Хунта и хлопок

Хунта и хлопок

Назар Шохин
 
Третьекурсник Георгис Казанджидис возглавлял наш студенческий хлопкоуборочный отряд. Это значит, что под его началом было около 100 студентов, этой вечно хохочущей массы, которую надо было вывести в поле и отправить назад, а также снабдить обитателей большого деревянного барака с буржуйкой продуктами. Задачи для грека-политэмигранта были вполне выполнимые: он был старше сокурсников, плечистый, огромного роста, начитанный, к тому же член ЦК Компартии Греции в изгнании.

Первый шок от общения с греками мы получили седьмого ноября. Над целинным полем в этот день дул колючий ветер с мелким снегом. В такую погоду инструкция разрешала не выходить на сбор хлопка, и большинство студентов факультета так и сделало – греки же с Георгисом во главе с раннего утра вышли в поле, чтобы сбором тройной нормы «достойно отпраздновать победу над афинской военной хунтой и будущие виктории над взяточниками во власти». Вечером был плов и греческие песни и танцы под портретами классиков марксизма-ленинизма.

Во второй раз вверг нас в шоковое состояние сам Георгис, когда в барак неожиданно пожаловал директор местного совхоза и, не проверив факты сводки, громко заявил, что его «не удовлетворяет качество сбора хлопка» и что он будет «настаивать перед парткомом ТашГУ на расформировании сельхозотряда бездельников»! «Мы приехали сюда сами, по зову сердца и души, и не уедем, пока не соберем весь хлопок, а разным провокаторам здесь не место!» – высказал Казанджидис растерявшемуся от такой сверхпатриотичной риторики директору, который в результате поспешно ретировался.

Греки учились на совесть и, признаться, лучше остальных: все мы штудировали вузовские учебники, Казанджидис с друзьями-земляками – московские и ленинградские академические журналы.

Сегодня жизнь разбросала всех нас по разным континентам. Что-то в поступках друзей кажется наивным, что-то величественным. Сам сбор хлопка с бараками и муштрой так и хочется назвать местным архипелагом ГУЛАГ. В памяти, впрочем, осталось только хорошее.