4. Допрос

Нюка заперли в комнатке без окон. Посередине стоял стол и два стула, один напротив другого. Нюк сел на один из стульев и, опершись о стол, призадумался. Произошедшее ошеломило его не меньше остальных. Министр милиции вертел в руках портрет, повторял слова «заговор», «побег», «суд». Присутствующие прекрасно знали о способности Нюка «оживлять картинки», поэтому ни у кого не оставалось сомнений, кто все это спланировал. По крайней мере, Нюк думал именно так. Иначе бы, почему его заперли здесь?

- Псс! – послышалось откуда-то сверху. – Нюк!

Нюк сразу понял, кто это и принялся искать глазами отверстие для воздуха. Оно было в углу, под самым потолком, как раз за его спиной. Отверстие почти заросло грязью.

- Еле-еле нашел тебя, - сказал Зз. – Я все видел там, в камере.
- Тебя же не было.
- Был, конечно! В воздуховоде. И я все видел. Как ты это устроил?

Нюк вздохнул.
- Вот и ты тоже думаешь на меня.
- А на кого еще?
- Но я не знаю, как все это произошло и почему. Я не планировал!
Зз не отзывался. Наконец, ответил задумчиво:
- Вот только бы остальные поверили в это…

Ключ в замке громко провернулся, и в комнату вошли трое. Министр милиции Либс, Правитель и звездочет, конечно. Нюк сделал вид, что просто прохаживается по комнате.

- Присядь, Нюк, - предложил Церистен, указывая на стул, с которого мальчик недавно встал.

Нюк молча повиновался. Звездочет занял противоположный стул, а Правитель и министр остались стоять.
Казалось, Церистен не знал с чего начать неприятный разговор.

- Понимаешь, малыш, - сказал он, разглядывая свои руки. – Ты помог бежать государственному преступнику, что видело десяток человек. 
- Это произошло случайно! – воскликнул Нюк.

Звездочет посмотрел ему в глаза, пытаясь понять насколько сказанное правда. Честные глаза Нюка не могли врать. Церистен повернулся и посмотрел на Правителя.

- Да, кого вы слушаете?! – воскликнул как всегда нетерпеливый и грубый Либс. – Он такой же преступник, как и тот. Это одна шайка! Оставьте меня с ним наедине, Ваше Величество, и я добуду признание.
- Вы уже сегодня натворили дел, уважаемый министр, - отозвался Правитель.
- Ну, хорошо, - согласился министр, смущенно покраснев. – Но есть факты, против которых сказать нечего. Преступник бежал – это раз, этому способствовал портрет – это два, портрет нарисовал тот, кто умеет ворожить красками – это три. И он же его и принес в камеру – это четыре! Зачем принес? Ночью?
- Это верно, Ваше Величество, - согласился звездочет. – Выглядит все именно так.
Церистен снова посмотрел на Нюка.
- Нюк, зачем ты принес портрет Альгебриону?
Нюк не знал, что ответить. Если рассказать все, то придется открыть тайну воздушных путей, а так же то, что таким образом можно подслушать любой разговор в замке. Ничего хорошо от таких признаний ждать не приходилось. Кроме того, эти пути еще могут пригодиться им с Зз. Нюк намеревался промолчать, так же, как делал Альгебрион, но сказал то, что сказал.
- Я, просто…, - пролепетал он.
- Да?
- Я просто очень переживал за Альгебриона и хотел поддержать, хотел помочь ему.
Либс звонко ударил ладонью по столу, чем испугал мальчика.
- Значит, ты признаешься?! – рявкнул он, нависая над Нюком.
- В чем?

Либс рассвирепел.
- Да, он смеется над нами, Ваше Величество! Что тот, что этот - оба хитрые заговорщики!
- Но почему ночью, Нюк? – спросил Церистен.
- Я забыл про время.
- Он будет говорить все, что угодно сейчас! – не унимался Либс. – Нет, только суд! Только!
Церистен выдохнул и встал.

- Прости, малыш, - вступил в разговор Правитель. – Но я вынужден согласиться с министром Либсом. Послезавтра будет суд, тогда же, когда и намечен.
- Но судить будут тебя, - вставил Либс не без удовольствия.

Все трое вышли. Ключ в замке щелкнул.
Нюк сидел ошарашенный, не понимая, как так повернулось.

-  Ты только не паникуй! – послышалось из воздушного отверстия.

Дверь снова отварилась и двое охранников (другие, конечно, не те, что были в Башне) отвели Нюка в его комнату. Зз нигде не было видно. Нюк забрался на кровать и лег, глядя в потолок.
Вдруг кто-то потянул за свисающий край одеяла.

- Это я! – послышалось из-под кровати.
- Ты что там делаешь? – прошептал Нюк, продолжая разглядывать узоры на люстре.
- Решил, что называется, залечь на дно.
- Под кроватью?
- Глупая голова, нет, конечно! Это так говорят, когда не хотят, чтобы их поймали.
- Но тебя же никто не ловит.
- А вот тут ты ошибаешься. Меня сцапают в первую очередь.

Нюк хотел возразить, но потом решил, что змей прав. Сначала сцапают, а потом будут разбираться.
- А ты молодец! – похвалил змей. – Молодец, что не рассказал о ходах. Незачем им знать.
- Что же теперь будет? – спросил Нюк.
- Я думаю, что накануне дня суда, ночью, мы с тобой сбежим. Я уже все придумал. Сначала обхитрим охрану, потом проберемся в ходы. И уж там нас никто никогда не найдет. Мы переждем в одном ходу, который проходит возле кухни. Там я, к тому же, нашел удобный путь спускаться за едой. Так вот, переждем весь переполох, а потом и сбежим. Ведь рядом с кухней крысюшня, а крысюшня выходит в сад, где есть небольшая калитка в стене…
- План хороший, Зз, - согласился Нюк. – Но я ведь не виновен. Почему я должен бежать?
Под кроватью зашебуршалось, змей высунул голову и посмотрел вверх. Нюк пошевелился, подполз к краю кровати и посмотрел в желто-зеленые глаза друга.
- Потому что, друг мой,  никто тебе не поверит, - сказал змей.
Нюк нахмурился.
- Почему ты всегда думаешь о людях плохо? Они разберутся. Я не хочу вечно бегать, как преступник.
Змей осторожно выбрался из-под кровати и сел на ее край.
- Я бы хотел тебя успокоить, но слишком хорошо вижу в людях их настоящие намерения. Альгебрион сбежал, тут ты с портретом. Все знают о покушении и кого-то нужно наказать. Всё против тебя.
- Но, а Церистен, а Правитель?  Ты же помнишь их разговор тогда? Мне показалось, что они знают, что с Альгебрионом все было не так, как говорят. Они знают, что он невиновен, и, значит, знают, что я ничего плохого не сделал.
Зз внимательно смотрел на мальчика, пытаясь понять, насколько тот верит в то, что говорит.
- А меня тот разговор убедил, что нам рассчитывать не на кого.
Нюк потер ладони, которые внезапно стали холодными, а уши и лицо, напротив, пылали.
- Но как они могут так поступить?
Зз развел лапами.
- Сложное дело – государством управлять. Не всегда поступаешь, как хочется.
В глубине души мальчик понимал, что змей прав, но не хотел верить в это.
- Ты врешь! – воскликнул он, тут же пожалел об этом, но упрямо повторил: - Врешь! Потому что… потому что ты злой! И не веришь никому!
Зз вскипел, спрыгнул с кровати и затопал ногами. На их счастье, на полу лежал толстый ковер, и получилось негромко.
- Вру?! Я?! – воскликнул он. – Да, как… да ты просто не хочешь признать очевидное!
- Я верю, что они разберутся! И поэтому никуда не побегу!
- Значит, отказываешься?!
- Отказываюсь!

Зз стиснул зубы, сжал кулаки, точно намеревался поколотить упрямого друга, но вдруг полез под кровать.
- Значит, не согласен?! – донеслось из-под нее.
- Да, я остаюсь! – твердо ответил Нюк.
- А я ухожу! И не думай, что останусь вместе с тобой!
- Я тебя не держу!

Какое-то время там шебуршалось, а потом все стихло. Нюк полежал немного, прислушиваясь, а потом сам полез под кровать. Там было пусто. Нюк ползал по полу, собирая пыль и щупая стены, но так и не понял, куда пропал змей.