А ту ли жизнь я прожила

 
                11
               
               
                Получилось так, что отмечать первый год рождения дочери племянника Игоря, названной в честь мамы Игоря и Иринки, т.е. прабабушки, Марийкой, все собрались в Ялте.  Мы в своём особняке, а Иринка со своими в доме, оставшемся после родителей, на другом конце Ялты.  Мы ещё не видели нового члена семьи, это было первое знакомство.  Уже пообедали, когда Регина, мать малышки, спустилась к нам вниз с заспанной живой куклой.  Иначе не скажешь.  Это маленькое существо в розовом сарафанчике, с огромными голубыми глазами, окантованными длинными чёрными ресницами, губками бантиком, с вьющимися тёмными волосёнками, прилипающими к влажной шейке, у всех вызывало желание дотронуться до неё, посюсюкать.  Она спокойно разглядывала всех, от меня вообще отвернулась.  А когда к ней наклонился Игорь, заглядывая в глаза: "Ну, здравствуй, девочка!", она вдруг протянула к нему свои пухленькие ручки, обхватила за шею, положила голову ему на плечо и до ужина не сходила с его рук.  Не забуду выражение его глаз: сначала изумление, потом они увлажнились.  Он так и ходил с ней как заворожённый.  Правда, из моих рук приняла сок в красивой кружечке в виде цветка и позволила вытереть себе губки после.  Было понятно, что в этом большом красивом дяденьке, который ей приходится двоюродным дедом, девочка обрела преданного друга.  Что отныне подарки за границей будут в первую очередь покупаться ей, что все её проблемы будут решаться именно им, и что я должна поделиться частью его сердца...      

          Наблюдая, как я ем мороженое, воскликнул: "Я понял, чем вы так похожи с Маруськой.  Вы одинаково едите сладости.  С шоколадных конфет сначала объедите шоколадную корочку, а потом уже начинку.  Если упадёт капля мороженого, пальцем будете собирать её, пока следа не останется. А потом палец так облизывать, что и мыть не надо.  С пироженки сначала съедаются и выковыриваются орешки.  А яблоки с таким хрустом и брызгами грызутся и с таким чавканьем, что свинка позавидует."


                * * *
               
                Время подходило к моим 60-ти.  У Игоря был переломный момент: продолжать работу за рубежом или обосновываться на Родине.  Мне чётко было сказано: «Всё зависит от тебя.  Решай.  Наконец-то, прекратятся эти многочасовые перелёты.  Будем вместе.  Всё оставляешь и перебираешься ко мне.»  Я уже поставила всех в известность, что весной улетаю и на Камчатку не вернусь.  Дмитрий попадает с инфарктом в больницу.  Ну, это пережить можно было бы.  В его укладе жизни практически ничего не поменялось бы... Тем более, что Саша оставался на Камчатке.  Но... через неделю улетаю в Хабаровск – у мамы инсульт.  Игорь, понимая, что я надолго задержусь, отказывается от работы в России.  И продолжается наша кочевая жизнь.  После того, как предупредила, что могу не вернуться, Дмитрий купил себе 2-х комнатную квартиру, чтобы не стоял вопрос о дележе.  А Саша остался в нашей 4-х комнатной с камином.

               
                * * *
               
                Уже ушли из жизни дорогие мне родители Игоря.  Отца проводили с воинскими почестями, с прощальным салютом.  Он прожил долгую и достойную жизнь.  Александр Игоревич ушёл из жизни в начале лета.  Проводив его в последний путь, мы с Сашей отправились в Крым.  Буквально через неделю, позвонил Игорь и сообщил, что мама затосковала, слегла и хочет видеть нас.  Мы успели приехать.  Мария Ивановна ожила, подолгу беседовала о чём-то с Сашей, вместе рассматривали фотографии.  Иринка жила уже отдельно, но эти дни была с нами.  Мария Иванова попросила устроить семейный ужин, и мы под её руководством приготовили любимые блюда.  После ужина расположились в кабинете отца.  "Вам хорошо вместе? - спросила она.  Не понимая, к кому конкретно относится этот вопрос, мы все четверо кивнули головой.  "Вы чувствуете себя родными? Вы чувствуете, что любите друг друга?"  Понимая, что это не праздные вопросы, что ей важно знать на них ответ, мы ближе придвинулись друг к другу, обнялись и молча смотрели на неё.  "Мои вы хорошие!  Как я вас люблю!  Хочу предупредить, что я скоро уйду к папе.  Но не хочу, чтобы вы страдали.  Я очень скучаю по Шурику, мне без него ничего не надо, ничто не радует.  Я просто хочу к нему... Отпустите меня.  Не принимайте мой уход как горе.  Поплачьте и живите дальше с радостью в сердцах."

       Первым не выдержал Саша.  Увидев слёзы на его глазах, Мария Ивановна подозвала его, обняла, прижала к себе и гладила голову его, пока он ни успокоился.  Любуясь им, целовала его глаза, щёчки, макушку.  Улыбаясь, просила помнить всё, о чём они говорили.  "А теперь идите... Игорёчек, подойди ко мне."  Игорь опустился перед ней на колени, целовал её ручки и шептал: "Мамочка...мамочка...мамочка..."  Было так горько, но плакать не хотелось.  Сашу отвлекли новой книжкой.  С Иринкой молча сидели на диванчике на лоджии, глядя на закат.  Игорь вышел чёрный весь.  Только сказал: "Ириша, иди, мамочка зовёт," - и ушёл к себе в комнату.  Потом Мария Ивановна позвала меня.  Мы, улыбаясь, поговорили о том о сём...  Я проводила её в спальню и уложила в постель.  Когда наклонилась поцеловать её на ночь, услышала: "Я тебя очень люблю!  Жаль, что не сложилось у вас сразу... Но Игорёк с тобой счастлив.  А ты?..." -  "Я люблю его!  И буду с ним, пока буду ему нужна.  Не волнуйтесь... Всё будет хорошо... Ваши детки под присмотром," - попыталась пошутить неуместно я.  Замечательная Мария Ивановна поняла, что я хочу смягчить гнетущую ситуацию и тут же включилась: "Ну что ж, тогда неси этот крест до конца... Они тебя любят.  Будьте рядышком."  Вслед уже сказала: "Налей Игорьку коньячку немного, пусть ему полегче станет."  Через день её увезли на скорой.  Ещё через два дня, едва мы вернулись домой от неё из больницы, раздался звонок.  По телефону мне сообщили, что пока мы ехали домой, Марии Ивановны не стало.  Иринка была рядом, услышала, закричала.  Вошёл Игорь, глазами спросил: "Всё?"  Я кивнула.  Он опустился в кресло, обхватил голову руками и замер.  "Идите ко мне," - позвала я.  Обняла этих взрослых осиротевших детей.  И мы долго и горько плакали.   
 
               
                * * *
               
                Затем постепенно ушли все из нашей взрослой компании.  Молодёжь, привыкнув с детства  быть вместе, так же тесно общается, регулярно собираясь по поводу и без у кого-нибудь. Особенно приятны эти встречи летом на дачах.  Обросли семьями, детишками.  Всегда шумно и весело.  Не так давно Малыш, встречая меня, из аэропорта сразу повёз на дачу, где уже все собрались  по поводу моего приезда в Москву.  Пока взрослые суетились у машины, вытаскивая пакеты и сумки с деликатесами Камчатки, я прошла на лужайку, заметив новый фонтанчик.  И тут же из кустов, как из-под земли посыпалась малышня.  Бегут ко мне, кричат: "Царица, царица приехала!"  Виснут на ногах, карабкаются на руки, цепляются за подол...  Я в растерянности оглядываюсь на всех.  Они смеются...  Оказывается, оставшись за самую старшую, я теперь у них как мать в законе...  И имя у меня соответствующее...  Иринка, любя, зовёт меня Тамарицей.  Ожидая моего приезда, они часто говорят, вот наша царица Тамара скоро приедет, побалует вкусной малосольной рыбкой, привезёт икры - пятиминутки.  Придумывают, какой салат сделают из крабов.
   
        На улице под навесом накрывается большой стол, из дома доносится музыка.  Когда она становится особенно зажигательной, кто-нибудь включает её на полную громкость и кричит: "Танцуют все!"  И начинается беснование.  В пляс пускаются все: и самые старые – это я, и самые малые - от двух лет.  На веселье подходят соседи со своими стульями и угощениями.