Собачья жизнь. 4. Серьёзная ошибка

       Как-то один «авторитетный» человек попросил меня по «дружбе» поработать с его собакой, Ротвейлером по кличке Бакс, по общему курсу дрессировке, а заодно и выручить на три недели, в связи с его отъездом с семьёй на отдых. Не на кого было оставить серьёзного пса. Ввиду «дружбы» отказаться было нельзя, и я первую неделю, пока хозяева ещё не уехали, знакомился с Баксом.
  Бакс — это крупный пятилетний кобель породы ротвейлер и, к сожалению, абсолютно не дрессированный. Бакс жил в просторный квартире на тех же правах, что и хозяева: спал где хотел, ел, когда хотел и играл с двумя пацанами, детьми хозяина. Когда его выводили гулять, он тянул поводок в ту сторону, в которую ему хотелось прогуляться. Когда его одёргивали, он мог недовольно рыкнуть, давая понять, что ему это не нравиться и продолжал упорно тянуть в нужное ему направление. Это не его выгуливали, а он выгуливал хозяев. Стоило его опрометчиво отпустить с поводка, как он тут же убегал, а вернее сказать, смывался, абсолютно не реагируя на команды: «ко мне», «назад», «домой». Нагулявшись вдоволь и погоняв местных дворняг, он возвращался к своему подъезду, в который его, естественно, запускали сердобольные соседи и, забегая на свой этаж, укладывался на коврике у хозяйской двери и лежал никого не трогая, пока не надоест, или гавкал на весь подъезд, пока не запустят в квартиру. А после того, как запускали, он сходу бежал и прыгал на диван с грязными лапами. Короче, пёс был неуправляем. Одно у него было достоинство от природы, очень хорошо работал охранником детей, мальчишек погодок, пяти и шести лет, и хозяев. Никого к ним не подпускал, и это, конечно, очень устраивало хозяина Бакса, так как ему самому приходилось пользоваться услугами телохранителей. Частенько Баксу удавалось «повеселиться», когда ему привозили на вязку сук, и не потому, что он был элитный кобель, а потому, что таковым являлся его хозяин и все хотели с ним породниться, хотя бы через его собаку.
  С первых дней я всерьёз взялся за дрессировку ротвейлера. Я каждый день приходил к «нему» домой, надевал ему ошейник, намордник, который он люто ненавидел и выводил его на поляну за домом, так сказать, на дресплощадку. Научил его ходить рядом на поводке, идти туда, куда я решу, а не он и выполнять команду «стоять». Конечно, Бакс показывал характер, но после «механики» понял, что лучше слушаться, хотя я подозревал, что злобу на меня он явно затаил. Возвращаясь назад, домой, я, не снимая с него намордник, заставлял его садиться в прихожей и терпеливо ждать, пока ему моют и вытрут лапы. После я приносил ему чашку с едой и после двухминутной выдержки, снимал намордник и разрешал кушать. Иногда он, глядя то на меня, то на хозяев, делал вид, что не понимает, что происходит и откуда взялся я, но команды усваивал и выполнял.
  И вот настал день, когда хозяева уехали, и мы с Баксом остались одни. В отсутствии «родственников» Бакс стал более покладистым и, к удивлению, способным к дрессировке.  Перед выгулом он спокойно, не вертя мордой, давал надеть намордник, шёл рядом, чувствуя натяжку поводка, держал меня на улице в поле зрения и даже когда я его спускал с поводка, не убегал. Пару раз я водил его покупаться в реке и поплавать за «апортом», хотя путь до водоёма был не близким. За три недели, как мне казалось, мы неплохо подружились с псом и в общем-то уже ладили.
  На моих глазах Бакс преображался в приличного и благородного пса, имевшего хорошую родословную. И вот наступил день возвращения хозяев.  Во сколько они приедут я не знал и с утра пораньше решил выгулять собаку. Погода была тёплая, летняя и мы пару часов «шарахались» с Баксом по улице и ближайшему частному сектору. Я уже предвкушал встречу и удивление хозяев результатами дрессировки.
  Открыв своими ключами дверь в квартиру, я по обуви в прихожей понял, что хозяева вернулись и с порога спросил:
- Есть кто дома? Все свои?
- Свои, свои, - сказала появившаяся хозяйка Галя.
  Она поздоровалась и подошла погладить Бакса. И как мне показалось, Бакс не очень-то и обрадовался хозяйке.
- Проходите, - сказала Галина, - муж отъехал, скоро вернётся.
- Сейчас, Галина, протру собаке лапы и пройду.
  В ту минуту мне казалось, что мы с Баксом уже друзья и меня абсолютно ничего не настораживало. И тут я совершил ну очень большую непростительную ошибку - я снял с Бакса намордник и ошейник. И в тот момент, когда я стал протирать ему лапы, с визгом из зала в коридор забежали пацаны, чтобы поздороваться с собакой. Вдруг я услышал рык и увидел, как шерсть у Бакса на холке становится дыбом, и, как опытный собаковод, я уловил, что что-то не так и почувствовал, что пёс сейчас кинется на детей. Я схватил его за холку и крикнул: «Фу, Бакс», но он уже потянул. В это время Галя заслонила детей и выставила вперёд руки. Бакс тут же молниеносно прикусил хозяйку за ладони, и она, вскрикнув, отпрянула. Я что есть силы откинул пса назад, и он с диким рыком агрессивно переключился на меня. Схватил своей пастью моё предплечье и начал сжимать челюсть. В это время пацаны от испуга закричали ещё больше, а вместе с ними и хозяйка, которая от страха и боли не знала, что делать. И это ещё больше усугубило моё положение. Теперь для Бакса я стал опять чужим – враг.
  Я почувствовал, как его зубы вонзаются в мою левую руку, и рука начинает неметь. По опыту я понял, что он сейчас начнёт меня рвать, и я, жертвуя левой рукой, стал её впихивать поглубже ему в пасть, прижимая пса в угол коридора, чтобы не дать ему пространство для боя. Только бы не потерять сознание и не упасть, иначе мне «хана». И всё же пару раз он меня кусанул, пока наконец я его не зажал в угол. Правой здоровой рукой я обхватил его верхнюю челюсть, носовую кость и что есть силы начал сжимать, толкая Бакса вдоль стенки в сторону туалетной комнаты.
- Галя, дверь, - кричал я, показывая глазами на туалет.
  Наконец Бакс разжал пасть, и я, высвободившись, из последних сил резко откинул его в туалет, благо и Галя успела закрыть на ним дверь, в которую он ещё пару раз бился. Из моей руки фонтаном била кровь и в глазах всё поплыло. Я потерял сознание то ли от болевого шока, хотя боли я почти не чувствовал, то ли от нервного стресса. Секунд через тридцать я очнулся и уже почувствовал боль в руке. Кровь фонтанчиком брызгала из повреждённой пульсирующей вены, и я попросил у Галины бинт, тряпку - хоть что-нибудь. Обмотав руку, я умылся, вызвал такси и уехал домой. Дома, осмотрев руку, я увидел несколько сквозных дыр, которые промыл перекисью водорода и засыпал порошком стрептоцида. Слава Богу, кости целы, остальное зарастёт. Меня не покидала мысль, как я, опытный собаковод мог сделать такую ошибку - снять ошейник с собаки.  Эта ошибка могла мне стоить жизни, да и дети могли пострадать. Ведь знал же, что порода серьёзная и что у ротвейлеров со временем «крышу срывает», а вот «бес попутал».
  Приехал Саня, хозяин Бакса и поблагодарив, что семью не дал растерзать, кинул мне на стол ключи от новенькой «девятки» ВАЗ 2109.
  Через день Бакс кинулся на хозяина и его участь была решена.