Стеклянное счастье

Вопрос: случалось ли Вам попадать в неловкие ситуации?

Дело было зимой перед праздником то ли Рождества Христова, то ли собственной днюхи, потому как родилась я тоже зимой, тоже в январе, в морозы, как раз после крещения Иисуса, рядом с двумя славными деятелями театрального и киноискусства. То есть сначала родился Иисус, можно сказать, до начала всех времён. Его все знают. Круто ли, когда тебя все знают, а когда ты родился никто толком сказать не может! Хоть каждое Рождество рождайся заново! И каждое крещение являй чудо не тухнущей воды крещенской. А год? Всё летоисчисление идёт от Рождества Христова. Это 1700 год. Или 5207 от сотворения мира, то есть от сотворения первого человека. В тот день был сотворён первый человек – Адам. А это случилось 1 марта 5 508 году до нашей эры. Поэтому на Руси новый год с весны начинался и долгое время так его и встречали. Потом Пётр синхронизировал русский календарь с европейским, чтобы разницы в 5508 лет не чувствовалась, и с 1 января повелел справлять. Годики тикали – тикали. Потом Станиславский Константин Сергеевич театр на достойную высоту поднял, до этого так скоморошины да забавы, да крепостные люди актёрами у барина выступали. Унижен был театр. И зрелища к бесовским забавам причислялись. Родился значит Станиславский 17 января 1863 года, а потом мы с Федерико Феллини. Этот, значит, по воспоминаниям современников «самый не классический из классиков».  Только он 20 января 1920 года. А я 20 января 1967, спустя 47 лет, если быть точной. Сейчас ему как раз сто лет со дня рождения исполняется. Может справлю вместе со своим днём варенья, потому как в настоящем моменте проживаю в 2021 только недавно состоявшемся, по китайскому календарю году стального белого быка. Ну, вот стою я в предпраздничный такой день лет двадцать назад; уже и замужем побывала, и развелась и попробовала новую ячейку создать и провалила благополучно это дело, - в тканевой сетке «Кагор» у меня куплен, отметить как-никак гуртом все такие важные днюхи… я хоть режиссёром профессиональным больших театров и киностудий не стала, но склонность и симпатию к тому большую имею. Книг у меня накуплено об искусстве в разных ракурсах премного. За жизнь не перечитать! Тем паче пять лет пенсионных отняли, которые положено для души и бога жить! И журналы драматургии и театра в другое время выписывала, а читала – не читала – это уже второй вопрос. Жизнь-то бесконечной в молодые годы представлялась! И о чём уж мне замечталось, я теперь и не вспомню, а только выскользнула моя сумочка из рук и со звоном стукнулась о скамейку на остановке, а потом и о бетонный пол её. Бутылка разбилась. «Кагор» безвозвратно пролился. Мне пришлось распрощаться с ним тут же, вытряхнув в стоящую железную урну осколки вместе с драгоценной жидкостью, именуемой ещё и кровью Христа. Им в церкви и больших, и маленьких причащают. А мне вот уже не получиться причаститься. Разочарование, конечно, огромное. Небось на лице скорбное выражение написано было, как лик на иконе; так что даже не выдержал, поди, и подошёл ко мне как-то неловко переминающийся с ноги на ногу мужичонка, и говорит так жалостливо сочувствующе: «Разбилась?» - имея ввиду бутылку, - «Разбилась», - отвечаю извиняющимся, таким же жалким тоном. И гляжу на свою воняющую спиртным сумку и промокшие, пропитавшиеся «Кагором» перчатки – чёрные, замшевые, почти новые. Ну, не идиотка же я и не богачка какая-нибудь, чтобы из-за пролитого на них вина, выбросить их вместе с сеткой из плащёвки.  Стою. Жмусь. Всех-то делов, доехать пару – другую остановок на автобусе да застирать в тазу! Чего ради, хорошими вещами бросаться! Новые ещё купить надо! А что завтра одену? За ночь на батарее подсохнут и снова носить не сносить. А мужичонка не отходит. Жалостливый какой! - «Совсем, - говорит, – разбилась?» - и такое разочарование и жажда в голосе, словно я не свою, а его бутыль кокнула. – «Совсем, - отвечаю виновато, - окончательно и бесповоротно…» - А он принюхивается (от перчаток-то несёт): «Хорошее вино –то было?» - Вздыхаю глубоко: «Хорошее! «Кагор!» - Он вздыхает ещё глубже моего с придыханием и в голос: «Э-эх!.. Красненькое…» - «Красненькое!» - вторю эхом. На остановке мы одни, лучше общаться. Приглядываюсь и узнаю парнишку со старшего класса, где моя хорошая подруга детства училась. Хороший парень вроде был. Отличник или хорошист, красавцем выглядел, помоложе-то когда был! Даже имя вдруг приходит на ум – Витя. Но почему-то не решаюсь сказать, что признала. Не хочется продолжения знакомства с разбитого «Кагора». Кто знает, каким он стал сейчас, куда его привели свои дорожки, были ли они скользкими или горбатыми, покатыми или вымощенными жёлтым кирпичом… В общем решаю придержать этот козырь, а если не так карта ляжет, то как бы и крикнуть, ежели что не так закрутиться, назвав по имени: «Мы же с тобой в одной школе учились! Ты своих одноклассников знаешь, и я их знаю!..» сейчас-то чего себя выдавать. Не режут же! Сочувствие проявляют. Как бы! Так вот и стоим друг против друга со взглядами побитых собак. Вроде всё сказано. «Жаль!» – говорит. Ну точно повода к знакомству нет больше! Ни он, ни я не предлагаем пойти купить новый «Кагор» и распить за знакомство по такому случаю невезучему! Вот бы встретились два одиночества! И на дороге костёр никто не предлагает развести! Замёрзли, чувствуется, и он, и я, автобус-то поджидая, который к тому же последний! – «Жаль!» - вторю, но видимо, недостаточно жалостливо, с такой глубокой укоризной и печалью смотрит на меня, словно я его маму родную кокнула. Исправляюсь, и как могу жалостливее: «Очень жаль!» - Всё. Траур! Тпрру! Не переборщить бы! А то решит ещё, что я издеваюсь! - «Но что делать - то, - говорю повеселее от неловкости ситуации, - уже всё сделано! Назад не отмотаешь!» Парень резко вскидывает голову, а я думаю, что надо понежнее с людьми общаться на остановке в поздний час, а то меня сейчас за эту кокнутую бутыль саму кокнут – ни себе, ни людям, понимаешь ли… так и читается во взгляде «лучше бы мне, растяпа, отдала!» Дальше стоим молча, и я всей натурой ощущаю растущую ненависть к рассомахе, упустившей шанс налакаться красненького, причаститься заочно ко всем светлым радостям бытия грешного. Но на моё счастье подходит долгожданный автобус, издали мне спасительно освещая дорогу к истине и до дома! Садясь в автобус, я уже не вижу, слава Богу, что делает заблудшая душа, подходит ли к урне, нюхая вожделенный запах крови господней, или так же залезает, но в отличие от меня на заднюю площадку, когда я сажусь на передней, и бухаюсь расслабленно задом на свободное место, и зря! Рано расслабилась. Во-первых, на меня резко реагирует, отпрянув соседка по сиденью, да так и сидит, молча, отстранившись, словно ледяную стену возведя между нами. А во-вторых, сидевший до этого спокойно, через проход и чуть впереди, пьяненький мужичок вдруг резко вскидывает головёнку, и начинает громко втягивать в ноздри воздух, уловив идущие пары лебединой песни погибшего понапрасну «Кагора». Вижу, как чутьё его не подводит. Дык! «Русским духом пахнет» же! И он разворачивается на сто восемьдесят градусов, срабатывая по предназначению, как заправский компас, показывающий в каком направлении искать стеклянное счастье и собутыльника по нему! И Господи! Прости! Что всуе поминаю! И чёрт возьми! Куда провалиться сквозь землю, сквозь днище автобуса! Нет, но на дорогу-то тоже не годится! Мне ещё жить да жить надо! Но если бы кто видел реакцию этого мужичонки на меня, источающую столь благостные для него ароматы, как иному благовония ладана и мирры, то поняли насколько я сама была не готова к такой его реакции на себя. Его нос, как стрелка компаса, указал на меня, и осознав, что запашок, пробудивший его к жизни, исходит от такой приличной на вид мадам, он уронил челюсть вниз, вылупил из орбит глаза, словно они были на резиночке, и в недоумении отпал на спинку сиденья, хорошо, не промахнулся! При этом выпустил из лёгких возглас недоумения! Потом втянул обиженно шею в плечи, фигура его скукожилась, сникла и он вновь впал в состояние оцепенения или анабиоза… он понял, что собутыльник отменяется, ибо наткнулся на мой острый взгляд «стоп-крана»! Теперь уже и я напряглась, как струна, натянутая на колки гитарного грифа! «Бог, конечно, любит троицу, но давай, не в этот раз!» - взмолилась мысленно, и была уже за то благодарна соседке, что она не начала прилюдно обсуждать запахи, достающие сидящих вблизи меня товарищей! Да и всю гамму описанных мною чувств, пережили лишь я, пьяный мужичок, и слегка соседка, которой на этот раз не повезло, может кондуктор что-то заметила, но придираться на последнем рейсе не стала. Рабочие часы кончились. И люди отдыхали вечерами, кто как мог и умел в силу воспитания. Не важно, что я не отдыхала, а только собиралась насладиться заслуженным отдыхом, но вместо этого получила сочную историю, которой нашлось место, где быть рассказанной и надеюсь, воспринятой с чувством юмора! А Бог, конечно, услышал и помог, и отвёл третий раз, которого обычно, не миновать, ибо один раз – случайность, два – совпадение, а три – закономерность!.. Для истории хватит и совпадений! Зато историй таких за жизнь воз и малая тележка накопилось! Ох, уж, как мы с подружкой смеялись, и она меня просила рассказывать её снова в подробностях! Пока не выдохлись совсем! А спроси над чем – сразу не поймёшь и не расскажешь! Да в самом деле, по нашей жизни и зарплатам история скорее грустная, чем весёлая! Особенно, когда выпить позарез хочется! А нету! Как в анекдоте: «Э! Братан! Выпить хочешь?»  - «А то!» (обрадованно) - «Вот то-то и оно! И я хочу!.. А нету!..»  И кстати, третьим в этой истории, похоже, была я сама!.. Или даже первым… «страждущим» – это как посмотреть, в какой последовательности… потому что так их хорошо понимала, как кошку свою или собаку. Но собаки у меня нет. И зависимости нет. Но понимала! Потому что и мне было: «Ох!..  как «Кагор» -то жалко!..»