МАРС

Я уже была на Марсе…
- Ваша Величество, к Вам идет ее Величество.
-Закрыть дверь и не пускать, я читаю интересную книжку Хэма!
Это диалог с «Эха» сегодня в субботу в 7.30 мск. Речь о прошедшем Дне Святого Валентина, когда Жирик заявил, что муж и жена должны жить в разных квартирах, чтобы не надоедать друг другу, а сохранять чувства в первозданной свежести. О гостевом браке тоже шла речь, мол, это намного приятнее, чем обычный брак.
Спорный вопрос, но что-то в этом, конечно, есть. А есть правда нашей жизни: мы любим свободу и одиночество. И лишь на некоторое время желаем быть с кем-то вместе. Так чтоб не обременяло. Зачем эти вечные готовки, стирки и т.п. Но не все так рассуждают. Например, Коба считает, что молодые вообще должны жить с родителями – проще и можно чему-то научиться. Впрочем, это восточный менталитет. Весь Запад – за сепаратное существование. Вырос – живи отдельно…Где правда? Ее нет. Точнее, у каждого свое представление о прекрасном;)   




«Ты напоминаешь мне кадр из ДНБ», - сказал вчера китайчонок. А потом пересказал момент, где поминается суслик, которого никто не видит, но он есть. Китайчонок всегда надо мной подтрунивает. Теперь это называется тролит.
Я сказала лишь, показав на стоящую на столе розу, что помирилась с Кобой. И что он принес розу и все объяснил. Но китайчонок неумолим – считает, что я опять во что-то влипла и не вижу очевидного.
А что очевидно? Есть ли вообще что-то очевидное и однозначное. В любом человеке есть все – от прекрасного до ужасного.
«На лицо ужасные, добрые внутри». Это про нас, землян с острова Невезения. На этом острове я живу всю жизнь. И никто не отменил понедельники. Но в последнее время, с появлением Кобы, мне стало как-то легче жить. Психологически. Нет уже ощущения сиротства, которое остро возникло после маминой смерти. И хотя он мне не мать и не отец, но почему-то появилось детское чувство защищенности. Невозможно передать словами. И объяснить невозможно. Как невозможно объяснить, почему тебе нравится человек. Вроде, и нет оснований. А нравится. Это химия. Как сказала моя мудрая подружка, когда я взахлеб пересказывала историю своего расставания, точнее, полного, как мне казалось, разрыва: «Да, ты, похоже, влюбилась».
Я онемела – как? Я рассказываю о том, как все ужасно сложилось, как я возмущена, оскорблена, зла, рву и мечу, а она мне на это такое??!! А потом на досуге поняла – она права. И злюсь я так именно по этой причине. И еще потому, что мне не хочется на самом деле терять обретенное чувство защищенности и «семейности». Хотя нет никакой семьи. Вообще ничего, по сути, нет. Но тем не менее в душе летают бабочки или что там может летать и трепетать;).
На круглом столике-корзине, к которому китайчонок приделал вчера дно и колесики, стоит игрушечная елочная розовая туфелька на шпильке. Это символ Золушки. И мой символ. Потому что я давно не хожу на таких шпильках, но в 20 лет и позже ходила. Зимой в мороз и гололед в купленной папой дубленке, перетянутой на талии, без шапки, с распущенными по плечам волосами и в им же купленных дефицитных австрийских сапогах на высокой шпильке. И вот спустя почти всю жизнь эта шпилька виртуально возвращается в мою жизнь. Как воспоминание о юности, красоте, поклонниках, особенно южных – всегда пользовалась особым успехом у армян и грузин. Понятно, блондинка;)
Когда я была в Токио, начала писать роман. Там есть сюжет с персидской сказкой. Его позже я описала в статье, где вспоминаю свое недолгое житие в Nippon.
Через несколько дней после прилета, профессор Накадзава предложил нам с одной студенткой в качестве гида сходить на традиционный праздник сакуры. Она как раз зацвела, и все японцы любовались розовыми и белыми шапками вишни в цвету. Было шумно. Гремели барабаны и западные хиты в интерпретации японских певцов. На столиках разложены сувениры. Сакэ в деревянных коробочках-стаканах. Одна японка-старушка подарила мне куклу. Танцующая девочка с глициниями. Кукла принадлежала ее дочери, но она выросла, кукла больше не нужна.
-Я не девочка, - сказала я нашему гиду.
-Вы иностранка, поэтому она хочет подарить вам эта кукла.
Кукла стояла на шкафу в нашей токийской двухэтажной квартире. Там и осталась, не поехала в Москву. Китайчонок был против. Он вообще ее не взлюбил с самого начала. И я так понимаю, что кукла «обиделась» и мстила мне потом 20 лет.
Что же произошло? Почему 1 февраля она смилостивилась?
Когда у меня разлетелась на мелкие осколки стеклянная дверь в ванной, я вспомнила сказку про камень терпения. И подумала – значит, заклятие снято. Не я раскололась, а камень, то есть стекло. И сделала это моя мама. Оттуда, с того света помогла.
Значит, она победила своей ужасной кончиной чары зла. И освободила принцессу, то есть меня. Получается, что тем самым принцем оказалась женщина – моя родная мама.
А потом 1 февраля встретился он. Вот уже совсем и конец истории. Потому что именно принц должен был спасти принцессу. И разоблачить злую цыганку-ведьму.
Так и вышло. И совсем не важно, какой это принц. Он говорит, что Рюрикович. Да мне все равно. Пусть так. Значит, настоящий. Как из сказки. А я – Снежная Королева – теперь превратилась просто в Аленушку из доброй сказки. Или в Золушку. Это мне больше подходит, потому что много работаю. В любом случае я давно знала, что «мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Так и вышло. Сказка – быль, и в ней намек – добрым молодцам и девицам урок;)
«В прошлом месяце Центробанк России продал порядка 100 тысяч унций золота из международных резервов», - единственная достойная новость на сегодня. То бишь золото наша держава стала активно продавать. Кажется, плохой симптом.
https://news.mail.ru/economics/45292153/?frommail=1
В заключение хочу поставить один старый рассказ о Японии, 2002 года
СНЕЖИНКИ
Снег кружится, летает, летает…
(Песня до конца)
«Снег для меня всегда праздник», - написал Владимир Сорокин в рассказе «Снеговик». Совершенно с Вами согласна, коллега по непростому ремеслу. Вчера, сидя в кресле у себя дома в Москве, я прочитала эти слова. И еще про полбутылки «Московской» в холодильнике дома в районе Кичидзезди, у автора – Кичижёжи, но мне кажется, если следовать и произношению, и англоязычному написанию, то мой вариант – точнее. Я сразу окунулась в воспоминания, живо представила себе гостиную с раздвигающейся стеклянной дверью, ведущей в небольшой садик, с растущей у ступенек камелией, изгородью азалий вдоль забора, буйно разросшейся травой, которую никто не стриг, пока мы жили в том же доме, того же района Токио.
Пока ехали из аэропорта Нарита, я старалась представить себе наше жилище, глядя на мелькавшие за окном довольно высокие бетонные конструкции, которые были налеплены совсем близко друг к другу, почти без промежутков, и назывались домами. Японский профессор, провожавший нас к новому месту жительства, сказал, что в Токио земля дорогая, ее вообще в Японии мало, поэтому из экономии дома строят почти вплотную. Неужели и мы будем жить так! Каково же было мое изумление, когда, выйдя из метро, мы попали не в индустриальный Токио, с небоскребами и бесконечными торговыми проспектами, вроде Гинзы, а почти что в Крым, или Одессу: так напоминал южный курортный  городок наш район Кичидзёдзи.
- Что значит это название? –  спросила я профессора.
- Это значит: «очень хороший храм». Здесь недалеко от станции есть буддийский храм. Он так называется.
Вскоре мы прошли и мимо самог(О!)  хорошего храма. Я с радостью наконец-то увидела типично японские очертания – загнутые углы крыши, сужающейся кверху в виде трапеции. Жертвенник перед входом, с непременной бочкой воды и деревянным половником для ее черпания. Потом, свернув левее с торговой и многолюдной улицы Санроуд (Sunroad), мы вошли в переулок. Названия нет. В Японии имена имеют только большие улицы, а переулки – безымянны. Когда пишешь адрес на конверте, то указываешь только какие-то цифры: номера квартала и дома, так как дом наш как раз и стоял в таком безымянном переулке. Он, переулок, был очень длинным и узким, без тротуаров и светофоров. По обе стороны тянулись одноэтажные и двухэтажные особнячки с садиками. Бамбук, карликовые, с кривыми ветками сосны, сакура бело-розовая, вся в цвету. «Яблони в цвету, какое чудо…», - вспомнила я песню Мартынова. Сакура в цвету - чудо не меньшее. Ее так много, что кажется, будто ты идешь в тоннеле из этой цветущей вишни. А сквозь сплетающиеся ветки смотрит на тебя жаркое, хотя еще последний день марта, Токийское солнце.
Наш дом оказался не таким поэтичным: это двухэтажное бетонное здание белого цвета с пятью красными железными дверями. Четвертая от калитки
ДВЕРЬ
– наша. Входим, снимаем, как и положено, обувь около двери. Налево – узкая кухня, скорее напоминающая коридор хрущевки, направо – лестница на второй этаж, в кабинет и спальню в одном флаконе, а также ванную и какую-то маленькую каморку, которую мы окрестили гардеробной, так как ничего, кроме одежных шкафов и квадратного стола с двумя стульями там не было. Но это мы увидели чуть позже, а сначала вошли в гостиную. Это самая большая комната в квартире. Мебель казенная, старая: буфет, кресла, сдвинутые вместе и образующие трехместный диван, низкий журнальный стол со стеклянным верхом, около него типично японские стульчики без спинок, способные опускаться до пола, превращаясь в дзабутоны, то есть в традиционные плоские подушки для сиденья. У противоположной стены – телевизор и факс. Шторы на окнах с дырами. Сами окна давно не мытые.
Хорошо, что жена профессора открыла дверь в сад. Увидев невысокое деревце с большими розовыми бутонами – камелию – я сразу перестала замечать убожество меблировки, глядя на это чудо природы. Потом в Токио постоянно что-нибудь цвело. Камелии опадают, зацветают азалии. Следом за ними – гортензии, радуя глаз круглыми шарами соцветий голубого и бледно-зеленого цвета. Ирисы, лотосы… Да всего и не перечислить. Южное буйство цветов, красок и ароматов.
На столе в темно-синей бутылке стояли желтые фрезии с геофилисами и бутылка треугольной формы голубого цвета: сакэ.
- Это, Елена-сан, Вам привет от Владимира Сорокина, - сказал профессор. - Еще есть письмо.
 Он протянул мне листок, на котором было написано: «Дорогая коллега, поздравляю Вас с прибытием на Марс». И еще какие-то подробности насчет ключей от кабинета в университете и сломанной стиральной машины.
Я невольно смущенно поглядела на японцев. Они улыбались, когда я прочитала про Марс. Не обидно ли им? Все-таки с марсианами сравнивают. Но, похоже, японцы к этим сравнениям европейцев давно привыкли, даже не замечают. Что ж, я была тронута и цветами, и бутылочкой голубой жидкости (наверное, мысль о ГОЛУБОМ САЛЕ подсказала выбор  именно этого сорта сакэ). В первые дни, еще не освоившись в магазинах, мы пили и кофе Сорокинский, и гречку варили из его крупы. Приложилась я и к напиткам, оставленным в холодильнике. Не помню, была ли там «Московская», но что отечественное спиртное – это точно. Позже, в июне и июле, я уже ничего, и даже слабенькое сакэ, пить не могла – жара. А в апреле и мае, когда в Токио бархатный сезон и отмечают праздник цветущей вишни, всякие там перцовки и наливки очень недурны.
«Встал, надел черный юката, спустился из спальни вниз по винтовой лестнице, зажег свет в гостиной…Отдернул занавеску, сдвинул в сторону дверь-окно. И ахнул: снег! Густой, большими мокрыми хлопьями. Снег в Токио – редкий подарок. Особенно мне – русскому.»
Прочитав эти слова, я вспомнила и черный юката: он висел в старом зеркальном шкафу «гардеробной». Я получила свой чемодан только на следующий день после приезда. А потому утром, проснувшись часов в пять-шесть, накинула этот самый юката и тем же маршрутом, по той же винтовой лестнице спустилась вниз. Уже рассвело, но солнца почему-то не было. Я, ежась, включила отопление, поставила на плиту чайник. Налила себе кофе. Открыла балконную дверь. И ахнула так же, как и Сорокин. Шел снег. Но не в январе, как в рассказе «Снеговик», а 31 марта. Если учесть, что накануне было +17, то сами понимаете, каков эффект! Такого театрального снега я не видела никогда.
 СНЕЖИНКИ
были до того крупными, что и имени своему не соответствовали. Что такое снежинка? Нечто прозрачное, эфемерное, маленькое. А здесь просто куски ваты с неба падают. Вертикально, медленно. Словно сидящий наверху, над сценой, специальный человек бросает эти ватные хлопья, создавая картину –
ЗИМА.
Эти белые снежинки падали на розовые цветы камелий в саду перед моей дверью. Покрывали ковром зеленую, только что пробившуюся траву, желтые шапочки одуванчиков. Это было удивительно и красиво. Жаль, что я не сфотографировала снежное утро того дня! Часу в десятом позвонил профессор. Я рассказала ему про снег. Да он и сам все видел.
- Снег для японцев – очень хорошо! Это счастливая примета. Вам будет хорошо в Японии.
           Мне было там совсем не хорошо. Только первые два месяца были радостными и безоблачными. Потом началась жара. У сына пульс – 140. У меня - бессонница. Она пришла так же, как к Вам, уважаемый предшественник, неожиданно. Я ворочалась почти до утра, устав от шума допотопного кондиционера, который гудел, как трактор. А выключишь – сразу жара, дышать нечем. Проклиная климат страны самураев, я литрами пила холодный зеленый чай, с веером не расставалась, валидол из сумки не убирала ни при каких обстоятельствах: omnium  meum  mecum porto.
Но это было потом. А тогда, глядя завороженно на снег в садике Кичидзедзи, я подумала о том, что привезла с собой японцам зиму: в Москве было минус один. Я Снегурочка (Снежная Королева). Пусть Россия напомнит о себе в последний раз. Но я не знала тогда, что накануне, когда самолет поднял меня в воздух, чтобы унести за тысячи километров от дома, в Астрахани скончалась моя подруга, умерла от рака, убившего сорокалетнюю женщину за три года. Так что снег шел
МИЛОСТИЮ БОЖЬЕЙ.
Когда кто-нибудь умирает, всегда идет снег, или дождь. Это Небесный Закон. Следовательно, и в январе, когда началось землетрясение, и Вася-снеговик стал единственным свидетелем страха Владимира Сорокина, тоже, возможно, кто-то умер. Потому и снег пошел. Снежинки скрыли не «срам земной», уважаемый писатель, ибо «мертвые сраму не имут», а укрыли саваном покойника. Чтобы земля была ему пухом - белым, холодным пухом снега.
А литература вряд ли умрет, в особенности русская. Так что не поняли Вы Васю-японца. Он что-то другое по-японски сказал. Может быть это: ТАЙ-ЙОНО НО-ЙОУНИ НАЛОУ. «Будем, как солнце!»
11.08.2002.Воскресенье. Москва. Елена Ковачич-Слижевская.
Сейчас часто идет снег. Вообще зима снежная в эпоху COVID-19. Ежедневно умирают десятки, а где-то сотни людей от ковида. Вот снег повсеместно и идет. Даже в Греции, где уже до +20 днем…
Светлая память жертвам ковида…Земля – снегом…
P.S. Коба похож на папу-Хэма. И в момент примирения мы выпили Дайкири. У меня все для этого было. У меня ж, как в Ггреции, где все есть. И тигры тоже…И коты…
19.02.2021 8.10 мск (26=8) Знак бесконечности…