День рождения. миниатюра из записной книжки 2020 г

       Мы сидели в подсобке Русского клуба, что в Лидкоме, и травили байки.  У каждого было что рассказать. Публика Русского клуба – народ интересный, все, за небольшим исключением, уроженцы Харбина, более полувека назад эмигрировавшие в австралийский Сидней.  Рассказ Кости Б., харбинца, мне показался достойным пера О’Генри. Вернувшись домой, я поспешил записать его как мог по памяти, может потом пригодиться.
      
     Хотя русский язык для старых харбинцев родной, по-китайски практически никто из них за годы, проведенные в Китае, так и не научился говорить, а английский они учили уже по приезде в Австралию, есть слова, а вернее даже явления, которые харбинцы не знают, и поэтому не понимают. Я в подсобку пришёл со своим чаем, заваренным ещё дома в походный термосок. Я люблю заваривать густой, с добавлением индийских приправ и мёда чай.  Он всегда у меня получается крепкий, янтарного цвета и особого аромата. Аромат и янтарный цвет такого чай всегда привлекает внимание всех, кто рядом.
- Что это у тебя, чефир? – спросил вильнюсский поляк Казимир, единственный нехарбинец среди завсегдатаев подсобки. Мы с Казимиром выросли в СССР, знаем, что такое чефир, харбинцы же услышали незнакомое слова и заинтересовались: что это такое? Я как мог объяснил, не применив упомянуть и зековскую любовь к данному напитку.
- А ты что, в тюрьме сидел? – внимательно посмотрел на меня сквозь очки Костя Б.
- Да нет, что ты!  Просто в Союзе чефир всем известен. А ты, сидел?
- Я?.. Сидел.
- За что?
- За драку.
— Вот как! Интересно…, здесь или ещё в Китае?
— Здесь.
— Расскажи!
     Костя, как бы оценивая эффект от сказанного, осмотрел подвыпивших сотоварищей и меня, хмыкнул и затянувшись сигаретой начал рассказывать.
- Был у меня знакомый один, вы то его должны знать, - Дубина. – обратился он к харбинцам. – Проходимец знатный, все подтвердят… Давно его не видел, пропал куда-то. Ещё двое с ним были, Колесников да этот…, как его…, потом ещё церковным старостой стал.
- А, ну да, этот…, хороший парень был. Помер. – мотнув головой, мол, знаю, ответил уже изрядно захмелевший дядя Миша.
- Во-во, он самый. – утвердительно в ответ мотнул головой Костя Б. – ну так вот, в Ньютауне мы были. Выходим из греческого бара, идём, «Подмосковные вечера поём». Навстречу нам два мужика. При галстуках, в костюмах, хорошо так одеты, культурно. Мимо проходят и один нам говорит «шат ап!»* .
- А вы чего? – догадываясь, что должна была завязаться драка, всё-таки спрашиваю я.
- Ну а мы чего…, наподдавали им. Но они, гады, оказывается драться умели. Колесникову ногу повредили. На другой день, утром, он в суде ещё во всю хромал.
- Так вас задержали?
- Ну да. Там полиция недалеко была. Нас быстро повязали. Утром, когда в машине в суд везли, кроме нас в будке одни проститутки были. Нога на ногу сидели, сочные такие бабы. Зачё, мол, посадили, спрашивают. А мы, мол, за драку с полицейскими. А они нам - молодцы вы, мол.
- Так что, вы ещё и с полицейскими разодрались?
- Да не, полицейские нас просто догнали и арестовали. Мы сразу сдались. Просто те двое детективами оказались.  Поэтому и драться умели. Но мы им всё равно наваляли. Только они, вот, Колесникову ногу повредили. – Костя немного помолчал, пережидая пока мы закончим смеяться. И потом продолжил. – Нас в клетку посадили в суде. Сесть вообще негде было. Всяких понавезли судить. Мне стыдно, я еле присел на корточки, к стенке отвернулся. А Дубина проходимец ещё тот был. Салвэйшн Арми** к обеду сигареты принесла, через решетку начали раздавать. Все в очередь встали за сигаретами. Дубина говорит, давай, мол, вставай. Сигарет возьмём, покурим. А мне стыдно. Я ему говорю, ты сам встань ещё раз. Он встал. Ему вторую сигарету дали. Он три раза сидел. Все ходы выходы знал уже. Судья, когда до него очередь дошла, спрашивает его, сколько раз сидел. А он – один. Первый раз, мол.
- А за что он сидел?
- А чёрт его знает за что. Проходимец он. Судья меня спрашивает сидел или нет. Я говорю не, мол, не сидел. Судья спрашивает, мол, сейчас штраф 180 долларов платить буду или потом. Я говорю сейчас, мол, деньги были. Это 16 июля 1976 года было. У моих сыновей Павла и Петра день рождение было. Я же за подарками пошёл. По улице иду, Дубина подходит: куда, мол? Я ему – за подарками. Он и говорит, давай, мол, выпьем зайдём, потом за подарками сходишь. Я говорю ну, давай, мол, можно и зайти. А потом он и говорит, давай Колесникова с этим, ну как его? - Костя Б. вопрошая протянул руку в сторону уже  засыпающего за столом дяди Миши.
- Он.  Он потом церковным старостой устроился. – мотнул головой дядя Миша.
- Ну да, он. – продолжил Костя Б. – Ну, мы их и позвали. А Дубина и говорит, чего, мол, тут делать-то, скукота. Поехали, мол, в Ньютаун, там в «Лидо» каком-то и посидим. Мы там ещё ни разу не были, согласились. Проходимец он был, Дубина-то.
Все выпили по рюмочке. Казимир вроде бы хотел анекдот про евреев рассказать, но я его остановил: «Пусть Костя дорасскажет.»
- А чего потом. У них денег не хватило. А у меня были, я же за подарками пошёл. Я за всех доплатил, нас и выпустили. Мы потом опять в «Лидо» зашли. Похмелились на остатки.  А домой прихожу, дети без подарков сидят, заплаканные. Жена спрашивает, ты где был. А я ей – в тюрьме.

4 февр. 2020, Сидней

примечания:

шат ап!* (англ.) - заткнись

 Салвэйшн Арми** - Армия спасения , благотворительная религиозная организация