Записки режиссёра. Глава 10

Из дневника Володи Ткаченко:

«26 мая.

Репетиция «Сотникова» без остановок. Фактически  –  технический прогон. До репетиции думали о «капустнике» на день рождения Л. Балышевой. Разыграли пародию. За основу взяли «Сотникова», вставки из «Скамейки» и «Святого»:

Начало  –  массовая сцена. Все стоят под «виселицами». Музыка из «Сотникова» перебивается музыкой из «Скамейки».

1. Допрос Сотникова.   

Портнов:

– Ну-с, давайте знакомиться. Фамилия моя Портнов, следователь полиции.

Сотников:

– Моя фамилия Сотников. Но она вам ничего не скажет. Зовите меня Ивановым.

Портнов:

– Не возражаю. Пусть будет Иванов. А кто эта «она»? И почему «она» мне ничего не скажет?

Сотников:

 И вы думаете, что я скажу вам правду?

Портнов:

– А мне правду и не надо. Вы мне лучше скажите, кто из вас двоих стрелял этой ночью?

Сотников:

– Овечку мы подстрелили случайно.

Портнов:

– Так все говорят. А надпись «Дёмчиха» на бинте, которым овечку перевязывали? Тоже оказалась случайно?

Сотников:

– Мы заблудились.

Портнов:

– Как давно пособником у вас эта женщина?

Сотников:

– Никакой она не пособник. Она  –  последняя награда.

Портнов (про себя):

– А баба она действительно ничего. Если её отбить, Сотников сам свою петлю на шее затянет. Хм… дом в Словении построю, рыб голых разведу…

Сотников:

– Ни за что погубите женщину.

Портнов:

– Губим не мы, губите вы. Вы её с печки стянули. А у неё трое детей.

Сотников:

– К старосте мы тоже зашли случайно. Его и дома-то не было в то время.

Портнов:

– Об этом мы ещё поговорим. А зачем вам шведская стенка из карельской берёзы? Вы же книг не читаете!

Сотников:

– Ничего я вам не скажу!

Портнов:

– Не пройдёт. Ложь. Даю две минуты на размышление.

Сотников:

– А если я вам всё расскажу, вы отпустите женщину? Вы можете мне это обещать?

Портнов:

– Смерти достукаться легче всего. Ну да ладно, всё равно Рыбак всё расскажет.

Сотников:

– Сволочь!

Портнов:

– Ага. Ну, иди. Только помни: или к нам, или на скамейку. Понял?

2. Сцена у старосты.

Рыбак:

– Добрый вечер! Ты  –  здешний актёр?

Староста:

– Актёр. Ну?

Рыбак:

– Значит, в ТЕСТе играешь?

Староста:

– Играю. Приходится, что поделаешь.

Рыбак:

– Много платят?

Староста:

– Не спрашивал, и знать не хочу! Своим обойдусь.

Рыбак (показывая на фото):

– А это кто? Режиссёр, что ли?

Хозяйка:

– Режиссёр, режиссёр, Саша наш.

Рыбак:

– А теперь он где? Не на репетиции, случайно?

Староста:

– А мне откуда знать?

Хозяйка:

– Ой, Божичка, как пошёл с утра в клуб, так больше и не видали. Хоть бы знать, в ночь ушёл или на «моторе» домой поехал…

Рыбак:

– Так… опозорил ты режиссёра, выходит!

Хозяйка:

– А то как же! Опозорил и режиссёра, и всех чисто…

Староста:

– Будет! Не твоё это дело. А он меня не позорит на репетициях?

Рыбак:

– Так, выходит, не его в том вина.

Староста:

– А чья? Моя, может?

Рыбак:

– Да-а…

Хозяйка:

– Подкрепитесь немного. Вот  –  «жучки» вам.

Сотников:

– Ешь, я не буду…

Хозяйка:

– Почему ж не будете? Может, брезгуете нашим? Может, ещё плюшечек каких дать?

Сотников:

– Нет, спасибо. Ничего не надо.

Рыбак:

– Так, «жучков» я приберу. На его долю тоже… (к старосте) роль повторяешь?

Староста:

– Повторить никогда не вредно. И тебе не мешало бы.

Рыбак:

– Ну, это не твоё дело. Не тебе нас учить. С актёрами у нас знаешь какой разговор?

Староста:

– Это  –  смотря, какой актёр…

Рыбак:

– Плохой актёр  –  враг всем!

Староста:

– Смотря кому враг. ТЕСТу я не враг!

Рыбак:

– Что ж, может силой заставили?

Староста:

– Нет, зачем же силой…

Рыбак:

– Значит, сам. Всё ясно, больше не о чем разговаривать. Актриса есть какая?

Староста:

– Есть. Гусева. Ой, нет  –  Балышева, кажись. Пока что…

Рыбак:

– Пошли… (Сотникову) ты  –  подожди!
(выходят)

Сотников:

– Раньше надо было думать.

Хозяйка:

– Деточка, разве ж я ей не говорила, разве ж мало просила? На какое лихо ей было в актрисы идти? Ведь были, которые помоложе! Её ж все тут знают. Она же весь свой век в ТЕСТе живёт… у неё, вон, родни полстудии. Деточка, это ж неправда, что она по своей-то воле! Её ж студийные мужики уговорили. Иди, говорят, тебе Аксёновский норов знаком. Ну, потерпи каких пару месяцев, пока замену найдут. А то, с «Зеркала» кого возьмут  –  беды не оберёшься…

(Входят староста и Рыбак)

Рыбак:

– Уходим.

Сотников:

– Что, забираешь её?..

(Затмение)


3. Бася в камере.

Бася:

– Сначала хотела за ней бежать, как разошлись. Выскочила с аллеи парковой, смотрю, а Аксёнов рукой мне машет, «Ни за что не ходи»,  –  говорит,    «прячься!» Ну, я побежала назад, за парк, и залезла в клуб. Может, знаете? На втором этаже, в конце коридора, комнатка маленькая. Тёмная-тёмная. Занавеска за занавеску цепляется, и, как сидишь тихо, не шевелишься  –  нисколечко тебя и не слышно. Ну, я туда залезла, устроила себе местечко в тёмных ширмах. Сижу и жду. Думала, Александр Иванович придёт. Двери откроет, а я услышу и выбегу. Сижу, сижу  –  ну не идёт никто. А потом мне на двор захотелось, а шевельнуться боюсь. Так и сидела. Ещё день, ещё ночь, ещё… не помню уже сколько. А мне так на двор хочется, что я уже и вылезти-то не могу. Сижу себе и плачу тихонько. А однажды кто-то возле дверей остановился. Я затаилась вся, сижу и не дышу. И вдруг слышу  –  это Шнитков нагнулся и кашляет…

Староста:

– А ты не говори, кто. Зачем нам про всё знать?

Бася:

– Ну, дядька один нагнулся, кашляет так противно и в дверь стучит. Я перепугалась очень. Думала, начальник какой. Смотрю, а это директор. Потом мы с ним подружились. Он придёт когда днём, сядет под дверью и «добрый день» направо и налево раздаёт. Гадина был, гадина и остался, теперь уже все знают.

Староста:

– А потом как же ты?

Бася:

– Ну, так и сидела. А потом актёры начали собираться. Курить стали, ругаться. И Балышева с ними. А я тогда не выдержала, выскочила и вижу: она! Стоит в дверях и смотрит.

Староста:

– Вот намучилась-то, бедная…


4. Сцена у Дёмчихи.

Дёмчиха:

– Сидите, значит?

Рыбак:

– Да вот, как видите. Вас ждём.

Дёмчиха:

– Какая ещё надобность? ТЕСТа, пьес? Или может роли большой захотелось?

Рыбак:

– Мы же не «Зеркало».

Дёмчиха:

– А кто же вы? Может, тестовцы? Так тестовцы вон, в Крыжополе спектакли дают. А вы по-за углам шастаете. Да ещё подавай им Режиссёра, спектакли!..

Рыбак:

– Напрасно, тётка. Мы к вам по-хорошему, а вы ругаться.

Дёмчиха:

– Я разве ругаюсь? Если бы я ругалась, вашей бы ноги в ТЕСТе не было.

Рыбак:

– Хм… а где твой Фёдор Кузьмич?

Дёмчиха:

– А вы откуда Кузьмича знаете?

Рыбак:

– Да вот, знаем. На скамейках сиживали…

Дёмчиха:

– Чего ж тогда спрашиваете? Разве теперь бабы знают, где их мужики? Побросали на скамейках, вот и живи, как хочешь. А с товарищем что?

Рыбак:

– Да ничего. Ревностью мучается. Пройдёт, ничего страшного.

Дёмчиха:

– Ну конечно, вам не страшно. И по мордам вас бьют  –  не страшно, и что разведёнки где-то убиваются  –  ничего. А нам? Билетик бы ему лотерейный выиграть, а то вон, Тудышкин насмехается.

Сотников:

– Ну, Тудышкин  –  это ещё не самое худшее…

Дёмчиха:

– Что же может быть хуже? Целый год мучали. Наверное, уже устали…

Рыбак:

– Нет, тётка, мы в ТЕСТ верим.

Дёмчиха:

– Как же, дождётесь вы ТЕСТа. Говорят, сегодня какого-то резидента сбросили?

Рыбак:

– А кто сказал?

Дёмчиха:

– Бабы говорят.

Рыбак:

– Ну, если бабы, то верно. Они всё знают.

Дёмчиха:

– А что, нет? Бабы-то знают. А вот вы не знаете.

Рыбак:

– Двое, сюда идут!

Дёмчиха:

– В подвал! В подвал! Лезьте за паклю!

(Входят Стась и Портнов)

Стась:

– Привет, фрава! Как жисть? Чего молчишь? Зови в гости!

Дёмчиха:

– Добрый вечер, дорогой!

Стась:

– Ого! Ты что, недовольна?

Дёмчиха:

– У вас спичечки не найдётся?

Стась:

– А у меня лавка, что ли?

Дёмчиха:

– Для такой прекрасной дамы могла бы и найтись спичечка!

Портнов:

– Вот как ты нас встречаешь. Тестовцев, так, небось, чем-нибудь вкусненьким угостила бы!

Дёмчиха:

– А вы, чей телефон мне подсунули?

Портнов:

– А нам откуда знать?

Дёмчиха:

– Не знаете? Тогда я знаю! Директора автобазы. Молоденьких любите? Молоденьких вам подавай! Мне директор всё рассказал, шоферюги немытые!

Портнов:

– Стась, а где её мужик?

Стась:

– В ТЕСТ, наверно, подался.

Портнов:

– О, сука, скрывает! А ну, врежь ей!

Дёмчиха:

– Ай, гады вы! Чтоб вам на скамейке околеть! Чтоб вы ролей новых не увидели!

Портнов:

– Ах, вот как? Стась... (какой-то шум за ширмами)… кто там?

Дёмчиха:

– А никто! Ох, а что это у вас около губ?

Стась:

– Это? Это яичница.

Портнов:

– А ну, глянь, мясницкая твоя морда!

Дёмчиха:

– А у вас там внуки не намечаются?

Стась:

– Пусти, холера тебя в бок… (заглядывает за ширму)… там темно, ни черта не видать!

Дёмчиха:

– Это ничего, что темно. Я почти твоя, Кузик!

Портнов:

– Что не видать? Лезь! Я приказываю, тудыть твою за ноги!

Дёмчиха:

– Вы меня извините, можно я на двор выйду? Мне позвонить приспичило. Ей бо, последний раз…

Стась (за ширмами):

– Эй, кто тут? Вылазь, а то гранатой влуплю!

Дёмчиха:

– Подожди! Вот, возьми  –  это ключ от моей квартиры.

Портнов:

– Так он тебе и вылезет! Эх, голова зачесалась… запалка там есть какая?

Дёмчиха:

– Там кирпич есть. Я его на шею  –  и в пруд… есть кирпич?

Стась:

– Есть! Но не кирпич. Сено, будто…

Дёмчиха:

– А хочешь, дом построим?

Портнов:

– Брось гранату!

Стась:

– Дом  –  это неплохо… так взорвётся же!

Портнов:

– Вот, едрить твою муттер! Тоже, вояка! Автоматом чесани!

Рыбак:

– Ну, вот и всё. Надо вставать. Почему не встаёт Сотников?

(Затемнение)


5. Допрос Рыбака.

Портнов:

– Фамилия?

Рыбак:

– Чья?

Портнов:

– Твоя!

Рыбак:

– Рыбак.

Портнов:

– Та-ак… хорошо, проверим. А какие связи у вас с этой Окунь Ларисой?

Рыбак:

– С Дёмчихой?

Портнов:

– Да.

Рыбак:

– Да никаких!

Портнов:

– Гаманюк! К Будиле его!


6. Финал.

Сотников:

– Начальник, я хочу сделать одно сообщение! Это я её заныкал. Берите одного меня, остальные здесь не при чём!

Рыбак:

– Господин следователь, вы спрашивали давеча… так это… я знаю, где она.

Сотников:

– Сволочь! Да непричастная она.

Рыбак:

– Прости, брат!

Портнов:

– Ну и заступнички у вас…

Рыбак:

– Я согласный! Я согласный её поцеловать…

Стась:

– Ха, а ты способный, падла!

Портнов:

– Так значит, поцеловать хочешь?

Рыбак:

– Да, хочу…

Портнов:

– Ну, иди. Иди-иди!.. Стой! Только помни: ей двадцать четыре года. Двенадцать раз  –  в левую щёку. Двенадцать  –  в правую. Ну, вперёд!..»