Груз 200

Груз 200

Поздно ночью позвонил горвоенком и не терпящим возражений голосом заявил: «В аэропорту приземлился борт с грузом 200, принимайте!» «Ну почему я?», – я знал, что это такое, но никогда в жизни не предполагал, что печальная участь приемщика мертвого тела постигнет и меня. «Вы председатель призывной комиссии? Да. Ваша подпись стоит под документами на отправку в армию? Да. Вот вы и принимайте!», – подполковник бросил трубку. «“Афганец” привык к трупам убитых солдат и потому так черств», – объяснил я себе парадоксальную прямолинейность логики военного, рассуждавшего об этом как о чем-то обыденном, рутинном.

Я догадался позвонить дежурному в военкомат – одному из ментально близких мне узбеков, чтобы спросить совета. Майор, начальник отдела, порекомендовал сначала для храбрости... выпить, а потом позвонить не отцу погибшего, а его... дяде. Так я и сделал. Минутное недоумение, пауза, скупые мужские слезы, горечь – как реакция на сообщение о смерти племянника, дядя пришел в себя и мы, уже по-деловому, договорились о дальнейших действиях.

Труп вывезли на тележке к воротам аэропорта и выдали под роспись. Затем помогли погрузить в газель, и мы поехали в дом покойного. Дальше все по мусульманским обычаям: поток прощающихся, молитвы и кладбище до захода солнца.

Подобные грузы прилетали в Бухару потом не раз. Случаи были в принципе не частые, смерти ребят никто на поток не ставил. Но плотная завеса секретности заставляла думать, что в этом кроется что-то недопустимое, противоестественное – такое, которое не должно было случаться. Каждый труп был абсолютно новым в моем жизненном багаже: он пробивал в сознании новую брешь, сообщал новую мудрость, сопровождался новыми страшными криками матерей, сестер, бабушек.

А однажды среди умерших оказался мой бывший студент: открываю документы – а там знакомая фамилия. Его родственники потом открыли мне тайну смерти солдата.

Умирали неожиданно, как оказалось, не из-за неосторожности, не из-за неопытности обращения с оружием – зачастую это были... суицидальные порывы. И тогда я понял, почему вопрос на комиссии, который задавал немногословный горвоенком, был первым: «Есть ли у тебя в семье, среди родственников повесившиеся, самоубийцы?» Суицидальные наклонности нередко передаются по наследству. Поводов же для запуска этого механизма замедленного действия в армии – более чем достаточно. Интихар (самоубийство) строго запрещено и является большим грехом в Исламе.