Лыжня

   Зима! Порой и выходить из дома не хочется, если надо идти на работу. Но приходят выходные дни, особенно когда они морозные и солнечные, и тогда обязательно надо совершить лыжную прогулку, вытрясая из себя офисную пыль. В заснеженном лесу увидишь всю красоту застывшей зимней природы! Спит она, но и во сне прекрасна, величава! Снег искрится, мороз слегка пощипывает нос и щёки, сосульки растут на бороде и усах от тёплого дыхания. К концу прогулки вокруг рта образуется твёрдый ледяно-коралловый круг, как атолл, волоски бороды примерзают к воротнику лыжной куртки!
   Хорошо кататься на лыжах во второй половине зимы, когда дни становятся светлее. Но и в декабре перед Новым годом, а то и в канун его, желая получить новые, редкие впечатления, можно выехать ранним утром, ещё затемно, встречая на лыжне поздний зимний рассвет, восход Солнышка. Правда, такое состояние природы поймать удаётся крайне редко.
   Двадцать семь лет катаюсь я по одной и той же лыжне. Знакомство с лыжниками сложилось случайное, но крепкое. Часто бывает, что ни имени, ни звания не знаешь своего знакомца, встречаешься с ним два-три раза в год на лыжне, но при встрече кивком головы приветствуешь его, он тебя и кажется, будто всю жизнь знакомы, будто есть история личных отношений, будто есть, что вспомнить. Проносимся навстречу друг другу, уступая лыжню, и опять величественный восхитительный зимний лес становится главным объектом созерцания. Он заряжает положительной энергией зимнего волшебства на целую неделю, а может и больше. Ведь никогда не знаешь, позволит ли изменчивая погода совершить следующую лыжную прогулку. Бывает, начнётся оттепель в начале февраля, да и до конца марта продолжается.
   Оттепель среди зимы всегда наводит грусть, унылость, тоску, раздражает мокрая снежная каша. Не будем об этом. Я о том, когда зима поддерживает лыжные прогулки, когда после снегопада маленькие ёлочки в лесу скромно стоят с опущенными лапами в тяжёлых белых платьях, как застенчивые барышни, впервые выведенные в свет на свой первый бал. Такие вот наташи ростовы! А огромные кряжистые ели в тяжёлых нарядах величественно и невозмутимо наблюдают за ними, подбирая женихов. Женихи – дубочки в чёрных фраках и белых сорочках. Берёзки – крестьянские девушки. Тут в тихом лесу, в отличие от человеческого общества,  деревья мирно уживаются, хоть и борются за своё существование. Фотоаппарат из рюкзака перемещается на шею и вот: Здравствуй, лес! Здравствуй, мать-природа! Прости, что мы тебя бездумно обижаем!
   Навстречу по лыжне неспеша скользит бодренький старичок. Низенького роста, худенький, сухонький, одет в серенькую (некогда чёрную) стёганую телогреечку плотно облегающую его фигуру, тёплые спортивные штаны заправлены в высокие белые шерстяные носки. Лыжи у него старенькие, видавшие виды, потёртые, но ботинки заметно новее лыж. Палки даже не алюминиевые, каковые помню из собственного детства, а деревянные. Видал я такой раритет в отцовском гараже, будучи ребёнком.
   Старичок останавливается, приветливо улыбаясь. Его раскрасневшееся морщинистое личико пышит здоровьем и бодростью, маленькие глазки излучают искреннюю доброту. Когда мы с ним познакомились – не знаю. Да ведь и не познакомились вовсе, имени я его не знаю, он моего тоже не спрашивал. Этот старичок будто бы тут всегда был, будто он с лыжни никогда не сходит, ибо в любое время встречаю его.
   – Ну, как здоровье, молодой человек?!
   – Отлично!
   – И хорошо! Я вот потихоньку ползаю.
   – Вы прекрасно катаетесь! Мне за вами не угнаться!
   Старичок смеётся, в горле у него клокочет, он откашливается, сплёвывает, утираясь рукавицей, и мы разъезжаемся. Этот дедушка со всеми встречными лыжниками добродушно разговаривает.
   Однажды на площадке около родника, где многие лыжники отдыхают и набирают воду в ёмкости, слышал я обрывок разговора моего старичка с другим пожилым человеком, весьма тучным, пришедшем к роднику пешком, в валенках и тулупе, везя за собой санки с флягой.
   Мой старичок хрипловатым голосом говорил, пуская длинные струи пара изо рта:
   – Я катаюсь только, чтобы на диване не лежать. А то на диване-то совсем ослабнешь и двигаться не сможешь.
   Его приятель отвечал, пуская облака пара:
   – Я пешком хожу. Вот наберу водички, мне на неделю хватает.
   – А сколько тебе годов-то?
   – Семьдесят восемь.
   – Ты ещё молодой! Мне-то вот восемьдесят второй пошёл. Пока катаюсь помаленьку.
   Хорошие старички, с правильной жизненной позицией, ведущие здоровый образ жизни. Достойный пример для подражания пожилым людям, сидящим дома, жалующимся на многочисленные болячки и кушающие лекарства горстями.
Только вот штука какая, уже несколько лет не встречаю на лыжне моего дорогого старичка, которого полюбил как близкого человека, как родного деда, коего у меня никогда не было. Жаль, не расспросил его, кто он таков был. Он бы охотно рассказал.
   А вот два молодых парня: рослые, крепкие, плечистые в ярких спортивных костюмах, каковых ни у кого из простых лыжников нет. Лыжи у них профессиональные. Они летают по лыжне так, будто мотор имеют как у снегохода: если летят навстречу ракетой – успевай уворачиваться; если догоняют – уступай лыжню. Даже не понятно, за счёт чего они развивают ракетную скорость! Но и их уже года три на лыжне нет. Эти-то куда делись? Наверное, тренируются в другом месте, где им черепахи не мешают.
   А вот Борис – мастер спорта по лыжам. Он мне не только в отцы, но в деды по возрасту годится. Высок ростом, широк в плечах. Мне лет тридцать, ему – семьдесят. Он почти в таком же спортивном костюме, как и молодые парни. По лыжне летает так, что не угонишься. Как только меня увидит, предлагает кататься вместе. Да куда там! Разве за ним поспею! Я при встрече вру ему, что катаюсь с ночи, что проехал уже пятьдесят километров, потому устал и теперь хочу прокатиться в свободном темпе. Он, кивнув, улетает, пропадая вдали.
Около пяти-семи лет спустя я мог кататься с ним наравне. Выкладываясь полностью. Но вот уже лет десять не вижу его на лыжне. Встретился с ним однажды в городе. Он сильно состарился, сказал, что на лыжах не катается. Но и после той встречи прошло много лет.
   В той местности, где я катаюсь, есть высокие холмы. Спуск одного из них превращён в лыжную горку. Посмотрев на эту гору от подножья её в первый раз, всякий скажет: какая же это горка, так, небольшой пологий склон. Но подниматься к вершине, ставя лыжи ёлочкой, устанешь без отдыха. Не всякий лыжник рискнёт добраться до вершины. Уж очень с неё глядя вниз, лыжники кажутся сувенирными, будто с самолёта смотришь. Накатанная лыжня двумя ниточками сбегает с головокружительной высоты, стремительно уносясь вдаль по ровному лугу метров на двести, нужные для погашения инерции  движения. Лыжня рассекает на две половины утрамбованное поднимающимися лыжниками снежное поле. При спуске главное не выскочить из лыжни, иначе с кем-нибудь столкнёшься, да и помчишься неизвестно куда.
   Вот я в очередной раз на вершине горы. Только бы не упасть! Несколько раз толкаюсь палками, принимаю нужную для спуска позу, и лечу, постоянно набирая скорость. Ветер свистит в ушах, продувая вязаную шапку, глаза слезятся, не слышно шума лыж по снегу, потому что кажется, будто они оторвались от лыжни и я парю в пространстве, не видя ничего вокруг.
   Ага, понятно, что лыжня пошла горизонтально, скорость падает, я постепенно выпрямляюсь и качусь, качусь до самого конца, где лыжня упирается в рыхлый сугроб, будто железнодорожный тупик. За ним незамерзающая речка, питающаяся от родников.
   Март. Солнечное утро Международного женского дня. Лёгкий морозец. Снег вокруг искрится, он сделался золотым. Необозримое искрящееся пространство, контрастные чёрные деревья, летнее голубое небо и радостно сияющее Солнце. Посмотришь на небо – лето; опустишь взгляд на землю – зима и весна не думает показываться. Я радуюсь удачному спуску и опять иду на подъём. Что привлекает в катании с горы? Вопрос без ответа, но лыжники сюда съезжаются все. Ни один не проедет мимо этой горки, чтобы с любой её отметки не скатиться вниз, испытав острые ощущения.
   Вдруг вижу группу спортсменов, приближающихся с подсолнечной стороны. По их спортивным костюмам и техничному ходу ясно, что это не простые лыжники, не нам чета, которые катаются в камуфляжах и телогрейках. Красиво идут! Вспомнилась сцена и реплика из прекрасного советского фильма, звучащая примерно так: хорошо плывёт вон та группа в полосатых купальниках!
К счастью, это оказались не тигры! Что это у них за спиной? Никак не разгляжу. Да это же лыжи! Не понятно, зачем им вторая пара лыж.
Во время лыжной прогулки я ни с кем первым разговоров не завожу, даже со знакомыми, за редким исключением. Группа спортсменов приблизилась. Молодые ребята и девушки в ярких костюмах.
   – Здравствуйте! Красиво выглядите!
   Спортсмены на приветствие ответили, улыбались и оказались словоохотливыми.
   – Вы откуда к нам прибыли?
   Вопрос мой был не праздным, ибо понятно, что в нашей округе такой лыжной команды нет, тем более двигались они со стороны села Абабково.
   – Мы на дачу к знакомым приехали из Нижнего Новгорода.
   – Зачем вам запасные лыжи?
   – Это не запасные лыжи, а старенькие лыжи для катания с гор, которые сломать не жалко.
   – Вы же профессионалы!
   – Вот у нас австрийские лыжи, очень дорогие. А эти для катания с гор. Вдруг упадём и сломаем дорогие лыжи, этого допустить нельзя.
   – Неужели вы падаете?
   – Нет. Но исключать этого нельзя.
   Хотелось ответить им: «Эх вы, спортсмены! Вот я вам сейчас покажу мастер-класс!» Но я сказал им:
   – Сколько лет катаюсь и ни разу не падал, тем более лыж не ломал.
   – Ну, и мы не падаем, но исключать этого нельзя. Покажите нам мастер-класс, – с улыбкой сказала одна из девушек, словно прочтя мои мысли.
   «Легко! Конечно, покажу. Смотрите и учитесь, – так думал я, поспешно направляясь к подъёму на гору».
   Я торопился подниматься на гору, не отдыхал. Дыхание участилось. Вот вершина. Сувенирные разукрашенные спортсмены успели сменить лыжи. Свои дорогие лыжи они воткнули в снег далеко в стороне. Теперь они взирали на меня, как на тренера.
   «Ну, ребята, смотрите и учитесь у простого лыжника!»
   Я небрежно толкнулся палками, принял привычную позу и полетел! До середины спуска полёт проходил нормально. Но, что такое? В глаза что-то попало. Снег? Откуда ему взяться при ясной погоде? Глаза слезятся, ничего не вижу. Пытаюсь проморгаться, качнулся в сторону, чувствую, что из лыжни меня вынесло. Слегка выпрямляюсь, чтобы посмотреть, куда рулить надо, ничего не вижу, в этот момент меня подбросило на каком-то ухабчике и дальше полёт продолжался кувырком. Мне казалось, что кувыркаюсь я бесконечно долго, ударяясь разными частями тела о жёсткий снег. Давно перестал понимать, где верх, где низ, где земля, где небо. Послышался треск ломающихся лыж или костей, пока непонятно. Остановился. Руки и ноги завязались узлом. Не пойму, где что у меня и как!
Красивые лыжники подбегали и подъезжали ко мне, окружив со всех сторон. Откуда-то издалека долетали тревожные их вопросы:
   – Вы живы?
   – С вами всё в порядке?
   – Кости целы?
   Я пока не понимал, что вопросы эти адресованы мне. Наконец, сознание моё постепенно прояснилось, я начал вспоминать случившееся за последнюю минуту. А вопросы о моей телесной целостности продолжали сыпаться из уст стоящих кружком разукрашенных лыжников.
   – Пока не знаю, – ответил я неопределённо.
   – Живой!
   – Вставайте!
   – Не пойму, где у меня руки и ноги!
   – Ничего, расплетайтесь. Всё будет хорошо!
   Я лежал в какой-то неглубокой ямке, которую никогда тут не видел. Постепенно расправив чудом не пострадавшие члены свои, я встал на ноги. Левая лыжа сломана около самого крепления. В таком толстом месте лыжу сломать – это невиданный случай. Кусок лыжи валялся тут же, поблёскивая на солнце, но загнутого носа не было. Получилось, что лыжа сломалась в двух местах на три куска. Нос лыжи я нашёл весной, когда снег растаял. Он лежал в этой же ямке. Скорее всего, нос лыжи воткнулся в снежную стенку ямы и обломок там остался, потому я и не мог его отыскать.
   Лыжники даже и не думали подшутить надо мной. Они, убедившись, что помощь мне не требуется, стали подниматься на гору. Скатывались с горы они красиво, как-то элегантно, хотя, казалось бы, все спускаются с горы одинаково. Нет, не все. Эти лыжники в своих ярких костюмах похожи на тропических птиц, залетевших к нам случайно, и на фоне однообразной зимней природы выглядели как вестники весны. Вот сейчас они вспорхнут, рассядутся парами на ветвях голых деревьев и начнут вить гнёзда, выводить птенцов. Мартовские холода, снега и метели им нипочём!
   Я рассматривал сломанный конец лыжи с торчащими щепками, думая о том, как добираться до дома. Хотел бросить лыжи и идти пешком, но снег глубок. Даже если идти по лыжне, то и она проваливается, да и коллегам лыжникам истоптанная лыжня не шибко понравится. Мучительно долго добирался домой на одной лыжи. Чтобы хоть как-то ехать, приходилось сильно толкаться палками, надеясь лишь на силу рук. Левой ногой со сломанной лыжей помогать движению получалось плохо.
   На долгом обратном пути, как нарочно, встретил всех знакомых: и старичка, и Бориса, который опять предлагал (теперь шутливо) догонять его, и всех тех, с кем крайне редко встречался на лыжне. Они сочувствовали мне. Среди встретившихся знакомых оказался и сосед мой, тёзка. Когда мы с ним встречаемся на лыжне, он предлагает:
   – Погнали, Алексей, в Абабково!
   – Зачем?
   – Там ларёчек есть. Пивка выпьем и назад.
   – Как-то алкоголь не вяжется с катанием на лыжах, – смеясь, отвечаю я.
   – Да брось ты! Не хочешь пива, там красного вина наливают. Знаешь, как хорошо! Дёрнем и назад!
   – Нет, Алексей, я лучше в лесу покатаюсь.
   – Ну, как хочешь. Дело твоё. А я люблю пивка выпить или красненького.
   Ни разу я с ним в Абабково не ездил. Может и зря отказался от острых ощущений новизны!
   А сейчас, увидев сломанную лыжу, Алексей воскликнул:
   – И-и, ничего себе! Как это ты сломал лыжу в таком месте?!
   – Уметь надо!
   – Это потому, Лёха, что ты не пьёшь!
   – Ага! Вот сейчас бы я с удовольствием съездил с тобой в ларёчек!
   Алексей посмеялся и упылил в путь дальний. Пока я ковылял до дома на одной лыже, он догнал меня радостный и довольный.
   – Хоть бы принёс за щекой красного винишка!
   – Откуда я знал, что догоню тебя! Ну, пойдём в нашу кафешку заглянем! Там хоть посидеть можно, а то я что-то устал. Горе твоё спрыснём.
Спрыснуть не получилось. Было видно, что ни Алексей, ни я этого не хотим. Так только, вели пустопорожние разговоры.
   Алексей тоже несколько лет не катается, бросил это полезное занятие.
Сегодня лыжня всё та же. Две параллельные прямые, изгибаясь по холмистому рельефу местности, петляя между теми же берёзами и сосёнками, видавшими ни одно поколение лыжников, никогда не пересекаются. Если они пересекутся, то случится катастрофа с лыжником. Не есть ли это доказательство известной теоремы о том, что параллельные прямые не пересекаются?! Научного доказательства эта теорема не имеет, только практическое умозаключение!
   Давно нет на лыжне всех тех, кого я вспомнил. Всё меняется как-то незаметно, неуловимо. Пройдёт года два-три, и вспомню кого-нибудь, кого давно на лыжне не видал. Где он? Что с ним? Зато появилось много новых лыжников, молодых, что радует. Вот навстречу мне, усталому, бодро и технично идёт натренированная симпатичная девушка. Её русая, тугая коса выпущена из-под шапки и лежит на груди, искрясь запутавшимися в ней снежинками.
   Она, разрумяненная, сбавив скорость, назидательно говорит с милой улыбкой:
   – Неправильно вы катаетесь!
   – Сколько тебе лет, милая?
   – Шестнадцать, – тоненьким голосочком отвечает она.
   – А мне пятьдесят, – сбив перчаткой лишние сосульки с бороды и усов, отвечаю я добродушно.
   Разъезжаемся. А мне грустно. Вот я уже и не так катаюсь. Сколько же раньше было бабушек и дедушек на лыжне, которые раздражали меня своим черепашьим ходом. А теперь я один из них? Потому их и не замечаю? Нет, девушка, рано меня списывать. Я прибавил ход, и Солнце весело замелькало сквозь строгий строй деревьев!
   Вот такая же милая, благовоспитанная девушка однажды в автобусе место уступила, едва я успел войти, вскочив как ошпаренная. Чуть не расчувствовался  с горя!

21.02.2021.