Проверка на вшивость

         В переносном смысле. В жизни и армии, этом сгустке жизни, так, если ты непреклонен, тверд в своих решениях и твердо говоришь: «Нет!», то, возможно, применив к тебе поначалу какие-то санкции, тебя оставляют в покое.
         В армии это все происходит в первые дни службы. Вспоминаются несколько случаев, после моего перевода в ЗРДн.
         Подходит к мне такой, на полгода старше призыва, солдат (фамилию даже помню, Белов) и говорит, мол, такой-то просил тебе передать майку, чтоб постирал ему. Я ему в ответ: «Спроси его, может ему еще и портянки постирать!?». В общем, я вежливо отказал в просьбе. Угрозы какие-то последовали, но не помню, претворились ли они в жизнь.
         Сидим с приятелем, сослуживцем, в парке (техники) нашего дивизиона. Погода теплая (наварное сентябрь был). Сидим на земле, опершись спинами на ворота бокса (гаража с техникой). Подходит вальяжно один из авторитетных старослужащих, Иван Широбоков («Ванца»), пинает меня в подошву «кирзача»: «Дай закурить!». Отвечаю: «Нету!». Далее следует стандартная фраза старослужащих: «Рожай!». Я ему: «Был бы женщиной, то, возможно, попробовал бы». Не удалось ему с моей помощью куревом разжиться: «Вечером, после ужина, в «сушилку» придешь. Будем разбираться с твоей дерзостью». После ужина в сушилку я не пошел, ждал особого приглашения, которого не последовало. Больше с Ванцой конфликтных пересечений не было (да и служил он в другом подразделении дивизиона).
         Однажды, заглянув по какому-то случаю в сушилку, увидел там такую картину. Стоят молодые в ряд, а им что-то «втирает» Александр Новожеев («Большой»), высокий, богатырского сложения, «дед». «Ааа…, ну-ка и ты становись в строй». И пошел он от одного конца ряда к другому, и бъёт одновременно правой и левой по груди молодых бойцов. Ударит, переступит на шаг вдоль строя, снова ударит. Всем, кроме крайних в строю, досталось по два раза: и левой, и правой. Я стоял с краю, поэтому вкусил одной богатырской руки. Не скажу, что это было больно, скорее было похоже на толчок, от которого солдатики отступали на шаг назад. Уж почему все это происходило и не помню сейчас, но, видимо, были какие-то причины, Большой был спокойным и не лютым дедом.