Гримасы судьбы. Часть 30

            Платон Петрович, разобравшись во всём, долго держал это в себе, но, наконец, решил поделиться своими открытиями с женой.
            -Катя, наш сын развратник! Это непостижимо! Воспитанный на великих ценностях человечества: картинах, книгах, классической музыке- он ударился в разврат!
И Платон Петрович разрыдался как истеричная женщина. Ночью у него случился первый инфаркт. Его увезли в больницу, в реанимацию.
         
            Екатерина Дмитриевна позвонила днём сыну на работу:
            -Вадим после работы сразу ко мне, один. Ты понял?
            - Понял, мама.

            -Вадим, папа в больнице в реанимации с инфарктом, к нему пока не пускают. Всё случилось из-за тебя. Он шпионил за тобой и был потрясён, что ты, имея приличную жену, выбираешь отбросы общества.
            -Вадим, скажи мне, что с тобой, может я пойму? Я чувствую, что с тобой это неспроста. Что случилось?
            -Случилось, мама. Когда мы с Любой были в Ташкенте, я встретил Татьяну. То ли она заколдовала меня, то ли я вспомнил её в постели, но теперь мне скучно, тошно с Любой и я "отрываюсь" с отбросами, как сказал отец. Таня ведь и была из отбросов. Я не могу ничего с собой поделать.-ЭТО выше меня. Знаешь, почти два века назад жил поэт Шарль БодлЕр и он написал стихи, которые я запомнил наизусть:
            Меня как цепью роковой,
            Связала с ней слепая сила,
            И как к игре игрок упорный,
            Иль горький пьяница к вину,
            Как черви к падали тлетворной,
            Я к ней, навек проклятый, льну.
Мама! Я думал, надеялся, что забуду её, но встреча мельком всё перевернула, и теперь я уверен, что не по моим зубам забыть её! Я ненавижу Татьяну умом, но меня тянет к ней мужской сутью до такой степени, что хоть со скалы прыгай, хоть верёвку намыливай! Сумасшествие натуральное. А проститутки, по которым я хожу это эрзац- замена Татьяны. На время, после них, мне легчает. Если Люба хочет, я согласен на развод.