Сказ Третий о том, как Котя Чудоцвет добывал

Хроники Погребка

...Домовой Епифан недужил давно... Злая хворь подкралась незаметно. Вначале Фане хотелось поваляться подольше в постели, сделались тяжкими ранее проворно вершившиеся домашние дела, даже на непутевого Котю стало ворчать невмоготу.
     - Пройдет, - успокаивал себя Домовой,- Устал я маленько, еще денек-другой - и отступит хвороба прилипчивая. Но странная немочь не торопилась отступать.
    Однажды утром Домовой посмотрел в окно и веселое синее небо показалось ему грязно-серым. Ярко-алые герани словно выцвели, а просыпающийся лес затянуло мутным маревом.
    
    Неприятна любая болезнь, но если знаешь, с какой стороны к ней подступиться - то и страхов поубавится. По-настоящему страшна беда неизвестная и враг, когда не ведаешь,  каким оружием с ним ратиться.
    Фаня не стал никому жаловаться. Утром, напоив чаем домочадцев и проводив до порога,  он достал бережно хранимую на "черный день" просторную чистую рубаху, вышитую красными петушками и попросил кота истопить баню.
     Котя Андреич привычно открыл было рот, чтобы возмутиться, но, взглянул на друга и со всех ног бросился за водой.
     Вернувшиеся жители Погребка застали своего Домового в постели на белоснежном белье. Маленькие мозолистые ручки непривычно праздно лежали поверх веселенького лоскутного одеяла. Вечно торчащая веником рыжая борода и растрепанные волосы были аккуратно расчесаны на пробор. Домовой лежал с закрытыми глазами и ни с кем начинать разговоры  не собирался.
    - Уже третий час так лежит,- дрожащим голосом принялся расказывать Котя Андреич, громко сморкаясь в полотенце,- В баню сходил, стол накрыл, в чистое исподнее облачился и сказал - Вот и всё, знать срок пришел...
    Котя прикрылся окончательно измятым полотенцем и зарыдал...
   
    - Так не бывает!- Лекс решительно выступил вперед,- Еще утром пироги пек, самовар кипятил, а сейчас умирать собрался? Что это еще за плановая кончина! Целительница!- повернулся эмп к Галине.- Необходимо срочно осмотреть Домового и составить отчет о его состоянии.
     - Прошу всех выйти!- скомандовала Целительница,- мединский осмотр и сбор анамнеза тишины требуют.- И она склонилась над Епифаном.
    Жители Погребка, прихватив рыдающего Котю с его полотенцем, вышли и уселись под окнами Погребка на березовом бревнышке.
    - Может сглазили его?- неуверенно предположила Лета,- У нас такой Домовой замечательный, что полно лихих глазырей найтись  может...
    - А может быть скучно ему стало?- жалобно спросила Женя.
    - Как это ему скучно стало?- всхлипнул Котя Андреич.- Со мной не заскучаешь! Да и трудов в Погребке столько, что тосковать времени нет...
    - Остаётся только ждать,- вздохнула Алиса,- Послушаем, что Целительница скажет.
   
    Ждать пришлось довольно долго. Наконец хлопнула дверь и на крыльце появилась Галина. Все вскочили, ожидая вердикта  Целительницы.
    - Ну что там с нашим Фаней?!- осмелилась спросить Иришка.
    - Физически он практически здоров,- хмуро начала Целительница.- Сердце, легкие, все в норме. Но силы уходят...Уходят так быстро, что еще несколько дней - и в Погребке траурные флаги вывешивать придется.
      Иришка ахнула и тут же испуганно прикрыла рот ладошкой.
     -Домовой наш одно твердит,- продолжала Целительница,- Устал,-говорит. И всё тут. Срок якобы ему подошел. Я его порасспрашивала и узнала - в роду Епифана Домовые больше двухсот лет не живут, а Фанин юбилей мы недавно справили. Епифан сам себе кончину зовет. Умереть решил и крепко решил. Будем лечить, конечно, но, боюсь...- Галина закусила губу и отвернулась.
      - Не подпущу к Фанюшке смерть!- топнула ногой Женя,- Не подпущу! Пусть даже не лезет,- и она бросилась в избу.
    
     С этого часа, закуток, где лежал упорно не желающий жить Домовой, превратился в некое подобие  почтового отделения, куда каждый тащил свою посылку...
     Иришка подолгу сидела у постели болящего, приносила ему ягоды рябины, желуди и орехи, пела песни и безуспешно пыталась накормить манной кашей с изюмом. Целительница упорно, но безрезультатно вливала в несчастного Фаню все новые хитроумные зелья. Лекс каждый день держал Домового за руку и лицо его темнело. Ведунья Лета, выбрав  безлунную ночь, развела на поляне перед Погребком жаркий костер- Голивун, надела рогатую шапку, волчью шубу с бубенцами, взметнула в небо тяжелый колдовской бубен и принялась звать духов. Много их слетелось тогда... Небо стало еще чернее от взмахов сотни крыльев. Шаманка с трудом удерживала бубен огрузший от рассевшихся на нем существ. Но и духи не смогли помочь. Лета бросила бубен на подтаявший снег и впервые заплакала бессильными злыми слезами...
   
    Исполняющими обязанности Фани по дому назначили Женю и  Котю как самых младших, но справлялись они из рук вон плохо. Котя Андреич без конца шмыгал покрасневшим от рыданий носом и все валилось из его лап, а Женя то и дело бегала спрашивать у Епифана - не нужно ли ему чего...
    Впрочем, их никто не ругал за пригоревшую кашу, крепко посоленный чай или  оладушки, превращенные в угольки - всем было не до еды. В Погребке, казалось навечно, утвердилась напряженная глухая тишина, готовая взорваться отчаянием. Разная бывает тишина, но не дай Бог, чтобы она стала безнадежной...
    И всходило Солнце. И наступала ночь. И снова розовело просыпающееся небо...
    В это утро Котя и Домовой остались одни. Котя вспрыгнул на кровать и прижался к другу теплым боком.
    - Фаня!- негромко позвал Котя, даже не ожидая, что Домовой откликнется. - Фаааня...

     Неожиданно Домовой открыл глаза.
    - Пить..,- шепотом попросил он,- Пить...
Котя осторожно усадил Домового и напоил его теплым молоком.
   Епифан откинулся на подушки и глубоко вздохнул.
   - Не плачь по мне, Котя,- попросил он,- Не надо. Умирают деревья, и цветы... Осенние листья сжигают. Никто не плачет по ним. Таковы и мы - Домовые Хозяева...
    - Неужели, неужели нет никакого средства?- жалобно спросил Котя Андреич.
    - Есть одно,- неохотно отозвался Домовой.- Моя бабушка рассказывала, что растет на свете Чудоцвет. Зовут его так, потому что он являет воистину чудесную силу, пробиваясь через морозы к солнцу. Если сорвать Чудоцвет, когда он откроет лепестки, приготовить отвар и напоить старого Домового - тот получит еще двести лет жизни. Но какие там цветы в мороз, сказки все это...- и Фаня отвернулся к стене...
     Котя Андреич спрыгнул с кровати и задумался.
     - Чудоцвет...Чудоцвет..Что за цветок такой, если мороз побеждает? Но...постой... Кому ж про цветы да травки знать, как не Лесовому дедушке?- Котя Андреич даже подпрыгнул.
    - Фаня! Найду я Чудоцвет! Подожди, не умирай!- и Котя Андреич бросился вон из дому.
   
     Никогда коротенькие лапки Коти не влекли его по знакомой тропе с такой быстротой. Иногда коту казалось, что за его спиной выросли крылья.
     Вот только что разговаривал Котя с Домовым - и уже перед ним, осевшая в сугробе избушка Лешего, а навстречу ему с радостным визгом спешит друг-  рысеныш Смышляй.
    - Чудоцвет...Знаю такой,- насупил седые брови Шиша Ёлович, выслушав сбивчивый рассказ Коти Андреича.- Укажу тебе место. Только добыть его ох, как нелегко будет. Волшебный цветок на рассвете через снег пробиваться к Солнцу начнет. Чтобы его великую силу не упустить, сорвать его надобно в тот миг, когда лепестки только откроются. Ночевать в лесу придется. Сможешь?
     - Смогу, - кивнул Котя,- Веди!
     - И я с ним,- тут же вызвался Смышляй,- А вместе мы цвет этот чудный выследим,- Веди, дедушко!
    - Ну что ж, пошли! -  и Леший повел их в самое сердце леса.
    После долгой дороги, показавшейся измученному Коте бесконечной, Шиша Ёлович остановился возле кряжистого кедра и указал посохом на небольшой, подтаявший сугроб.- Здесь ваш Чудоцвет появится. Стерегите! Не проспите!
    Сказал - и как сквозь землю провалился. Котя от изумления только головой завертел - подобное одни Лешие проделывать умеют.
    - Нужно рядом в сугробе спрятаться,- затормошил друга рысеныш.- В сугробе ждать будем.
   - Это еще зачем?- недовольно проворчал изрядно озябший Котя.
   - Сидеть на одном месте нельзя,- пояснил Сышляй,- Увидят - съедят. В лесу всё, что не бежит, а на месте сидит- легкая еда.
     Друзья зарылись  в сугроб, прижавшись к другу, не сводя глаз с указанного  места.
    Тяжко тянется холодная февральская ночь, когда ты в сугробе сидишь. Только тихое дыхание друга заставляло Котю убеждаться, что он еще жив. Но любое ожидание заканчивается. Небо посветлело.
    - Пора!- шепнул Смышляй.
Друзья выбрались из сугроба и подползли поближе к указанному Лешим месту.
   
    Время шло, но ничего не происходило.
   - Ошибся Шиша, нет здесь ниче...- начал Котя и вдруг замер на полуслове.
   Сугроб  шевельнулся. На поверхность пробивалось нечто маленькое, но чрезвычайно сильное и упрямое. И вот уже над снежной поверхностью показался краешек голубовато-сиреневого лепестка.
   Котя Андреич завороженно смотрел  на эту хрупкую и великую Силу  и не мог насмотреться...
   - Он открывается! Бери цветок, не то Силу упустишь!- толкнул его Смышляй.
 Котя протянул лапу и осторожно сорвал нежный сиреневый Чудоцвет. Ему показалось, что Цветок улыбнулся.
   - Скорее! Бежим к вам,- азартно закричал рысеныш и друзья бросились наперегонки,только снег взвихрился под резвыми лапами.
   - Скорее! Заваривай Чудоцвет! Он Фане жизнь спасет!- закричал Котя, врываясь в Погребок.
  Изумленная Женя выронила из рук сковороду с очередными сгоревшим оладушками.
   - Завари этот цветок,- кричал Котя, протягивая ей Чудоцвет. - Напои волшебным отваром Фаню!
 
     Девочка, кивнула, живо схватила  чудесный цветок и заспешила к  пыхтящему самовару.
    Котя и Смышляй вышли на улицу и стали ждать.
    Долгое время ничего не происходило. Но неожиданно рысеныш хихикнул, прикрывшись лапой.
    - Женя!- донеслось из избы,- Валенки мои неси! Умрешь тут с вами, как же! Почему горелым пахнет?! И где, наконец, этот бездельник Котя Андреич? Работы непочатый край, а он лодыря гоняет!
    Котя Андреич улыбнулся в усы. Неожиданно ему  вспомнилось, как всего час тому назад,  сидя в февральском сугробе, он заглянул в синие глаза самой Жизни...