Все псы попадают в рай?!

     Очень надеюсь, что да. По крайней мере, это было бы в высшей степени справедливо. Мне лично неизвестно более достойное этого места существо, живущее на планете Земля. Собака больше, чем кто-либо имеет на это право, хотя бы после своей смерти. За всю свою непоколебимую верность, безусловную любовь и не имеющую аналога в нашем бренном мире, неоглядную преданность. И всё это к человеку, который, мягко говоря, далеко не всегда это заслуживает.
   Два дня назад умерла моя собака. Ей ещё не исполнилось и девяти лет. И она всего неделю не дожила до весны, которую, я уверена, знала, что не увидит. Но всё равно очень ждала. Это было видно по безысходному взгляду, которым она смотрела на какой-то бесконечный в этом феврале снег.
     Мне не вполне понятно, почему это стало таким ударом для меня, я ведь знала, что моя собака «уходит». Нет, особенно явно она не болела. И даже аппетит у неё не пропал. Просто стала тяжелее подниматься, хуже видеть и слышать. И даже не в этом дело. Она вся словно потускнела и уменьшилась, стала как-то незаметнее, что ли, и тише. Не знаю, не могу объяснить, но это считывается, это чувствуется, это откуда-то приходит. Да, я сама писала о том, что она не доживёт до весны в рассказе «Жила-была Берта», всего лишь несколько месяцев назад. Так почему же это всё равно так внезапно, так трагично, так оглушительно страшно?!
     Я теперь думаю, может я в этом косвенно или даже прямо виновата? Ну а что, взяла да и состряпала сценарий для своей собаки, и у самого верного на свете существа просто не было шанса остаться в живых. Преданная своему собачьему кредо, она исполнила всё в точности, как приказала её, далеко не самая умная хозяйка. То есть, как всегда: никак не оценивая, ничуть не сомневаясь и нисколько не противясь этому. И хоть иногда здравый смысл продирается сквозь эту околомистическую тундру, и пытается сказать, что нет, я сначала почувствовала, что собаке моей недолго осталось, а потом уже появился рассказ, но мысли о том, что «накаркала», «напророчила», «накликала», нет-нет, да и снова мракобесными тучками роятся в моей голове.
     Конечно, прошло очень мало времени. И потому совсем неудивительно, что по нескольку раз на день я спохватываюсь, что не покормила Берту. Или замечая сочные остатки еды в тарелке внука, тут же ловлю себя на мысли, как же это придётся по вкусу моей большой и доброй, вечно голодной собаке... Остался её хлеб, который она тоже, наряду со всем прочим охотно ела, особенно если он был щедро полит её любимым кефиром. Напиток, которым кормил щенков заводчик, на нём она выросла и, подозреваю, это единственное, что могло бы её заставить задуматься о продаже своей бесхитростной и чистой души, если бы таковой обмен ей однажды был предложен. Так странно, я часто во дворе замечала птиц, которые радостно подкармливались во время её трапезы, а теперь, когда я на этом месте щедро разложила хлеб и остатки её каши, никто не прилетает… Моё угощение, на том месте, где наша такая грозная с виду собака легко делилась своим обедом с зимующими птахами, так никем и не востребованное, заметает колючим и надоевшим снегом. Глядя в окно на эту картину, сами собой наворачиваются слёзы.
     Целебное свойство её доброй, отзывчивой натуры подмечено в семье уже давно. Как и цементирующие качества лёгкого характера нашей тяжёлой собаки. В её присутствии между нами не только никогда не было ссор, а каким-то волшебным образом неизменно улучшалось настроение. Я вспоминаю её привязанность к старшему внуку, который вырос на глазах Берты, и её ярко выраженное, ласковое, но вместе с тем, покровительственно-родительское отношение к нему.
     И то, самое первое слово, которое не выговорил, а восхищённо выдохнул мой младший внук, во все глаза с удивлением разглядывая Берту. Она умильно тянула к нему в порядке персонального знакомства  свой блестящий и чёрный, как отполированный антрацит, нос и наш Савелик, долго и упорно не желающий повторять банальные «мама, папа, Саша, Лёля», с восторгом и совершенно отчётливо произнёс вдруг: Ав-ва. И после этого, выражаясь словами моей мамы, «как бабка отшептала». Будто плотину снесло. Ребёнок заговорил целыми предложениями, много, горячо, охотно.
     Мало кто знал, что суровым и действительно внушающим некоторое опасение у этого животного была лишь внешность и громоподобный рык. И за этой серьёзной бронёй скрывалось любящее и очень трепетное сердце… А ещё живая и порхающая, очень какая-то детская и наивная душа. И пусть мне кто-нибудь попробует сказать, что у животных нет души…
    Помимо самого факта утраты, трудность для меня лично заключается ещё и в том, что я никогда не жила в своём доме без этой собаки. Мы купили её практически одновременно с нашим коттеджем. И этот дом бессознательно, прочно, неизменно и сейчас кажется, что навечно, ассоциируется у меня с моей собакой. Я не знаю, плохо это или хорошо, но это так.
     Все псы попадают в рай? Это мне тоже неизвестно, но очень хочется надеяться, что да. Там Берта снова весела и беззаботна. Она легко и пружинисто встаёт, подпрыгивает и даже бегает. И с удовольствием может сгрызть, как в самом начале своего отрочества, всё что угодно, от нового веника, до несчастного, не успевающего вырасти в законченное растение куста смородины. Там она отлично видит и слышит. И в раю у неё ничего не болит. Там очень хорошо… Только там у неё нет нас. Так же, как здесь у нас нет её.
   Говорят, что первыми на том свете нас встретят наши собаки. Так хочется в это верить. В то, что мы увидим их снова. Тех, кто был с нами в этом мире. Мы должны будем пройти через узкий, полный опасностей мост на другой берег. И наши собаки помогут нам перейти этот мост и прогнать злых духов, которые попытаются нам помешать.
     Я представляю, как моя большая, славная Берта, легко переступая своими крупными лапами и поскуливая от восторженного нетерпения, подбежит ко мне, радостно виляя хвостом. Она поднимет вверх свою большую, тяжёлую голову, встряхивая так и некупированными ушами, и посмотрит мне прямо в душу своими пронзительно-грустными и невероятно понимающими глазами. После этого она, протяжно, но с заметным облегчением вздохнёт и как обычно спокойно уляжется чёрным, уютным полукругом возле моих ног…
    Все псы попадают в рай? Очень надеюсь, что да…