В заколдованном диком лесу. Продолжение повести Ст

 (Продолжение повести Стругацких "Понедельник начинается в субботу")

Глава 1

Александр Привалов попросил водителя, разбитного малого в кепке и с сигаретой в зубах, остановить автобус у километрового столба с цифрой тринадцать и вышел на обочину. Дальше к месту командировки дорога шла лесом. Идти, конечно, он не собирался. Прогулка по Задлесу то ещё удовольствие. Он вспомнил, чему учил Роман Ойра-Ойра, свернул линейное пространство и оказался у знакомого до слёз объекта Изнакурнож. Музей института НИИЧАВО после кадровых и структурных сокращений перевели в учхоз Задлес.

 На музейном домике была всё та же табличка: ул. Лукоморье, 13.  Н.К.Горыныч. Хотя никакой улицы здесь в помине не было. Вокруг небольшой поляны, что расстелилась перед воротами, стояли вековые деревья и подлесок. Зато Горыныч была. Она встретила его во дворе, сразу, как только Привалов открыл калитку.
– По здорову ли, баушка, Наина свет Киевна?
 
Александр слегка поклонился, вспоминая, чтобы ещё приятное сказать старухе. Подумал и добавил:
– Хлеб да соль вам!
– И тебе, милай! Никак программист?
– Я это, Наина Киевна, программист Привалов. Модест Матвеевич вам разве не звонил?
– Звонил, – недовольно забасила старуха, шевеля крючковатым носом, – всё звонют и звонют… А чего у тебя в сумке? Сахару не привёз?
– Привёз, как же… И сахару, и ещё кое-что…
– Ну проходи, проходи, – заворковала бабка. – Я тебе ту же комнату приготовила, что давеча…

«А память-то, оказывается,  ничего у бабушки, – подумал Привалов, – сколько лет прошло, а помнит, куда меня селила».
В комнате ничего не изменилось, тот же тяжёлый стол с табуретом и вешалка с драной одеждой, белёный край русской печки и мутное зеркало в облезлой раме. На полу те же полосатые половики. Только дивана не было. Востребованный научный прибор остался в институте. Вместо дивана стояла железная койка с покрывалом непонятного розово-серого цвета.

Привалов, усевшись на табурет, достал блокнот и прошёлся по пунктам своей командировки: встретиться, провести консультации, подготовить отчёт, поучаствовать в итоговом семинаре… Но главное – отметить командировку с подписями и печатями! У всех отметить, с кем встретится, поучаствует и проведёт консультации.

Собственно, это был не только главный, но единственный пункт командировки, ради которого и была она и была затеяна Камноедовым Модестом Матвеевичем, который был назначен и.о. руководителя НИИЧАВО после того, как академика Я.П.Невструева ушли на повышение. Остальные пункты яйца выеденного не стоили, как сказал Витька Корнеев.

Александр взял сигареты и вышел во двор. Старухи не было. «Наверное, продукты в погреб потащила, – подумал Привалов. Только хотел закурить, звякнула щеколда. С той стороны тесовой калитки кто-то стоял и стучал. Открыл калитку. Стоял бородатый худой мужичонка, среднего роста, в несвежей рубахе навыпуск поверх таких же мятых портков. Он был босой, а через плечо висели связанные за шнурки, изрядно поношенные кроссовки китайского производства. Несмотря на пессимизм своего гардероба, грязно-коричневое лицо мужичонки лучилось улыбкой, показывая крупные, как ряды зёрен в кукурузном початке зубы, только более тёмного оттенка.
Мужичонка сдёрнул с головы кепку:
– Драстуйте!
– Здравствуйте…
– Мне бы хозяйку, Наину Киевну… Дома ли она? Али в другорь зайтить?
– Даже не знаю, что вам сказать. Только что была дома. Может быть, отлучилась куда ненадолго. Да вы зайдите во двор!

Гость шагнул через подворотню и уставился на пачку болгарских сигарет в руке программиста.
– Закуривайте! – предложил Привалов.
Мужик толстыми корявыми пальцами на удивление ловко ухватил сразу две сигареты, и через секунду они обе оказались у него за ушами, скрытые нечёсаными лохмами.
– Я дорогие-то не курю, но авось пригодится…
Привалов засмеялся, сразу вспомнив карманника Костю Сапрыкина.
Мужик, наоборот, посерьёзнел и спросил:
– Чё жалко?
– Нет, вы извините меня. Вспомнил одного киногероя – я не курю, говорит, но в камере пригодится.

Гость опять развеселился:
– А бывал я в камерах-то! Да…. Даве, в остатний раз, в институте ихнем, в барокамере, – он кивнул головой в сторону Избы на курногах. – А до этого, в двадцать седьмом, в Чеку забирали, а ещё до того у Малюты Скуратова гостевал…
Заметив, что Александр смотрит на висящую на плече обувь, тут же пояснил:
– Ноги преют. Грибок замучил. Вот такая докука. Летом мы босыми больше привыкши.
Тут же шустро сунул Привалову свою шершавую ладонь, крепко пожал мягкую приваловскую и представился:
– Лёша. Бесов я… Лесник тутошний, по необходимости.

Он махнул рукой, посчитав, видимо, что знакомство состоялось, и выпалил:
– Ты деньгами не богат? Дай рупь денег!
Привалов, слегка опешив, запустил руку в карман и вытащил мелочь. Гость проворно схватил рубль:
– Вот благодарствуйте!
И тут же исчез.

Александр пожал плечами: что сейчас на рубль купишь, при сегодняшней-то инфляции?  Покурил и направился в избу. Из-за дуба появилась огромная кошачья морда, и на Привалова уставились два жёлтых глаза:
– Мн-э… Полуэкт?
– Привалов! – поправил Александр склерозного кота.
– Не советую, мн-э… Полуэкт Привалов, Лешего приваживать. Беспокойство одно, напьётся к вечеру, орать будет.
И кот полез на дуб. Когда Александр вошёл в избу, старуха тут же появилась:
– Зачем Леший приходил?
– Рубль просил.
– Зря дал, теперь не отвяжется!

Хитрая старуха, оказывается, слышала весь разговор с гостем. Привалов возмутился:
– Он ведь к вам приходил, Наина Киевна! Что ж вы сами не встретили гостя?
Старуха опять заворковала:
– Что ты, что ты, батюшка! Я не слыхала… Да и замучил он меня уже, всё свои кроссовки предлагает купить, а у меня и денег-то нету. Да и дрянь его эти тапки! Кого я в них зимой-то делать буду?
В доказательство своих слов она притопнула ногой в валенке с галошем. Тут, разумеется, не поспоришь. Никто бы не променял зимой валенки на китайские тапочки.