ГДР 1975 год. Дела семейные

               

Семья моего друга Петера состояла из четырёх человек. Глава семейства господин Вернер был партийным функционером на одном из предприятий города.  Эдакий мужчина средних лет, невысокого роста, темноволосый, но с ранними залысинами надо лбом, на носу его красовались очки в красивой изящной оправе. Во время Второй мировой войны Вернер был ещё малым ребёнком и поэтому к гитлеровской армии он не имел никакого отношения. Его близкие родственники  после войны   постоянно проживали  на территории Федеративной Республики Германии,   и посещать их Вернеру, члену Социалистической Единой Партии Германии, не рекомендовалось. Это плохо отразилось бы на его служебной карьере. Общение Вернера с родными  из капиталистической страны ФРГ  ограничивалось обменом поздравительных открыток по большим праздникам. Как мне  показалось,  господин Вернер говорил мне  об этой ситуации с некоторым сожалением…

Мама фрау Гизела, блондинка в кудряшках, по росту была немного выше своего мужа, общительная женщина и доброжелательная ко мне хозяйка дома. Работала она руководителем одного из отделов крупного предприятия. Мама Гизела старалась сделать всё, чтобы   в их доме я чувствовала тёплую заботу о себе.  Младший сын, Бернд, ещё учился  в школе и во время моего приезда он находился в пионерском лагере,  и я даже не познакомилась с братом Петера.

Семья проживала не в центре города Карл-Маркс-Штадт, а в отдалённом микрорайоне, застроенном новыми трёх-и четырёхэтажными домами. Их трёхкомнатная квартира  находилась на третьем этаже. По планировке она напоминала  стандартную  квартиру из трёх комнат в современной пятиэтажке единого типа  для всех жилых домов Советского Союза. По левую сторону  узкого  коридора прихожей   две двери – одна на  кухню, другая в небольшую комнату, которую занимали два сына семьи – Петер и его младший брат Бернд. Дверь направо вела в санузел, достаточно большой, удобный и светлый, т.к. в нём имелось окно. В ванной комнате всё сверкало  белизной и чистотой. Необыкновенный ароматизатор создавал уютную атмосферу в этом помещении уединения.

В конце прихожей был вход в главную комнату – это была гостиная и столовая одновременно, её окно с балконом выходило на запад. Из гостиной  открывалась дверь  в третью комнату, спальню родителей с окном на восток. Мама Петера фрау Гизела разместила меня в спальне, мы спали с ней на широченной очень удобной кровати. В гардеробе мне была выделена полочка для моих вещей и одежды. Петер и его отец господин Вернер спали в комнате мальчиков.

Гостиная была немного больше чем такая же комната в наших домах,  но по обстановке она напоминала  советскую гостиную. Мягкий диван у стены, а перед ним небольшой журнальный столик, напротив книжный шкаф с нишей для телевизора, рядом стоял сервант. У стены противоположной окну  стоял большой стол, а вокруг него шесть стульев. Это была  зона столовой. Что мне понравилось, так это дополнительная люстра, она так  уютно освещала стол, когда за ним собиралась вся семья на завтрак, обед и ужин. Во время трапезы стол был всегда покрыт белоснежной скатертью!

Родители Петера рано утром уходили  на работу, поэтому завтракали мы с другом вдвоём. Чаще всего это были бутерброды с колбасой и ветчиной разных сортов, сыр, масло,  иногда творог. Обедали мы в кафе, которые попадались нам во время наших путешествий, и вот только вечером вся семья собиралась вместе на ужин. По-немецки «ужин» - это Abendbrot,  дословный перевод будет «вечерний хлеб». И это действительно так! Фрау Гизела не готовила на ужин горячие блюда. На стол обычно ставилась большая тарелка с ломтиками серого, белого и ещё какого-то хлеба, рядом на отдельных тарелочках нарезка из разных сортов ветчины, колбасы и сыра,  в маленьких вазочках какой-нибудь паштет. В салатнице  подавался салат  из помидор, огурцов, капусты и зелени. Иногда появлялись рыбные консервы типа шпрот. Пили минеральную воду, соки и, конечно же,  чай. Однажды на столе появились варёные яйца в маленьких подставочках. Мне очень хотелось съесть одно, но хорошо, что я этого не сделала! Я обратила внимание на то, как господин Вернер подготовил яйцо для поедания. В левой руке он держал это яйцо, а правой рукой, в которой был нож, он очень метко нанёс удар по макушке яйца так, что она срезалась, но не упала на стол! Папа Вернер аккуратно снял эту макушечку, маленькой ложечкой забрал белок и положил в рот, затем начал есть  содержимое из оставшейся части яйца. А оно было сварено всмятку, т.е. желток был жиденький! Я поняла, что не смогу я повторить  эту  манипуляцию так, чтобы у меня во время разбивания яйца часть его не вывалилась бы на скатерть. Почистить же яйцо так, как мы делаем это у себя дома, я не решилась. На столе с идеально белой скатертью,  не было ни тарелочки, ни салфеточки, куда можно было бы положить яичную скорлупу. А сама подставка под яйцо была  такой миниатюрной, что если бы я  неловко притронулась  к жидкому желтку, то он бы каплями стал стекать по подставочке и прямо  на  скатерть. Я с ужасом представила себе такую картину и …  сказала фрау Гизеле, что мне совсем не хочется есть яйцо.


В выходной  день фрау Гизела приготовила воскресный обед. На столе появилась большая запечённая утка! И к моему удивлению мы вчетвером съели всё до косточек! Так это было вкусно!


После первого же ужина в новой семье я попыталась помочь маме  Гизеле убрать со стола посуду и вымыть её. Мне разрешили только занести грязную посуду на кухню, а мыл её сам  папа Вернер! Я заметила, что делал он это очень ловко. Было похоже на то, что господин Вернер постоянно помогает  по хозяйству и   разделяет с   женой рутинную домашнюю работу. Я отметила про себя, что это очень милая черта  немецкой семейной жизни!  Кухня в этой квартире была длинной и узкой. По одну сторону вдоль стены стояли шкафы для хранения продуктов и кухонной утвари, по другую сторону была газовая плита, мойка для посуды, небольшой рабочий столик и в углу холодильник. Для обеденного стола там просто не хватило  места! Поэтому семья обычно садилась за трапезу в гостиной.


Как-то раз вечером мы с Петером возвращались  домой после наших разъездов по шикарным немецким дорогам. И так оказалось, что Петер забыл дома ключи от квартиры. На наш звонок в дверь никто не ответил…
«Я знаю, где искать родителей! Они вечерами часто  бывают у друзей в соседней  квартире» - сказал Петер. Так оно и оказалось. Нас приветливо встретили соседи, а с ними мама Гизела и папа Вернер. Все они сидели в гостиной у телевизора, а перед ними на журнальном столике стояла пара  рюмок  и бутылка нашей водки «Столичной», которую я привезла в подарок господину Вернеру. « Третий вечер угощаю соседа русской водкой!» - сказал мне папа Вернер. «Надеюсь, что сегодня мы прикончим эту бутылку», -  продолжил он. В душе я  очень удивилась – как  же это? Двое взрослых солидных мужчин  ТРИ (!) вечера пьют одну бутылку водки? Но потом подумала, что,  вероятно всего, они растягивают удовольствие!

 
Господин Вернер и фрау Гизела дважды побывали на отдыхе в Советском Союзе, о чём  они  с  явным удовольствием вспоминали.

    (продолжение следует)