Колхозный водевиль. Часть вторая. Взгляд от земли

Прежде,  чем  перейти  к   «крутому»  описанию колхозного  водевиля,  я  должна  ввести  читателя  в  обстановку  послевоенного  колхоза.  А то происходящие  там  события  могут  показаться  вам  совершенно  вымышленными,  а я  ничего  не  придумала,  и  подтверждение  тому  -  старые  отцовские  тетради.
Первые  послевоенные  годы  в  деревне  даже  страшно  представить.  Описанные  здесь  события  происходили  в  оккупированной  фашистами  Белоруссии, а  она,  как  известно,  входила  в  состав  Советского  Союза  в  качестве  равноправной  республики.  И представляла из  себя  сожжённые  деревни, разрушенные  города,  сплошные  кладбища,  заросшие  травой  поля,  тысячи  вдов  и  сирот , инвалидов и перенёсших  ужасы  войны  женщин. Мужчин   было  мало, а   те , кто вернулся  живым  -  были  в  основном  инвалиды,  больные  инвалиды…
Разорённое  войной  государство  не  могло  обеспечить  выживших  людей  какими-то  благами,  а  пыталось  наладить  экономику  налогами  и  патриотической  пропагандой.
Отец  пишет:
«Все  мы  верили,  что  всему  виновата  война,  разорение, и  что  светлое  будущее  колхозов  впереди и  не  за  горами,  но  время  шло…»  (цитату привожу  дословно).  И  вспоминаю,  как  отец  рассказывал,  что сначала  население  приняло  немцев  «не    воинственно».  И  если  бы  фашисты    не  вели  политику  геноцида,  не  стали  зверствовать,  то  дошли  бы  до  Сахалина.  Их  жестокость  и  зверства  породили  ненависть  и  патриотизм,  отомстить  за  убитых  мирных  жителей  требовала  честь  и  боль,  осквернённая  невиданным  насилием  родина.  И  если  вы  приписываете  победу  в ВОВ   Сталину  -  вы  ошибаетесь.  Да,  под  его  руководством мы выиграли, но  какой  ценой?!  Не  его  мудрыми  решениями,  а  ценой  миллионов  жизней  простых  советских  людей,  которые  по  велению  сердца  встали  на  защиту  своей  Родины. 
 Так перед  смертью  сказал  мне  отец  перед  последним  в  его  жизни  праздником  Победы. А с войны  он  вернулся  без  ноги,  но  с  орденами  и  незаживающими  ранами. И     верой  в  мудрую  и  справедливую,  родную  коммунистическую  партию, которой  он  верой и  правдой  служил  всю  жизнь.
После  войны  партия  взяла  курс  на  восстановление  народного  хозяйства.  О  промышленности  мы  говорить  не  будем, а  вернёмся  к  сельскому  хозяйству,  то  бишь  к колхозу.
А колхозы  представляли в  это  послевоенное  время  очень  даже  жалкое  зрелище.
Отец  описывает  в  своих  дневниках  быт  крестьян так,  что  это  трудно  даже  представить  сегодня:
 Затерянные  в  глуши  и  бездорожье  маленькие  (30-90 хозяств-домов)  деревеньки…  Наспех  построенные  деревянные  хатки  без  сеней  и  других  построек,  без  деревянных  полов,   стены  сложены  с  нетесаных  брёвен,  два-три   маленьких  окошечка ( стекла  не  купить,  да  и  чтобы  тепло  не  выходило  на  улицу).  Примитивные  сарайчики  для  домашнего  скота,  заборы  из  жердей.  Крыши  домов  в  основном  из  соломы,  а  печи  делались  из  самодельного  кирпича. Жители  отыскивали  около  своих  деревень  места,  где неглубоко  залегал  пласт  глины и устраивал  там  «глинище».  В  летнее  время люди  копали  глину,  формировали  из  неё  кирпичи,  сушили  их  на  солнце  и  на  коровах  перевозили  к  своим  хаткам.  Это  была  очень  тяжёлая  работа,  ведь  из  мужчин  в  деревнях  были  инвалиды  в  основном,  после  войны-то…
  Поля  представляли  собой  заросшие  сорняками  пустоши,  изрытые  траншеями,  блиндажами,  окопами.  Можно  было  увидеть  повреждённые  немецкие  орудия  и  танки,  не  убранные  ещё  на  металлолом,  валялись  снаряды,  различные  ящики  из-под  боеприпасов  и  другой  хлам  военного  имущества  немецкой  обороны. По  белорусской  земле  с  зимы  1943 г.  по  июнь  1944 года  проходила  огромная  полоса  фронта.  И ещё  до  1955  года приходилось  выравнивать   и  расчищать  поля  и  леса  от  следов  войны.
 Нередки  были  и  случаи,  когда  при  пахоте  подрывались  на  минах  и  снарядах  люди,  погибали  дети,  которые  находили  военные  «игрушки»  в  кюветах  дорог,  в  лесу  и  на  лугах…
Во  время  работы  отца  в 1949 – 1954 годах в  должности  агронома в   Полесском   крае  Белоруссии  произошло  много  таких  трагических  случаев.  Так,  в  1955  году  он  подписал  наряд  на  вспашку  поля  19-летнему трактористу  Василю  Микшуну,  которого  разорвало  на  куски  от  взрыва  мины, которую  зацепил  задним  корпусом  плуга.   Его отец  вернулся  домой  с  войны  живым,  но с осколком  в голове  и умер  сразу  после  войны.
  А   в  колхозе  «Чырвоны  Усход» (бел., на  русском  -  «Красный  Восток») в  том же  1955  году   трое  подростков  осенью  пасли  стадо  коров  и  нашли  несколько больших  боевых  снарядов.  Решили  устроить  фейерверк: сложили  их  рядом  и  развели  костёр  прямо  на  них.   Когда на страшный  взрыв  прибежали  люди,  то увидели  обезумевших  раненых  коров,  которые  жалобно  мычали и около двадцати  убитых.  Дело   происходило  во  время  обеденного  отдыха  стада,  когда  коровы  ложатся на  часок  отдохнуть  в  одном  месте. Почти  всё  село  осталось  без  кормильцев,  время  было  голодное,  а  корова  -  целое  состояние…  А  тела  подростков  долго  собирали  по  кусочкам…  И  такие  трагедии с  жертвами  прошедшей  войны  случались  в  округе  с  ежегодной  периодичностью.
   -- И теперь  не  могу  понять,  как  выжили  люди  после  войны…  А  ведь  выжили!  И  возродилась  наша  нация…  Ох  и  трудно  было!  -  вспоминал  отец  это  время.  Я  при любом  удобном  случае  расспрашивала  его  о  жизни  и  он  любил  рассказывать    нам  о  прошлом.
  - А  дороги!  Дорог  практически  не  было!  Зимой  их  заметало  снегом,  не  проехать,  весной  -  распутица: грязь, вода,  разбитая  колея,  не  то  что  проехать  -  не  пройти!   Летом  разбитая  колея,  огромные  лужи  и  колдобины,  размытые  обочины,  заросшие  кустарником…  А  осенью  лучше  и  не  вспоминать!
 И по такому  бездорожью  колхозники  должны  были  доставлять бензин  для  сельскохозяйственной  техники  своими  силами.  Проехать  за  горючим от  МТС (механизированной транспортной  станции),  где  работал в это  время  агрономом  отец,  до  станции  Мозырь (в одну  сторону  63  км),  на  грузовике  требовалось  3-4 часа.   Бензин  и  керосин  возили  в  200-литровых  бочках,  которые  надо  было  грузить  своими  силами. А к тракторам,  работающим  на  полях,  топливо  доставляли  на  волах  и  лошадях,  тоже  своими  силами.
 И чтобы  вы  уже  совсем  представили  себе  обличье  послевоенного  колхоза,  я  должна  ещё  сказать,  урожайность  выращиваемых  на  полях  культур  была  крайне  низкой: зерновые  -  4-6 центнеров  с  гектара,  картофель  -  60-70,  лён  -  2-3 центнера.  Да  и  откуда  ей  было  взяться,  этой  урожайности?  Не унавоженные  песчаные  земли  без  всяких  удобрений,  ручной  непродуктивный  труд…  Да  и  работали  то  в  основном  женщины  и  дети!
Колхозники  вручную  серпами  жали  рожь,  овёс,  ячмень,  пшеницу,  вязали     в  снопы,  которые  для  просушки  ставили  по  10  в  домики-бабки.  Затем  эти  «бабки»  на  подводах  свозились  к  колхозным  дворам  или  прямо  на  полях  складывались  в  большие  скирды  и  стога.  После  просушки  снопы  обмолачивались  на  молотилках,  которые  обслуживались  МТС.   И  продолжалась  эта  молотьба  с  июля  и  до  конца  апреля  следующего  года.
  Зерно  с  первых  до  последних  обмолотов  сдавалось  государству.  Первая  заповедь  колхоза:  «Хлеб  -  державе!»  В  каждый  колхоз  направлялись  уполномоченные  райкомов  и  райисполкомов,  которые  неделями  жили  в  колхозах  и  строго  контролировали  сдачу  зерна,  колхозу  оставался  самый  минимум  от  урожая.  На  трудодень  оставалось так  мало,  что  зарплата  составляла  сущие  копейки  ( по  200-300  грамм на  трудодень). Да  ещё зерно  на  трудодни  выдавалось   и  со  второй  очистки  молотилки  МТС  и  было  грязным.  Цены  на  сдаваемое  государству  зерно  были  низкими  и  получалось,  что,  чтобы  купить  бочку  бензина  для  колхоза,  надо  было  сдать  целую  тонну  зерна!
Кроме  того,  каждый  колхозный  двор личного  хозяйства  колхозника  должен  был  в  качестве  госпоставки  сдать  в  натуре  50  килограмм  мяса,  200  штук  яиц, 400  литров  молока  и  кожи  выращенных  в  личном  хозяйстве свиней,  телят.
 И  при  этом  каждая  семья  облагалась  денежным  налогом,  который  исчислялся  несколькими  сотнями  рублей.   Налогом  облагалось  всё: скот,  постройки,  пчёлосемьи,  плодовые  деревья,  мелкий  скот  (кролики,  козы,  овцы,  куры,  утки,  гуси). Многие  семьи  вырубали  яблони, груши,  сливы  и  вишни  на  своих  приусадебных  участках,  чтобы  не  платить  за  них  налоги,  лишая,  таким  образом,  свои  семьи  фруктов…
  Колхозники  жили  полностью на  натуральном  хозяйстве,  которое  требовало  ежедневного  тяжёлого  труда.  Нужно  было  держать  овец,  из  шерсти  которых  пряли  и  ткали  сукно,  валяли  валенки;  выращивать  лён,  чтобы  получить  из  него  полотно  для  одежды. 
  Люди  не  были  заинтересованы  в  повышении  производительности  труда  в  колхозе!  Плачевной  была  судьба  председателя  колхоза:  за  невыполнение  распоряжений  партии  по  сдаче  урожая  он  подвергался  исключению  из  партии,  снятию  с  работы  и  даже получению  срока  тюремного  заключения.  «Саботаж  выполнения  директив  партии»  -  страшное  преступление  по  тем  временам!   Закрома  в  колхозах были  пустыми.
Надо   сказать  здесь,  что  все  сельхозмашины  были  очень  низкого  качества:  часто  выходили  из  строя,  а  запчастей  практически  не  было.  Хорошо,  если  в  колхозе  был  кузнец-умелец,  который  мог починить  и  восстановить  вышедшую  из  строя  деталь!
Вот  теперь, когда  вы  имеете  какое-то  представление  о  послевоенном  колхозе,  я  могу  приступить  к колхозному  «водевилю».
Ой, я не  упомянула,  что  по  замыслу  компартии  руководство  коллективным  хозяйством  должно  было  осуществляться  на  демократической  основе.
  Демократическая основа  коллективного  хозяйства    предполагает совместное принятие  всех  организационных  вопросов на  основе  коллективно  утверждённого  устава.  Как  видите,  помыслы  очень даже  гуманные  и  демократичные…,  но  абсолютно  невыполнимые  в  силу  руководящей  функции  родной  коммунистической  партии  Советского  Союза.
  В  колхозе  на  общем  собрании  утверждался  устав,  в  котором  были  расписаны  права  и  обязанности  членов,  должностные  обязанности  всех  работников  и  избиралось  правление,  которое  должно  было  решать  все  организационные  вопросы.  Правление  колхоза  избирало  председателя (  как  правило,  по  рекомендации  районного  комитета  (райкома)  коммунистической  партии).
  По  рекомендации  райкома  Ельского  района  Гомельской  области  Белоруссии  мой  отец  на  общем  собрании  колхозников  был  избран  председателем  колхоза  «40  лет  Октября»  и  утверждён  единогласно  правлением  колхоза  в  1961  году.   Проработал  в  этой  должности почти  16  лет,  и  взгляд  с  высоты  прожитых  лет  на  колхозную  жизнь,  очень  объективный.. Свои  записки  он  озаглавил:  ВСЁ  ТАК  БЫЛО!