Еманча. Глава 2

       (на фото: "каменный лес" в пойме реки Еманча)

   С противоположной стороны от пруда к дачному товариществу "Еманча" подступает пойма реки с таким же названием. Ещё в далёком 1992 году, когда кооперативу была выделена полоска земли, ранее засеваемая совхозом "Дон" люцерной, мне председатель кооператива предлагал крайний участок со стороны поймы реки.
   Конечно, вид с этого места открывался изумительный: огромный луг, сбегающий вниз к реке и весь усеянный земляничной ягодой; "каменный лес", подковой согнутый в сторону реки; сама река, змейкой извивающаяся и уходящая в сторону Девицы; село Еманча-1, дворы которого протянулись параллельно реке; и, наконец, чёрные пятна полей, уходящие под самый горизонт.
   Однако я не согласился на этот участок, так как предположил, что он будет "на семи ветрах". И выбрал крайний участок с противоположной стороны, который, как мне показалось, имел ряд преимуществ. Во-первых, он с двух сторон был закрыт от ветра лесопосадками; во-вторых, по той же причине я был избавлен от двух соседей; в-третьих, что окончательно определило мой выбор, это - близость пруда.

   Позже моим соседом (через улицу) оказался мой заместитель-начальник учебной части военной кафедры ВПИ Валерий Зосимович Корюкаев. Он занял эту должность в этом же (1992) году после увольнения Бориса Петровича Сивакова, который был избран председателем дачных кооперативов "Радиозавод" и "Политехник". Надо сказать, что в садово-огородном кооперативе "Еманча" было несколько отделений: "Автомобилист"; "Радиозавод"; "Политехник"; "Мясокомбинат".
   Все эти отделения подчинялись председателю кооператива "Мясокомбинат", где долгие годы председательствовал Леонид Лунёв. Тогда нашу новую улицу назвали Дополнительной. Это название просуществовало несколько лет, пока на собрании наши дачники не решили переименовать её в Огородную. И даже вырезали из доски указатель, но с ошибкой - Огородняя. Правда, потом какой-то умелец ножом исправил это недоразумение.
   Так мы с "Зосимычем" начали совместно осваивать науку садоводства и огородничества. Завезли железные трубы и выштамповку с Тепловозоремонтного завода имени Дзержинского и соорудили ограждение участков. Потом завезли горбыль и построили сарайчики и туалеты. В сарайчиках сделали нары для того, чтобы можно было ночевать.

   Однако, мы не только занимались работой, но и потихоньку осваивали местность. Так мы впервые познакомились с поймой реки Еманча. Пройдя по нашей улице до первого участка, от которого я отказался, а потом его взял наш прапорщик Александр Пиндюрин, мы втроём (я, Зосимыч и Пиндюрин) начали спускаться по лугу к реке. Тогда мы "каменный лес" не заметили, потому что взяли несколько правее.
После весеннего таяния снегов река ещё не успела войти в свои обычные берега и все прибрежные кусты стояли в воде. Естественно, что вода здесь была довольно грязной, так как размыла чернозём. Возможно, что по этой самой причине татары и дали реке такое название (Еманча - "плохая вода").
   Здесь Зосимыч увидел молоденькую рябину и захотел пересадить её к себе на участок. Стоя почти по колено в воде, мы малой сапёрной лопаткой выкопали рябину. Теперь это огромное дерево на участке Зосимыча, которое всякий раз напоминает мне о нём и нашей непродолжительной дружбе.

   А собирались мы на пенсии проводить много времени на наших дачах, но этому не суждено было сбыться. В 1996 году по весне с ним случился приступ сильной боли в области желудка. Жена Зосимыча вызвала скорую помощь и врач, когда узнал, что Корюкаев - военный пенсионер, отвёз его в Воронежский окружной госпиталь. А там, не долго думая, сразу определили Зосимыча на хирургический стол.
   Когда разрезали, то обнаружилось, что ничего особенного нет. А вот когда зашили, то через сутки или двое начались сильные боли в области живота. Снова разрезали и обнаружили перитонит, причиной которого был тампон, оставленный после первой операции. Полость промыли и снова зашили. Однако Зосимыч умер от остановки сердца.
   А рябина теперь разрослась так, что дала три больших ствола. Жена Зосимыча Шура просила меня удалить хотя бы один ствол, который склонился над дорожкой к дому. Но я не решаюсь, потому что это не только память о друге, но и зимний корм для птиц. Пусть и они помянут Зосимыча в зимнюю стужу!

   Основное строительство дачи я начал в 1994 году, а до этого мы с первой женой Ольгой и детьми Наташей и Алёной обходились сарайчиком и навесом со столом и скамейками. Воду для полива огорода и сада носили из оврага, находящегося от нас в двухстах метрах. Каждый брал по два ведра: я - больших, а дети - малых. И ходили туда-сюда, пока не польём все грядки. Впрочем, так делали все на нашей улице. А когда пробурили скважины для собственных колодцев, то и закончилось это хождение по мукам.
   Мы с Зосимычем пробурили себе колодцы в 1993 году и в этом же году залили фундаменты для дачных домиков. Поэтому к 1994 году всё было готово, чтобы начать строительство. К этому времени у нас были завезены цементные блоки (200Х200Х400), из которых надлежало сложить стены. Мне кладку вёл брат Ольги Володя Ульянов, который имел практику этой работы в строительном отряде. А мне оставалось только месить раствор и подавать его Володе.
   Уже летом 1996 года начали строить мансардную крышу. Помогали мне в этом деле старые друзья по военной кафедре: Вячеслав Воробьёв (1953 - 2011) и Константин Сотников (1938 - 2021). В связи с этим вспоминается весьма забавная история. Работали мы уже двое суток и, естественно, спиртное закончилось. Не долго соображая что делать, я вскочил на велосипед и погнал его в Устье. В магазине было "шаром покати". Видя моё расстройство, продавщица подсказала, куда пойти.
   Там уже собралось с дюжину таких же страждущих мужиков. Ждали, наверное, целый час, пока не приехала "хозяйка" с парой ящиков на вид "заводской" водки. Я купил три бутылки и радостно покатил к своим друзьям. Уже стемнело, когда мы сели за стол под навесом и налили по первой. "Медикаментозная!", - оценил напиток Сотников. Я сделал небольшой глоток и сказал: "Навозная!". "Давайте пить, а оценим завтра утром по своему самочувствию", - предложил Воробьёв.
Утром все встали со свежей головой и сразу же принялись за работу. К 1997 году мы с Воробьёвым сложили фронтоны, а Сотников сделал лестницу на второй этаж. Оставались только внутренние работы.

   Внутренние работы я начал уже с новой женой Еленой. К этому времени на первом этаже не было полов и то тут, то там лежали стройматериалы и различные предметы, которые могли понадобиться при достройке дачи. Проёмы для окон были заложены кирпичом. Сарайчик уже не годился для проживания и мы с Леной оборудовали себе спальное место на мансарде. Положив на пол двери для комнат и накрыв их матрасами мы создали что-то наподобие двуспальной кровати.
   Сотников наполовину сделал пол в гостиной, поэтому тут мы оборудовали место для приёма пищи: установили привезённые из города стол и стулья, а над ними повесили абажур. А старый сарайчик мы разобрали и на его месте посадили кусты малины. Навес, который был рядом с сарайчиком, я усовершенствовал: заменил деревянные стойки на дюралюминиевые; крышу покрыл металлошифером; провёл освещение. Теперь здесь можно было сидеть долгими летними вечерами рядом с мангалом, который я устанавливал в посадке.
   Здесь в основном и устраивались посиделки с друзьями и родственниками. В это время у нас часто гостили Воробьёв с Ольгой Васильевной (его подругой). С ними мы под навесом устаивали праздничные и будничные обеды и ужины. Часто ходили купаться на пруд. В один из выходных дней, когда на пруду было много отдыхающих и рыбаков, мы отправились искупаться. Надо отметить, что тогда все дачники ходили на пруд прямо через поле, засеянное всё равно чем: хоть кукурузой, хоть подсолнечником, хоть пшеницей.
   Ходили по уже проторённой каким-то первооткрывателем тропинке. Это значительно сокращало маршрут к пруду. И вот когда мы уже шли вдоль берега пруда, то увидели, как двое рыбаков тщетно пытаются вытащить огромного сазана. Воробьёв, не долго думая, выхватил из рук одного из рыбаков подсачек и прыгнул в воду. Там он успешно поддел сазана и выволок его на берег. Таких сазанов я не видел даже на рынке. Вот такой он был большой!

   В понятиях "клубника" и "земляника" есть определённая путаница. Дачники привыкли называть садовую землянику клубникой. И наоборот, луговую или лесную клубнику называют земляникой. Но ведь, от перестановки мест слагаемых сумма не меняется. И я тоже привык придерживаться дачной терминологии. Так вот, как-то пошли мы на луг, простирающийся до самой реки, чтобы набрать земляники. Из этой ягоды получается очень душистое варенье. Собирая землянику мы спускались всё ниже и ниже к реке.
   Вдруг луг, на котором ко всему ещё и произрастали целебные травы, закончился и начались песчаные овраги, лучами сбегающие вниз к какому-то центру. Мы с Леной, взявшись за руки, стали медленно спускаться к этому месту. Каково же было наше удивление, когда мы увидели "каменный лес" - нагромождение известковых пород, подковой вытянувшихся в сторону реки. В центре подковы была впадина, поросшая высокой травой. Что мы только не нафантазировали в отношении этой впадины. Даже представили себе, что это было местом приземления инопланетян.
   А когда к нам на дачу приехали моя младшая дочь Алёна с внуком Ильёй и её подруга Надежда Лавлинская с дочкой Лёлей, то мы набрали с собой еды и на целый день отправились в "каменный лес". Дети играли в бадминтон и исследовали каменные нагромождения. Мы же развлекались тем, что играли в карты и пили сухое вино с шашлыками, заранее приготовленными на даче. Уже позже мы водили сюда брата Лены Вадима с его женой Тамарой, когда они посетили нашу дачу.

   Несколько выше по течению Еманчи на том же пригорке, что и "каменный лес" находится немецкое мемориальное кладбище.  В посёлке Еманча немцы устроили полевой госпиталь для тяжелораненых в уличных боях. Кого-то ставили на ноги, а кто-то умирал. И тогда умерших хоронили на высоком правом берегу речки Еманча. Именно этот склон был обращён в сторону фатерланда, как утверждали немцы. Покойники должны были лежать лицом в сторону Великой Германии...
В начале 2000-х годов потомки захороненных здесь солдат вермахта на свои средства соорудили здесь мемориал. Точное место захоронения у них было указано на карте. Территорию огородили металлическим забором.
По углам установили группы крестов, по три креста в каждой группе, а в середине мемориала - большой латинский крест, у подножья которого лежала плита с надписью на немецком и русском языках:
                ЗДЕСЬ  ПОКОЯТСЯ
                НЕМЕЦКИЕ  СОЛДАТЫ
                ЖЕРТВЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

                ПОМНИТЕ О НИХ
                И ЖЕРТВАХ ВСЕХ ВОЙН

   Ещё до сооружения родственниками погибших военнослужащих вермахта мемориального кладбища место, где были захоронены умершие в полевом госпитале немецкие солдаты, в одно время стало известно "чёрным копателям". То ли кто-то из дачников проболтался, то ли они воспользовались архивными документами.
   Конечно, кто-то из дачников мог случайно натолкнуться на захоронение, копая червей для рыбалки. Дело в том, что дорожка к речке Еманча сбегала вниз по пригорку, где и было это кладбище. Как там было на самом деле, сказать трудно. Но факт остаётся фактом - некоторое время кое-какие могилы были вскрыты. И пока они были вскрыты начали происходить необычайные истории. Одну из этих историй мне поведал водолей (ответственный за подачу воды) дачного кооператива.

   Однажды рано утром, когда от реки поднимался странный зеленоватый туман, водолей увидел группу военных, медленно пробирающихся по улице кооператива. Водолей ещё подумал, что это, наверное, омон. Однако, что они здесь забыли? Тогда водолей присмотрелся повнимательнее и заметил, что на них необычная форма: грязно зелёного цвета, местами порвана в лохмотья, а на головах немецкие каски. Тогда он заметил и шмайсеры, висящие у них на шее. Впереди идущий военный часто останавливался, оглядывался по сторонам и делал условные знаки следующим за ним солдатам. Всё это походило на действия разведывательной группы.
   Постепенно туман рассеялся и призраки исчезли. Уличать водолея в галлюцинации я не стал, потому что читал о подобных видениях в районе Мясного Бора, где погибла армия генерала Власова и в деревнях, затерянных в лесах Белоруссии. Подобные явления в Воронежской области происходили также в Новохопёрском районе.
После того, как на месте захоронения родственники погибших соорудили мемориал, видения прекратились.

   Сюда, как на экскурсию, я водил свою младшую дочь Алёну с внуком Ильёй и рассказывал им о боях за Воронеж. Тем более, что они живут на Чижовке по улице Челюскинцев, где во время войны шли наиболее кровопролитные бои. Возможно, что кто-то из захороненных здесь солдат вермахта, получил тяжёлое ранение именно на улице Челюскинцев.

    Далее: http://proza.ru/2021/03/01/1030