб руки были всё время заняты. Проходя мимо прихожей, Никита открыл шкаф и достал из него пляжные тапочки. Надел их и прошёл на кухню. Прижимая летающий диск локтем к боку, неуклюже извлёк из кофейного аппарата этой же рукой стаканчик с кофе. Пошёл из кухни, на ходу пытаясь плотно закрыть крышкой удерживаемый в руке стакан. Пристраивать всё никак не закрепляемую на стаканчик с кофе крышку продолжал и выходя из квартиры. Стоя за дверью, лишь через минуту у Никиты получилось, удерживая диск и благополучно закрытый кофе в одной руке, второй - запереть обе двери на ключ. Всё.

Уйдя на приличное расстояние от дома, проходя мимо магазина, автостоянка перед которым была утыкана камерами наружного наблюдения, Никита вдруг резко остановился. Он хлопнул ладонью себя по лбу, изобразил расстроенное, даже болезненное выражение лица и уже будто решил пойти назад, но передумал и возобновил прежнее направление.

На железнодорожной станции остановился метрах в пяти от одной из видокамер, записывающих со звуком, и стал дожидаться Аню.

Аня подошла через пять минут, роясь в сумочке.

- Привет! Классно по пляжному выглядишь, - поприветствовал Никита Аню. - Ты чего? - обратил он внимание на её суету.

- Привет! Спасибо. Телефон не могу найти, а я его точно брала.

- Ой-йой-йой, Аня. А я свой забыл. Придумал взять нам диск, - Никита его продемонстрировал, - решил кофе ещё взять на дорожку, а то игра затянулась ночью, не выспался. Туда-сюда, руки заняты, и как-то вылетело про телефон. Похоже - не находишь? Как же без телефонов-то ехать? Не смешно, разве? Поедем?

Аня ещё немного порылась в сумочке, сказала:

- Ну точно нету, ну, - и прекратила действия, и замерла.

Никита молча ждал.

– Странно, - проговорила она через некоторое время, - я точно брала. Нормальное начало – ошибки вместе совершаем.

Они посмеялись.

- Шутки шутками, а как без телефонов? Куда – ехать?.. А вдруг ты его по дороге выронила?

- Ну, даже если и выронила. Или его найдут и вернут, или я его не увижу больше никогда, но всё это будет не сейчас. Поэтому едим. Мелочи.

- Смотри сама. Мне – что? Мой дома. Можем прогуляться назад, если хочешь, до твоего дома.

- Нет, поехали. Если выронила, его уже подобрали и точно с ним на том месте не стоят, поэтому обратный ход плодов не принесёт. Так что, пошли - посмотрим, когда электричка. На станции же есть расписание? Смотри, сразу начинается: расписание не посмотреть уже. Без телефона, как без рук, глаз и ушей.

- Это не самая угнетаемая человеческая форма.

- Извини.

- Я пошутил, Аня. Моих чувств ты не оскорбила. Ты извини. Пошли.

В электричке Никита с Аней сели у окна друг против друга прямо под видеокамерой.

Их увлечённое созерцание пролетающей мимо местностью и лёгкое общение были нарушены резким гортанным окриком. Непонятный звук издал пожилой мужчина не совсем опрятного вида. Все пассажиры украдкой, каждый в своё время, посмотрели в его сторону. Через несколько секунд он повторил свой бессмысленный звук ещё более пронзительно и неприятно, и крик его отдавал помешательством. А потом он громко завопил:

- Эй, труппы, посмотрите на меня! Ну, у кого возникло желание посмотреть? Думаете, я всегда был такой? У меня в подчинении было двести пятнадцать человек. Выплаты ими кредитов зависели от меня. Был я – были они, работал я - они были счастливы. А добавьте сюда ещё и их вторые половинки, да детей у каждого по одному, по два. Они сейчас вспоминают как один из лучших периодов своей жизни, когда они работали на меня – несчастные жители несправедливой страны. Я знаю, мне осталось видеть вас, а вам меня, до следующей остановки. Ничего страшного. Я имел самую сильную цель, какую только мог себе поставить, с ней и умираю. Только так умереть приятно. Бегите в сторону от этой цивилизации. Скажу хоть я. Не назад, нет. В сторону. Потому что цивилизация – монстр. Пока. Та, которую получилось выстроить нам. Другая, может, будет и хороша. Но пока злому будет дозволено уничтожать менее злого - будет только антижизнь. Вот как вы не попросите отца избавить вас от назойливого соседа смертью его, так сохраняйте своё правительство дипломатичным. Я прям вижу, как уже одни сообщают другим, что от меня надо избавить вас, и, будьте спокойны, избавят. Вот прям на следующей остановке и начнут. Знаете, почему я назвал вас труппами? Потому что вы все будете говорить, что меня поместят в лечебницу, в какой-то там кампус, и постараются вылечить. Потому что вы все будете говорить, что мне будут платить пенсию такого размера, сколько любые из вас тут в количестве трёх зарабатывают за месяц. Вы все такие учтивые, вежливые, спокойные, соблюдаете дистанцию! Почему никто не пытается мне посочувствовать взглядом? Почему никто не хочет успокоить словом? Mорду набить, в конце концов… Потому что вам запрещено иметь свои мысли и отношение. Вас поощряют жить выгодой, убеждая, что это путь к вашему социальному здоровью, но это нужно только для того, чтоб вы оправдывали наживу на вас. Вас приучают обогнать в заработке денег ближнего, и над преуспевшем в этом предлагают чахнуть, но это нужно только для того, чтоб вы мысли того, кто богаче вас, уважали больше, чем мысли членов своей семьи. Вам говорят, что иногда можно и предать, и вы можете это сделать, когда это надо, и когда это правильно, но это нужно только для того, чтобы обман вас, каждый день, вы воспринимали как некую норму. Как работают ваши мозги?! Вас обучают не терпеть и ненавидеть как тех, кто отличается от вас языком, цветом, национальностью, верой, географией, литературой, музыкой и тысячью прочего, лишь бы, так и тех, кто таких не ненавидит и терпит, а не ненавидящих ничего вас просто спокойно ориентируют призирать. Вы хотя бы когда-нибудь, хотя бы одной мыслишкой оказали этому сопротивление? Вас постоянно тестируют: брезгуете ли вы теми, кто беднее вас, но главное, считаете ли вы такую брезгливость справедливым чувством? Потому что важно, чтоб не возникало групп, в которых таких будет становиться на одного меньше, чем других. А что вы в ответ?.. Если вам с чего-то ни цента не перепадёт, так вы и пальцем не пошевелите ради этого, а вот если моя смерть сэкономит несколько тысяч евро в бюджете, да хоть бы вам и сказали, что вам с них ничего не предусмотрено, вы будете ночами молиться, чтоб не случилось иначе. Вам внушили, что наивный – это тоже, что и преуспевший, что надежда ведёт к цели, а не продлевает страдание. Опомнитесь! Прекратите дозволять принимать каждый закон в пользу одного процента. Вы забыли свою самую необходимую из обязанностей – мятеж, если нарушаются ваши права! Неужели здесь нет ни одного…?

Мужчина завертел по сторонам головой.

- Лучше не смотри на него, - посоветовал Никита Ане.

- Я знаю, - ответила та.

- Эй, ты! – вдруг донеслось до Никиты с Аней. – Эй! – они продолжали смотреть в окно, пытаясь вслух концентрировать внимание друг друга на мелькающих за окном предметах и пейзажах. – Я к вам обращаюсь, к тебе! – у Никиты усиленно забилось сердце, он чувствовал, что «старик» обратил внимание именно на него и теперь пытается до него докричаться.

- Этот дом уже лет семь строится, - произнёс Никита, указав Ане на пролетевшую мимо постройку.

- Да-да, - ответила Аня, а в глазах у неё, как и у Никиты, стояли напряжение и испуг.

- Я к тебе обращаюсь, молодой человек, - на этот раз Никита с Аней проигнорировать «старика» уже не могли – голос того прозвучал в метре от них.

Никита с Аней повернули головы от окон в сторону подсевшего к ним.

- Не боись, слышь, я не сумасшедший и не обижу, - обратился мужчина к Никите.

- А я и не боюсь, - с вызовом ответил Никита.

Мужчина вгляделся Никите в глаза.

- Высокомерный, обиженный, злой, лживый, жестокий, сознательно злонамеренный. Ужас, что делают из людей! Ты хоть представляешь, сколько плохого ты причинишь людям, если тебя не отвлечь какой-нибудь погремушкой?

- Успокойтесь. У вас проблемы. Всё разрешится.

- Видишь, не ответил. И уж точно никогда не посмотришь на себя со стороны. Как печально! И ты не смиришься, - обратился тот к Ане, - хоть и прекрасно знаешь, что должна.

- Её не тронь, завязывай, - огрызнулся Никита.

- Я-то это и не сделаю, а вот ты будешь первый, кто причинит ей самое большое страдание.

- Послушай, дед, - начал Никита, но тот перебил его.

- Нет, это ты меня послушай. Почему, как ты думаешь, никто до сих пор так и не достал телефон, и не снимает меня? Ведь такое видео рассмешит полземли! Да потому что нам уже нельзя показывать, что нам смешно! Сразу считают. Нам заткнули рты, уши, глаза и прочие дырки, заметь. О-о-о, - старик захихикал, направив указательный палец на Никиту, - и ты так считаешь, по глазам вижу. Разве при приближении правды ты не устремился рассматривать пейзажи за окном? Пацан, тебе говорю. Хочу перед смертью спасти хотя бы одного. Не было на земле ещё такого времени, чтобы нам, людям, запрещалось говорить, что мы думаем. Даже в снах самых тоталитарных систем, даже когда действительно людям было плохо, такого как сейчас никогда не было. Ты ещё жизнь не начал, а уже стучишь и помалкиваешь за перспективы и Привилегии. Что, не так? А всё - эти ваши телефоны, гаджеты, в которых уже официально камера и микрофон должны находится в рабочем состоянии круглые сутки и всё кругом снимать и подслушивать. Или ты не поставил галочку на «Согласен» с этим, когда запустил первый раз подаренный мамочкой с папочкой телефон?

- Вы решили найти утешение в безумии, а меня учите не опускаться до маленького человека.

Мужчина вдруг опешил, тут же разразился смехом, но быстро успокоился и стал задумчив.

Электричка с шумом стала сбавлять ход, подъезжая к очередной станции.

- Или из вас сделали ещё больших монстров, чем предполагали учёные моего времени, или кто сейчас вложил в тебя такую мысль, пацан, если не он? – и мужчина поднял указательный палец вверх.
Электричка остановилась. Ни один пассажир с места не сдвинулся.
- А сказанное-то, ведь, было для меня, - задумчиво произнёс «старик», покачивая головой. - Как думаете, за мной сейчас поднимутся?

- Кто? – спросил Никита.

Мужчина обернулся на дверь. Через мгновение она открылась и в проёме показались два полицейских.

- И заметь, - обратился мужчина к Никите, пока полицейские в дезинфицирующих масках и стерильных перчатках шли по проходу между сиденьями в их сторону, - ни в новостях, ни где бы то ни было в другом месте ты обо мне уже никогда не услышишь. А может и услышишь, кстати, когда-нибудь. Я ж, ведь, теперь – история, - я её, это, сделал, как бы этого не хотело зло. Тяжело и грустно, лишь, что пропаду как контакт в телефоне моей дочери.

Тут мужчина выпрямился, вскинул гордо голову и осмотрелся. Осмотревшись, нахмурил брови и закричал, обращаясь ко всем:

- Жалко, люди! Жалко видеть в ваших глазах затравленные эмоции жизни и как вы не даёте им выход из страха обратить внимание на свою жизнь.

- Просим вас подняться и пройти с нами, - обратились полицейские к мужчине, - и, пожалуйста, с этого момента ни слова.

- А то, что…

Мужчина не договорил, у него закрылись глаза, и он стал заваливаться набок.

Когда полицейские вынесли потерявшего сознание мужчину из электрички, со своих мест повскакивали пассажиры, которым надо было выходить на этой станции, и заспешили к выходу на встречу входящим, которые ожидали окончания операции полиции на улице, руководствуясь уведомлениями в своих телефонах.

- Странный человек, - сказала Аня, когда электричка снова поехала.

- Больной человек.

- Как думаешь, что с ним будет?

- Думаю, его приведут в норму, разберутся, в чём у него проблема, - по-моему, он потерял работу, - помогут с трудоустройством, и всё.

- Я бы не хотела оказаться в таком положении – такое потрясение для души.

- Наше счастье, что если это с нами и произойдёт, сегодня не то время, когда люди не знают, как таким помочь.

- Да-а. Пошли в тамбур? Следующая наша. Маленькой обожала ездить в тамбуре.

- Я тоже, - улыбнулся Никита, - пошли.

Как только ребята сошли с электрички, Никита сказал:

- Эх, был бы телефон, сейчас бы сфотографировались среди этих кустов. Поразительно, да?

- Я, кстати, читала о них в новостях.

- Да, обстригали с использованием технологии тридэножниц в безветренную погоду. Абсурд до миллиметра. Но результат потрясающий. Посмотри, какой пингвиний выводок! – воскликнул Никита.

Ребята рванули мимо разных, идеально вырезанных из кустов животных, подбежав именно к пингвиньему семейству: королевским маме и папе и семи цыплятам разного возраста, и соответственно своему возрасту оформленным.

- Слушай, а разве краска не токсична для растений?

- А кто бы им позволил раскрасить хотя бы листик, будь так?

- Очень красиво, аж мурашки по коже. А ты сюда обычно ездишь?

- С друзьями, да, часто именно сюда приезжаем, с родителями - на другую сторону. А ты не сюда ездишь?

- Нет. Раньше мама вся в работе была, машины у нас не было и нет, и мы никуда почти с ней не выезжали. Дедушка с бабушкой, пока были живы, у них была машина, возили на природу, к морю, но не сюда. Теперь мы с мамой остались одни, две взрослые девушки, каждая по-своему проводит досуг.

- Тогда сейчас увидишь, какой тут пляж. Уверен, ты даже не подозревала, что у нас в Латвии такой возможен. И народа никогда почти нет. До места придётся пройтись.

- Я ни о каком не подозревала и никакой не представляла. Пляж и пляж.

- Ты из Латвии выезжала?

- Нет, даже из Риги не выезжала.

- Как?! Извини. Ого…

- Моих чувств ты не оскорбил.

- Что означает, что кого-то ты в этом глубоко винишь. Извини.

- Да, наверно не стоит так делать.

- Да, Аня.

Через двадцать минут ребята подошли к окраине жилищного комплекса, дальше начинался лес.

Никита подал Ане руку, чтоб та с его помощью ступила на первую из нескольких сотен тысяч ступенек и дощечек, которые образовывали разветвлённые по всему сосновому лесу, поднятые на некоторую высоту деревянные мосты и тропинки, выводящие тут и там своих пешеходов к берегу моря. Прогулка по тропам заняла у них ещё минут двадцать. Метров за семьдесят до окончания лесной полосы, завидев море в бреши дюн, ребята скинули обувь и понеслись по деревянной тропинке к берегу. Несясь, не стали уклоняться бегом в сторону, куда для спуска вели осторожные ступеньки, а прям с разбегу перемахнули через невысокие перила и, пролетев метра полтора, плюхнулись в песок, но вскочили и побежали дальше, без остановки, весёлые и довольные, пока не оказались ногами в воде.

- Тёплая! Супер! – воскликнул Никита. - Можно будет искупаться. Ты - как?

- Согласна на всё! – радостно завизжала Аня и движением ноги отправила на Никиту фонтан брызг, и решила, что ей обязательно надо после этого убегать, а Никите обязательно её догонять.

Но Никита не побежал, а рассмеялся и крикнул вдогонку:

- Не туда побежала, нам не в ту сторону!

Аня резко остановилась, развернулась и, видя стойку Никиты, который решительно преградил ей бег в обратную сторону, оббежала его по воде и побежала по ней уже в нужном направлении. Теперь Никита за Аней погнался.

До «Лысой горы», как называли высокую насыпь белого песка посреди огромного пляжа, который был частью левого берега устья неширокой в этом месте реки Лиелупе, а частью берегом Рижского залива, с которым он соприкасался своей северо-западной стороной, с того места, куда выбежали из леса Никита с Аней, было не близко, поэтому, пробежав несколько десятков метров, ребята пошли пешком. Никита скинул майку, оставшись в одних шортах.

- Ты даже не представляешь, как для меня сейчас волнительно. Я будто в детство вернулась. Море!

- Как ты, живя рядом с морем, так ему радуешься, будто увидела его в первый раз?

- Не привили желание. Само не появилось. Да и возможностей у нас не было, чтоб ездить. Я ж говорю, машины не было. Я была очень маленькая, когда у нас был папа и у нас была машина. Папа быстро ушёл в одну из пандемий, а у мамы паранойя на общественный транспорт - вирусы.

Добравшись до места, ребята определили самый удалённый от людей участок пляжа и стали располагаться.

- Тут порт хотели построить, - стал рассказывать Никита. - Начали углублять в этом месте реку, стали поднимать берега. Чуть дальше, туда, планировалось выстроить целый жилой район для работников порта. А потом учёные вычислили, что тут скоро везде будет море. Что потребовалось - сравняли с землёй. Море, так и оказалось, тут подступает быстро. Очень скоро оно смыло обратно в реку часть насыпи с этого берега и подмыло искусственно возведённый берег на той стороне. Теперь, как видишь, берег там очень высокий и крутой. Обожаю то место. Люблю обозревать это место оттуда, с высоты. Кстати, вечером тут в воде зажигаются сигнальные огни, путь для кораблей показывают - классное зрелище.

- Так надо было сразу туда ехать, что ж не предложил?

- Договорились, в следующий раз - туда. Может даже у папы машину попрошу.

- Тысячу лет на машине не ездила. У тебя есть права?

- Я ж автослесарь, у нас это была часть курса. Я даже фурами и автобусами управлять могу, только что из-за стажа пока нельзя, но через четыре года, если найдём подходящий агрегат, продемонстрирую тебе своё умение.

- Думаешь, мы будем с тобой через четыре года?

- Да что-то так подумалось вдруг.

- А-а.

- Предлагаю искупаться, - сказал Никита.

- Согласна, это первое, что надо сделать.

Аня скинула шорты и тунику. Оказавшись в одном купальнике, бросила взгляд на Никиту – к морю понеслась довольная. Никита догнал и побежал рядом.

- Подожди секунду, - сказала Аня, когда они оказались по щиколотку в воде и Аня остановилась, - ощущение, будто первый раз вхожу в море. Надо пережить чувственно.

Дно здесь был пологое, поэтому в воду ребята погружались медленно, всё дальше и дальше отдаляясь от берега. Чтоб зачерпнуть рукой воды им приходилось наклоняться. Небольшое погружение произошло внезапно, но пять-шесть шагов, и снова отмель. Второе погружение оказалось глубже первого, а третье укрыло их с головой.

Отплыв в море метров на триста от берега, ребята стали возвращаться, но, плывя на спине и не поворачивая лица к берегу.

- Как же тут: так хорошо и тихо… без нас.

- Я знал, что тебе понравится примерно так. И поговорить можно. Но лучше лицо к берегу не поворачивай, подстрахуемся.

- Знаешь, сколько стоит камера, чтоб с такого расстояния смогли по губам прочесть?

- Вот я и опасаюсь, что мы не знаем.

- А, поняла.

- Аня, я не параноик, мне одинаково неприятно ни то, что я знаю, ни то, что я не знаю, но что я точно знаю, так это где говорить можно, а где нет. Ты это знаешь точно?

- Да.

Никита прислушался к ответу Ани.

- Что заставляет тебя быть такой?

- Хочу денег столько, чтоб даже хватило маме помочь. А ты?

- А я хочу быть самым успешным из своего круга. А в смысле «помочь маме»?

- Считая и не попавших пока в круг? Хочу сделать так, чтоб она улыбнулась, затем порадовалась, потом перестала надеяться, что в её глупости и ненадобности виноват кто-то, следующим шагом всех простила и наконец забыла всё плохое.

- Считая и не попавших пока. А если я так не сделаю, мне будет себя жалко. По поводу мамы – зачёт и мотив.

Помолчали.

- Начинай, - сказала она.

- Ты начинай.

- Ты. Какие твои планы?

- Хочу продолжить учёбу и хочу сменить профиль. Хочу пойти на биопрограммиста.

- Очень высокая стоимость.

- Да. А ты?

- О биоинженерии могла только мечтать, но, если мне достался такой напарник… Программа-минимум - нейрохирургия.

- У меня тоже есть программы-минимумы, я просто решил начать сразу с авангарда.

- План у тебя есть?

- У меня была успеваемость ниже среднего, поэтому у меня проблемы. Как у тебя?

- Тоже самое.

- Значит, просто женитьба и любое количество детей не даст нам того, что мы хотим. Максимум – нам предоставят возможность выучится до сотрудника среднего звена и не факт, что в руководящей области. Всё будет среднее.

- Есть государственные программы, участие в которых может обеспечить неплохие дивиденды.

- Есть частные, участие в которых может обеспечить дивиденды в ещё большем объёме.

- Например, мы женимся, а потом меняем пол каждый год и предоставляем себя для изучения сексопатологов. За пятнадцать лет такого опыта, думаю, нам предоставят возможность выучится по нашим желаниям.

Никита скосился на Аню с интересом и уважением.

- Можно заменить себе руки и ноги на биопротезы, - сказал он. - Никаких отличий от настоящих, никаких следов! Функциональные потери – два процента, зато до пятидесяти - уменьшение нагрузки на внутренние органы. До последнего дня жизни описываем состояние в дневниках, - минута в день! – и тебе предоставляют любое обучение. Я уже не говорю о пожизненном гарантийном обслуживании, Привилегии на удлинённую жизнь и государственном содержании вплоть до захоронения.

 - Хочу меньшей кровью.

- Я тоже. Но программы есть.

В этот момент ребята нащупали ногами дно, но продолжали двигаться спиной к берегу, перебирая по дну ногами и выталкивая себя из воды руками, пока такое ребячество могло казаться нормой. Затем развернулись и побежали. Не добежав до берега метров двадцать, Никита плюхнулся на живот в мелководье, Аня присела в воду рядом. Оба мечтательно уставились на горизонт.

- Это означает, что мы должны начать активный тематический поиск, - негромко, стараясь сделать как можно меньше мимических движений, произнёс Никита, – и на нас выйдут кто надо.

- Ведём соответствующую переписку, делимся ссылками по нашей теме, отмечаем тематику в сети.

- Жениться надо сразу. Плюсом - мы из Приложения.

- А вдруг ничего не получится поиском?

- Мы должны выглядеть серьёзно, с намерениями.

- Будем вести себя соответственно.

- Действий должно быть больше, чем слов.

- На берегу безопасно?

- Почти. Здесь уже всё подготовили к записи в земельную книгу как участок моря, - улыбнулся Никита.

- Откуда ты про всё тут так знаешь?

- Мечтал тут дом построить. Вот прям на этой горе, - Никита указал на насыпь белого песка, - только думал ещё выше гору сделать. Вот и изучал местность: смотрел снимки с космоса, отслеживал новости, документацию разную почитывал.

- Значит, почти безопасно?

- В воде, - Никита вскинул лицо в направлении морского горизонта, - да спиной к берегу - сто процентов. На берегу старайся лицо от кустов воротить на всякий случай.

- Снимки с космоса, новости, документация…

- Да, а ещё подобные беседы тут с другом.

- А вдруг микрофоны в земле?

- В кино об это ничего сказано не было, - улыбнулся Никита.

- Ладно, пошли, - улыбнулась Аня такой же улыбкой.

Ребята поднялись и направились к своему месту. Им пришлось пройти мимо группы людей.

- Я должна подумать, - сказала Аня, - неожиданно как-то. Думаешь, мы сможем быть хорошей семьёй?

- Не просто так нас роботы определили друг для друга. В конце концов, они же нам и смогут помочь в дальнейшем.

- Не могу не согласиться. И потом, эта новость про защиту пар, прошедших через Приложение.

- Всё, - оборвал Никита речь Ани - группа людей оказалась на достаточном расстоянии.

- Никита, по поводу того старика в электричке. Знаешь, куда они исчезают? А то, может, знаешь. И мне интересно, что ты ему такое сказал, что он отключился?

- Каждый день по миру образуется мёртвая человеческая масса объёмом, примерно, с приличный небоскрёб. От этого биомусора надо избавляться с практическим остатком. – И Никита чинно пропрокламировал четверостишье из вирусного стихотворения. - Что мёртвым – блажно, то живым – поруха; в огонь отважно вошла старуха. – И дальше продолжил в обычной манере. - Знаешь, я и сам не понял, что его так удивило. «Маленький человек» - это вроде из древней философии что-то, сам толком не помню. Ляпнул, что пришло в голову. А как на счёт пальца вверх и фразы, что только «он» мог вложить в меня такую мысль? Поняла, о чём речь?

- Почему ты говоришь о мёртвых? И так странно… Как об объёме… Так надо говорить? И огонь... По второму - не совсем.

- А ты думаешь, старик – жилец? Что он кричал? Ты миром интересуешься. А книги читаешь?

- А захоронения родственников? А ты что, книги читаешь?

- Хоронимых родственников никто не видит. И не потому, что распространение инфекции из мёртвого тела достигает ста крат, и не потому, что тела «буквально стреляют вирусами», - скривив лицо, пародируя таким образом кого-то, сказал Никита. – Читал, слушал. Мне дед с отцом читали, когда я был маленький, а потом самого заставляли. Я со второго по восьмой класс каждый день должен был читать. Сначала по пятнадцать страниц в день, потом по полкниги. Он говорил про Бога. Слышала про такое? Знаешь, что такое библия?

- Слышала, конечно, эти слова уже, но как-то пока не заострила на них внимания. Так куда их всех?

- Библия - это книга. В ней человечеством была описана какая-нибудь сотая по счёту версия возникновения космоса, нашей жизни, как всё это сотворил он, Бог, из ничего: создал землю, звёзды, жизнь, людей. Без объяснения деталей. Нам сегодня об этом не говорят - говорят другое, и говорят, что сегодня мы имеем более истинные знания, потому что у нас академический подход, нон фантазий, используем точные научные данные, технику, разум. Исключительность нашего свойства разумности обосновали созданием нами же разума искусственного. И будто не будет такой же разницы между людьми десятого тысячелетия и нами, какая есть между нами и теми, кто жил в шестом тысячелетии до нашей эры. Совсем недавно и на протяжении двух тысяч лет именно библейское объяснение мира имело определяющее значение. Это был первый удачный масштабный коллективный проект человечества. Считалось, что Бог сообщался с людьми через избранных, вкладывая мудрость вселенных в их речь, поэтому старик и сказал, что только он, имеется в виду Бог, мог вложить в меня эти слова. Наверно, мои слова нашли отражение в его дефективном мире. Со всеми по-разному: кого-то даже в космос отправляют, когда туда летят и место пустует. Это один из практических остатков. Это денег стоит немало. А так: сжигают, растворяют, я слышал из достоверных источников, где-то даже скармливают… людям же, бывает - животным, но я в это не верю.

Аня внимательно посмотрела на Никиту.

- Вспомнила, как Дана сказала, что «всё можно было сказать проще». Но я за тебя. Лучше б не задавала этот вопрос, пожалуйста. У нас будут проблемы после встречи с ним?

- Всё просто: делаем вид, что забыли, и через пару дней выпадаем из мониторинга. Роботы – тупые.

- Хорошо.

- Когда поедем домой, мы должны будем смотреться как пара, пришедшая к мнению о женитьбе.

- Я знаю, - сказала Аня. - Вот можешь вообще никогда больше мне ничего такого не говорить. Я достаточно насмотрелась на ошибочные жизни других людей. Если ты переживаешь, что полезешь поцеловать меня на прощание, а я в возмущении оттолкну, не переживай, ничего такого не будет. Или и мне начать убеждаться, что ты что-то не догоняешь? Я же так же переживаю, что ты что-то не догонишь и где-нибудь проколимся. Давай заметим для себя: всё, что мы делаем, - мы делаем, чтоб казаться парой, собравшейся прожить долгую и богатую супружескую жизнь – это важно. Да?

- Как же я благодарен тому боту, который вывел меня на тебя, - очень довольно улыбнулся Никита. - Можно последнюю проверку?

- Никита, ты беспокоишься.

- Основная деталь нашего расставания после моря?

- Мм, секундочку… - Аня стала рассуждать вслух. - Ты провожаешь меня… мы подходим к подъезду… ладно… хочешь поцеловать… хорошо… я ухожу… Это я размышляю вслух, если что. Так… говорю тебе «до связи», ухожу домой и… Стоп! – Аня весело прищурилась. - И как я найду тебя потом или ты меня, если мой телефон не подхватит с почтовых ящиков какой-нибудь порядочный сосед и не вернёт его мне? Я поняла. И тут мы спохватываемся, и ты оставляешь мне свой номер. Всё. Больше ничего существенного или мы что-то оба не знаем, но ты намекнул именно на это.

- Да.

- Мог бы просто это сказать. Подумаешь - не сообразила.

- Сама только что сказала, чтоб ничего такого больше тебе не говорил.

- А, и ты решил задать вопрос?

- Совершил, нет, повторил ошибку, потому что задумался.

- Хорошо-хорошо, поняла. А то мозг уже наружу просится. О, вот ещё что душит. Помнишь, как тебя охарактеризовал старик?

- А то под это описание не подпадает каждый из нас? Те, кто не такие, ютятся изгоями в хижинах и землянках в лесах. Аня, все, кого ты видишь рядом, живут лживой стороной жизни. Сначала нас научили подчиняться внутреннему голосу, героизируя и восхваляя его, как интуитивное знание высшего порядка. Затем ждали, пока это выработалось у нас в устойчивую привычку и склонность. Затем указания внутреннего голоса незаметно подменили своими указаниями. И вот, пожалуйста! Теперь мы будто одно целое: и чьи-то руки, и чьи-то ноги, и чьи-то глаза, и ещё что-то чьё-то – и это он и говорил, этот старик. Мы вообще всё все чьё-то. Противно, конечно, но такова система.

- Я просто спросила, что ты думаешь по поводу его характеристики тебя. Чего ты так?

- Да просто. Извини. Не удержался.

- Выход есть, он найдётся, я верю.

- Я знаю, что есть и найдётся, и… да, мы его найдём… просто… просто противно находится на распутье и не иметь гения. Наверно, второе противнее всего.

- Не совсем тебя понимаю.

- Я выразился непрозрачно.

- Ты сейчас читаешь какие-нибудь тексты?

- Читаю.

- Зачем?

Никита задумался.

- Это хороший способ рассмотреть мысль в широком разрешении, - ответил он. - Вот ты спросила «зачем?», а я тебе коротко ответил. Надо после моего ответа тебе лекция на весь вечер? Будет в таком случае другой эффект?

- Не знаю. Может, ничего б и не изменилось.

- Вот я об этом только что и сказал. Мысль в широком разрешении и какая-то странная, да-да, организация собственных мыслей, - Никита вскинул плечи, - это ж классно.

- Как в следующий раз встретимся без телефонов?

- Да можем и тут, и с телефонами. В море ушли и пообщались. Да мало ли где и как. Главное, теперь мы знаем. – Никита сделал акцент на слове «знаем». - Невербальное общение тоже, кстати, пожалуйста.

- Я на всякий случай.

- А теперь предлагаю отвлечься, покупаться и позагорать, но и скоро поехать домой, а то обгорим с непривычки. А кто-то пусть подумает, что мы не можем без телефонов, о чём упомянем в переписке.

- Давай. Не терпится уже прийти и вбить в сеть запрос о программах для будущих супругов.

- Эй-эй, супруги – это узкий фильтр, - поучительно заметил Никита. - Программы для всех, ни для кого-то конкретно.

- Точно, бот.

Как и в первую их встречу, Никита проводил Аню до подъезда. Здесь они постояли несколько минут, обсуждая супружескую жизнь, и в конце Никита сказал:

- Аня, я был очень рад сегодня с тобой так пообщаться. Если б не телефоны, уверен, мы бы ещё с тобой находились там. Теперь у меня то место будет увязано с приятными воспоминаниями о тебе. Ты оказалась очень умной и надёжной девушкой, я потрясён. Не думал, что такие есть. Но главное – ты настолько привлекательна, что я теперь с трудом переживаю мысль, что вдруг завтра тебя не увижу. Как ты смотришь… Аня, я хочу, чтоб ты знала: я готов и хочу, и был бы рад связать свою судьбу с тобой. Никогда не думал, что скажу такое девушке. Я не тороплю с ответом, если ты уже сейчас не хочешь сказать «нет». Я не сексист, но считаю, что девушкам над этим вопросом стоит подумать чуть больше, чем нам, парням. Я считаю, это и в наших, парней, интересах, потому что вы более интуитивны, я не сексист, и чтобы хорошо оказалось и нам, вам надо давать время для более глубокого диалога с этим вашим даром. Поэтому скажи, когда придёт лучшее решение для нас обоих.

Аня развеселилась.

- Как ты разнервничался, - и испортила ему причёску, - всё нормально, ты классный. Класссный был там, хорошо говоришь сейчас. Вообще всегда хорошо говоришь. Ты тоже мне понравился и отвечаешь высоким требованиям. И не только моим, кстати. Я рада нашей встрече, рада твоим словам, но да, мне надо подумать. Я хочу посоветоваться с мамой – она лучше знает жизнь. Готов к встрече с моей мамой, если вдруг?

- Вообще ко всему готов. Я же говорю, я с трудом переживаю мысль, если впереди меня есть день, в который я тебя не увижу. Поэтому любые препятствия – только задор.

- А где мы будем жить?

- У нас уже куплена квартира для меня. Я просто не переезжаю в неё один. Веселей дома. У меня с родителями хорошие отношения.

- Ты как правильно подобранная таблетка.

- Фууух, - протянул Никита, - я действительно разнервничался. Ни каждый день приходится говорить такое. Ну, тогда пока?

- Пока.

- Ну пока… Хотя… п-подожди…

И Никита наклонился и поцеловал Аню в щеку.

Та улыбнулась в ответ.

- Всё, - сказал он, - теперь пока.

И быстро развернулся уходить.

- Ой, стой, - обернулся он, - а как я тебя найду, если ты телефон потеряла?

- Ещё не факт, но, кстати, да.

- Тебе надо записать мой номер.

- Никита, включи мозги уже, - засмеялась Аня, - найдётся телефон-не найдётся, какая разница? У меня есть другой телефон. Я восстановлю сегодня сим-карту, номер, да просто забью аккаунт в телефон, и все службы, приложения и контакты восстановятся. Ты же уже у меня в контактах.

- А ты это сделаешь? Я хотел сказать «сегодня».

- Прямо сейчас и начну решать проблему. Через планшет, может, получится отследить телефон. Съездим с тобой за ним, попросим отдать. Никита, расслабься, всё будет хорошо.

- Со мной? Приятно. Давай, всё-таки, как-то номерами обменяемся. Вдруг у тебя не получится восстановиться?

- Как мы запишем?

- Вон, в кафе. У них найдётся ручка и бумажка. Пошли? – беспокойно просил Никита.

- Давай просто договоримся, что сегодня тут вечером в семь встречаемся в любом случае?

- А вдруг не сможем?

- Тогда завтра в семь, послезавтра, каждый день.

- Усложняем, ну. Пошли в кафе… Хочешь, подожди, я сгоняю.

- Уговорил, хорошо, пошли.

Они направились в кафе, в котором вчера сидели с друзьями Никиты – оно оказалось ближайшим к ним.

Одна из девушек-работниц без проблем одолжила им ручку и листик бумаги. Никита записал на бумажке свой и Анин номера телефонов и разорвал её пополам.

- Держи, это твоё, - протянул он Ане обрывок со своим номером телефона.

Попрощавшись второй раз у Аниного подъезда, оба разошлись с хорошим настроением и сильными мыслями.


;

Компания «Привилегия»


В течение следующих двух недель Никиту с Аней можно было застать или на полюбившемся им пляже, или дома, но всё время целеустремлённо занимающихся сближением себя с необходимыми им обстоятельствами. Их действия заключались в предметной регистрации на информационную рассылку, в осторожном и редком размещении тематических комментариев в интернете (чтоб друзья не догадались об их намерениях и целях), а также в пользовании инструментами поиска в сети, в которые они вбивали провоцирующие роботизированные аналитические системы поисковые фразы. Увлечённые и сконцентрированные, они быстро определяли направление, в котором следовало быть активными, чтобы мониторинг их аккаунтов роботизированными системами возрастал.

Намёк от Ани на необходимость изменения в их характерах – и они с Никитой устанавливают себе на телефоны «психологов», которых начинают закидывать соответствующими запросами; Никита приходит к заключению изменить вкусы - и они с Аней начинают смотреть, слушать и читать то, о чём раньше даже не подозревали.

Само собой, они отправили запросы в образовательные учреждения, указав о своём желании продолжить обучение. Чётко, раз в два дня появлялись гостями на семейных форумах, где эмоционально демонстрировали желание создать семью, может даже многодетную; и действительно подали заявление на регистрацию отношений, что им разрешили сделать через месяц.

Действовать они хотели быстро, действовать быстро было надо. До первого сентября оставалось полтора месяца, а потом всё приемлемое и многообещающее сдвигалось на год. В образовании был главный источник компетенции!

Но какими бы осторожными не были Никита с Аней, что б они не знали, как им надо вести себя в сети, в один из вечеров родители Никиты усадили-таки его за стол, причём словом «усадили» он сам обозначил происходящее, отмечая детали: мама с папой старались держать себя как ни в чём не бывало, когда они позвали и дождались его на кухне, но в воздухе летало слишком много электричества; мамины руки мелькали неритуально; папа сто лет уже не сидел рядом с готовившей еду мамой, уставившись в телефон…

Никита собрался осторожно сообщить вывод из своих наблюдений, но отец заговорил первым:

- Я не понимаю, почему мне в рекомендации лезут какие-то фильмы о потерянных и заброшенных в семьях подростках и о деструктивных последствия такого явления? Вот, например, смотри, - и папа продемонстрировал Никите одну из рекомендаций, - я даже не помню, чтоб интересовался такими вещами. Или вот: ученик расстреливает половину класса, а потом убивает сам себя.

- Дичка, - прокомментировал Никита.

Помолчали.

- Никита, у тебя всё нормально? – вдруг напрямую спросил папа.

- Абсолютно. Даже не сомневайся. Я сам удивлён. Я правду говорю?

Отец присмотрелся к сыну. Он захотел было ответить утвердительно, но в последний момент что-то внутри ему указало, что в порядке не всё.

- Я хотел сказать сразу, что да.

- Папа, я не знаю, что тебя заставляет волноваться, но я в норме. Ни мне, ни от меня никакой угрозы окружающим нет.

Чтоб не казаться неубедительным, Никита стал думать об «убедительных вещях»: о рекомендованной ботом отцу информации о фильмах, и что он своими действиями действительно ничьему порядку не угрожает, пусть даже они с Аней и замыслили нечто, что может не понравится их родителям. Как итог, отцу оказалось трудно быть логичным и продолжить аргументированный допрос, потому что зацепиться было не за что: ни эмоции, ни дурного слова со стороны сына не последовало.

- Никита, - вмешалась мама, - мне приснился сон. Снился концлагерь. Ты был там. Ты был пленным, но - привилегированным пленным. Ты присутствовал на опытах над людьми и записывал ход опытов со слов учёных-нацистов, проводивших эти опыты. Проводили какой-то опыт над ребёнком. Ему что-то заливали в глаза, от чего он заходился криком. Это было жутко. Я осознавала во сне, что это сон, и что я сейчас проснусь от этого кошмара, но меня поражало, что ты сидел, записывал и смотрел на происходящие со спокойным выражением лица. Я боялась указать тебе на твою реакцию, потому что мне казалось, что я никем не замечаема, но стоит мне дать о себе знать, как тут же окажусь участницей происходящего. Как бы между прочим один из нацистов сказал, обратившись к тебе, что пройдут сотни лет, и твои записи окажутся бесценны для человечества. Ты ответил, что пока не закончится эпоха денег, на всё–на всё найдётся продавец и покупатель. В ответ нацисты взяли молотки и стали бить тебя ими по плечам и спине. Я проснулась на этом моменте. Утром задала описание сна в Приложение-сонник. Хочешь прочитать толкование дословно или пересказать тебе?

- Перескажи.

- Ты стал резко делить и судить людей. Ты считаешь, что есть люди будущего, и им жить сейчас, а есть - прошлого, самое большое несчастье которых, что они не могут принести пользу обществу, внезапно умерев. Ты стал допускающим изменить свою жизнь ценой страдания других людей и тебе без разницы: тех или этих. Я хочу спросить тебя, кем ты видишь себя через пять лет?

- Мама, поменяй настройки в Приложении - ты получишь диаметрально противоположное толкование. И отвечаю на твой вопрос: пока я себя не впечатляю через пять лет.

- Может тебе установить на телефон какое-нибудь Приложение-психолог? Пообщаешься с ним. Только нормального, платного. Я выделю тебе на это деньги, – предложил папа.

- Пап, я думаю вы с мамой слишком эмоционально пообщались в какой-то момент. Вам стоит оговорить это ещё раз на холодную голову. Сейчас вы в каждом моём движении видите подтверждение своих различных точек зрения. Поэтому выводы будут катастрофические. Предлагаю сделать нам всем брейк-граунд и вернуться к разговору через пару дней.

- А можно сделать шаг вперёд, - сказал папа.

- Я за прерывание текущего процесса, - ответил Никита.

- А я прошу ещё один вопрос, - попросила мама.

- Только если это не вопрос от твоего ассистента в телефоне, - парировал Никита, отметив, что перед фразой мама смотрела в телефон.

- Нет.

- Джинни, анализ на роботоречь, - сказал Никита своему телефону.

- Никита! – возмутилась мама.

- Извини, но ты смотрела в телефон и что-то в нём читала перед просьбой ещё одного вопроса. Всё по правилам.

- Ладно, проехали.

- Спрашивай, ладно. Как такое оставить в прошлом? Только мне никогда не интересно, что советуют роботы, и ты это знаешь.

- Чему-то ты завидуешь.

- Рекомендую чуть-чуть потратиться и обновить прошивку ассистента. Обнови его, мам, я серьёзно. Завидую папе, потому что он достиг высокого уровня в инженерии и программировании.

- Я тебе тоже это уже говорил, - сказал папа, намекая на «ассистента» в телефоне жены.

- Ну и я так понимаю, лимит вопросов у меня исчерпан? – спросила мама.

- Мам, не надо вызывать к жизни хаос. Вернёмся к разговору через пару дней. Увидишь, как хорошо мы поговорим. Ну и чем мы завершим этот разговор?

Мама надела варежки, чтобы вытащить из духовки приготовленное блюдо.

- Лазаньей, - ответила она.

- Ммм, - замычал в удовольствии Никита, - той, что у тебя получается всё лучше и лучше?! – Никита перфектно изменился в лице и жестах, направив на маму оба указательных пальца.

- Да, - зардела мама, - но лестью ты не отделаешься.

После ужина Никита закрылся в своей комнате и всякими намёками-пренамёками пересказал разговор за ужином с родителями Ане. Но и у Ани нашлось, что поведать.

Примерно в это же время, когда Никита общался с родителями, Аню мама позвала на прогулку, что имело место последний раз лет так восемь назад. Её мама испытывала пристрастие к мистическому, а ещё была очень суеверная и неумная женщина (так поведала осторожно о ней Аня Никите). И вот, мама сходила к астрологу, «как не стеснительно мне это сообщить», - написала Аня. Астролог сказала ей, что её дочь развела звёзды руками и выбрала путь по пустоте. У мамы, опять же по выражению Ани, чипы в голове горят, что ни она, ни астролог не могут понять, что это может означать. Аня успокоила её. Они с мамой тоже отложили разговор до остывания. Аня даже пообещала маме, что если к той в известное время не вернётся спокойствие, то она, Аня, сходит к этому астрологу сама, чтоб та почистила ей карты.

«Но я не такая!», - поспешила она заверить Никиту.

«А я этого и не подумал», - написал в ответ Никита и, обратившись к своему виртуальному ассистенту, проговорил:

- Джинни, послать Ане сто улыбок.

Но тут в их общении наступила пауза, потому что каждому из них на почту упало по «экзотическому» сообщению от неизвестной им компании «Привилегия». Сообщение содержало следующее:


Доброго времени суток!

Наша Компания занимается лицензионной продажей Привилегий. Наш компьютер порекомендовал Вас и Человека, с которым вы сошлись через Приложение-знакомство, для консультации. Если наш компьютер всё правильно рассчитал и прислал Вам сообщение за мгновение до того, как вы подумали предложить своему Человеку съездить на море, убедительно просим Вас акцептировать данное сообщение, нажав на кнопку «Согласен» внизу письма. После этого в ваш планировщик будет внесена информация о встрече, в карты добавлен соответствующий маршрут.

С уважением, компания «Привилегия».

Сообщение будет уничтожено через: 1 час 00 минут 00 секунд.

Никиту бросило в жар. «Только не родители сейчас», - подумал он и бросил тревожный взгляд на дверь, и стал усилено дышать, чтоб скорей успокоиться. Время до удаления сообщения уже показывало «0 часов 58 минут 15 секунд» и секунды продолжали убывать. Никита попытался быстро сделать снимок экрана, но в этом ему было отказано системой телефона. Он решил «не баловаться».

Телефон завибрировал сообщением от Ани.

«Ты это получил?»

«Да», - ответил Никита.

«У нас час».

«Уже 57 минут».

«Какое у тебя настроение?»

«Игривое».

«Класс!»

«Да. И уже справился наполовину. Если б родители сейчас зашли…»

«Что делаем?»

«Надо ознакомиться».

«Думаешь, надо продолжать?»

«С моей стороны - да, потому что меня считали. Мне кажется - мы не откажемся, потому что получим колоссальные Привилегии, с полным учётом наших желаний».

«Тебя - чем?»

«И тебя?! Хотел предложить тебе завтра на море съездить. Написали, что если компьютер правильно рассчитал, то их сообщение должно было прийти за мгновение до моего тебе письма об этом. Так и оказалось. ?..»

«Если я соврала маме и не собираюсь ни к каким звездочётам».

«Вау! Говорят, раньше, когда мир был описан и воспринимался нами как сонм явлений, нам жилось понятней и легче, чем сейчас, когда мы воспринимаем мир как материю».

Никиту философский взгляд успокаивал и собирал, а Аню философия вгоняла в ступор, что слегка и по-доброму веселило Никиту, и он уже обратил её внимание на эту их «иначность». Так произошло и сейчас. А ещё Никита подумал, что ему не с кем, совсем не с кем иногда поговорить по душам, что в его окружении нет человека, который мог бы понять его мысли и явиться с интересными наставлениями. Он вспомнил про сумасшедшего в электричке, про своего дедушку. Отметил странность ассоциативного ряда. Ане же написал:

«В планировщике уже время забито неизвестным событием. Как тебе такое? Завтра в одиннадцать нас ждут. Маме скажешь?»

«Да, уже увидела. Вместе поедим или порознь? Маме, конечно, пока ничего говорить не буду. А ты?»

«У меня в маршруте забито выход из дома в 10:15, пешком четыре минуты до… твоего подъезда. Я тоже, конечно, нет».

«Всё понятно. У меня выход в 10:19. Никита, мы не стали чужие после этого?»

«Я что-то такое ощущаю».

«Мне не нравится».

«Мне тоже. Будем держаться друг друга».

«Да, давай. Очень».

«Планы на сегодня изменились?»

«Да. Хочу пойти в душ и завалиться. Знаю, что долго не засну, но очень хочу».

«Я рядом».

«Если захочу, принимай сообщения. Взаимность гарантирую».

«Конечно».

«Пока».

«Пока».

Как Аня и предсказала, заснуть у неё долго не получалось. В этом смысле Никита составил ей компанию. Временами обоим казалось завтрашнее мероприятие плёвым, временами они, не зная, с чем имеют дело, погружались в панику. Но никто из них не потревожил ни другого, ни постороннего. Их телефоны слушали в ночи тишину рядом со своими задумавшимися хозяевами. А ещё у Никиты никак не получалось отделаться от эмоционального состояния в связи со сном мамы.

Утро, на удивление обоих, встретило их бодрым настроением. Им уже не казалась пугающей, например, перспектива лишиться согласия и гармонии с окружающим миром, на которые так скрупулёзно ориентировали их в школе на уроках социальных знаниях. Теперь они больше чем вчера были уверены в достаточности возможностей и адекватной оценке своих желаний со стороны предлагающих Привилегии. Всё это они обрушили потом друг на друга по дороге.

В 10:20 их подхватил электробус, в 10:40 они уже были в центре Риги. Следуя далее указаниям маршрутизатора, пешком, перейдя Каменный мост, вернулись обратно на сторону Задвинья, откуда и приехали, и таким образом за семнадцать минут дошли до Национальной библиотеки – здания, в котором, как теперь они знали, располагалась компания, которая вышла с ними на связь.

Ребята только миновали вход и сделали по шагу в фойе библиотеки, как им на телефоны пришло по сообщению: «Отыскать глазами человека, сидящего с планшетом на диване, и следовать за ним, не приближаясь к нему». Человек тот сразу поднялся и стал отдаляться. Ребята последовали указанию из сообщений. Никита забеспокоился не больше за себя, чем за Аню, что не сможет защитить её, если их заманивают таким образом невесть куда. Но когда он огляделся по сторонам в поисках потенциальной помощи, публичность места успокоила его.

Ребята поднялись за мужчиной на второй этаж и последовали за ним в дверь, за которой тот скрылся. Там оказалась лестница, ведущая вниз, и через несколько пролётов они поняли, что перемещаются по уровню подвала. В конце спуска они оказались одни на площадке с единственной дверью. Как только ребята её приоткрыли, телефоны оповестили их о новых сообщениях. Им было предложено рассесться по креслам и ожидать.

Через полминуты появился тот же мужчина.

- Здравствуйте, Никита, Аня, - мужчина посмотрел на них поочерёдно, - правильней сказать «здравствуйте ещё раз».

Ребята поздоровались с вошедшим и переглянулись друг с другом. Никита постарался придать своей позе немного суровости.

- Сколько сейчас примерно времени? – спросил мужчина.

- Одиннадцать с чем-то, - ответил Никита.

- Убедитесь, - предложил тот.

Аня с Никитой включили телефоны и в следующую секунду одновременно вскинули друг на друга полные непонимания и тревоги глаза. Мужчина дождался, когда они посмотрели на него.

- Двенадцать, – спокойно сказал он. - Вернее, около того. Не пугаться, всё нормально - это главное. Прежде чем сделать вам предложение и рассказать о Привилегиях, которыми вы окажетесь наделены, нам необходимо было максимально удостовериться в серьёзности ваших намерений и вашей готовности, которые могли оказаться воспринимаемыми вами с заблуждениями или не иметь места вообще. Для этого час назад вам было предложено принять по блокиратору, после чего с вами провели консультацию.

Мужчина вынул из кармана пластинку с таблетками и продемонстрировал ребятам отсутствие в пластине двух «блокираторов». Затем продолжил говорить:

- Всё закончилось благополучно. На предложение вы согласились. Вы действительно и очень хотите стать биопрограммистом и биоинженером, и у вас для этого есть подходящие умения, и вы готовы заплатить за это тем, что вам предлагает наша компания. Посмотрите на это, пожалуйста.

Мужчина посветил на стоящий на столе ближе к Никите стакан с водой ультрафиолетовым фонариком.

- Никита, сфотографируй отпечатки пальцев своим телефоном на этом стакане, а затем сравни со своими.

Никита выполнил предложенные манипуляции - телефон выдал, что это его отпечаток.

- Ты же помнишь, что не пил из этого стакана? Вернее, не помнишь, что - пил. Это было, Никита. На этом, Аня, - мужчина посветил на другой стакан с водой, - твои. Осталась маленькая формальность. По некоторым причинам вам предстоит ещё раз принять по блокиратору и пройти всю процедуру сначала. Если случилось нечто, что практически невероятно, и вы утратили мотивацию и решимость - вам придётся принять стимулятор, который запустит в действие блокиратор, и вы не вспомните ничего, что узнаете в ближайший час. Всё просто. Всё для вашей же безопасности. Если всё будет хорошо, а можете не сомневаться, по-другому никогда не происходило, блокиратор рассосётся в течение дня и весь ваш пережитый опыт останется при вас. Если бы вас ждало что-то плохое, согласитесь, оно бы уже случилось в течение последнего часа. Там, - мужчина указал пальцем вверх, - можно подняться и проверить, что в мире двенадцать часов, а не это манипуляции с вашими телефонами. Мы сами нарисовали ваши отпечатки пальцев на стаканах? Могу предоставить видеозаписи за этот час. Мы можем или заниматься доказательством, что в течении последнего часа было то, что я вам уже сказал, или можем двигаться вперёд. Ваши блокираторы. Вода в стаканах.

Никита с Аней переглянулись.

- У тебя получается соединить «фантастически» и «убедительно»? – спросил Никита у Ани.

- Давай пока остановимся на «нормально» и три минуты посидим, подумаем.

Что они и сделали, а мужчина терпеливо ждал. Время от времени они поглядывали друг на друга, отвечая на немые вопросы. Через три минуты Аня сказала:

- В конце концов, всё разрешится объективно: или мы сдадим, или передумаем на каком-то там из уровней подсознания, и это будет установлено, стёрто, и мы об этом и не вспомним, но тогда, скорей всего, у нас с тобой вообще уже ничего не получится, или, Никита, поздравляю нас: первого сентября мы идём учиться.

- И можно надеяться, что каждый по отдельности не навредит другому, если откажется или не потянет.

В разговор вмешался мужчина:

- Это будет сложней сделать технически, но да, если на оставшегося в одиночку из вас укажет наш компьютер, да прямо сейчас, и при этом укажет партнёра для этой одиночки. Извините. Тогда мы просто пройдём по кругу в третий раз, только общение тут наше будет проходить в другом формате. Один будет всё помнить, второй нет. От меня вы услышите, что, к сожалению, компьютер выдал нам в последний момент рекомендацию не проводить вас через предложенные процедуры, и вы покинете библиотеку с известными воспоминаниями. Вернее, из вас кто-то без них. И, наконец, обязан и спешу сообщить, что в какой-то мере вам уже нанесён ущерб, за который вы получите компенсацию, если вы не согласитесь на продолжение. У нас всё законно.

- Всё становится ещё убедительней и привлекательней, нет? – спросил Никита у Ани.

- Да, Никита. И я с тобой: или в эту дверь, или в ту, из которой пришли.

- Тогда идём в эту, потому что мне тоже без разницы в какую, главное - с тобой.

Ребята потянулись за таблетками. Как только они их проглотили и запили, мужчина сказал:

- Через три минуты мы войдём в эту дверь. Проходя мимо двери, приложите руки к этому экрану. Если таблетка застрянет между зубов, это покажется на экране. Вы скажите, что вас проверяют, не доверяют вам, а значит, и вам стоит вести себя похожим образом. Не совсем так. Сейчас узнаете. Я вам пока ничего не говорю, потому что могу начать говорить только за этой дверью.

Все замолчали.

- А мы можем в какой-то момент попросить прекратить консультацию, как вы это называете?

- В любой и вообще всё, с чем столкнётесь. И вам это будет разъяснено более детально.

- Я не знала, что у нас в библиотеке есть что-то кроме самой библиотеки.

- Сколько всего такого кругом? – отмахнулся мужчина.

- А мы действительно согласились?

- Да, и теперь вы это знаете пока, и, возможно, это уже останется с вами навсегда в таком виде.

- А скажите: действительно, если мы согласимся на предлагаемое, желаемое нам будет предоставлено в том объёме, какой мы хотим: и то обучение, и практика, и сама работа?

- Об этом сразу за этой дверью. Можем идти.

Ребята поднялись и подошли к двери.

Мужчина приложил к экрану пластиковую карточку, а затем попросил ребят приложить к экрану по очереди ладони. Когда это было сделано и ничего не произошло, мужчина ещё раз приложил карточку к экрану и надавил на дверь.

- В прошлый раз я не предупреждал о таблетке между зубов, и вы удивились в этот момент, что дверь сработала на открывание только после второго прикладывания карточки. У вас в глазах тогда такое недоверие появилось, - с еле заметной улыбкой объяснился мужчина. - Поэтому теперь я сказал вам заранее.

- Да-а, - согласился Никита, - у меня мог бы возникнуть вопрос. Я сейчас почувствовал, как внутри поднялось со дна то, на чём бы я мог построить претензию. Во-первых, такая серьёзная организация на вид, а двери открываются со второго раза. Во-вторых, раздражение на прикладывание карточки второй раз как на лишнее действие. А если б таких действий в день пришлось совершать до тысячи раз? А если ещё и умножить всё это на количество городов континента? В-третьих и далее уже промолчу - вспоминаю объяснение.

- Лучше б не предупреждал, - ещё сильней улыбнулся мужчина, – в прошлый раз мы эту тему быстрей проскочили.

- Он любит поговорить, - улыбнулась и приняла участие в разговоре Аня.

За дверью оказался длинный коридор с пятью дверями по правой стене с расстоянием метров по десять между ними. Никаких табличек и номеров.

Сопровождающий Никиту и Аню мужчина подвёл ребят к третьей двери, открыл её и предложил ребятам входить. Помещение, в которое они вошли, оказалось переговорной: большой овальный стол со стульями вокруг него, диваны, кресла, пара журнальных столиков, кофейные и закусочные аппараты.

Ребятам настоятельно было предложено взять себе что-то из кофеаппарата, а также какую-нибудь сладость из аппарата рядом, потому что разговор предстоял долгий, и присесть за стол. Когда Никита с Аней закончили свои приготовления и расположились по одну сторону стола, мужчина, сделав себе кофе, сел напротив и заговорил:

- Теперь, когда мы снова готовы и блокиратор начал действовать, вы можете начинать спрашивать всё, что хотите узнать. Но для начала я представлюсь, меня зовут Альберт, затем отвечу на ваш вопрос оттуда и обрисую предлагаемые вам Привилегии. Будут ли предоставлены вам желаемые вами обучение и работа? Обучение – да, работа – возможно. Вам будут предложены в максимальном объёме стартовые возможности, конечный же результат – это сугубо ваше, личное, удача. На сегодняшний день положение или история таковы: человечество переживает высокое время. Мы перерыли каждый метр земли до километра вглубь, а местами и до десяти, и нигде не было обнаружено свидетельства того, что когда-то человечество было настолько развито технически, как сегодня. Вопрос: что нам даёт наш уровень? Например, относительно давно за воровство люди отрубали вору руку, и это было нормально, данное действо даже демонстрировали детям. Прошло какое-то время, и уже отрубание руки стало преступлением, за которое могли лишить человека свободы до пятнадцати лет, а государство, практикующее такое наказание, признавалось неправовым и недемократичным, и это тоже было нормально, и об этом рассказывали детям. Сегодня за лишение человека свободы государство автоматически лишается государственности в международном пространстве, отделённую от человека руку восстанавливают за двадцать четыре часа, а человека, наносящего поправимый вред, - а непоправимого не бывает, - отправляют в лечебный кампус, где он проводит полгода и возвращается в общество нормальным. И это нормально сегодня. Это - знание детей сегодняшних. Что же будет дальше? А дальше будет так, что у человека будет блокироваться поток электричества к нейронам, отвечающим за действие, как только у него оформится импульс нанести вред или увечье другому человеку или вещи. Алкоголь, наркотики, оружие, полиция, иски, суды, апелляции, санкции, штрафы, наказания, репрессии - всё это и многое другое в один прекрасный момент станет просто ненужно. Может, вы этого не знали, может, не размышляли над этим так. Но я сказал вам это для того, чтобы вы полней осознавали, какими возможностями и потенциалом сейчас располагает человечество, а что грядёт в ближайшие двадцать лет. Было время, когда некоторым приходило в ум развязывать ужасные войны, в которых мы гибли миллионами, а параллельно этому - создавать чудовищные институты, в которых над нами проводились преступные опыты. Например, концлагеря. В школе вам про это не говорят и может вы не слышали об этом. Я вам скажу: там проводились зверские и безумные опыты над человеком, и мы сейчас из-за этого знаем о человеке то, что смогли б узнать, не произойди этого, ещё как минимум лет так через двести. Но это - зло. И я хотел вам этим сказать, что было время, когда наука силой изымала знания о человеческой природе из самого человека, причиняя ему невиданные страдания и смерть, а сегодня в этом вопросе достигнут компромисс. Науке надо нечто от человека, человеку что-то от науки. Социальный договор – это новое достижение нашего времени. Когда всё имеет цену - никто не страдает, но каждый получает, что хочет. Это я хотел вам сказать прежде остального. Вопросов пока не возникло?

- Дайте подумать минутку, - попросил Никита и через мгновение добавил, - а что я спросил в первый раз, когда вы это рассказали?

- Ни ты, ни Аня ничего не спросили.

- То-то у меня вопроса не появляется. Наверно, для вопросов ещё не время?

- Не время. Продолжаем. Обращаю ваше внимание: чем меньше вы знаете, тем безопасней и свободней ваша жизнь. Вы же понимаете? Поэтому только тут, а ни весь центр, поэтому только то, что касается вашего проекта, а не всей вашей жизни. Итак, вы хотите биопрограммирование и биоинженерию - очень перспективные направления. Пожалуй, всё, что касается создания живой материи и её инженерной модификации, будет теперь с нами рядом до конца наших дней. Коровы, дающие человеческое молоко, свиньи, отращивающие человеческую кожу, орангутанги, вынашивающие до восьми человеческих почек в своём организме – всё это тысячи выпрямленных человеческих трагедий при настолько мизерных материальных затратах, что о таком даже не предполагали ваши коллеги из прошлого. Вы получите вечные профессии. Первого сентября вы будете зачислены в соответствующий колледж. Цена, которую вам придётся заплатить за такую Привилегию – участие в социальном эксперименте по государственной программе. А иными социальные быть и не могут. Суть эксперимента вкратце, но достаточно, в следующем. Факты указывают на то, что самое критическое время в жизни человека - тридцать девять лет. Именно в этом возрасте среди нас регистрируется самое большое количество психических смещений, потерь работы, самоубийств и прочих проблем интеллектуального-психологического характера, а также - и это наша тема - разводов. Отдел нашего научно-исследовательского центра, который представляю я, занимается изучением брака. Участники четырёх из пяти переживших развод в обозначенный период пар в дальнейшем своей второй половинки уже не находят. То есть, восемь из десяти разведённых остаются одиночками. И всё бы ничего, но количество жителей нашего государства сокращается одним из самых быстрых темпов в мире, и Латвии уже выставлена периодически корректируемая дата, когда ООН признает нашу территорию как утратившую государственность. Мы будем присоединены к одному из соседей, если ничего не измениться в данном вопросе очень и очень скоро. Может, где-то с демографией проблемы в другом, но у нас - в этом, и поэтому государство обратило внимание на предложенный нами проект. Проблема, почему люди не могут найти вторую половинку после бракоразвода в районе тридцати девяти лет, понятна и проста: сложно найти хорошего друга и спутника для своей жизни вообще, а тут ещё и высокие стандарты и запросы, диктуемые лжемудростью иллюзии зрелости. Но что станет, если в этот период вы встретите такого же человека, с каким вы прожили долго и счастливо? Человека такого же, но чуть-чуть другого: может, моложе - может, мудрее. Своим экспериментом мы рассчитываем обозначить среду, в которой из пяти распавшихся пар рассматриваемого случая шесть, а может и все восемь их участников смогут восстановить здоровые и нормальные отношения, если они повстречают такого человека. И вот тут к нам приходит на помощь всё, о чём мы говорили выше. Вас никто силой не будет заставлять делать то, что вы не хотите. Но позвольте встретить ваши желания нашими. Нам надо добыть эмпирические данные в этом вопросе, то есть, зафиксировать реальный человеческий опыт. Мы хотим изучить и знать, что общество получит, если у человека, вступившего в критический период своей жизни и расторгнувшего брак, через известный промежуток времени появится рядом человек, максимально похожий на бывшего спутника жизни? Технически общество к этому уже готово, на государственном и межгосударственном уровне данный эксперимент одобрен. Насколько эксперимент перерастёт в практику, какие из его частей станут частями нашей повседневной жизни завтра, будет ли продолжение вообще - пока неизвестно. Но получить статистику о природе человека и его отношениях с партнёром в рассматриваемый период, в обозначенных экспериментальных условиях, необходимо. Тут мы подходим к сути нашего вам предложения. В рамках предложенного нами эксперимента нашему государству выделили грант на клонирование пятидесяти пар людей. Участники эксперимента - пары в возрасте девятнадцати-двадцати лет, заключившие брачный союз. Каждый из участников пары будет клонирован. У мужского клона будет понижена активность гена CD36, а у женского повышена. Плюс манипуляции с белками и прочими высокомолекулярными веществами. В результате, через двадцать лет мы получим двух клонов участников экспериментальной пары, только женщина-клон будет в районе тридцатилетнего возраста, а клон-мужчина в районе пятидесяти лет. Я могу вам объяснить, но вы пока не сможете прочувствовать такого момента, что идеальная разница в возрасте между мужчиной и женщиной, составляющих пару, это когда женщина младше на одну четвёртую возраста мужчины. Предвижу ваши вопросы, поэтому хочу кое-что продемонстрировать, если вы не против. Чтобы продолжать, я попрошу вас проследовать за мной, - Альберт встал из-за стола.

Никита с Аней помедлили с мгновение, глядя друг на друга, переваривая слышимое, и нерешительно, но поднялись со своих стульев.

- Тогда сюда, пожалуйста, - Альберт указал рукой в сторону другой двери, не той, в которую они вошли несколько минут назад. Прежде, чем её открыть, достав пластиковую карту, мужчина пристально вгляделся в лица ребят и сказал:

- Пусть вам ничего не кажется, я действительно хочу убедить вас согласиться на этот эксперимент, потому что вас отобрал компьютер, а таких как вы, как оказалось, у нас в государстве набралось немного. Пришлось даже усечь критерии отбора. Мой интерес – заявить о себе будущему человечеству. Финансы на втором месте. Прошу вас, отметьте для себя: физически вам ничто не угрожает, материальные заботы в лучшем виде берёт на себя государство - до конца эксперимента у вас будет зарплата в размере двух средних. Моральную оценку такому эксперименту всегда будет давать или рано, или поздно. А теперь, буквально открою для вас дверь в другой мир.

За дверью оказался коридор, одна стенка которого была стеклянной, за которой можно было видеть людей и разное оборудование.

- Это лаборатория. Вернее, целый цех. Рассматривайте и спрашивайте, что хотите. О чём-то могу рассказать, чего-то сам не знаю. У нас так. Вот, например, вглядитесь туда, дальше. Видите там стеклянную стену, а за ней растения? Это окошко в зоо-ботанический сад. Пойдёмте туда. Вы, возможно, помните. Сколько вам тогда было: десять, одиннадцать? Можете теперь знать: то теперь тут, у нас под библиотекой. Только масштаб поменьше: сто на сто метров и высотой в тридцать метров. Девять лет мы поддерживаем в этой лаборатории воздух с тридцатью процентами кислорода. Нигде на земле вы не найдёте растений, насекомых и некоторых животных, которые обитают в ней. Изначально данный проект был задуман одним латвийским бизнесменом как коммерческий, как один из наших туристических объектов. Выстроенный им сад, к слову, привлёк огромное количество туристов в нашу страну. Но среди прибывших моментально объявился защитник животных, - а по сути, противник всего, - который, увидев комара размером с автомобиль, сразу написал петицию в ООН. Проект закрыли. Посмотрите. Посмотрите, какой практики пришлось бы лишиться человечеству! Как прекратить исследование влияния на флору и фауну воздуха, перенасыщенного кислородом, если каждый такой день доставляет человечеству революционную информацию?! Сейчас разглядите.

Альберт приложил пластиковую карточку к экрану возле двери, которая вела непосредственно в лабораторию с зоо-ботаническим садом, и та открылась. Войдя, ребята поздоровались с мужчиной и женщиной в белых халатах.

- Здравствуйте, - поздоровался с коллегами и Альберт, - провожу экскурсию для наших будущих сотрудников. Уровень доступа – десять. Никита, Аня, идите сюда.

Ребята с Альбертом подошли к огромной стеклянной стене, через которую можно было с высоты обозревать внушительное пространство сада. Первое, что бросалось в глаза, это плантация тюльпанов метра три высотой – так, по крайней мере, казалось Никите с Аней с того расстояния, с какого они смотрели на них. Тюльпаны окружала трава, которая, возможно, могла доходить человеку до пояса. Куда не глянь, всё, привычное глазу, тут было в два-пять-двадцать пять раз больше. И пусть не размером с машину, но с полтора баскетбольных мяча, с цветка на цветок перелетал шмель.

- Если б сегодняшнее общество оказалось более толерантным по отношению к своим техническим возможностям, - а всегда было наоборот, - мечтательно заметил Альберт, - мы б могли международными усилиями создать такой сад размером со средний город. Представьте, какие объёмы лекарств, какие наблюдения за животными, бактериями и вирусами мы могли б производить, как это повлияло б на дальнейшую жизнь нас как биологического вида. В конце концов, мы могли б поместить туда людей, заключив с ними Социальный договор. Кто знает, как повлиял бы на человека воздух, состоящий на одну треть из кислорода? Что бы мы открыли?

Альберт замолчал и посмотрел на Никиту с Аней. Ребята рассматривали сад, прильнув к стеклу стены, безмолвные и ошеломлённые.

- Надо двигаться дальше, - сказал Альберт.

- Впечатлительно, - сказал Никита, когда они вышли из лаборатории.

- Если б вы знали, как это слабо. Удивлю вас сейчас ещё одной вещью, чтоб вы понимали масштаб. И эта вещь уже будет касаться конкретно вашего проекта.

Они дошли до конца коридора, он увёл их влево, здесь прошли столько же, пока не упёрлись в дверь, которая открылась снова по карточке Альберта. За дверью оказался такой же коридор, такие же стеклянные стены, столько же отдельных лабораторных помещений.

- Вот тут и происходит то, что будет связано с вами. Зайдёмте сюда.

Альберт открыл перед ребятами одну из дверей. Сообщил сотрудникам о Никите и Ане уже как о потенциальных участниках эксперимента с уровнем доступа «пять» и попросил продемонстрировать что-нибудь из текущих заказов.

- Можем сделать кожу, - предложил один из сотрудников.

- Покажите, - согласился Альберт, а ребятам стал объяснять. – В этих цилиндрах химические смеси для производства различных тканей человека, это принтер, который это делает.

Ребята наблюдали, как за стеклом за десять минут, будто из воздуха было создано около пятидесяти сантиметров человеческой кожи. Железные пинцеты поддели созданное и поместили в холодильный контейнер, который через мгновение показался на салазках из отверстия из-под свисающей клеёнки. Показывающий в действии принтер сотрудник подхватил выехавший контейнер и переместил его на полку рядом с такими же, затем отметил что-то на компьютере, сделал бумажную распечатку и наклеил её на крышку этого контейнера.

- Это не свиная, ребята, - сказал Альберт, - это девяносто восемь процентов от созданного природой и ни одного онкологического последствия за все семь лет технологии. Однако, на этом – стоп. Пусть этого для вас хватит, чтоб вы поняли, насколько всё серьёзно и вообще есть. А теперь пройдёмте в кабинет, где происходит начало клонирования человека. Спасибо! - бросил он сотрудникам лаборатории.

Через несколько дверей по коридору Альберт ввёл Никиту с Аней в большой кабинет, посередине которого располагался аппарат, куда мог поместиться лёжа человек, для чего, собственно, по виду, он и предназначался.

- Я оставлю вас тут на двадцать минут. Здесь вы можете сделать себе снова чай, кофе, - Альберт указал на аппараты, - тут стаканы, тут сладости. Обсудите всё вдвоём. Через двадцать минут я приду за вашим решением. Если вы согласитесь на участие в эксперименте, он начнётся сразу. Всё просто, потому что в любой момент, когда вы решите прекратить своё участие в эксперименте, вы сможете это сделать - с учётом запуска пропорциональных мероприятий, естественно: начиная от ничего и заканчивая лишением вас всех Привилегий, вплоть до аннулирования дипломов. Всё будет зависеть от ситуации. Мне невозможно представить, что вы должны такого сделать, чтоб у вас отняли дипломы. Вы должны для себя уяснить, и я, может, уже повторяюсь: государство с этим проектом на вашей стороне, ни о каких кознях и санкциях речи быть не может. Порядочность и конфиденциальность со всех сторон. Кстати, да, эксперимент засекречен. Ни с кем, нигде, никаким образом вам о нём говорить нельзя, кроме учреждений и людей, у которых вы заметите условное обозначение - знак. Вам предстоит быть всегда на связи, вести дневники, проходить тесты. Это будет отнимать до полпроцента вашего времени, зато воссоздадутся две вселенные бесконечного опыта, в которые будут помещены ваши клоны, и к сорока годам вы получите улучшенные, но и самые лучшие копии своей второй половинки. Не знаю, как вам такое слышать. И ещё: вы попадаете в группу участников, которым нельзя заводить ни одного ребёнка. Итак, до встречи через двадцать минут.

Альберт ушёл. Никита с Аней продолжали стоять, глядя друг на друга.

До того, как с ними всё это стало сегодня происходить, они ожидали разное, рисовали всякое: от возмутительного, противного и непотребного до радужного, блестящего и торжествующего. И вот, после столько услышанного и увиденного, да в попытках ясно разглядеть предстоящее, они встретились глазами. Свои мысли немного страшили, но больше пугала неизвестность в голове партнёра. Одной из одинаковых особенностей ребят была стрессоустойчивость, поэтому секунды смятения не составили даже и дюжины. А уж когда готов был чай и на тарелках перед ними появились горки печений, разговор будто переродился.

- Как тебе будет житься с этим, имея друзей, какие у тебя? Родители? – спросила Аня.

- Об этом же, - улыбнулся Никита и, прикрыв глаза, несколько раз медленно покачал головой. – Мне кажется, Аня, что мне стало даже легче. Зная теперь точно, какие тайны могут хранить люди, не хочу никому ничего рассказывать, чтоб не раздражать желание воспользоваться возникшим в этой связи правом влезть в жизнь к другим. А раньше так поступал и всегда призирал себя за это, и смеялся над собой, когда меня кидали. Родителям, да, что-то надо будет объяснить: почему и как, например, я поступил в такой-то университет. Думаю, у них, - Никита махнул головой в сторону двери, куда ушёл Альберт, - заготовлены трафареты для таких случаев. А ты?

- Подожди, - Аня выставила перед собой ладони, - ты поддержал обсуждение следствия?

- Когда мы сюда входили, я тебе сказал, на что согласен - с тобой. Если б мнение изменилось, говорили б об этом.

- Обрисуй мне нас через пять, десять, пятнадцать и двадцать лет.

- Через пять лет мы учимся в университете, детей, помнишь, у нас нет. И ты, и я осознаём, что к этому времени где-то, может тут, живут такие же как ты и как я. Только ты к тому времени должна быть, подожди, семи лет примерно, а я, примерно, двенадцатилетний. Это может показаться эмоциональным грузом, но к тому времени мы уже привыкнем и перестанем думать об этом вообще. Через десять тебе – той - пятнадцать, мне – тому - двадцать пять. А в реальности тебе и мне по тридцать. Мы вообще не думаем об этом, вспоминаем, только когда надо написать какой-нибудь отчёт. Работаем уже по своей специальности, путешествуем, как на том видео, например, что ты прислала. В тридцать пять мы начнём осознавать, что приближается момент икс. А через двадцать, если к этому времени действительно окажется, как описал Альберт, и у нас наступит кризис в отношениях, мы примем участие в эксперименте, вернее, в его завершающей стадии. Ты получишь меня более умудрённого, а я тебя – моложе. А вдруг, Аня, так надо? Вдруг в числе первых именно нам надо пройти через это, потому что ни другие окажутся подходящим материалом для установления необходимого, достаточного и перспективного? Или первыми и последними, в зависимости от последствий. И потом. А кто сказал, что мы захотим развестись? А если не захотим? Тут мы никого не обманываем и им придётся принять это как факт.

- Думаю, компьютер это просчитал, потому мы и здесь. Но что будет с нашими клонами, если они окажутся незадействованными?

- Будем надеяться, что это получится ещё одна счастливая пара по примеру нас.

- Я вот думаю, не пожалеем ли мы потом об этом: о том, что сделали? Какова вероятность, что проживём без такого сожаления жизнь?

- Кого не спроси, все о чём-то жалеют: либо о том, что сделали, либо о том, что упустили. Мы заранее знаем, о чём будем жалеть, если будем, потому заранее уже начнём свыкаться с этой мыслью. Чем не фора в дороге наших жизней?

- Ты обо всём говоришь легко, но я вижу, что думаешь-то ты серьёзно. Скажи какую-нибудь серьёзную мысль, хочу успокоиться.

- Мне настолько тяжело и некомфортно думать над этим вопросом, что я продолжаю это делать, только чтоб не рассмеяться – истерика подкатывает.

- Моё состояние, - констатировала Аня.

- Что нас может ожидать самое плохое?

- Что мы окажемся втянутыми в какую-нибудь неприятную авантюру, что нас обманут, что всё это окажется совсем ни тем, что преподносят.

Никита отрицательно замотал головой.

- Я боюсь прожить бедную жизнь.

Аня задумалась над сказанным Никитой.

- Да, - сказала она, - нам не посчастливилось родиться теми, кому покупают лотерейные билеты один за другим, пока тебе не выпадет билет с супер-бинго.

- Мы будем компетентные, а компетентность – это достаток. Плюс двойная средняя зарплата, помимо всего.

- Не с кем будет делиться.

- Какое-то время.

Аня сжала губы и уставилась на Никиту.

- Да, - ободряюще сказал он.

- Представляешь, мы уже так сидели, общались и уже принимали такое решение, - выдавив истерический смешок, сказала Аня.

- Да, технологии!

- Интересно, а вред наносится таким образом?

- За всё надо платить, поэтому, думаю, да.

- Ты спокоен на этот счёт?

- Да, я уже мыслю будущими категориями. Теперь и уже мы ни та ценность, которой проснулись. Думаю, в здоровье, - а для нас ещё более удачно - в продолжительности наших жизней, - теперь заинтересованы состоятельные структуры. Так что, если вред и был нанесён, в их интересах его и исправить. Нас таких пятьдесят пар.

- А представь, если мы через неделю натерпимся неизвестно каких перегрузок и откажемся продолжать участие, а клоны уже будут сделаны.

- Ничего в этом такого нет. Это не самая трагедия на сегодняшний день. Ведь деньги на это выделены международные, значит, подушки всякого рода предусмотрены. А вообще, я верю в целесообразность и совершенство сегодняшнего дня.

Аня опять сжала губы в молчании, глядя в глаза Никите.

- Аня, какую пользу мы принесём человечеству, какую себе, не случись ничего из этого? А так благо получат многие, ну а мы с тобой то, о чём мечтали.

- Да.

- Что говорит твоя интуиция?

- Что мы запрыгиваем на гребень волны.

Никита состроил изумление и развёл в стороны руки.

- Допиваем скорей чай тогда. Чувствую, сейчас к нам придут.

Никита оказался прав: не прошло и двух минут, как вошёл Альберт.

- Ну, ребята, какое решение на этот раз?

- Очевидно, такое же, если мы согласны?

- Такое же. Тогда минутку.

Альберт достал телефон и написал короткое сообщение.

- Вы правильно поступаете. Поверьте, на вашем месте хотели б оказаться тысячи молодых людей, но ни каждый принципиален, дисциплинирован, добросовестен и, извините, пойди пойми и запомни какой ещё, какими быть необходимо испытуемым в течении двадцати лет эксперимента, по мнению нашего компьютера.

- Никогда б не подумал, что моё окружение сможет создать такого человека, - сказал Никита.

- Никто и на пять процентов не сможет угадать с оценкой воздействия настоящего момента на момент последующий.

- Альберт, а что нам говорить родителям?

- У программы, под которую вы подпадаете, разработан на этот счёт, я бы сказал, некий щадящий инструментарий. Разговор состоится, конечно, но вы поймёте, что говорить.

Открылась дверь и в кабинет вошли мужчина в строгом костюме и женщина в синем медицинском кимоно.

- Все знакомьтесь, - обратился Альберт одновременно ко всем, находящимся в кабинете. – Это Катерина, Александр, Никита, Аня, - Альберт сопровождал произнесение имён жестом руки в сторону представляемого человека. - Коллеги, вы уже слышали об этих ребятах, вот они вживую. Никита, Аня, Катерина у нас биоинженер. Она возьмёт у вас немного крови и сделает с вас электромагнитный слепок. Александр – юрист. Он сделает так, чтобы ни у кого никаких проблем не возникло, и чтоб всем всё было понятно, начиная с этого момента. Катя? Александр? – передал управление Альберт.

- Никита, давай ты сюда первый, - Катерина указала на аппарат в центре кабинета, - минус всё железное и пластиковые карточки, если есть. Ты, Анечка, туда, за тот стол.

Пока Никита избавлялся от часов, ремня, украшений, телефона и прочего, содержащего металл, Катерина успела сопроводить Аню до указанного стола, перехватить той жгутом середину плеча, вернуться за стол, отделённый стеклянной перегородкой от аппарата, у которого возился Никита, и нажать с десяток кнопок на панели управления.

Никиту стало затягивать в тоннель.

- Если не будешь шевелиться сорок пять секунд, пока будешь там, - прокричала Катерина Никите, - фото получится в сто крат чётче.

Затем она нажала ещё несколько кнопок на панели управления, что-то отбила на компьютере и вернулась к Ане.

- Немножко отнимем у тебя крови, девушка.

Процедура заняла те же сорок пять секунд.

- Всё нормально? – спросила она у Ани по окончании.

- Да, не больно.

- Это - нормально. Ты - в порядке?

- Да.

- Хорошо.

Катерина сбрызнула спреем место укола у Ани.

Лежак с Никитой выехал из тоннеля обратно.

- Теперь ты туда, Аня, ты, Никита, сюда.

Ребята поменялись местами.

- Я всё, - сказала Катерина, когда закончила все свои действа.

- Спасибо, - ответил Альберт, - хотите идти?

- Да, я бы ушла.

- Хорошо.

- Тогда, ребята, сюда, пожалуйста, - указал Александр на ряд стульев с одной стороны стола.

Сам Александр сел напротив.

- Откройте почту в ваших телефонах и найдите наше сообщение с тремя вложениями, - обратился он к ребятам и подождал некоторое время. – Есть? – ребята утвердительно кивнули. – Открывайте. Первое вложение – ваше согласие на изъятие из банка стволовых клеток ваших массой десять миллиграмм. Раньше это была собственность родителей ребёнка-донора, теперь, начиная с совершеннолетия этого ребёнка, это совместная собственность ребёнка-донора и его родителей. Потребуется разрешение от вас и ваших родителей. Второе вложение – это договор эксперимента. Третье – инструкция. В ней вы найдёте рекомендации, где и как вам можно действовать, какую информацию и кому вы можете говорить, как себя вести в стрессовой ситуации в связи с экспериментом, в какой больнице теперь вы будите зарегистрированы и прочее, и прочее, и прочее. Всё кратко, но понятно. У вас всегда будет горячая линия для консультаций. Вам на телефон уже предустановлены три приложения: Приложение-психолог, Приложение-дневник, Приложение-эксперимент. На тему эксперимента общение только с этим психологом, на другую тему рекомендуется использовать этого же. Дневник и тесты будете вести и заполнять, руководствуясь уведомлениями из Приложения-дневник. В Приложении-эксперимент будет отображаться актуальная информация о ходе самого эксперимента, а также это Приложение будет контролировать состояние заряда батареи. О каждом случае севшей батареи придётся жёстко отчитываться. Также вам больше недопустимо будет забыть телефон дома или потерять его, или случайно где-то оставить, о чём будет напоминать Приложение-эксперимент и часы. Документы-вложения небольшие, на их изучение отводится семь часов, за сегодня вы должны справиться. В конце каждого вложения кнопка «Согласен, подписываю», которую вы должны нажать, если согласны и решаете подписать документ. У меня всё. Могу идти, - закончил Александр, обратившись к Альберту.

- Спасибо, - сказал Альберт, - дальше мы сами.

Пока Александр покидал помещение, Альберт занял его место.

- У вас пауза до семи вечера. Если к этому времени мы не получим вашего согласия на все три документа, в восемь к вам приедет наш сотрудник, чтобы активировать блокиратор, и весь день у вас будет вычеркнут из памяти. Затем психологи поработают с последствиями, государство компенсирует вам утрату здоровья, ваша кровь, слепок, отпечатки пальцев и прочее будут утилизированы, согласно законодательству, и ваша частная жизнь будет восстановлена. Если согласие ваше будет получено, уже через два-четыре часа в Приложении-эксперимент в режиме реального времени сможете наблюдать процесс создания своих клонов. Ваши стволовые клетки понадобятся для ускоренной генерации этого процесса.

- А наши клоны будут жить здесь? Их можно будет увидеть в действительности, потрогать?

- Нет, за городом. И нет. Так исказится параллелизм их точек отсчёта в пространстве и времени к вашим - эксперимент «загрязниться», выражусь так. Это не моя прихоть, этим руководит компьютерная программа. Здесь клоны только создаются. Потом их отвозят в так называемый клонариум, в котором они проведут: шесть полноценных месяцев твой, Аня, и двенадцать – твой, Никита. После клонариума их перевозят в специальный клонический кампус за городом, где им до назначенного дня предстоит по максимуму пережить весь ваш жизненный опыт, освоить ваше образование и обрести ваши социальные черты и наклонности. Мы не можем знать сейчас, какие технологии нам уготовит следующий год, но если вдруг появится что-то настолько перспективное, что перечеркнёт весь наш сегодняшний инструментарий для ведения эксперимента, будьте готовы меняться и работать. Всё это вы прочтёте в договоре. Будут часы.

Альбер встал из-за стола и подошёл к одному из шкафов, из которого извлёк и принёс ребятам по белой коробке.

- Зарядка автономная, хватает на месяц, но также сможете подзарядить без провода от телефонов. С часами находиться везде, даже купаться в море. Можете попробовать их испортить. Часы будут вести аудио и видеозапись вокруг вас круглые сутки, поэтому снимать их можно, а размещать вне поля зрения и слуха - нет. Это необходимо для эксперимента: компьютер будет собирать и анализировать информацию, составляя учебники. По окончании эксперимента все собранные ваши личные данные будут утилизированы, согласно законодательству. Взгляните также и на это.

Альберт извлёк из внутреннего кармана пиджака два бумажных буклета.

- Здесь вы найдёте информацию о людях и организациях, с кем вы сможете контактировать, случись что-то не очень. Обратите чёткое внимание на логотипы на обложке и на второй странице: логотип на обложке – ваш логотип как пары, это же и ваш пароль в известных случаях; если где-то видите логотип из таблицы логотипов со второй странице - значит, за ними находится или учреждение, или человек, к которым вы можете обратиться по любому вопросу. Я больше с вами контактировать не буду. У нас жёсткая децентрализация полномочий. Отсюда хочу начать с вами прощаться.

Альберт достал телефон и что-то в нём проделал. У Никиты с Аней телефоны оповестили уведомлениями.

- Я отправил вам свои контактные данные, которые уничтожатся в ваших телефонах в восемь вечера. Сохранять их смысла нет. Вы у меня останетесь. До восьми можете звонить и писать сообщения, поэтому о вопросах в данную минуту не спрашиваю – пишите, звоните. Пойдёмте, провожу вас. Это не забудьте, - Альберт указал на две белых коробки.

Ребята поднялись.

- Я помогу, - сказал Никита и схватил обе их с Аней коробки с часами.

Альберт взглянул на Никиту. Никита ответил смелым взглядом.

- Что? Я помогу!

Альберт извлёк телефон из кармана пиджака.

- Так и есть, смотрите: «Никита, Аня». Никита выделен красным цветом. Кликаем на Никиту.

Из телефона Альберта послышалась фраза Никиты «я помогу».

- Так. И что? – спросил Никита.

- Когда ты это сказал, у меня завибрировал телефон сообщением. Я подумал, неужели в связи с твоей фразой? Достаю телефон. Точно. И, отвечая на твой вопрос, не знаю. Это работа компьютера. Компьютер идентифицировал или твою фразу, или твоё действие, как событие, не имеющее причины в твоём прошлом, а значит, он запросит у «ядра» оценку этого события другим человеком. Результат вы видите. Ты не хочешь рассказать, почему ты так сделал?

- Я могу рассказать, почему я так сделал. Я не задумывался. Это моя жена, почти. Помогаю, как могу.

- Всё понятно - причина в будущем. Мы потом отметим это в программе. Возможно, что в некоторых, как этот, например, случаях с вами будут связываться сотрудники компании для уточнения конъюнктуры. Нейросеть будет постоянно мониторить связь между вашими действиями и мотивом. Если эта связь не будут укладываться на матрицу её алгоритмов, будьте готовы пояснить своё поведение.

- Всё понятно. Без проблем.

- Тогда пошли.

Альберт вывел Никиту с Аней тем же путём, каким они сюда пришли. Ему было сообщено, когда можно будет выпроводить ребят за дверь, а самому остаться внутри.

В огромном вестибюле библиотеки стало намного больше людей, чем было два часа назад. Причину Никита с Аней определили сразу: прибывшие подходили по очереди пообщаться и сфотографироваться с парой - мужчиной и женщиной азиатской внешности.

- Никита, это же не люди, – всматриваясь, предположила Аня.

- Нет, - неуверенно ответил Никита, тоже внимательно вглядываясь. – Ну, точно, нет.

- Пойдём, посмотрим? Такое качество!

Дождавшись своей очереди, ребята взошли на небольшой подиум к тем, кто привлекал к себе столько внимания. Никита пощупал плечо мужчины и потрогал его волосы. На первый жест Никиты тот взглянул на него вопросительно, от второго инстинктивно отдёрнулся.

- Вы что, молодой человек? – спросил мужчина Никиту.

Никита посмотрел на Аню.

- Ты видела? – удивился он.

Здесь Никите пришлось отвлечься.

К подиуму подошёл человек, пытающийся обратить на себя повышенное внимание посетителей. Он стал лицом к большему количеству направленных на него глаз и выставил перед собой телефон, с дисплея которого люди могли прочесть следующее (и Никита наклонился, чтобы прочитать, потому что так можно было сделать): «С каждым лайком человека за производство этих созданий умирает один из людей!»

Никита резко отвернулся и обратился к мужчине на подиуме:

- А чего вы отдёрнулись?

- Рефлекторно. Ни каждый день к тебе подходит незнакомый человек и пытается потрепать тебя по голове.

- Я трогал волосы.

Мужчина совершил малозаметный жест руками и состроил ожидающее дополнительное пояснение выражение лица.

Аня отсканировала логотип на табличке рядом с этими людьми и, получив теперь доступ к инструкции, глядя в телефон, обратилась к девушке:

- Команда 43, покажи рукой высоту в один метр тридцать три сантиметра.

Женщина тут же исполнила.

- Команда 43, - произнёс Никита, обращаясь к мужчине, - какой у меня рост?

- Я не могу определить на глаз точно, но примерно сто восемьдесят сантиметров.

Никита вопросительно посмотрел на Аню. Та, заглянув в телефон, ответила:

- Команда 84.

- Команда 84, - сказал Никита, снова обращаясь к мужчине, - какой у меня рост?

- Сто восемьдесят семь сантиметров, - ответил тот.

- Вот это другое дело, - прокомментировал Никита, многозначительно тыча в мужчину указательным пальцем.

Мужчина-экспонат отследил взглядом жест Никиты, а затем «раздражённым» поднял на него глаза.

- Никита, другие люди тоже ждут, - негромко сказала Аня.

- Мне кажется, его до драки даже можно довести! – изумлённо протараторил Никита.

Аня повернулась к ожидающим своей очереди подойти к презентуемым и попросила одну из девушек сделать фото её телефоном их с Никитой и с этими «людьми».

Когда ребята приняли позы для фотографирования, мужчина-экспонат, глядя в объектив Аниного телефона, слегка наклонил голову к Никите и произнёс:

- Вообще-то, культурные люди, прежде чем с кем-то сфотографироваться, вежливо интересуются разрешением на этот счёт у этих людей.

Удерживая улыбку на лице, Аня сказала:

- Гляди-ка, а он тебя невзлюбил.

Сфотографировавшая их девушка передала Ане телефон.

Отойдя в сторонку, Никита с Аней остановились рассмотреть получившуюся фотографию. Боковым зрением они отметили нестандартные движения людей вокруг себя и тут же в верхней части дисплея телефона Ани на красном фоне увидели побежавшее, сопровождаемое звуковым сигналом уведомление о необходимости социального дистанцирования. Подняв глаза, поняли причину происходящего: в библиотеку вошли двое полицейских. Аня с Никитой отодвинулись друг от друга, установив между собой расстояние в два метра, как это стали делать все посетители библиотеки.

- Тебе перекинуть фотку? – спросила Аня, находясь на расстоянии от Никиты.

- Конечно, - Никита достал свой телефон.

У обоих на телефонах теперь, вверху, уже на зелёном фоне бежала строка с сообщением благодарности за соблюдение дистанции и пожеланием хорошего дня.

- Имею право! – кричал от подиума устроивший протестную акцию в общественном месте человек идущим к нему полицейским и демонстрировал им свой телефон. – Одиночный пикет! Здесь мой текст! Я без приспособлений в руках! Одиночный пикет! Имею право! Что…

Мужчина обмяк, полицейские подхватили его под руки и потащили к выходу. Носки туфлей «отпикетовавшегося» оставляли две заметные полосы на пыльном и изношенном полувековом паркете вестибюля библиотеки.

- У него даже на фото в глазах видна эта мысль, которую он мне сказал, - беспокойно заметил Никита, когда они снова сдвинулись с Аней, как только помещение покинули полицейские.

- Не говори. Как такое достигается?

- Я могу сказать кое-что по этому поводу, но, думаю, через семь лет мы оба будем знать почти всё по этому вопросу.

Аня с вниманием взглянула на Никиту - тот выдержал её взгляд.

Когда два часа назад ребята заходили в библиотеку, на улице было двадцать восемь градусов тепла, сейчас же, и они быстренько сверились по телефонам, температура воздуха поднялась до тридцати трёх жары. В тени от здания было приятно находиться.

- Как же хорошо, что в такое время не приходится учиться, - мечтательно проговорил Никита.

- Или работать, - ответила Аня.

- Смотря где, да. Но нас ничто из этого не касается, мы – отдыхающие студенты. Отдыхающие перед великим учением. Даже не верится.

- Мне тоже.

- А раз отдыхающие, значит?..

- Значит?..

- Значит, ритуал. Едим домой, берём пляжное и на наше место.

Аня не прекращала внимательно следить за Никитой и каждые полсекунды порывалась опустить взгляд на коробки с часами в руках Никиты. Никита завёл руки с коробками часов за спину и стал в выжидающую позу.

- А в чём ритуальность?

За жестом Никиты в глаза Ани вернулось спокойствие.

- Там, на том пляже, я считаю, мы с тобой приняли решение стать друзьями. Теперь мы приедем туда друзьями, чтобы, возможно, принять окончательное решение стать мужем и женой, в связи с чем обручимся часами, - Никита пытался говорить шутливо.

- Я сделаю бутерброды.

- Я тоже. И кофе возьму, и лимонад купим.

- У-у, я уже ощущаю отдых и будущее.

- И я.


;

Клонирование


Как и в прошлый раз, тот же пляж, куда электричкой и долгой ходьбой добрались Никита с Аней, встретил их редкими людьми. Сюда не было подъезда для машин и надо было быть любителем долгой ходьбы по морю, чтоб добраться до этого места, ведь потом предстояло идти назад, что уже могло оказаться не таким уж радостным событием после глубокого отдыха-то.

Ребята расстелили полотенца, разложили вещи и бросились в воду. Сделав традиционный заплыв метров на триста от берега, стали медленно возвращаться спиной к берегу.

- Мы сделали это, Аня! – сказал Никита.

- Да, Никита, не говори! У меня нет слов, какие мы. Но это ладно. Почему завибрировал сообщением телефон Альберта, когда ты схватил часы? – быстро из радостной стала прагматичной Аня.

- Я хотел, чтоб мы распаковали часы после такого нашего разговора, поэтому и решил их схватить, и не выпускать, пока разговор этот не состоится. Боялся, что ты распечатаешь, а они от этого запустятся. Если ты думаешь как и я, что их компьютер распознал, как сказал Альберт, связь между моим действием и мотивом как не очень - у нас прибавилось проблем в жизни.

- Тогда у нас они прибавились.

- Что ж, проблемой больше, проблемой меньше. Придётся учиться читать мысли друг друга.

- Я всё ещё не могу успокоиться и стать уверенной, а ты? Ты хочешь принять участие в этом эксперименте?

- Я тоже в некотором смятении, но да. Понимаешь, если что, откажемся и продолжим с сегодняшнего дня. Если станем хорошими друзьями, поможем друг другу преодолеть это несчастье.

- Клонов жалко, будто наши дети.

- Есть немного, но - не дети. Извини, что не разделяю твоих чувств.

- Извини, что и я не разделяю твоих. А вдруг их потом утилизируют? Будет и наша вина.

- Не утилизируют. Дадут жизнь. Слышала, Латвии уже даже дата выставлена, когда она станет просто территорией земли. Поэтому их запустят в общество и государство скажет само себе спасибо за лишнюю пару людей.

- Если тебе комфортно, давай плыть медленней.

- Комфортно. Хорошо.

- Иногда ты рассуждаешь как шахматная программа. Я вчера почитала о вреде от чтения книг. Зачем ты их читаешь? Это ж - неактуальные новости!

- Да-да, так нас учат в школе. Привычка. Знаешь, а у меня дедушка ещё жив.

- Да ну, а где он?

- В Швейцарии, в пансионате.

Аня удивилась ещё больше.

- Ты богатый, а скрывал?

- Аня, - улыбнувшись, с укоризной произнёс Никита и позволил себе посмотреть на свою подругу, - взгляни на нас с самого начала.

- Но! – воскликнула Аня и спокойно добавила. - А сколько назад ему было шестьдесят?

- Двадцать два.

- Сколько пандемий он пережил? – с благоговением, понизив голос спросила Аня.

- Шесть - официальных. Две официальных – после шестидесяти.

- Мама, – Аня не нашла больше что сказать. - А если не секрет, кто ему оплачивает пансионат? Нет, подожди. Как он живёт после шестидесяти? Ну и кто ему оплачивает пансионат?

- В его теле только пломбы в зубах. Он говорит, потому что всю жизнь мало ел, много читал и писал много текстов. И даже сейчас ещё пишет, а ему, внимание, восемьдесят два.

- Таких людей на земле не больше тысячи осталось.

- Думаю, не больше пятисот. Каждое второе лето он вызывает меня к себе, всё оплачивает, и, представляешь, он – дед, который мне до сих пор не надоел. Ты говоришь: нам говорят, что книги - это неактуальные новости. А знаешь, какой мыслью он перечеркнул мне это внушение? Я тебе уже говорил. Книги - это мысли в высоком разрешении. Читая книгу, мы приближаемся к структуре мысли. А что есть наша жизнь, как не материализовавшиеся мысли? Вот – правда. Ты можешь не соглашаться с этим, не понимать этого, но это так. И есть немногие, кто это знают, но есть среди них такие, кто никогда не отдыхает в старании, чтоб это не узнали другие. Эти «такие» - это люди, которые когда-то были честны и добры, но проблема в том, что они в каком-то случае стали лживыми и злыми. И это становится сразу проблемой всех нас, потому что теперь эти люди до смерти будут сеять ад вокруг себя, пытаясь выкручивать реальность на свой изменённый извращённый и супротивный лад. И это так. Им тяжело выбрать другой путь: они очень дезинформированы. Это онкология на жизненном пути человечества. Кто преследует цель не дать появиться добрым целям у других, внушая, что это невозможно, потому что так несовершенно и несправедливо устроен мир, очень сильно страдает. Часто страдают и члены его семьи, и дети, и тоже очень сильно. Если ты создаёшь условия, в которых люди существуют несчастно, и от этого страдают их дети, нет ничего удивительного, что непосильные тебе страдания обрушиваются и на твоих детей – родитель ограбленного ребёнка не станет препятствовать симметричному возмездию за него. Это миллиарднолетний закон, который невозможно ни отменить, ни уничтожить, и от которого невозможно самоустраниться. И ты выбрал путь с присутствием этого, ты подписался на такой алгоритм, и ты не спишешь свои злодейства на незнание и непостижимость жизни, потому что ты всегда достаточно проинформирован, тебя постоянно встряхивают слова истины, прилетающие из других душ, тебе постоянно напоминают о значении твоих поступков. А вот почему он живёт после шестидесяти, почему никакие пандемии короно-, пирамидо- и прочих звёздовирусов его не берут, он не говорит. Говорит только, что причина составляет его несчастье. И он не хочет мне об этом рассказывать, чтоб я не стал моделировать похожий сценарий для своей жизни.

- Никита, ты – бомба, ты знаешь это? - засмеялась Аня. - Ты уверен, что биопрограммирование, это твоё? Ты уверен, что тебе нужен такой друг как я?

- Я понимаю, что ты хочешь сказать. И «да» на два твоих последних вопроса. И одна из причин, это то, что я никогда не встречал повтора моего дедушки, и сам никогда не стану таким. Это как преодолеваешь неприятно сложное, но попадаешь в невероятно сложное, и наоборот. Я, лишь, хочу программировать биоинтеллект. А ещё ты… ты такая внимательная, такая положительная. Мне кажется, ты номер два после моего дедушки из двух лучших людей на земле. Какую-то чушь сказал.

- Да нет, Никита, всё нормально. Это я сейчас чушь подумала. Подумала, что в биопрограммировании никогда не было человека с такими сильными мыслями, я имею в виду тебя, и именно этого нам не хватало. А тебе только девятнадцать! Компьютер просчитался.

- Скажешь тоже.

- Ты изменишь структуру мысли искусственному разуму.

- Аня! – засмеялся Никита.

- Ты научишь его хитрости против тех, кто расстраивает добрые цели людей!

- Ты переняла эстафету бомбить? – засмеялся Никита.

Веселились уже оба.

- А если серьёзно, как думаешь, как наши родители отнесутся к этому? А твои друзья?

- А твои друзья, кстати? Ты меня с ними собираешься знакомить?

- А у меня их нет. Была компания. В шестнадцать киданула всех. Как оказалось, все они были гуманоиды и рептилоиды с других планет.

- Как это случилось?

- Просто и неожиданно. Сидим как-то компанией и одна достаёт новенький телефон. Очень хороший телефон. У нас – раны. Откуда? А она: «Продала заранее тело мамы после её смерти на органы». Ну я и ляпни сразу, без зла особо: «Ты – дура?» А она на меня: «Ты что, офигела?» Я, конечно, давай оправдываться: ну просто эмоция, не уследила за языком, всё такое… Но от высказанного отношения не отказываюсь, настаиваю на нём. А она, смотрю, полностью не вменяет, чем я возмущаюсь. Причём никаких экзотик раньше за ней не наблюдалось. Я за поддержкой к друзьям, всматриваюсь в каждого, - и тут обнаруживается, что кругом меня одни драконы как она. Я говорю: «Вы что, серьёзно?» В ответ – молчание. Я ещё несколько раз повторила «нет, нет», всматриваясь по очереди в лицо каждого, но ни один не разделил мои мысли. Нет, они даже не молчали. Сказал один, за ним все согласились, что это после смерти, что мама сама согласилась... Гороскоп не нужен был, чтоб спрогнозировать, что после этого начнётся, и я перевелась в другую школу.

- Я тоже из тех, кто считает, что тело человека после смерти не может стать предметом собственности того, кто первым укажет на него пальцем. Если кто-нибудь забьёт моё тело, обтатушу его так, что к нему после моей смерти будут бояться подойти, а ещё нашпигую его всевозможными болезнями, которые только смогу собрать. Такой закон долго не проживёт и будет дана соответствующая юридическая, моральная и историческая оценка авторам и участникам этого хренопроекта.

- А ты ещё и ругнуться умеешь! – улыбнулась Аня. – Но пока этот закон действует, ты должен держать в уме, что ответственность за заражённое и обтатушенное тело упадёт в твою наследственную массу, и первый, кто получит это наследство, буду я – твоя жена.

Помолчали.

- Мы с тобой больше никогда не сможем так разговаривать, а ещё мы лишаем смысла части себя, - возобновила разговор Аня.

- Сможем или получим больше. А на счёт смысла: судьба, закрывая одни двери, приглашает войти в другие, причём нередко пинком под одно место. Могу уже не извиняться? Помнишь мультик-сериал «Язык дружбы»? Помнишь, как взрослые, по всей земле, запретили детям дружить и у детей развился «язык дружбы»? Взрослым казалось, что дети ругаются, а те, на самом деле, просто общались: делились новостями, планами, обсуждали мир. Дети даже не понимали, что они оказались и есть участники какого-то заговора. Они просто реагировали на изменения, эволюционировали. В этом был смысл мультфильма. Всё меняется, эволюционирует, приспосабливается. Так же будет и с нами. Помнишь, у кого получалось это особенно хорошо?

- У тех, кто дружил мальчик-девочка.

- Да, почему-то. Помню, мы тогда в школе все этим заболели, когда смотрели этот мультик, все пытались говорить так, чтоб учителя не понимали. Я в один момент подписался на двублогеров - парня и девушку. Я посмотрел - ты на них подписана не была. Они занялись развитием этой темы на своём канале. Хотели обозначить - можно ли такого добиться. В мультике, помнишь, была инструкция? Так себе, правда. Через некоторое время, понятное дело, у этих ребят, двублогеров, появилось несколько сотен подписчиков. Они стали разыгрывать всякие вещи между теми, кто угадывал, о чём они говорили. Через три года их действительно уже было тяжело понять. Они умудрялись общаться о чём угодно, даже на задаваемые им темы. Дальше – сильно: они брали с собой на съёмки свидетелей, запускали на экране параллельно своим диалогам субтитры действительно говоримого, образовали целый обучающий курс!.. Под конец у них уже было несколько миллионов подписчиков. Они исчезли из-за трёх видео. Аня, я собственными глазами видел, как видят и слышат нас наши телефоны. Ребята эти хотели показать, как по-разному понимают их люди и искусственный разум, а напоролись на то, как записывают звуки и видео наши телефоны, как преобразовывают всё это в программный код, какой и как программой можно всё это преобразовать обратно в данные. Полтора дня прошло от первого видео до третьего, а вместе они провисели в сети шесть часов. За это время «Цикады» всех версий выложили в сеть около десяти айпи-адресов, куда слетались эти программные коды. Я видел, что получают и что передают телефоны, когда слышат речь человека. Так что не беспокойся, мы сможем общаться. И ещё как! Через пять лет ты сможешь рассказать мне о любом происшествии, пересказывая сцену из какого-нибудь фильма, а я - оценить, рассказав случай с работы. Хотя, нет, через пять лет мы ещё будем учиться. Главное - не забываем из мультика: рассматривать лица при говорении и делать ничего не придётся, само всё оформится, потому что такова среда и наша эволюционная ступень.

- Пора поворачиваться лицом к берегу.

Ребята повернулись и перестали подгребать, а пошли по дну, веселясь и обрызгивая друг друга водой.

- Кстати, а помнишь у Альберта завибрировал телефон, когда ты схватился за коробки с часами? Как думаешь, почему?

- Не знаю тысячи раз, честно. Я, вроде, помочь вызвался без всякой задней мысли. Ну а что тут может быть такого? Может, потому что это жест сексиста и их компьютер распознал его именно так? Ну а что, сексизм - это преступление века? Или уже? Странно, конечно, но другого объяснения у меня нет. Поняла?

И с последним словом Никита ударил рукой по воде так, что на Аню полетел столб воды. Та увернулась, а в ответ сделала тоже самое в сторону Никиты. Игра была придумана на ходу. В какой-то момент Никита бросился убегать от Ани и Аня погналась за ним, но уже через пару секунд он гнался за ней, а она убегала. Веселясь и то гоняясь за Аней, то носясь от неё, Никита дождался, когда случайным образом оказался повёрнутым спиной к берегу, и быстро спросил:

- Ты тоже считаешь, что Альберт мне не поверил?

- Конечно! – весело отозвалась и закивала Аня, и направила на Никиту очередной фонтан брызг.

- Правильно, - и Никита повернулся к берегу лицом, и поднял руки вверх, - всё, сдаюсь. Я, кстати, думаю, что такие вещи не стоит обсуждать впредь. Я вообще стараюсь не говорить о человеке без него то, о чём побоюсь сказать при нём.

- Так и будем: ты будешь учить меня, а я - тебя.

- Тогда – договора.

- Нет, сначала бутерброды с лимонадом, потом поваляться на солнышке.

- Можно валяться и читать.

- Вот ты вроде умный, а об пищеварении ничего не знаешь. Прежде чем читать после еды, должно пройти время, равное тому, за которое человек может сделать тысячу шагов, а ещё лучше – сделать тысячу шагов; нельзя читать и во время еды. Вообще, было бы супер почитать на следующий день после приёма пищи, но это бред, по крайней мере для нас, любителей покушать ни раз в день.

- Пусть сегодня будет исключение.

- Ладно, но только сегодня, потому что тема и меня съедает.

- Какой каламбур: пока мы кушаем бутерброды, нас кушает тема.

- Чего-то не хватает до хорошей шутки, - улыбнулась Аня.

- Знал бы - ввернул бы, - улыбнулся в ответ Никита.

Так они добрались до своего места и улеглись на полотенца.

- Ты кушаешь мои, а я твои, - сказал Никита, доставая хлеб с сыром, отмечая взглядом Анино лакомство: два хлебца с зеленью, мясом и вытекающим плавленым сыром между ними.

- А ты не хитрый? Взглянув сначала.

- Потом поменяемся!

- Почему всё равно некомфортно?

- Потому что нарушение закона логики, - засмеялся Никита. – Всякая моя обмененная мной вещь становится чужой - мне предстоит обмен моей вещью, которая станет моей.

- Хорошо изучал логику?

- Твёрдая девять; одно из немногих, что понравилось.

- А у меня шесть и ноль знаний. Десятки были?

- По риторике, одна.

- Предсказуемо. Так, а с чем у тебя плохо, если ты сам не потянул на учёбу по своему желанию?

- Со всем остальным. Причём, картина как у тебя с логикой: оценки, в основном, от четырёх до восьми, а знаний ноль.

- Списывал?

- Ни то слово.

- Ладно. Начнём с договоров?

Ребята прочитали договора, которые им предстояло заключить с компанией «Привилегия», и Никита сказал:

- Я очень надеюсь, что я не окажусь среди тех, кому придётся совершить тяжкое преступление.

- Я тоже обратила на это внимание, - и Аня процитировала. – Для расширения области эксперимента вам может быть предписано совершение противоправного действия любого характера, с чем вы и соглашаетесь, подписывая данный договор. Вероятность и вид компенсации в данном случае указаны в приложении к настоящему договору. Смотрим: вероятность - одна сотая процента, вид компенсации - пожизненная пенсия повышенного уровня до конца жизни. Никита, при принятии решения можешь отталкиваться от любых своих цифр. Я всё пойму.

- Ты слова не сказала, что нам нельзя будет заводить детей, а я начну в таком вопросе цену себе набивать?

- А при чём тут это?

- Аня, я в сорок, если захочу, детей наделаю.

Аня улыбнулась с горчинкой.

- Какой… Я уже думала об этом. Как только всё это закончится, если захочу, смогу сделать. А нет – умру, но почему-то не грустно. Не знаю. Очень хочу выучится и работать, как в своих мечтах.

Никита ничего не ответил, внимательно следя за лицом Ани.

- И ещё я не понимаю, - сказала Аня, - почему эксперимент должен проходить тайно? Это вполне могло оказаться положительным периодом в нашей истории, если б и общественность выразила свой взгляд.

- Чтоб не вносить панику и непродуманную систему убеждений в общество, а также, возможно, потому что половина стран не одобряет клонирование. Например, если так дальше пойдёт, ты со мной – с тем - потом не сможешь поехать, скажем, в Сингапур. Там, вроде, запрет на въезд клонам. Я точно не помню. Можешь у робота своего спросить. Хотя, в этом вопросе сегодня каждый час что-то меняется. Или вот: знаешь, сколько людей на этом сразу захотят выстроить политическую карьеру, а у кого-то, понятно, она именно из-за этого закончится?

Аня помолчала, вглядываясь в лицо Никиты.

- Приступаем к инструкциям, - сказала она.

Через несколько минут снова первым после прочтения подал голос Никита:

- Со мной Макс перестанет общаться. Он у нас акула в сети. Как и что он в ней находит, никто не понимает. Но когда он не сможет объяснить себе меня, это будет для него как конец света.

- Смотри, в рекомендациях для нас написано не фотографироваться на чужие гаджеты и не совершать действий, которые могут привести к популярности.

- Хорошо, что в рекомендациях. У меня отец какую-то пластинку куда-то в аккумулятор вставил и сократил потребление электричества по всей земле на тридцать процентов. В какой стране с ним не появись, везде находятся люди, которые подходят к нему, чтобы обсудить его деятельность, сфотографироваться с ним. Я не смогу не делать, чтоб обойти его.

- Что это? К… как? – спросила Аня, глядя в экран показываемого Никитой телефона, в котором светилось уведомление о сообщении от «неустановленного источника». – Никогда б не поверила, если б мне сказали, что такое бывает, - в смятении проговорила она.

- Хочешь, читай со мной, - осторожно предложил Никита.

«Привет, Никита! Ты знаешь, кто это пишет, а я знаю, что ты вынужден делать вид, что не знаешь, и ты думаешь, что у тебя хватит умелости это сделать, чтоб они не считали твоих мыслей. Удачи тебе с этим или оставь эту наивность в прошлом – поверь, пришло/ушло (читай как хочешь) время для этого. Я СЕЙЧАС СМОТРЮ КАК ТЫ ЧИТАЕШЬ ЭТО СООБЩЕНИЕ! Что мы там с тобой не могли обсудить из-за боязни стать биоматериалом? О чём не могли поговорить, опасаясь, что биоматериальная участь постигнет наших родителей? Случайно, не об идеальных потребителях: работа-закупки-заткнуться? Не об утилизированных в биоматериал: неспособных к обучению, работе, отвергающих навязываемое, 60+? Ни о деморализации образования, противостояниях наций, войнах народов? Ни о разврате, в конце концов, светском обмане и отточенной системе анонимизации занятых организацией всего выше перечисленного? Не напомнишь? Я услышал тебя. И все об этом знают. Никита, мир должен быть вернут на двести лет назад или разрушен, если потребуется. Сто лет люди пытаются объяснить власть имущим уже прямым текстом, что власть им дана, чтоб они распределяли работу, закон и суд между всеми. А они только и делают, что зарабатывают триллионы на терроризме и конфронтациях, и создают прослойку между собой и нами из больных. Или как там нас учили называть этих больных: «люди с повышенными социальными потребностями»? Мне посчастливилось, я по своим взглядам оказался подошедшим, и я теперь среди людей. ЛЮДЕЙ, Никита! Человек, свобода, здоровье, честность, счастье, живой родитель... Ты даже не представляешь, как эти вещи выравниваются и чем становятся в нормальных условиях!!! Я сейчас среди тех, кто скоро создаст нормальное существование для всех нас/вас. Я сказал, что у меня есть друг – ты. И компьютер, наш компьютер, Никита, тот, который запрограммирован совсем иначе, перед которым человеческое счастье и гармония поставлены как главная потребность и цель человечества, подтвердил мои слова. Как только ты решишь, что хочешь к нам присоединиться, мы тебя присоединим. Я достиг придела, я больше не смог терпеть существование таких, которые «если голодать, то всем вместе, а если жрать, то в одно (их) рыло». Лучше отключить их от электричества сейчас, чтоб они нам его не отключали, когда мы будем подключены к аппаратам искусственной вентиляции лёгких».

«О, Аня, привет!», - упало ещё одно «такое же» сообщение сразу, как только Никита с Аней дочитали первое.

- Ничего себе! – прокомментировал Никита. - На такое отвечать сразу нельзя. Надо подумать, остудиться. Может, искупаемся, кстати? Я согрелся уже.

- О, да! Пошли, а то залежимся, – обрадовалась Аня и вскочила с Никитой на ноги.

- Ань, что ты думаешь?

- Я, да, я прочитала, – сказала Аня, когда они отошли достаточно от берега и пустились вплавь. – Я думаю, это провокация. Провокация нас.

- Аня, это был Макс.

- Какой Макс? – Аня чуть не повернула голову на слове «макс» в сторону Никиты. - Твой друг, который был тогда в кафе?

- Да, и о котором я только что сказал, что он мне не простит, не получив от меня объяснений.

Ане показалось, что Никита взволнован и растерян. Взглянув на него, убедилась в свих догадках. Сказала:

- Сколько процентов от тебя сейчас с ним?

- Сначала я порадовался, - параллельно думая, стал отвечать Никита, - за него, за себя, за всех нас. Затем поразмыслил, стало процентов тридцать, быстро угасающих. Через десять секунд уже было пятнадцать, в следующе пять – пять. Затем четыре, три. Сейчас б сильно, если б полтора. Но уже и меньше единицы.

- Я не тревожусь, чтоб ты знал. Тебе надо принять решение?

- Потом, я не понимаю, зачем он меня зовёт? И как же мне жаль, что у нас теперь будет такое воспоминание. В минуты несчастья память будет возвращать нас к нему, да не в лучшей транскрипции.

- Надо что-нибудь добавить.

- Я за сопротивление и радикальные меры я не ненавижу, но ни в моём характере так менять мир.

- Если что, Никита, у меня никакого осадка. Всё в полном порядке.

- У меня есть. Извини.

- Если ты всё говоришь честно, - старалась успокоить Никиту Аня, - я с тобой везде, отстаивая эту идею.

Ребята задержали взгляд друг на друге.

- Не помогает, - сказал он.

- Значит, добавляй в воспоминание ещё что-то, меняй его.

Никита подумал.

- Я тоже готов везде, но, если ты пообещаешь сделать всё, чтоб я с тобой был счастлив…

- На каждое такое твоё действие будет следовать такое же моё.

- Уже лучше. Всё, ноль. Готов преодолевать проблему.

- Давай. В нашем положении это не лучшее, что можно было ожидать.

- Здесь не имеет значения наше положение, без разницы обстоятельства - это всего лишь работа гена, отвечающего за отвлечение внимания от неизвестного. Если мы с тобой решимся на участие в эксперименте, то что бы не происходило вокруг нас, мы просто будем реагировать подобающим образом. Тебе лучше ответить, готова ли ты жить такой жизнью?

- Я уже смогла ответить. Без этого что-то будет лучше или есть? Не согласись мы на это, у нас, по характеру, будут те же проблемы, только мы не получим образования, которое, возможно, позволит нам быть востребованными ещё и в лет пятьдесят. В сорок пять так точно.

- Да, и работать нам: мне – колёса у машин прикручивать и откручивать, хорошо, если до сорока, а-а… а тебе?

- В кафе за стойкой или в каком-нибудь магазине лет до тридцати. Может в двадцать пять, если найду с кем, если не запретят или не запортят ребёнка, смогу обеспечить себя лет на шестнадцать детским пособием, пока ребёнок не начнёт отнимать его у меня. Правда, с каким рвением сегодня в школе насаждают идеи о повышенных социальных потребностях, наши дети пособие начнут отнимать у нас уже годам к двенадцати. Сама я не располагаю никакой повышенной социальной потребностью, поэтому у меня никаких шансов.

- Вдруг больше не пойдём купаться… без часов? – поинтересовался Никита, бросив взгляд через плечо в сторону берега - они уже были в паре десятков метров от места, где им придётся перестать плыть.

- Может.

- Тогда у нас больше не будет возможности так поговорить, только если чудовищно случайно.

- Или если мы придумаем такую случайность.

- Или если сможем сориентироваться в какой-нибудь ситуации. Например, есть неблагоприятные и заброшенные районы, которые даже полиция не патрулирует. Там никаких камер, никаких микрофонов. Мы можем пойти прогуляться туда, как экстрим, спровоцировать каких-нибудь отбросов на ограбление нас, у нас всё отнимут. Пока будем оттуда выбираться, сможем поговорить, о чём не сможем говорить обычно. Ну это так, на всякий случай.

- Я всё поняла.

- Мы справимся.

- Я всё с большей симпатией смотрю на тебя и на наши перспективы.

- И я, - заключил Никита.

За пару метров до мели Никита сказал:

- Его уже нет у меня в контактах.

- Да ну! – поразилась Аня. – Мне жаль. Значит, и у меня?

- Скорей всего. Мне тоже. Он был очень хорошим товарищем - интересным.

- Потренируемся потом это обсудить при телефонах? Что его увлекло?

- Потренируемся, и ни только это. Вот и первая перспективная мысль в плеяде, - довольный заключил Никита. - Я думаю, правильней сказать, почему его увлекло. В этом, по-моему, причина. Он всю жизнь мечтал: сначала, чтоб папа донёс его на плечах в детский сад, потом – поиграть с ним в хоккей или хотя б, чтоб он вёл его на занятия по хоккею и нёс большую хоккейную сумку с формой и клюшку, как это делали отцы других ребят. Потом, помню, мечтал съездить с папой в тир пострелять из настоящего оружия, после того, как это сделали все ребята из нашей компании. Почему я тогда не догадался упросить папу захватить его с нами? А во время ссоры он как-то кинул, что мы, у кого есть отцы, просто зажравшиеся. То есть, ты поняла, он рос без папы и это его сильно огорчало. Из-за этого в нём затаилась обида на несовершенство мира, потому что оно отразилось на нём недружественным образом, но и совершенство, считал он, заслуживало уничтожения, потому что оно могло позволить себе обойти кого-то стороной, как его. Мама делала для него очень много, слишком много, даже то, что он должен был делать сам, и ни за что не ругала, и никогда не наказывала. Вот он и вырос в мире, в котором, что б ты не сделал, с тобой ничего страшного не случится. Думаю, сейчас он будет сводить счёты с этим миром, полагая, что имеет на это право, и ожидая, что мир ему ничем не ответит.

- Никита, - засмеялась Аня, - тебя б мне раньше. Я сейчас подумала о том моменте, когда я добивалась от друзей поругать подругу за её поступок с телефоном. Всё - мель.

Ребята перестали плыть, встали на ноги и пошли в сторону берега уже пешком.

- Правильней сказать за поступок с её мамой - мама тут важней.

- Вот. Я даже неправильно представила проблему. Вот бы ты им разогнал!

Никита пожал плечами

- Может мне и стоило попытать себя в другом направлении. Меня и в школе часто просили спор какой-нибудь развести.

- Уверена, второе образование входит в предоставляемый нам пакет Привилегий как бонус.

- Скорей всего, - покачал одобрительно головой Никита.

- Ну и погодка сегодня! – воскликнула Аня, подхватив с песка полотенце. – Замечательный день-начало для нас.

- Согласен. Кстати, сегодня опять в кафе с друзьями собираемся. Тебе б прийти.

- Я пойду. Я теперь везде с тобой. Но, между прочим, ты ещё не сделал мне предложение.

- И на это есть причины.

- И какие? – удивилась Аня.

- Надо дочитать брачный план, - улыбнулся Никита.

- А-а, тогда продолжим.

Они прочитали все вложения, которые были у них в почте, и даже заглянули в установленные на их телефоны компанией «Привилегия» приложения, которые, конечно, были пока не активизированы, а затем растянулись на полотенцах и провалились каждый в свои мысли.

- Можно уже искупаться, - сказал Никита, спустя какое-то время.

- Можно. Но пока давай пожаримся ещё, подзагореть хочется.

- Давай, - согласился Никита.

Через минуту снова заговорил он:

- Если мы захотим, в августе поедим в Испанию.

- Или в Италию.

- Или в Португалию.

- А на Южный полюс хотел бы съездить?

- Да, - приподнялся Никита, - и ты б?

- Да, есть такая мечта.

- Самый дорогой тур, - улыбнулся Никита, - редкие мечты у нас. О чём ещё эдаком мечтаешь?

- Ты будешь смеяться, но мне нравятся мотоциклы. Только такие, которые шумят мотором.

- С двигателем внутреннего сгорания, я понял. Меня на это уговаривать не надо. Представил сейчас нас с тобой, приехавших сюда на мотоциклах. Ну, А-аня!.. Как тебе, если решено: в августе или путешествие, или по мотоциклу? Ведь у нас теперь по две средних зарплаты на руки будет, официальных. Мы будем зарабатывать больше, чем девяносто восемь процентов родителей наших друзей. У тебя права есть?

- Нет, конечно.

- Не вопрос. И сделаем так, что время не потеряешь – со мной будешь ездить.

- Если у нас будет всё, что мы себе намечтали, да хотя бы пару лет, пусть потом хоть потоп.

- Кстати, - подскочил Никита.

Он достал телефон и, открыв сообщение от «неустановленного источника», написал ответ: «Без тебя, тварь, хватит тварей на нашу жизнь».

- А почему ты просто не проигнорировал? – спросила Аня.

- На всякий случай, чтобы изменить характер считывания меня. Видимо, я где-то некорректно выразился.

- Я боюсь некорректно выразиться.

- Что ты такое говоришь? Почему «боюсь»? Сегодня все могут говорить о чём угодно совершенно спокойно.

- Как думаешь, тот мужчина в электричке, помнишь, он как контакт у всех с телефонов исчезнет, если ему не помогут?

- Даже у тех, у кого появился в виду общности знакомых при дистанционном сближении и которые даже этого не заметят. Я уже и забыл о нём, а ты-то чего вспомнила?

- Сейчас узнаешь. А телефон у них вибрирует при этом?

- Вибрирует-вибрирует, ну или как-то иначе оповещает – у всех по-разному, зависит от контакта, настроек, пользователя. По умолчанию, кстати, вообще никаких уведомлений не приходит.

- Я бы не хотела, чтобы обо мне у кого-то завибрировало.

- Аня, ну что ты? Что за беспокойство? У нас ничего такого не произойдёт.

- А если и произойдёт? – с выжиданием спросила Аня.

- Мы будем вместе и поддержим друг друга.

- У тебя исчезал контакт когда-нибудь?

- Да.

- Какие ощущения?

- Ну, догорела свеча – такие.

- А как сообщалось?

- Честно, не помню. Помню, только, было столько-то, а потом, вдруг, смотрю – на одного меньше. Полез смотреть. Нашёл. Потом решил, что больше никогда не буду смотреть.

- Догорела свеча?

- Да, и грустные подтёки воска, - улыбнулся Никита.

- У меня ещё такого не было.

Никита пожал плечами.

- Самое неприятное, когда ты с кем-то начинаешь говорить об этом человеке, с кем вы его знали, а по собеседнику понимаешь - он из считающих, что исчезнувшего как контакт никогда не существовало.

- Понятно.

Ребята опять замолчали на несколько минут.

Солнце стало перегревать их тела.

- Пошли, Аня, искупаемся? – предложил Никита. - Хочу освежить мозги перед принятием серьёзного решения.

- Пошли. Да, сегодня очень жарко.

Когда Аня с Никитой отплыли на безопасное расстояние, заговорила Аня:

- Ты понял на счёт чего я спросила: вибрирует ли телефон?

- Идут ли сообщения Альберту о нашем разговоре.

- Тогда я правильно поняла и тебя, что - постоянно, - улыбнулась Аня.

- Мы на счёт исчезновения Макса у нас в телефонах тоже поговорили? – спросил Никита.

- Я говорила, - засмеялась Аня.

- Я тоже, - улыбнулся Никита, - получается - поговорили.

- Хорошо, что заранее договорились потренироваться.

- Всегда будет легко.

- Какое серьёзное решение ты собирался принять?

- На счёт нас. Решаемся, делаем? Продаём двадцать лет наших жизней прожить государству?

- Каждому из нашего поколения придётся что-то продать от себя. Нам ещё завидовать будут. Одной мне было бы страшно и нерешительно. Одна б я не смогла. Вдвоём с тобой - согласна.

- Предпоследнее, наверно: что с этим часом с одиннадцати до двенадцати, который удалили из нашей памяти или заменили неизвестно чем?

- Никаких мыслей. С тобой – в любую дверь. И мне кажется - я всё контролирую.

- Разделяю всё. И мне кажется, что описание совпадает с реальностью. Тогда, Аня, начинаем.

Никита взглянул внимательно на Аню. Аня ответила внимательным взглядом и еле заметно положительно покивала.

- Мы сейчас выйдем на берег, мне надо будет кое-что сделать. У нас осталось несколько минут. Будь в напряжении. И на всякий случай, на всё наше будущее: рассматриваем лица и делать ничего не придётся.

- Да, - ответила Аня, - вот так, - и показала, и улыбнулась.

- М-ага, - согласился Никита.

И никто не продолжил беседу.

И Никита, и Аня понимали, что каждому надо ещё о чём-то подумать, и не стоило мешать в этом друг другу. И потом, и осознание этого уже произошло, буквально через несколько минут молчание между ними, как явление, не просто сменит свой характер, не просто вдруг возымеет особую ценность, но заменит им язык звуков, на котором они говорили всё время до этого, станет иностранным языком, на котором им придётся самостоятельно научится говорить, и говорить потом всегда, поэтому они спешили начать осваивать такой способ общения. Их взгляды, бросаемые друг на друга, ещё не достигали, конечно, выражения удовлетворительного объёма от информации, которую б они могли донести словесно, поэтому в помощь всегда выступали внешние ресурсы, служащие дополнительным источником информации в нужном направлении, но они понимали, что это перестанет быть проблемой со временем. Ростом и объёмом обмениваемых эмоций были уже довольны.

- Поваляйся тут, я сейчас приду, - попросил Никита, когда Аня расстелила полотенце на песке и собралась на него улечься.

- Ты куда?

- Пара минут.

Никита стал отдаляться в сторону от моря, где росли кустарники и начинался лес.

- Что, в море не мог сходить? – засмеялась Аня.

- Аня, я не за этим, блин, - засмеялся он в ответ и побежал.

Через несколько минут Никита вернулся с двумя большими палками, пучком травы и куском верёвки.

- Во, даже верёвка попалась на глаза. Это знак. Значит, мы всё делаем правильно.

- Что ты собрался делать?

- Сейчас увидишь.

Никита скрепил палки крест-накрест и связал их верёвкой. Затем выкопал ямку и вкопал в неё крест.

- Никита… - с наигранной тревогой поинтересовалась Аня, - кого мы тут собрались хоронить?

- Терпение, избранница.

- Избранница на захоронение?

Никита цыкнул.

К вершине креста он примотал оставшейся верёвкой свой сланец, а затем в ремешки сланца засунул пучки травы, придав им вид распущенных волос, и сюда же умудрился засунуть свой телефон. На перекладину креста навесил полотенце, чтоб получилось будто накидка.

 Аня наблюдала за его действиями с улыбкой, подложив под голову руку.

Рассмотрев своё творение, зайдя слева, затем справа, Никита опустился на колени рядом с Аней.

 - Аня, - произнёс он, смотря перед собой, а затем перевёл взгляд на девушку, - мы с тобой быстро познакомились, быстро сошлись, быстро что-то захотели, нас быстро что-то нашло. Всё у нас быстро как-то происходит, но и слажено. Мы во всём друг с другом соглашаемся, но меня пугает, что дальнейшую жизнь я вижу без капельки дождинки. Или мы всё делаем настолько правильно, что ах, или так всё просто потому, что мы ещё на иждивении у родителей, и наши ошибки незаметно для нас исправляемы ими. Может, поступай мы так во взрослой жизни и расплатой нам явились бы сразу: падение духа, разочарование в отношениях, потеря нашей дружбы… Я не знаю. Но мне кажется, я готов столкнуться с жизнью и хочу предложить тебе разделить будущее вдвоём. Как муж и жена. В горе и в чём-то там ещё.

- И в радости, - вставила улыбающаяся Аня.

- Вот-вот, и в этом. Стань моей… женой. Никогда не думал, что такие слова реально произносятся людьми.

- А крест зачем?

- Ну какой же это крест? Это – ЗАГС.

- ЗАГС? – засмеялась Аня.

- Да, ЗАГС. Джинни, зарегистрируй нас с Аней как мужа и жену.

- Это не входит в мою компетенцию, Никитос. Я могу составить электронное заявление в…

- Стоп. Зарегистрируй нас в шутку. Найди процедуру регистрации, вставь в текст наши имена и зарегистрируй.

- Сделано, Никитос, могу начинать.

- Начинай! – скомандовал Никита своему ассистенту в телефон. – И видео для истории снимай.

Из телефона Никиты раздался голос его ассистента.

- Дорогие жених и невеста…

- Стоп! – скомандовал Никита. – А музыка? И голос другой, как в ЗАГСе.

- Сорян, Никитос. Готово. Могу начинать.

- Начинай.

На весь пляж завопил свадебный марш Мендельсона. «Завопил», потому что всё это было нелепо и смешно. Ребята рассмеялись. Аня приподнялась и села рядом с Никитой как он, на колени.

- Дорогие, Никита и Аня! - заговорила «Джинни», когда стихла музыка. – Мы все здесь рады приветствовать вас на официальной церемонии бракосочетания! Дорогие молодые! Любовь – это сокровище нашей жизни. Когда вы научились делать шаги, вас поставили перед множеством тропинок и сказали: «Иди». И вы пошли, и сами стали выбирать себе направление. Могли ли вы знать, что ваши тропинки пересекутся? И сегодня, дорогие Никита и Аня, ваши сердца заключают союз биться рядом неразрывно всю оставшуюся жизнь на протяжении всей дороги, к которой привели вас ваши пути. Перед тем как заключить ваш брак, я бы хотела услышать: является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас, жених.

- Да, - сказал Никита, улыбаясь.

- Прошу ответить вас, невеста.

- Да, - ответила Аня, тоже улыбаясь.

Ребята посмотрели друг на друга.

- Властью, данной мне интернетом, руководствуясь обычаем и вашим взаимным согласием, регистрирую ваш брак. Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами.

Никита быстро расчистил на песке пространство, нарисовал что-то типа книги и нарисовал на одной из её «страниц» свою подпись. Аня поставила свою подпись на другой «странице».

- Брак – это серьёзный поступок, - продолжала вещать Джинни-ЗАГС, - и вы, наверно, не без раздумий пришли к нему. Готовы ли вы сию секунду дать друг другу клятву любви и верности? Если да, то прошу вас подкрепить своё решение клятвой. Повторяйте за мной.

И Никита с Аней, - задумчивые и серьёзные, - стали повторять фразы за голосом из телефона Никиты:

- Жених: я, Никита;

Невеста: я, Аня.

Жених: беру тебя, Аня, в законные жёны;

Невеста: беру тебя, Никита, в законные мужья.

Жених: и обещаю любить и оберегать тебя;

Невеста: понимать и уважать тебя.

Жених: помогать и верить тебе;

Невеста: всегда, что бы не готовило нам будущее.

Жених: именем всего, что мы создали вместе;

Невеста: и всего того, что будет создано.

Оба: я предлагаю тебе любовь и верность.

- Никита, Аня, - продолжал голос из телефона Никиты, - обменявшись клятвами, вы объявили о своём твёрдом намерении жить вместе в любви и согласии на протяжении всех дней, которые отведёт вам судьба. А теперь, дорогие новобрачные, прошу вас обменяться обручальными кольцами, которые, если их соединить, образуют знак, обозначающий, как всем известно, бесконечность. И пусть это напоминает вам, что ваша любовь не знает границ.

Никита потянулся к своему рюкзаку и извлёк из него две коробки, которые им вручили в «Привилегии». Одну протянул Ане.

- Мне кажется, ты б сама хотела распаковать.

- Ну-у, да-а, - растягивая звуки, с улыбкой приняла Аня протянутую Никитой коробку.

Никакой оригинальности при вскрытии коробки не оказалось и кроме часов внутри ничего не было. Сами часы и ремешок были изготовлены монолитно из белого углеродного материала, никаких кнопок, никакого дисплея.

- Да будут это наши кольца, - сказал Никита и изготовился надеть часы на руку Ане.

- Идёт, - Аня протянула руку.

Никита застегнул часы на запястье у Ани.

- Теперь ты, - приготовилась с часами Аня.

Никита протянул руку.

- С этого момента вы стали ещё ближе друг к другу, вы стали настоящей семьёй. Объявляю вас мужем и женой, - прозвучало из телефона Никиты.

- Ну, кто первый догадается, как они запускаются? – спросила Аня, после того как они не дождались запуска часов в ожидаемое время.

- Я тоже пока не понял.

Никита тряхнул рукой с часами, затем постучал по ним пальцем: сначала один раз, потом два, три; приложил большой палец к месту, где должен быть циферблат – никакого результата.

- Не могу понять, - сдался Никита.

- Я тоже, но они ведь уже работают?

- Конечно, - Никита резко бросил взгляд на лицо Ани, та всматривалась в его лицо. – И никакой инструкции что ли? – Никита подхватил коробку и произвёл тщательный осмотр.

- И в нашей инструкции ничего об этом не было, - сказала Аня.

- Точно, - радостно закивал Никита, - инструкция! Мы же не акцептировали документы в почте. Мы же не заключили договоры. Может сначала надо сделать это? Ведь, это самое важное, не с нашей точки зрения.

Ребята схватили телефоны и открыли документацию от «Привилегии».

- Вперёд? – спросила Аня.

- На, - Никита протянул свой телефон, - а мне дай свой. Ты нажмёшь у меня, а я - у тебя.

Аня взяла телефон Никиты, ему отдала свой. Занесла палец над одной из кнопок и посмотрела на Никиту – тот не спешил занести палец.

- Хочешь, акцептируй сначала у меня, - предложила Аня.

- Делай меня, - улыбнулся Никита.

- Давай по одной.

- Давай.

Аня нажала первой, но никакого изменения на экране не произошло. Она нажала ещё раз.

- Ожидаемо, - сказал Никита, - отпечаток пальца.

Они вернули телефоны друг другу и стали жать по очереди кнопки «согласия» под содержимым вложений, и как только все три документа каждым были акцептированы, на часах у ребят появились светящиеся стрелки.

Никита негромко сказал:

- Полчетвёртого.

Аня, глядя на свои часы, подхватила ещё тише:

- Вижу.

Никита наклонился чуть-чуть вперёд и присмотрелся снизу вверх к лицу своей девушки.

- Всё нормально? – поинтересовался он.

- Да… Просто… Вдруг как-то страшно стало, - снова негромко проговорила Аня. - Расплакаться, прям, захотелось. Подожди, не шевелись, – и через мгновение, - бли-и-ин!..

Аня вскочила на ноги и, отбежав в сторону метров на десять, упала на колени, упёршись руками в песок.

Никита побледнел – он увидел, как Аню вырвало.

- Аня, - негромко позвал он и сделал шаг в направлении её, но был остановлен вытянутой в его сторону ладонью Ани.

- Всё нормально, Никита, ты не при чём. Извини. Но ты не при чём. Ты всё сделал правильно, ты всё сделал как я хотела. Я не знала, что я хочу. Всё нормально.

Аня отёрла рот, стряхнула с руки капли рвоты и закидала песком эвакуированное из желудка.

- Чёрт, чёрт, извини. Я такая дура. Такая… Пойдём ополоснёмся?

- Пошли, пошли, конечно, Аня. Я тебя поддерживаю, слышишь? Хорошо?

- Я знаю, всё хорошо, спасибо, да. Но ты не при чём, уясни, прошу, я честно. Хорошо?

- Хорошо. Может бутерброды мои не пошли?

- Нет, Никита, я же тебе говорю, ни ты, ни твои бутерброды тут не при чём. Просто такая реакция оказалась на то, что мы сделали. Чёрт, я, надеюсь, не создала нам проблем и эксперимент с нами не прекратят.

- Не ругайся, Аня, хватит. Всё нормально. Стой.

Никита остановил Аню за плечо, наклонился к воде и погрузил в неё руку. Выпрямившись, стряхнул с ладони лишние капли и поднёс её к лицу Ани. Та отстранилась.

- Ты должна позволить мне это сделать. Так будет правильно, это необходимое наложение на воспоминание, так мы останемся подле друг друга, так мы укажем проблеме место в стороне от нас.

Аня позволила Никите вытереть ей уголок губы.

- Если мы будем так себя вести дальше, наши работодатели не получат тот результат, на который они нацелены, - сказала Аня.

- Наши действия направлены в сторону хорошего, это самое главное.

- Пошли, отметим купанием решение первой нашей проблемы.

- Я бы сказал «благополучное» решение и «суровой» проблемы.

- Как ты сейчас? – спросила Аня, когда они оба нырнули, а затем вынырнули.

- Есть вопрос.

- Задавай.

- Это не беременность? Извини.

Аня расхохоталась.

- Нет, Никита. В этом смысле всё в порядке. Да и сам подумай. Мы кровь сдавали. Думаешь, нам бы уже не дали отбой или не сообщили об соответствующих изменениях в наших договорах, окажись это так?
- Точно.

- Всё?

- Да, теперь всё супер!!! – завизжал Никита и стал забрызгивать Аню водой.

Когда они закончили купаться и только подходили к вещам, ассистенты их телефонов сообщили о звонках от родителей Никиты и мамы Ани. Ребята взяли телефоны.

- Наверно, им что-то уже сообщили, – предположил Никита.

- Сейчас узнаем, - с улыбкой ответила Аня. - Динь-Динь, позвонить маме.

Подхватив полотенце, Аня медленно стала отдаляться от Никиты. Никита тоже попросил «Джинни» позвонить родителям и стал отходить в противоположную сторону.

- Сын? – раздался первым голос папы. – Мы только что с мамой получили документацию, в которой сказано, что ты подписался с каким-то человеком, девушкой, на участие в каком-то социальном эксперименте.

Голос папы был строгим, каким он редко говорил с Никитой, очень редко. К разговору присоединилась мама. Никита включил видеосвязь.

- Мы только начали, - сказал папа маме, - я сказал, что мы получили документы.

Никита направил камеру на себя так, чтоб на заднем плане стала видна Аня.

– Ты сейчас где? - спросил папа. – А-а, на море? То есть у тебя всё хорошо?

- Эта та девушка, с кем вы это сделали? – спросила мама. – Она сейчас говорит со своими родителями о том же?

- «Та», «это», «она» - мама!.. Да, эта та девушка, о которой я вам уже рассказывал. Сегодня мы, наверно, с ней в кафе вечером пойдём. Мы там все сегодня встречаемся. А завтра, может, к нам её приглашу. Или к ней завтра, а послезавтра к нам. Будет новость.

- Тебя заставляют?

- Мам, пап, в первую очередь, меня никто не заставляет. Ни тем более она. Все решения мы принимаем с ней совместно. Она очень хорошая. И мы ничего страшного не совершили. Вам всё понравится.

- Никита, меня, во-первых, и главным образом, и в данную секунду, интересует, - сказал папа, - что вы продали? Если это что-то ужасное, я заплачу больше. Но это останется при вас. Я даже готов твоей девочке помочь.

- Пап, если ты об органах и прочее, то нет, не беспокойся. Нам сказали, что вы будете достаточно осведомлены, в противном случае мы с Аней вправе сказать вам всё. Я так понимаю, что вы можете обращаться с запросом и имеете право на любую информацию. У нас в инструкции сказано, что для чистоты эксперимента всем следует знать только то, что сообщается персонифицировано. Если у вас есть вопросы, страхи, почему вы не обратились с соответствующим запросом?

- Что вы продали, сын?

- Папа, у нас лазанья, только когда вы собираетесь серьёзно поговорить со мной. У нас торт два раза в год. А я торты люблю, я каждый день торт хочу кушать.

- Никита! – осекла мама.

- Извините, мам, пап. Ну всё, всё нормально. Я буду биопрограммистом, она – биоинженером. Вы могли мечтать о таком? Пап, ты сам говорил, сколько тебе - зарплату – положили за твою мечту и теперь она в режиме ожидания. А вдруг ты так и не вернёшься к ней? Вдруг ты так и не займёшься тем, чем хочешь? А вдруг из-за меня, из-за того, что я буду ходить крутить колёса у машин, тебе придётся и дальше продавать себя, чтоб напитать меня? Должен же я что-то сделать для организации своего микрокосмоса! Пап, кроме той пружины, ты б, наверно, мог наизобретать такого, что я даже не представляю, что б сейчас было. А тебе указывают, что делать, и дают за это зарплату, только чтоб у тебя не было времени делать то, что будет менять этот мир, потому что так надо тем, кто устроился в таком.

- Нет такого слова «наизобретать». И речь сейчас не об этом. О чём мы, вообще, говорим? Однако, - смягчился папа, - ты действительно в порядке?

- Да.

- За что ж продал свою мечту ты, сын? Только теперь серьёзно, без философии, потому что я всё понял.

- За право выбора в течении двадцати следующих лет своей жизни.

- Я понял, вернёмся к этому разговору потом. Мы с мамой ещё не делали никаких запросов, это правда.

- Конечно, пап.

- Никита, - сказала мама, - мы сейчас закончим, но я хочу задать тебе вопрос.

- Началось, мам. Ну ты можешь хотя бы меня не воспринимать как своих пациентов, у которых с мозгами непорядок? – Никита по голосу мамы сразу определил запуск у неё психотерапевтического настроя.

- Просто ответь. Помнишь приём задействования ресурса у великих людей? Мы знаем, как ты любишь дедушку. Что бы сказал он? Только честно. Я не отстану.

Никита задумался.

- Он бы сказал «сесть, глубоко задуматься и не шевелиться - и не вставать, пока не найду самое правильное решение».

- Ладно, до вечера, я отключаюсь.

- Я тоже, до вечера, - сказал папа.

- До вечера, - сказал Никита и отключил телефон.

К вещам вернулась и Аня и плюхнулась на песок рядом с Никитой.

- Об этом? – спросила она.

- Конечно, – ответил Никита.

- Как?

- Вроде, нормально. О деде только напомнили некстати.

- А у меня, вроде, нет.

- У тебя мама одна, ты у неё одна - ей тяжелей. Предлагаю её вместе успокоить.

- Я тоже это хотела попросить. Она думает, что у меня захватывают что-то из органов.

- У меня тоже про органы спросили, - усмехнулся Никита. – Я уже родителям сказал, что завтра, скорей всего, мы к тебе пойдём.

- Да, и я. Мама сказала, если успеет приготовиться и на неё не навалят завтра вторую смену на работе.

- Кто-то явно направляется сюда.

Аня посмотрела в направлении взгляда Никиты. Через полторы минуты они смогли рассмотреть, что это парень с девушкой. А ещё через минуту, бросая редкие взгляды в сторону приближающейся пары, Никита произнёс:

- Джинни, позвонить Олегу, на громкую связь.

Через полтора гудка из телефона Никиты раздался голос Олега:

- Да, Никитос?

- Как море?

- Не понял. Я под колпаком?

- Так это вы, всё-таки? Приближаетесь с Дианой к нашему месту?

- Ты хочешь сказать, что та полуголая парочка впереди нас - это вы с Аней?

- Получается, - засмеялся Никита.

- Классный сюрприз! Ловите нас!

Олег отключил связь. Никита с Аней поднялись на ноги, увидели, как ребята побежали к ним навстречу, и сами, демонстрируя воспитание, медленно побрели на встречу к тем. Когда расстояние между парами сократилось до метров пятидесяти, от Олега с Дианой отделился мяч, который Олег, подбросив рукой, удачно отправил ударом ноги в сторону Никиты с Аней. Никита рванулся к месту, куда должен был упасть мяч. Приняв его, ударом ноги отправил обратно Олегу, тот снова Никите.

- Привет, привет! - наполненные радостью неожиданной встречи в таком месте бросились тепло здороваться и обниматься ребята.

- Давно вы тут? – спросил Олег.

- Да уже часа два.

- А это кто? – спросила Диана, указав на «работника ЗАГСа».

- А это, Диана, - ответил Олег, - им было так скучно вдвоём, что они соорудили себе третьего. Но теперь тут мы.

- Точно, - засмеялся Никита.

- Купаться? Или, я смотрю, вы только из воды?

- Да, наверно пропустим, вы идите, мы с вами вторым заходом.

- Тогда мы возвращаемся, а вы в позиции волейбольчика, - предложил Олег.

- Мы уже начнём. А, Аня?

- Можем, - с улыбкой и обречённым видом ответила Аня.

Все рассмеялись.

- А мы сейчас же в воду. Да, Диана? Ну и жара сегодня.

- Сплошные рекорды! – ответила согласием Диана. – А что будет в августе?!

Никита с Аней переглянулись.

Олег с Дианой скинули с себя верхнюю одежду и побросали вещи рядом с вещами Никиты и Ани.

- Вода – класс! - бросил Никита.

- Ещё одна хорошая новость. Ну, побежали, Диана?

- Побежали! – и, повернувшись к Никите с Аней, прищурившись, бросив, – классные часы! - понеслась за уже побежавшим Олегом.

Как только Олег с Дианой оказались ногами в воде, Никита произнёс:

- Ну всё, готовься, сейчас там оговорят невесть что и придут с неудобными вопросами. Настраиваемся на первое испытание.

- У нас широкий спектр для информирования.

- Да вот только я б предпочёл мини-опрос.

Никита с Аней постояли, глядя на резвящихся в воде ребят.

- Ты в волейбол играешь, умеешь? – спросил Никита.

- Видела видео.

- Тогда сек.

Он взял мяч и направился к тому месту, куда отбежала Аня, когда её вытошнило. Там он забросал песком то, что ещё могло показаться подозрительным, потом разбросал песок по сторонам и ещё раз набросал сухого песка поверх всего.

- А играть будем там.

И увлёк Аню подальше от этого места.

- Спасибо, - сказала Аня.

- Никогда не говори мне спасибо за то, что я должен.

- И ты мне.

Вернулись Олег с Дианой. Играли вчетвером в волейбол. Потом пошли все вчетвером купаться. Так как вопрос про часы всё не задавался, периодически возникала неловкая пауза. И только во время второй игры, направляя мяч ловкими ударами друг другу, ребята заговорили. Олег спросил:

- Никита, так что это за часы?

- А это наши обручальные часы. Я только что сделал предложение Ане. И работник ЗАГСа, - Никита указал рукой на свою конструкцию из палок, - нас поженил.

- Шутка? Я просто слышу, что это правда, – удивилась Диана.

- Нет, - ответил Никита.

- Вы что, женитесь? Будете жениться? Вы ж только познакомились, - недоверчиво спросил Олег.

- Любовь, - улыбнулся Никита.

- Аня, а ты что скажешь? – спросила Диана.

- Нечего добавить, так и было.

- Я сейчас вас поздравлять начну, - сказала Диана, - скажите, что вы не шутите.

- Серьёзно, Диана, - ответила Аня.

- Тогда дайте вас обнять, - и Диана бросила игру, и по очереди обняла Аню и Никиту, - я вас, конечно, поздравляю.

- Ну, старик…

И Олег не стал придумывать, что ещё добавить к сказанному, а просто подошёл и пожал руку Никите, и приобнял Аню.

- Церемониться будете? – спросила Диана.

- С родителями ещё не говорили, - ответил Никита, - но у нас две мамы и один папа.

- А вы ещё вообще никому не говорили? Мы первые узнали?

- Да.

- Ты что, даже Максу ещё такое не сообщил? – возмутилась Диана. – Вы же в садике клялись кровью, что у вас никогда не будет секретов друг от друга! Представляешь, Аня? Никита, он тебя убьёт.

- Ой, - веселясь и делая три шага назад, призывая таким образом продолжить игру в волейбол, воскликнула Аня, - а я тоже с одной девочкой в садике клялась кровью, что мы мальчишек будем делить поровну всю жизнь.

- А я видел уже такие часы на некоторых парах. Не хотите ничего рассказать? – вставил Олег, быстро вернувшись на своё прежнее место.

- Видел? - удивилась Аня, принимая мяч от Олега и переправляя его в то место, где теперь желательно было оказаться Никите. – Расскажи. Или как-нибудь.

- А вы до какого времени собирались тут пробыть? – спросил Никита, кинувшись принять мяч и оставив Диану стоять одну.

- А что?

- Да сколько раз уже были тут с Аней, а она так ни разу ещё подсветки моря и не увидела. Сегодня уже во что бы то ни стало решили дождаться этой красоты.

- О, да. Это зрелищно. Я с удовольствием останусь до этого момента. А ты, Диана?

- Я?.. Д… да, – Диана не спеша вернулась на своё место и продолжила игру.

- Ты чего? Задумалась?

- Да что-то напрягло, а потом поняла. Вспомнила, как увидела эту подсветку впервые и сильно тогда испугалась, потому что вообразила себя одну среди этих огней под водой с аквалангом… ночью. А мы в кафе собирались сегодня. Успеем?

- Успеем.

- Тогда супер, тогда продолжаем.

- А про часы не хочешь послушать? – спросил Олег.

- А, да, что за история, Никита?

- Мы с Аней записались на участие в социальном эксперименте. Поработаем на благо науки.

- И сколько вам за это заплатят?

- Обещали платить нормально. Даже на учёбу хватит, на продолжение.

- Серьёзно?

- А нас можно туда записать?

- Мы не можем об этом спросить.

- Ладно, - сдался Олег, - вам уезжать не надо будет?

- Нет, чего ты так спрашиваешь?

- Чтоб нас не становилось меньше…

Всё переглянулись.

- Дети у вас будут? – спросила Диана.

- Пока выбираем направление обучения.

- То есть ты не продолжишь машинное дело?

- Не знаю. Возможно.

- Аня, а ты что закончила?

- Торговлю. Колледж.

- Пойдёшь по экономике?

- Тоже пока не знаю. Мы думали с Никитой, может вместе куда-нибудь, чтоб рядом больше быть.

- Ой, ну вы прям парочка всем парочкам парочка.

- Ну, давайте, расскажите ещё что-нибудь из этого эксперимента. Органы у вас не изымут потом?

Никита с Аней рассмеялись.

- Да что вы все: органы, органы? Никому мы органы свои не отдаём.

- Не отдаёте?

- Не отдаём.

- Может искупаться сходим? Или, Никита, вдвоём? – спросил Олег.

- Можно, кстати. А то уже жарко.

- Аня, а ты сильно хочешь? – спросила Диана.

- А ты не хочешь?

- Нет.

- Хочешь, чтоб я составила тебе компанию?

- Если не сильно хочешь купаться.

- Хорошо, - Аня посмотрела на Никиту.

- Зря, девчонки, - сказал Никита, - мы потом придём, захотим опять в волейбол, а вы загнётесь быстро.

- Иди-иди, посмотрим ещё, кто кого, - ответила с вызовом Диана, - можем и пара на пару сыграть, девочки против мальчиков.

- Ой, только этого, вот, не надо, волейболистки, - вальяжно с улыбкой заметил Никита.

- С часами пойдёшь? – спросил Олег, когда они с Никитой сделали по шагу в направлении моря.

- Водонепроницаемые, - манерно ответил Никита, - и, кстати…

Он снял часы с руки и, наклонившись к немаленькому камню, с силой ударил по нему ими.

- Производитель заверил, что выдерживают удар кувалды.

- Серьёзная организация, - услышали и девушки слова Олега, - где они хоть находятся? Кто такие? В сети о часах ни слова.

Когда ребята отошли от девушек, Никита ответил.

- Понимаешь, одно из условий, что информация об эксперименте должна быть минимальной в обществе. Иначе на него окажет влияние общественное сознание.

- Но ведь без общественного сознания ничто не может стать законным.

- Да, но его подтягивают к изначально существующему без него.

- Но процесс уже идёт.

- Олег, что есть такого, что ты не понимаешь?

- Ну всё-всё, облил с головы до ног вареньем. Ничего необычного не скажешь?

- Часы необычные.

- Мы ещё друзья?

- Вот зачем ты тоску нагоняешь?

- Друзья, - обрадовался Олег, - тогда, давай.

Олег согнул слегка ноги в коленьях и сцепил ладони лодочкой. Никита поставил ногу ему в ладони.

- Раз, два, три-и-и!!!

Сделав сальто назад, Никита приземлился на ноги, оказавшись по пояс в воде.

- Раз, два, три-и-и!!! – теперь, в свою очередь, прокричал Никита, повторив действия Олега.

И Олег, сделав полтора оборота в воздухе, не разжавшись, так и погрузился, продолжая закручивать сальто, в воду.

- Не передумали покупаться? - спросил Никита у девушек, когда они с Олегом вернулись. - Может, появилось желание? Перед волейболом…

- Нет, нормально.

- Тогда, можем начинать, - Никита подхватил мяч.

- Тебе там сообщение пришло, - сказала Аня Никите.

- А я ничего не слышала, - удивилась Диана, посмотрев на Никиту, а затем перевела взгляд на Олега.

- Кстати, - воскликнул Никита, - что мы сегодня видели! Аня, покажи им фотку.

- Какую? – смутилась Аня. – А-а, да, кстати.

Аня с Никитой полезли в свои вещи за телефонами.

Никите пришло сообщение от Альберта - всё, началось. Этим временем Аня показывала Олегу с Дианой фото их с Никитой из библиотеки.

- И что? Кто это? – спросил Олег и постарался параллельно проследить и за Никитой.

- Я тоже их не знаю, - сказала Диана.

- Биороботы, - ответила Аня, - представляете? Я первый раз их видела вживую.

Никита положил телефон обратно в рюкзак.

- От людей вообще не отличишь, - сказал он, - стопроцентная имитация. Даже демонстрируют маскулинность и фемининность: девушка такая спокойная, приятная, а этот даже острит, причём по злому. Вроде, даже пищу могут употреблять и алкоголь пить.

- Ну, вот, что ты несёшь, Никита? – засмеялась Аня. – Ничего такого они не могут. Пока он их там щупал и пытался вывести из себя его, - Аня жестом руки заключила последнее слово в кавычки, - я прочитала: они могут пить только дистиллированную воду и употреблять какой-то специальный набор химических веществ, который, да, производитель гарантирует поставлять в желаемой заказчиком форме пищи. Это вообще часть ухода за ними. А в остальном – электричество.

- Я думаю, - сказал Олег, - в Латвии доступными для обычных людей они ещё лет пять не будут.

- Может и все десять, - согласился Никита.

- Зато потом такое начнётся!

- Не говори.

- А что вы в библиотеке делали? – спросила Диана.

- Да вот, на них и поехали посмотреть.

- Об этом нигде информации в сети нет, - сказала Диана, демонстрируя в руке телефон.

- Давайте, сыщики, пожалуйста, в волейбол подвигаемся, а то сразу после моря как-то уже не жарко.

- А я бы ещё в группу друзей кинула информацию об этом. И о вашей женитьбе тоже, - сказала Диана, поднимаясь.

- Хватит там новостей, - буркнул Никита.

Из-за кинутой фразы Никиты первые минуты в волейбол поиграли молча. Наигравшись, все вчетвером пошли купаться. После купания ребята развалились на полотенцах, погрузившись в телефоны.

- Аня, добавляю тебя в нашу группу и сообщаю новость о нас, - предложил Никита.

- Давай. Я тогда скину фотку с биороботами и подпишу.

- Сама решай, ты уже полноценный наш участник.

- Аня Макса покинула группу, - сказала Диана.

- Да, - сказал Никита, - я увидел. Её надо вернуть.

- Я пробую, - сказала Диана.

- Давайте все, - предложила Аня.

Через минуту Аня Максима согласилась на возвращение.

«Ты теперь будешь записана у меня в контактах как «Аня Возвращенка», - написала Диана в группу.

«А у меня как «Аня Развращенка», - написал Никита, снабдив сообщение горой смайликов.

- Никита! – с наигранным возмущением воскликнула Аня.

Ребята всей группой попытались свести всё происшествие на шутку.

В полседьмого, хоть ещё и не было темно, на море включили подсветку. Все, кроме Ани, это зрелище уже видели, поэтому фотографировать бросилась только она. Послала фото маме. Мама сразу ей перезвонила, и Аня сказала, что обязательно её сюда привезёт.

- Это для кораблей, Никита сказал, - говорила она маме в трубку. – Да, ещё с ним, ещё тут. Друзья к нам ещё подъехали. Сейчас уже поедим домой. Только вечером, мам, я с друзьями в кафе… Всё очень хорошо… Давай, потом пообщаемся… Пока.

- Блин, - вырвалось у Дианы.

Она лежала лицом к тому месту, куда теперь посмотрели остальные.

- Добро пожаловать на шоу, – буркнул Олег.

- Точно, - ответил Никита и глянул на часы, - засекаем время и поменьше смотрим в их сторону.

- Три минуты, - сказал Олег.

- Какой? – возразил Никита. – Тридцать три. Здесь же чёрная дыра, сюда даже свет от солнца не проникает.

- Судя по вашим репликам, здесь популярная трибуна? – спросила Аня.

- Да-а, такое, вот, дикое место. Сейчас повеселишься, - ответил Никита.

Там, куда смотрели ребята, по кромке воды в их сторону мчался джип с открытым верхом. Левая его сторона отбрасывала в сторону моря красивый фонтан. Из машины на весь пляж гремела музыка. Машиной управлял молодой парень, рядом с ним сидел ещё один такой же, а на задних сиденьях стояли, вернее танцевали и кричали, держась за дуги, две девушки. Ребята из машины были ненамного постарше Никиты и его друзей.

- Вот и надоело всё, - заключила Диана.

- Почему всё, Диана? Что-то… - возразил Олег. – Но последние три минуты.

- Тридцать три, - вставил Никита, глядя в свой телефон.

- Им уже не извиниться? – спросила Аня.

- Аня, что за?.. – ответила Диана. - Ты же понимаешь, что это не просто катание там, где не положено, это целая система ценностей, вырвавшихся из-под контроля. Готова поспорить, что они не подчинятся законным требованиям полиции. Ребятам помогут, их вылечат.

- Давайте дистанцируемся уже на всякий случай, скоро полиция появится, - предложил Никита.

- Ага, сейчас, - возразила Диана. – Разве у тебя что-то есть? А то у меня телефон молчит.

- Никита, что ты паникуешь раньше положенного? Успеется, - согласился с Дианой Олег.

В этот момент джип достиг конца пляжа и места, где лежали на песке Никита, Аня, Диана и Олег, и стал делать резкий разворот на огромной луже, поднимая в воздух столб песка и воды. Девушки в джипе завизжали от удовольствия.

- Оу-оу-оу-оу! – закричала одна из них в сторону Никиты и его друзей. – Всем веселья, ребята, всем пить! – и, отпив что-то из жестяной банки, с криком «Мишаня-а-а!» подкинула эту банку как могла высоко вверх.

Тот, что сидел рядом с водителем, и к которому, по-видимому, криком обратилась девушку, резким и уверенным движением вскинул вверх руку, в которой оказался пистолет, и произвёл четыре выстрела. От третьего банка брызнула во все стороны содержимым, блеснувшим в лучах солнца, и, резко крутанувшись и пролетев дополнительно метра три в высоту, упала на песок пляжа.

Джип тем временем уже нёсся по воде в обратном направлении. Пролетев четыреста метров, джип развернулся и снова помчался в направлении Никиты и его друзей.

Со стороны лесополосы послышался шум, и над верхушками деревьев показался бело-салатовый полицейский дрон.

Никита с друзьями отодвинулись друг от друга, установив между собой расстояние в два метра.

Нагнав гонщиков, дрон завис над мчащимся джипом на высоте пять метров и стал неотступно сопровождать его, засветившись сигнальными огнями. Это только ещё больше развеселило ребят в джипе.

- Дискотека! – заорали они и рёв машины стал ещё громче.

Из дрона раздалась команда.

- С этого момента вы на контроле полиции! С каждой секундой движения ваше наказание будет становиться всё больше!

Джип снова приблизился к месту загорания Никиты и его друзей, которые старались не глядеть в сторону резвящихся, обогнул их и понёсся в гору. Остановившись на вершине горы, джип взревел мотором два раза, а затем, поднимая песчаную бурю, бешено слетел вниз и скрылся в дюнах. Через десять секунд машина снова выскочила на пляж, и гонки по воде туда-сюда возобновились.

В один из виражей машины, в трёх метрах от Никиты и друзей упала жестяная банка. Это оказался ловко брошенный одной из девушек из машины дорогой наркотический напиток.

- Напейтесь, ребятня! – крикнула она из неостанавливающегося джипа. – Завтрашний день для любого из вас может не наступить! Киньте всё!

Из машины раздался хохот и одобрение.

Деревья по берегу реки осветились мигающими разноцветными огнями. Никита с друзьями посмотрели в ту сторону. Из-за поворота реки вылетел полицейский катер и быстро причалил к берегу, не выходя в море. На берег спрыгнули три полицейских и, приведя в боевую готовность автоматы, спокойно направились в сторону катающихся на джипе. Четвёртый полицейский расположился лёжа на носу катера с винтовкой с оптическим прицелом, сразу приложившись глазом к оптике.

Проходя мимо Никиты и друзей, полицейские вежливо поздоровались.

Один из полицейских собрал и поместил в целлофановый пакет брошенные катающимися, валяющиеся там, куда и упали, жестяные банки: простреленную опорожнённую и запечатанную с наркотикам, - и пока его коллеги рассредотачивались по берегу на определённом расстоянии, сходил обратно к катеру, отдал пакет с банками коллеге с винтовкой, а затем вернулся в расположение недалеко от Никиты с друзьями, изготовившись для защиты ребят на случай угрозы их жизням и здоровью, когда начнётся операция по остановке джипа.

Джип продолжал сумасшедшее туда-сюда шараханье, полицейский дрон не унимался своей фразой, носясь над ним. Расположившиеся по берегу полицейские ничего не предпринимали.

Через две минуты вдалеке показались несколько точек, через полминуты эти точки обозначились в три квадроцикла – прибыло ещё шесть полицейских.

Никита с друзьями не могли не стараться не упустить ни одной детали занятного происходящего, но большее время они обязаны были смотреть в свои телефоны – последние это фиксировали.

Джип развернулся и остановился в направлении реки метров за триста. Двое полицейских достали из багажников квадроциклов два дрона небольших размеров.

- Кто-то знает, что эти сейчас будут делать? – спросила Диана, намекая на ребят в остановившемся джипе.

- Думаю, исполнение какого-нибудь бэдхэштэга из асоцсети, – ответил Олег.

Ребята в джипе неистово и радостно заулюлюкали и завизжали, девушки стали крутить телефонами по разным сторонам, снимая происходящее и себя на видео, двигатель джипа взревел на полную мощность.

- Они решили утопиться? – спросила Аня, уже откровенно разглядывая представление. – Там же река, я так понимаю, там же берег моря закончится, и глубина.

- Тогда в их смертях обвинят полицейских, полицейские такого не допустят, - сказал Никита.

В воздух взвились запущенные полицейскими ещё два дрона, которые молниеносно нагнали джип и зависли над ним. В следующее мгновение один из дронов отключил электронику в машине, её двигатель перестал работать, машина стала останавливаться, напарываясь на сопротивление воды, по которой ребята разгонялись в направлении речной глубины. Второй дрон параллельно совершил четыре выстрела дротиками по ребятам в джипе, и те один за другим лишились сознания.

За три с половиной минуты дроны-исполнители были погружены обратно в багажник, дрон-наблюдатель улетел, джип с катающимися, не пришедшими в сознание, был взят на буксир и увезён с пляжа.

Полицейский, который отвечал за охрану Никиты и друзей, подошёл к ним и попросил протянуть телефоны для сканирования.

- Вас, возможно, побеспокоят за свидетельскими показаниями, - пояснил он Никите и его друзьям свою просьбу. - Вы, - обратился он к Диане, глядя в сканер, - сегодня нарушили требование профилактического социального дистанцирования, не поступайте так. Хорошего всем вам отдыха.

Полицейский вернулся на катер, и через полминуты тот скрылся между деревьями вверх по реке, откуда недавно появился. На пляже сделалось так, будто ничего не происходило.

- Давайте собираться, – предложила Диана. – А то не успеем себя в порядок привести до кафе.

- Это же не из-за меня? - обратился Никита к Диане, намекая на замечание полицейского и своё предложение дистанцироваться на всякий случай до приезда полиции, и отказ Дианы и Олега сделать это преждевременно.

- Не напрягайся, Никит, это в магазине сегодня было, я знаю, о чём речь. «Профилактического», слышал? Твоя просьба был прописной.

- Ну, тогда давайте собираться, - успокоился Никита.

- Давайте, давайте, - согласились все.

Обратно по берегу моря, до места, откуда надо было свернуть в лес, чтобы лесными тропами выйти к станции электрички, ребята шли чуть меньше получаса, наслаждаясь весело и приятно проводимыми минутами и тёплым, очень тёплым летним вечером с клонящимся к морскому горизонту солнцем.

Аня слегка придержала Никиту, и они отстали.

- Я уже попробовала нашего психолога, - осторожно, улыбнувшись, тихо сказала она, намекая на Приложение-психолог эксперимента, - сказала, что меня вытошнило после согласия на участие в эксперименте.

- Да? Ну и как? Бот?

- Бот, - кивнула без сомнения Аня. - Но бот, знаешь, такой, эм-м, нормальный… сильный… я бы даже сказала, какой-то очень сильный - даже приятно, представляешь? Испытывал такое?.. Такое ощущение, знаешь, будто ты маленький, а тебя мама спать укладывает!.. – Аня улыбнулась как-то стеснительно и грустно. - Что ни фраза – у тебя эйфория. Приятный голос. Я выбрала женский. Разговор дублируется текстом на экране.

Никита понимающе качнул головой.

- Что ответили? – спросил он.

- Что это нормально. Что двадцать процентов участников пережили такое же, ещё двадцать – близкое к этому. Девяносто процентов из переживших это именно так – девушки.

- Ладно. Как сейчас?

- Всё хорошо. Ребята пришли – отвлекли. Потом вообще шоу…

- Точно, - ухмыльнулся Никита.

Они встретились взглядами - общая мысль радостью отразилась в глазах обоих, за чем последовало схожее ликование и одинаковый вопрос. Всмотревшись, через две секунды оба с удовольствием обнаружили на самой глубине души друг у друга спрятанную от всего мира, разрешающую взглянуть на себя только самому честному, самому доверенному и самому безопасному партнёру, простую человеческую, но вселенскую хитрость.

Олег с Дианой повернули от берега к дюнам, Никита с Аней стали повторять их манёвр, но Аня вдруг остановила Никиту рукой:

- Особое оповещение из Приложения.

- Я слышал, - насторожено сказал Никита.

Ребята достали телефоны.

«Сфотографируйте друг друга в полный рост на свои телефоны в течение 10 секунд», - таким было первое сообщение Никите с Аней из их экспериментального Приложения-эксперимент. Это же Приложение запустило в работу фотокамеру, на экране начался отсчёт секунд.

- Фа! Как они это делают?! – весело и раздражённо воскликнула Аня.

- Доступ всего ко всему, - улыбнулся Никита.

Они с Аней быстро сделали по два шага друг от друга и исполнили прописанное. Фотографии «сжались» до пикселя и «упали» в Приложение.

- В телефоне фотографии нет, - ещё сильней развеселился Никита, проверив, - будто у меня в телефоне живёт другой телефон, - он еле сдерживал истерику.

Через три секунды пришло второе сообщение из Приложения-эксперимент и они его прочитали.

В этот момент Олег с Дианой подошли к дюнам и повернули головы, чтобы посмотреть, нагоняют ли их друзья. Вид Никиты с Аней, стоящих будто парализованные, лицом друг к другу, вызвал неприятное любопытство у Олега и его девушки.

- Это явно связано с их экспериментом, - предположил Олег.

Диана согласилась.

- Ну, вы чего там? Идёте? – крикнул Олег Никите с Аней.

- Пару минут, Олег. Нам пару минут надо. Идите, мы вас догоним! – крикнул в ответ Никита.

- Хорошо, мы медленно пойдём! – прокричал в ответ Олег.

Аня с Никитой закивали друзьям согласием, но те не стали уходить, ревностно следя за Никитой с Аней, вызывающих теперь своим поведением и разглядыванием чего-то в своих телефонах жуткий интерес и приступ зависти.

- Может, пойдём, догонят? - не выдержала Диана.

Олег взглянул на свою девушку.

- Давай подождём.

Олег с Дианой сели на песок.

Никита с Аней сдвинулись плотней.

- Они не ушли, - сказала Аня.

- Вижу, пускай.

- Смотри, смотри, с ума сойти, - трепетно и тихо проговорила Аня, глядя попеременно то в свой, то в Никитин телефон - ребята держали их сдвинутыми вместе.

- Знаешь, сколько человек видели такое вживую?

- Догадываюсь.

- Прикинь, ребят позвать, показать им, как делаются клоны.

Никите с Аней пришло сообщение, что в лаборатории компании «Привилегия» приступили к фабрикации их клонов, и сразу каждому из них на телефон в режиме реального времени стало передаваться видеоизображение барокамер, в которых различные пинцеты, иглы, палочки и прочие инструменты занимались «сваркой» и «наслоением» материалов, подаваемых по разным трубкам. Периодически от стеклянных стенок барокамеры отделялись и протягивались к создаваемому тоненькие редкие молнии. Никита с Аней даже слышали сопровождаемые процесс звуки: жужжание, потрескивание. Через полторы минуты ребята на своих экранах смогли наблюдать эмбрионоподобные тельца размером сантиметров по семь. Оба «фабриканта» были сине-жёлто-красные и продолжали «наращиваться». Скоро стали видны маленькие впадинки там, где потом должны будут начать видеться глаза и рот...

- Как их назовут, интересно? – произнёс Никита. – Как нас?

Аня ничего не ответила.

Прошло ещё около трёх с половиной минут.

- Блин, уже шевелятся, - жутко и немного брезгливо проговорила Аня.

На это раз промолчал Никита.

- Всё, что ли? – спросил он, когда ему так показалось.

Инструменты один за другим стали отступать от «человекоплодободобных», которые уже были сантиметров по двадцать. Со стороны в барокамеру по рельсам подались стеклянные колбы, в которые были перенесены клоны, а затем в эти колбы закачена желтоватая жидкость.

Аня взяла Никиту за руку.

- Пошли? - предложил Олег Диане, поднялся и протянул своей девушке руку.

- Пошли, - согласилась Диана, и они быстро скрылись за дюнами.

На пляже кроме Никиты и Ани никого не осталось. Красное солнце через два диска должно было скрыться за штильным морем под безоблачным небом.

- Теперь всё, - сказала Аня, когда видеотрансляция закончилась.

Никита осторожно убрал свой телефон в карман шорт, внимательно наблюдая, как у Ани рука с телефоном медленно упала вниз, а её взгляд не изменил направления.

- Красивый закат, - шёпотом сказал Никита, наклонившись к Аниному уху.

Аня не отреагировала.

- Аня, - Никита сжал ей руку, развернув лицом к солнцу, - ну посмотри.

Аня подняла глаза на солнце, затем медленно стала переводить взгляд на Никиту.

Никита, до того, как они встретились глазами, весь сжался внутри, потому что не просто забеспокоился теперь за свою подругу и за себя, но запаниковал! Ему захотелось как можно скорей: или считать с лица Ани то, на что он рассчитывал и без чего не видел их в дальнейшем, или сейчас же умереть, чтобы не увидеть то, что смертельно разочарует и навсегда сделает их несчастными. Но то, что он стал отмечать, оказалось против всего ожидаемого: Аня стала преобразовываться прямо на глазах, стала становиться красивей, при этом ничуточки не отдаляясь, нисколечко не становясь чужой. Наконец, её взгляд стал тёплый и добрый.

- Мы не сделали ошибку, - негромко сказала Аня, - и любые проблемы мы решим.

Никита вспомнил - рассматривать лицо.

- Конечно. Самое интересное, мы не одновременно, но приходим к одинаковым мыслям.

- Смотри, какой красивый закат, - Аня повернулась к солнцу.

Они так и не выпускали рук.

- Очень красивое завершение дня начала нашей новой жизни, - сказала она.

Никита хмыкнул.

- Я так подумал о тебе, когда увидел тебя впервые.

И попытался аккуратно скоситься на Аню, но натолкнулся на её нежный и эмоциональный взгляд.

- Аня…

- Спасибо, - еле слышно, с чувством ответила ему она, не отводя взгляд

«Не шевелиться ни миллиметра полторы минуты до звукового сигнала!» - таким оказалось третье сообщение Никите с Аней из их экспериментального Приложения-эксперимент, которое синхронизировано считали и озвучили их виртуальные ассистенты без разрешения своих «хозяев».

Ребята замерли.