Рождение Дуная

Рождение Дуная
1) бороться за воссоздание Единой Великой России и полное объединение всего русского народа, как это было со времени св. Владимира до 1340г.;
2) свергнуть иго румын в Буковине, поляков - в Лемковщине, украинских мазепинцев - в Восточной Галиции
- Из письма графа В. Бобринского, председателя Галицко-русского общества (Одесса, 1919) в Омск

Самой мощной работой Константина Васильева в былинной тематике стала картина "Рождение Дуная". Идея этой работы принадлежала сестре художника Людмиле. Это была ее любимая былина. Будучи уже тяжело больной, она попросила Костю взяться за разработку этой былины. В мифических воззрениях славян на этого героя ее привлекала сила, неудержимая мощь богатырей, способных даже после гибели не покинуть навсегда матушку-землю, а, превратившись в могучие реки, припасть к ней своими водами.
...Где пала Дунаева головушка -
Протекала речка Дунай-река,
А где пала Настасьина головушка -
Протекала Настасья-река.
- Из книги Анатолия Доронина "Руси волшебная палитра"
Дунай
Заводилось пированьицо, почестён пир,
Что-ль на тех князей, на бояров,
Что-ль на тех ли полениц на удалыих.
Солнышко ходит по горници,
Головой он качат да выговариват:
«Вси-ты во городи поженёны,
У нас [в]се красные девушки повыданы, —
Сто;лько я оди;н Владиме;р холо;ст хожу,
Я холо;ст хожу да нежона;тыи;
Ище мне-ка кто знал да супротивницю,
Ище кто мне-ка знал да супротив меня?»
Да со той ли скамеёчки дубовыи
Выходит Дунаюшко Ивановиць.
Он выходит Дунай да потихо;шенько,
Выступаёт Дунай да помалёшенько:
«Еще я тебе знаю супротивницю,
Ище я тебе знаю супротив тебя
Да во той ли Земли да Шеховинскии
У того ли у короля у леховинского;
У ёго есь две дочери хорошии:
Да одна доць Настасья-королевишна,
Да другая доць Апрасья-королевицьна;
А тело;м-то бела, да и лицём-то красна,
Брови-то у ёй чёрона соболя,
Да как очи-ты у ёй ясна сокола;
Да с девяти лет она была запёрта
Да за тридевять замоциком замнута;
Да сидит она во тереми во высоком
За тема за стёкла;мы за тёмныма.
Щобы солнышко на ё не оппёкло,
Щобы буйныим ветром не овве;яло,
Дураки щобы над ёй не надсмеелисе!»
Ище йэты йему речи в слух пришли;
Тут спроговорил Владымёр столинёкиёвской:
«Уж ты ой еси, Дунаюшко Ивановиць!
Ты бери-тко много злата, чиста серебра,
Ты бери-тко города да с пригоротыкамы (так)
И поди ты в Землю да Шахивиньскую
Ко тому ли королю да ляховиньскому;
Уж ты сватай-ко Апрасью-королевишьну!»
Тут спроговорил Дунаюшко Ивановиць:
«Мне не надоть много злата, чиста серебра,
Мне не надоть городов да с пригоротыкамы;
Только дай мне Дунаюшку добра коня,
Ище дай мне Дунаю две дружиночки
Да таких ли дружин — да супротив меня!»
Тут спроговорит солнышко владымерьско:
«Ты выберай-ко коня да самолутшаго;
Выберай-ко дружинку, кого тебе-ка нать (надоть)!»
Выберал тут Дунаюшко добра коня;
Выберал он дружин, каких ёму тут наб (надобно).
Только видели Дунаюшка седуцись,
Да не видели Ивановиця поедуцись:
Во чистом-то поли да курёва стоит,
Курёва стоит да дым столбом валит.
Приезжал тут Дунай да во цисто полё
Да роздёрнул в чистом поли-то белы шатры.
Во шатры-то веть спит да кра[с]на девица
Да как молода Настасья-королевишна.
Да оставил тут веть Дунай две дружиночки,
Да пошёл тут Дунай да к королю в Литву.
Он не спрашиват у ворот да приворотеников.
Становилса Дунай да о середь двора,
Тут скрыцал веть Дунай да во всю голову:
«Уж ты ой еси, король да шаховинскии,
Шаховинскии да и король ляховинскии!
Я пришёл к тебе служить да не по-старому,
Не по-старому служить да не по-прежному;
Я пришол к тебе Дунаюшко посвататьсе
На твоёй ли на любезной на дочери,
Я на молодой на Апросьи-королевишьной!»
Тут скрыцал веть король во перво;й нако;н:
«Уж вы ой еси, по;нови-уланови,
Вы таки злы поганыи тотарина!
Вы берите Дуная за белы руки,
Вы ведите Дуная во чисто полё,
Отрубите у Дуная буйну голову!»
Тут приходят к ёму панови-уланови,
Да приходят к Дунаюшку да по; двою,
Да приходят к Дунаюшку по; трою,
Да прибегают к Дунаю деся;ткамы.
На двори-то народу мало ставитсе (остается);
А стоит тут Дунай не пошатнетсе,
Уж он с ношки на ношку не проступыват.
Скрыцал тут Дунай во второй након:
«Уж ты ой еси, король да шаховинскии!
Я пришол к тебе служить да не по-старому,
Я пришол к тебе Дунаюшко посвататсе
На твоёй ли на любезной на доцери,
Я на молодой Апра;сьи-королевишьной!»
Тут скрыцал веть король во второй након:
«Уж вы ой еси, панови-уланови,
Таки злы поганыи тота;рёна!
Вы берите-ко Дуная за белы руки,
Вы ведите-ко Дуная в нову горницю!»
Тута брали ёго панови-уланови,
Приводили тут Дуная в нову горницю.
Уж он крест-тот кладёт по-писаному,
Он поклон-тот кладёт да по-уцёному,
Он цёлом тут веть бьёт да на вси стороны:
«Уж ты здрастуй, король, да с королихою,
Со двума-то с любезныма со дочерьма!»
Вынема;л тут ерлы;к с-по;д право;й полы,
Тут бросал он ерлы;к о дубо;вой стол, —
Да дубовая дощочка пригибаласе.
Тут спроговорит король да таково слово:
«Ты один ли пришёл аль не оди;н сюды?»
Тут спроговорит Дунай да таково слово:
«У м’ня есь у Дуная две дружиночки
Да таки ли дружины — супротив меня (Во второй раз сказительница пропела «миня»)!»
Тута брал веть король да золоты ключи;
Отмыкал веть король да высок терём;
Он доходил до любезной до до;чери,
Он до молодоя Апрасьи-королевичьной.
Король спросил ее, хочет ли она замуж за Владимира. Она говорит, что, если он не отдаст ее, они «розобьют» его царство. Король выдал ее Дунаю с тридцатью кораблями, наполненными златом и серебром. Они поехали морем, а Дунай «горой» (берегом). Он встретил в шатре Настасью-королевишну, взял ее за себя и приехал ко Владимиру. Сделали пир. Настасья похвастала, что [вы]стрелит в кольцо и не заденет Дуная, и сделала так. Дунай рассердился и также хотел выстрелить. Она отговаривала. Он не послушался и застрелил ее за третьим разом, а сам бросился на ножи.
Дунай: («Заводилось пированьицо, почестён пир...») - Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899—1901гг. с напевами, записанными посредством фонографа: В 3 т. — СПб.: Тропа Троянова, 2002—2003. — Том I. Часть I. Поморские былины (старины) и исторические песни. - Колежма - Коппалина Авдотья Лупентъевна - Дунай - с.108-111
http://feb-web.ru/feb/byliny/texts/ag1/ag1-108-.htm

Се трябо няшiа
о се дене iмЪхомь
яко Оце нашiа
О по Нестьем брезi
i оу РосiЪ
грде iмяще бяшут
I се Руштi
iдьша от БЪлыВяже
i од Росiе
о Непре земЪ
i тамо
Кые утворе грд Кiев
I се соуколiще
Поляны Древляны Крвiще i Ляхъве
на кущу Руську
I ста Русiцi...
Дощечка 33 (16-19): Вот, треба наша в эти дни есть у нас, как у Отцов наших. На Непрском берегу и у Роси грады имеются. И вот Русичи пошли от Белой Вежи и от Роси на Непрскую землю, и там Кий создал град Киев. И собрались вместе Поляне, Древляне, Кривичи и Ляхи в кучу Русскую и стали все Русичи
М. Скрiпник. Влес книга: Лiтопис дохристияньской Русi-України. Частина VI. На правах рукопису. ВИДАВНИЦТВО МЛИН. Лондон-Гага, 1972. с.40
Николай Федорович Скрипник. Влес книга
https://vk.com/doc399489626_498954611
Литературно-просветительная деятельность А.В. Духновича началась с того времени, когда он сделался настоятелем прихода села Беловежи (у Бардеёва, восток Словакии, на юж. склонах Низких Бескид, на берегах р. Топля (басс. Тисы), близ границы с Польшей. Беловежа - в древности - пограничный столб-вежа). Тогда он стал заниматься русскою литературою, изучал церковно-славянский и обще-русски языки и собирал народные песни, из которых некоторые были напечатаны в известном труде Я.Ф. Головацкого «Народные песни Галицкой и Угорской Руси».
Первым трудом А.В. Духновича был русский букварь, появившийся в 1847 году под заглавием «Книжица для начинающих»

Сыне! Се образъ твоея жизни; отвертаются тебЪ пути многи, но поведетъ тя правымъ Господу Богу поведетъ тя Аггелъ твой Хранитель, токмо твердо, и крЪпко держися его, смЪло погда прешедши мрачныя, и страшныя долины, весело вступиши въ градЪ онъ вЪчный, где есть непрестанное веселiiе, и слава безконечная
А. Духнович. Книжица читальная для начинающих. Будапешт, 1847

Из летописи преп. Нестора известно, что Русь граничила в Х в. на юго-западе с Польским, Чешским и Угорским государствами: и бЪ живя съ князи околними миромъ, съ Болеславомъ Лядьскымъ, и съ Стефаномь Угрьскымь, и съ Андрихомь Чешьскымь, и бЪ миръ межю ими и любы (Лавр. лет. по изданию 1872г., с.124). Но начальная летопись не указывает черты, по которой граничила земля Русская с Польскою, Чешскою и Угорскою: летописец довольствовался исчислением русских племен: словян, полян, древлян, дреговичей, полочан, северян, кривичей, бужан, радимичей, вятичей, дулебов, улучей или угличей, тиверцев и белых хорватов, без точного определения их географических границ. Не удивительно, что и позднейшие русские историки не имели ясного понятия о древних границах Юго-Западной Руси: к тому же она разделилась на несколько частей, из которых Подкарпатская под гнетом угров и поляков не имела возможности разрабатывать свою старину и поддерживать старые предания. Русь же Восточная привыкла смотреть на подкарпатские области, как на утраченное достояние русского племени, особенно со времен введения в них унии и утверждения господства польского и мадьярского. Между тем, для полноты понимания русской истории необходимы точные сведения о юго-западных границах древней Руси. Предлагаемая статья имеет целью разъяснить хотя бы некоторые стороны этого вопроса.
I.
Как далеко ни лежит теперь за пределами Руси город Краков, однако в старину, в Х веке, он был пограничным польским укреплением, расположенным близ русской границы, пролегавшей примерно от Бохни через Тымбарк к Новому Торгу, а далее по гребням Татр. Доказательство такого направления древней русско-польской границы можно привести следующее:
1. В сообщенной Мураторием древней грамоте времен Мечислава I (970-990гг.) Краков помещается на границах Руси: et fines Russiae usque in Cracoa (см. В.А. Мацеевского: Pierwotne dzieje Polski i Litwy, 1846, с.374)...
...16. Последним и самым убедительным доказательством распространения древней Руси до самого Кракова служит то, что и теперь русское население начинается в Галичине от самого Дунайца под Татрами, в близком расстоянии от Кракова, где находятся русские селения: Шляхтова, Яворки, Черная-вода, Белая-вода, Зубрик, Верхомля-великая, Верхомля-малая, Ростока-малая, Золотное, Чачов, Матеева, Котов, Богуша, Королевка-русская, Бинчарова, Флоринка, Ласкова, Лоси, Белянка, Мушина-малая, Мушина-великая, Боднарка, Теклин, Клопотница, Пильгримка, Маркова, Березова, Скальник, Куты, Ивля, Хирова, Торстяна, Завадка, Балудянка, Волька, Лядин, Вороблик, Беска и т.д. Вообще между реками Дунайцем и Вислоком находится 172 русских селения с 129 русскими церквами и свыше 90 000 русских жителей. Неужели все это русские колонисты на польской этнографической области? История ничего не знает о подобной колонизации.
Известно лишь то, что в прежнее время число этих подкраковских русских было гораздо больше нынешнего, так как значительная их часть была окатоличена и смешалась с мазурами и горалями, подобно тому, как на южных склонах Бескида Русь смешалась и отчасти слилась со словаками. Еще в 1660г., по донесению Перемышльского епископа Станислава Сарновского папе Александру VII, в Перемышльской епархии насчитывалось до 3 400 русских приходов с 3 миллионами русского православного населения; теперь их не более 800 000, а с Русью Угорскою, входившею прежде в Перемышльскую же епархию, до 1 с половиною миллиона.
Ввиду всех этих данных нельзя не согласиться с мнением галицкого историка Дионисия Зубрицкого, что древняя Русь простиралась до самого Кракова, который сам построен, по его мнению, на почве исконно русской (Die Gr;nzen zwischen der russisechen und polnischen Nation in Galizien. Lemberg, 1849).
...Из приведенных исторических, географических и этнографических данных, подтвержденных как древнейшими грамотами, так и хрониками польскими и угорскими, с полной несомненностью можно заключить, что граница русской народности и государства в X и даже XI вв. проходила не по Сану, даже не по Вислоку или Вислоке, как утверждают некоторые тенденциозные писатели новопольские, а по линии от Кракова до хребтов Татр и далее по их гребню до северо-восточного угла нынешнего Липтовского комитата в Угорщине. Таким образом, здесь древняя Русь соприкасалась с государством Великоморавским, а по его падении – с государством Чешским (см. Летопись Матицы Словенской, год XII, вып. 1, с.23). Граница между древней Русью, именно входившим в ее состав племенем белых хорватов, и Чешским государством проходила в век Владимира Святого по водораздельному кряжу между течением рек Вага и Грона, то есть по отрогам гор Фатры, примерно по южным границам нынешних комитатов Липтовского, Оравского, Турчанского, Нитрянского и Коморнянского. С Угорским государством Русь соприкасалась в то время по Дунаю между городами Остригоном (Gran) и Вацовом (Waizen); затем по низменностям, обрамляющим горы Вацовские и Матру, мимо г. Ягра (Erau) до р. Шаявы или Солной; далее по этой реке до Тисы, ее ложем до впадения Сама (Szamos), вверх по течению последнего в нынешней Сатмарской области, и в Семиградье возле Самош Уйвара, до смежных Семиградских Альп, которые преп. Нестор не без основания называл горами Угорскими: здесь утвердились первоначально угры, оставившие свое имя Угровлахии: отсюда спустились они в Семиградье и в долину Среднего Дуная.
Доказательства такого очертания древнейших западных границ Руси в странах закарпатских представлены будут в особой статье.
А.И.Д.
А.И. Добрянский. О западных границах Подкарпатской Руси, со времен св. Владимира. Журнал Министерства народного просвещения. Ч. CCVIII. 1880. с.134-159 (Также см.: Русин. 2009. н.4 (18). с.138-160)
https://vk.com/doc134366420_471142135
http://www.runivers.ru/lib/book7643/456763/

; ; буквица Ять, звучит как ие, образный смысл - Истинно Есть