Учиться и еще раз учиться

Я говорю, многому мы можем поучиться у наших миллионеров. Ох как многому. А если бы учились, жить нам было б значительно проще. Нет, миллионерами, мы, конечно, не стали бы, но жилось бы легче, уж поверьте.
Чему, говорите, учиться? Я говорю, много чему. Да взять хотя бы излишнюю скромность. Ей, кстати говоря, миллионеры вообще не страдают. И что страдать, знаете ли? Совершенно бесполезная штука – эта ваша излишняя скромность. Нет от нее никакого навару, морока одна. Знакомитесь вы, допустим, с новой компанией, а там каждый второй – не простой, кто начальник, кто даже директор, а кто, хотя и не обязательно – большой чин в госорганах. И вы такой ходите между ними, хотите понравиться, да только все молчите и молчите, а спросят что у вас, так и вовсе робеете и болтаете какую-то околесину. Посмотрят на вас раз, посмотрят два – скажут, человечек мелковат, так себе личность, унылая. И не будут больше звать никуда. Скажите еще спасибо, что второй раз позвали. А вы, между прочим, может, и не унылое, это самое, существо вовсе, а наоборот, весельчак, и с аквалангом можете, и на Эльбрус в студенчестве ходили. Всё скромничаете.
Миллионеры – разве такую глупость, как скромничать, могут себе позволить? Нет, тут ведь что – стержень нужен, внутренняя мощь, а уж тогда и Эльбрус, и акваланг, и даже, может быть, кругосветка даром никому не дались. А только заговорит – так любой скажет, вот это величина, скажет, вот кому уж Бог дал, так дал. И еще не так скажет, если хорошо владеет речами. И не то, что в компанию позовут раз за разом, а и контракт выгодный заключат, и детей посватают, и на день рожденья, что там открытку по мессенжеру – лично приедут. С подарком!
Вот вы спросите, а как, мол, не скромничать? Что говорить надо, что делать? И я отвечу. Вы чего на Эльбрус лезли тогда с товарищами? Это что вам, какая-то радость и задор? В снегах замерзать? Только не рассказывайте мне про какие-то там виды. Из кабинета крупного предпринимателя тоже, небось, не хуже что можно увидать. Зачем в палатках ездите отдыхать в глушь, где волки да змеи? Кому что доказываете? А я скажу, для чего всё это – от неуверенности! Потому что прекрасно знаете, как жизнь устроена, о себе говорить придется и не раз, себя презентовать надо. А что рассказывать-то? Как с женой на кухне скандал случился из-за того, что ваша очередь мыть посуду, и вы помыли, да только на сковороде жир остался? Это у каждого так, об этом никто слушать не хочет. Вот и едете вы в выходные в глухие места, лишая себя радости поваляться на диване в комфорте и посмотреть фильм про красивую жизнь богачей. Да только зря всем жертвуете! Подойдет момент о себе рассказать, и вы окинете внутренним оком свою жизнь, все эти вылазки и походы, и подумаете, многовато как-то для первого раза, не поймут ведь, подумают еще хвастаюсь, и смолчите. А второго раза может и не быть, между нами говоря, знайте!
Миллионер же – не такой, не станет он подобный опыт накапливать, о котором при первом знакомстве трыньдеть зазорно. Да и опыт – вообще в таких вещах штука необязательная. Потому что важно о себе много думать, а о других свысока, и тогда, глядишь, и без опыта сам поверишь, что на многое гожий, а поверив, будешь уж, не кривя душой, излагать. Ведь какая в том ложь, когда сам веришь в сказанное?
Вы, я полагаю, уже ругаете меня маленьким языком, что я все развожу и развожу, «учиться надо, приложится знание», а по сути-то ничего и не сказал. Хоть бы пример какой привёл, чтоб понятней стало.
Да вот вам, пожалуйста, и пример: спросят у миллионера, как он бизнес начинал, он вам вмиг расскажет историю, и сердце зайдется волнением, как такое человек вынес и еще с почином из ситуации выбрался. Божий человек, силой одарен.
«Я, - говорит, - в пять утра вставал, ехал в другой регион, дела налаживал. Все в голове держал. Каждую копейку потраченную в уме фиксировал. А до этого, - скажет, - на разгрузке довелось поработать. Мышцы, знаете, какие были у меня? Ох, такие накачал бицепсы! Да, было не сладко, но я судьбе благодарен!»
И что? Где соврал? Ни  полсловом! И в пять утра вставал (а кто не вставал), и садился и ехал. Что, сколько раз? Да хоть бы и один раз, что придираться! Зато как живописал!
А на погрузке работал? Работал, наверно, в выпускном классе или еще когда. На каникулах. Отчего нет? Спросите, и что, так работал, что мышцы налились? Вы глупости не спрашивайте, сходите на склады или в док, где погрузка. Гляньте на тамошних худосочных работяг с цигаркой. Какие уж там бицепсы. Соврал, значит? Не соврал! На погрузке работал, а мышцы накачал – это из другого воспоминания. То в армии было.
«Это что же он, бессвязные обрывки жизни в одно предложение помещает?» – Возмутитесь вы. Я и говорю – талант. Не всякий сможет. Вроде бы и не хвастал, а уважение получил с первых слов.
Слышу, слышу негодование. Слышу, что у нас так не выйдет.
Точь-в-точь, может и не выйдет. Оно и понятно, когда в совершенно новой компании сплошь из больших людей вы вдруг скажете: «Я, мол, начинал с низов. Бывало, что и землю копать доводилось, и лебедку крутить». Впечатляет? Не очень. Почему? Оконцовки про благодарность судьбе нет. А если добавить – впечатлит? Тож не особо. Ведь результата нет. В отрыве от активов да счетов в банках все эти истории с благодарностями – пустой звук. Они – обо всех нас, о каждом. Грузил, вкалывал, вставал, ехал. И не один раз, месяцами вставал до рассвета, да годами ехал всё, ехал. А там дитё народилось, и ночами не спал, а все тоже самое ехал, да вставал, вставал, да ехал. Не разбогател? Неа. Мелкая сошка. Неудачник. Другой раз не позовут. Вот и приходится к досугам внимательно относиться, чтобы себе прежде всего доказать – не мелкота я, человек, и стремления имею и вообще.
Это, молодец, конечно, фиг с тобой, стремись, разрешают. Но научись заявлять об этом, в конце концов. Да так, чтобы не прослыть ни хвастуном, ни занудой. И еще – обеспечь себе хоть маломальский результат. Хватит уже быть эгоистом – только свой опыт накапливать! Для людей надо жить, чтобы люди восхищались. Вот миллионерами восхищаются – учись!
«Ничего себе, - скажете, - вооружил мудростью! Да кто ж нас в этой компании вообще спросит за жизнь, если мы – не миллионеры? Кому наша жизнь далась-то? А коль спросят по ошибке, что тогда отвечать, если про отсутствие результата в виде богатства итак всем известно?»
Это уже не ко мне. Тут я вам никакой не советчик. Мог бы, конечно, сказать, что вы вообще в этой компании не затем, чтобы вас спрашивать, вы – затем, чтобы их спрашивать и делать вид, что в восторге. А спининг ваш и байдарка даром этим людям не нужны, как и ваш внутренний мир. Но я такое ни за что не скажу. Что я, дурак что ли? Да и это вообще мимо цели данного повествования. А оно, повествование – о сакральном. О знании. И, соответственно, об учителях. О тех, у кого это знание есть, и к кому надо прислушиваться, да между слов и между звуков различать смыслы. Они говорят, а вы мотайте на ус. Перенимайте, впитывайте. Приложится. Может, не в этой компании, может, вообще не в компании – а в какой-то иной ситуации, но – приложится. Замечать станут. Зауважают. Звать не прекратят. В свои зачислят. А там, глядишь, и нарисуется какой-то результат. А лишняя скромность – она никого не красит. Хвастаться тоже не стоит. Хвастовство слушающим чувство собственного достоинства принижает. А надо их достоинство возвышать, но и себя не позорить. Вот прям как вверху описывал – все в одно предложение. Конечно, не самыми этими словами. Ну там, про судьбу в конце, только это если по смыслу требуется. Главное, чтоб из сказанного был лаконичный вывод – молодец человек. И всё.
Вот теперь вижу, вы со мной согласились – это вне всякого сомнения. Но все равно продолжаете, точно знаю, еще примеров требуете. А то с одного как-то не вполне понятно, как линию строить. Линию же, между прочим, по двум точкам строят, если она прямая, конечно же. Вот и тут надобен вам еще один какой показательный монолог, чтоб окончательно, так сказать, пригвоздить к стене тезис Ленинский этот «учиться…». Ну и так далее.
Я, друзья, как и вы, сам, к стыду своему, плохо у миллионеров учился. Все сдуру ума, как вы прямо, много всякого опыта получал. А миллионеров в естественной среде наблюдал, так сказать, не особо. Однако ж еще один момент поучающий, пожалуй что, в памяти отыщется. Или даже два.

«Небожитель»

Конечно, такое применять в быту – дело крайне серьезное, потому что меру надо знать и соображать головой, что не всякому такие дела по шерсти придутся. Но в наш несправедливый мир, миллионеру без такого навыка жить не получится, то есть, вообще никуда. Всем своим видом, всем существом, каждым словом и каждым действием ему приходится утверждать свое право на ниспосланные ему ништяки. Вот почему ему крайне важно не просто оторваться от своего ближайшего окружения, а даже я бы сказал, вознестись над ним. Для этого ему приходиться по нескольким направлениям вести работу. Перво-наперво, все кругом должны уяснить, что перед ними, как минимум, гений, а в особых случаях – что даже и полубог. Но! Не стихами ж ему собственного сочинения своих подшефных развлекать, ей-богу! Глядишь еще, найдется филолог или эстет, а то и несколько смекающих – этим скоро станет ясно, что перед ними никакой не талантище. Размер, там, выпадает, или рифмы корявые. «Жил – Пил», «крал, врал». Нет, стихи сразу отпадают. Танцы – тем более. Суставы не выдержат, одышка может себя проявить, да и живот от общей пластики сильно отвлекает.
А что тогда? Только в рамках своей компетенции. Коли ты главный в фирме, то должен быть умнее всех. Это и дураку понятно. Причем, вот что важно, умней всех не в абстрактном смысле, типа, ай-кью или начитанность там какая-то, а в специализации. Ну, когда каждого своего сотрудника в его же работе можешь за пояс засунуть. Финансиста – в платежах, коммерческого директора – в ценах, ну а главного бухгалтера – в себестоимости. Только как это сделать, когда всяк из них целый день свою работу работает, а самый главный – лишь наскоками вникает?
Точных рецептов не дам, тем более, что рецепты эти для каждого сотрудника разные. Допустим, финансист. Тут уловка такая – обязательно его надо путать. Перекрестные отчеты заставлять составлять, то в таком вот разрезе, то в эдаком, то одну величину за базу взять, а то сразу третью или четвертую. Вызывать неожиданно и спрашивать витиевато. Будьте уверены, в такой чехарде он через несколько месяцев растеряется и болт на все забьет, а отчеты ему будет экономист делать. Главный же выявляет ядро в отчетности и это ядро постоянно вертит да подтягивает. Тогда на любом совещании для него подловить своего финансиста – плёвое дело. Но, но! Финансиста после этого выгонять нельзя - ни в коем случае! Иначе другой придет – и его опять дрессировать надобно. Спервоначала будет пытаться все охватить – хрен подловишь. А так – все шито-крыто. Подлавливай хоть каждую утреннюю планерку.
Что? Сам финансист что думает? Не обидно ли ему? А что ему должно быть обидно? Что босс лучше него в его работе разбирается? Так и должно быть – босс гений (как минимум).
С коммерческим посложнее будет, хотя смысл прямо точь-в-точь. Берешь накладные на закуп, тратишь вечерок максимум, цены просматриваешь. А потом звонишь другу на завод и говоришь ему примерно вот так вот: «Привет, дружище! Мои у тебя покупают заглушки по сто рублей. Можешь мне сделать по девяносто?»
Тот думает, что там, хреновня, заглушки какие-то. «Хорошо, говорит, бери по девяносто, дружище!» И уже хочет даже трубку повесить, но наш миллионер его останавливает: «Погоди, мол. Дай мне еще скидку на пять позиций, но не с этого завода, а с твоих перекупов. Сделаешь?» «Сделаю», - говорит тот, хотя и не рад и уже «дружище» с трудом добавляет. Это ему завтра целых пятнадцать минут времени может стоить. Но что поделаешь! В общем, шесть позиций с разных точек – это на шесть совещаний коммерческому нос утереть.
«Вот ведь, собака, я тебе такие деньжищи плачу, а ты не можешь цены как следует проработать. Я одним звонком скидку получил. А все почему? Потому что обленились, коты обожравшиеся, звонить уже не хотите!» Ну и все такое. Причем «собака» говорить вовсе даже не обязательно, он и так это между слов услышит. Как и все остальные. Что? Про котов лучше добавить. Выгонять? Сами знаете – нельзя! Не для того он тут, чтобы за пустяки выпинывать. Лоялен? К боссу – как к небожителю? Работай!
«А с бухгалтером как быть?» - Спросите вы. Ну а что с бухгалтером? Точно то же. Делами загрузить, бухгалтерию не доукомплектовать и дело с концом. Поплывет и бухгалтер. Кто будет себестоимость считать, если бухгалтер не сможет? Да кому она нужна?!
Для дополнения арийского образа нужно еще что? Благородство. Поэтому при всех сотрудников чихвостить надо, а наедине похваливать. И даже деньжат подбрасывать. То ж Песталоцци там всякие околесину несут, что ругать надо по-тихому. На самом деле, работает как раз таки другой вариант. Тогда сотрудники бесполезными себя чувствуют, а хвалу с ништяками – незаслуженными. Конечно, босс будет самым благородным из всех
Вот и все, вот и ариец, так сказать, достойнейший из людей, куда уж там Штирлицу. Будут свечку за его здоровье ставить и радоваться, когда тот очередной остров себе прикупит. Гордиться даже.
Чуть не забыл. Случается, затесываются в коллектив имитаторы. Редко, но предусмотреть надо. Это такие человеки, которые все больше как-то сомневаются, что босс – не из людей, но виду не подают. Хотя по возможности разбрасывают эти позорные зерна среди коллектива.
Есть страховка и от такой заразы. Боссу для этого к себе бесполезных людей приблизить надо – верных, но бестолковых. Лучше даже, пусть будут слегка туповатые. И хорошо бы еще должность эдакую завести, вроде консультанта или советника. Это и круто и мудрО. И на энтом месте чтоб бессменно был какой-нибудь обленившийся парень-рубаха. Этих обязательно нужно одаривать, причем, чтоб все были в курсе, квартиру, там, купить в хорошем районе, машину дорогую дать в пользование. И часто отгулами баловать и подбрасывать премийки. Чтоб одевались хорошо и могли всякие недешевые приметные штуки себе приобресть. Вроде украшений или туфли из крокодила. Оно и понятно - эти люди самую важную роль выполняют – ту самую, возносящую. Поскольку в жизни пальцем о палец не ударяли, старшого боготворят, что тот их приютил так ладно. Так как они ребятки миролюбивые и бездельники, их хоть икрой не корми, дай со всеми лясы точнуть. А поскольку говорить им особо не о чем, то они будут тут-сям главного нахваливать. А уж другие – доволен, не доволен, слушают, да проникаются. Со временем и сами поверять, и как мантру, чистя зубы будут произносить: «Куда ж без него? Кому мы нужны?»
…В довершение к вышесказанному, хочется вспомнить и нашего Николая Петровича. Золотой он, конечно, человек. Широкий. И в коллективе все, как надо, у него, и бесполезные люди так близко, что ближе не придумаешь. Ничего не скажешь, молодец. Но еще в чем хорош – диалоги как строит, любо-дорого слушать. Талантище.
Вечером, после рабочего дня, когда легкого, а когда – что и очень, сидят они с женой на кухне, застольничают. И, как в лучших домах, ведут непринужденно беседу о том, о сем. За окном вечерние пташки чирикают (если летняя пора), а то еще, может, пес плюхнулся прямо тут, у стола, на коврике, боком навалившись на Николая Петровича ногу, да умильно стегает хвостом по полу или по ножке стула.
- Ну что там у тебя? – Любовно начинает разговор Николай Петрович, обращаясь к жене. Насаживает вилкой кусочек форели или режет ножом стейк.
- Была сегодня у Неверовых дома. Они приглашали. – Она тоже делает паузу, но не только потому, что надо поесть, а передает, так сказать, очередь.
- И что они? – Спрашивает тот жену, переводя ход ей.
- Дочь у них приехала из Европы на выходные. Она выходила здороваться.
- А ты что?
- Нормально. Пригласила их всех к нам в выходные.
- А они что?
- Они обещали уточнить планы у отца, Ивана Ефремыча, если он свободен, придут.
- А он что?
- Он сперва был дома, но когда об этом зашел разговор, ему надо было куда-то отъехать, Ирина обещала завтра перезвонить.
- Еще что? – Продолжил Николай Петрович, потому ведь, ужин только начался, и нужно было всякое обсудить, целый день ведь не виделись.
- Звонила мама.
- Что она?
- Соскучилась по внукам.
- А ты что?
- Пригласила ее к нам.
- В выходные? Там же Неверовы.
- Нет, на неделе.
- А она что?
- Заедет. Днем, ты на работе будешь.
- А мне что? Пусть приезжает, кто против? Я ж на работе буду. 
И еще долго, почти целый час, слышен их размеренный диалог. Он все заботливо спрашивает и спрашивает. А она рассказывает и рассказывает. Была в салоне, видела Ингу, была в бутике, повстречала Илью. «И что она? Что он? Что они?» - участливо басит Николай Петрович. На улице уже темно, пес задремал и похрапывает, где-то вдалеке ухнула сова…
* * *
Если бы это касалось только жены, а то ведь особая манера Николая Петровича – она не только с женой проявляется. У него для каждого человека есть и вопрос, и высказывание, а если понадобится, то и ответ и даже добрые слова. Даже для коммерческого директора или вообще какого-нибудь малозначительного сотрудника офиса.
Сядет тот, бывало, напротив шефа, тет-а-тет, и рядом никого. Наедине даже. Тот его и спрашивает:
- Ну что, как, жена? Не развелся?
Коммерческий, конечно, тронут заботой, аж щеки заалели. Улыбается, глаза опустил.
- Нет, живем, всё нормально. Спасибо! – Отвечает, и водит глазами по кабинету. Смущается от такой теплоты. И еще, бывает, даже подумает, не спросить ли у босса в ответ что-нибудь эдакое. Вежливость же. Но редко, а то и никогда не решается в итоге, ощущая неловкость.
- Как тебя жена еще терпит? – Опять волнуется Николай Петрович за подшефного. – Ты ж жадный! Давно бы уже выгнала…
Аж пунцовый становится коммерческий после такого. Руки себе выламывает, не знает, как благодарность выразить. Это же ведь каково? И про жену спросил, и беспокоится, как бы не выгнала. Даже похвалить ухитрился. Потому что нет для коммерческого высшей оценки, чем жадность.
Ну а от себя посчитаем не лишним сказать, напомнить даже, что чуть не для всякого есть в голове Николая Петровича приятственные слова, содержащие когда похвалу, а когда заботу. Ну а нам, так сказать, нужно только вот что – не упускать, не принимать за обыденность, забрасывая сором повседневных хлопот, а вслушиваться и учиться. Применять - желательно. Это, конечно, не поможет разжиться, но маленечко все-таки жизнь устроится. Полегче будет. В чем конкретно полегче – не могу сказать. Сам, говорю же, плохо учился. Ушами прохлопал зазря…