Маленькая Россия, часть 4

 
 
"Когда-то я нашла подругу,
 Там, где кончаются пути,
Мне без тебя в метель и вьюгу
Теперь дороги не найти…

Там, где багровые закаты
И небо рвет колючий гром,
Тебя я встретила когда-то,
Чтоб жизни часть прожить вдвоем…

С тобою на исходе лета,
Теряя месяцы и дни,
Искали вместе лучик света,
 Встречая лишь заблудшие огни…

А где-то там, за облаками
Есть неизвестная Земля,
И если буду там, родная,
С собою заберу тебя….

Давай передадим по кругу
Бокалы крепкого вина
За то, что я нашла подругу,
Спасибо, что теперь я не одна!" 2007 год.



Подмосковье.



  Этот небольшой рассказ о жизни обычных людей на окраине необьятного города, столицы нашей Родины, Москвы. Многие ищут там приюта: они одиноки или неустроены. Некоторые и вовсе маются со скуки, но, стоит объясниться, таковых здесь меньше...

   Электричка лязгнула дверьми, и несколько человек вышли из вагона. Они спешно разбежались кто-куда, не обращая внимания на крики и стоны, доносящиеся из соседнего вагона. Поезд тронулся. Обернувшись, я увидела испачканные кровью пол и стены полупустого вагона. Колеса визжали и стучали, промелькнуло лицо равнодушного человека. Поезд быстро скрылся из виду.

    Мне тоже нужно было спешить домой, на свою кровать в холодном общежитии. "Кого-то побили в вагоне",  - подумала я и поправила шарф и одежду. "Надо спешить домой, скоро погаснут фонари, их выключают около 11 вечера. Нужно пройти через мост, потом сквозь темный проулок. Когда-то меня здесь встречал маленький котенок. Он словно обезьянка висел на дереве и радостным голоском приветствовал меня. Еще тогда я удивилась, что в этих местах встречаются очень умные кошки. Эту особенность творения природой умных пород животных я связывала с геологическими особенностями земли". И теперь мне показалось, что кто-то мяукнул. Так бы и забрала эту прелесть с собой, обожаю кошек. Но, вероятно, показалось. Одинокий мужчина держал кошку в комнате общежития. Он был работником этого заведения, но мне-то никто не позволит держать животное в комнате.

   Однажды зимой, когда шла через речку, видела бобра:  вынырнув из проруби рядом с берегом,  он удивленно,  и очень долго,  смотрел на меня, словно я его давнишняя подруга. Летом в этих местах хор лягушек разносился по окрестности, а весной пахло землей, черноземом. Я до сих пор чувствую запах этой черной,  сырой земли. Я люблю этот запах. 
 
   В общежитие я перебралась недавно.Из окон сквозит ветер, так что куриный супчик хранится на подоконнике. На мое горе,  в комнату подселяют кого угодно: алкашек и торгашек, однажды даже лесбиянку пристроили. Благо матрасов на железную кровать можно выпросить сколько хочешь, иначе спина совсем дойдет. Вся соседняя стена покрыта плесенью от потолка до пола, и в огромных трещинах.  Опять нужно просить и умолять, чтобы перевели в другую комнату, иначе никак. Горе- режим. Но нужно, нужно закончить этот последний семестр,  и тогда уже уехать. Куда? Неизвестно.

     Утром налетела переполошенная "подруга", новая знакомая по общежитию:
- Знаешь, знаешь, что там было? Тебе не рассказывали?
- Где? - отозвалась я спросонья, - что случилось?
- В Никольско-Трубецком, где мы жили, общежитие сгорело.
- Как сгорело?
- Пожар был. Пожарище! Все выгорело... Толстушка Валька вытаращила на меня глаза, огромные,  фарфоровые,  белые блюдца, - неужели ты не знаешь, позавчера было дело. В больнице теперь Людка, Танька, Андрюха. Ребра переломали, когда с третьего этажа летели. Хорошо, что снега сугробы намело. А то б насмерть! Валька схватилась за голову и запела своим зычным голосом:
-Ой, ой, ой, чтоооооо там было, что там было. Пожар еле потушили. Все сгорело...  Розетки там болтались, помнишь, на соплях, из-за этого и всю горе... Ой, горе, ой, горе то какое... Сколько людей пострадало... Я всегда говорила, что добром это не кончится: пускать народ на постой в недострой. Доски торчат на этажах, перегородки хилые. Отгрохали себе коттедж, а потом перекроили его. Сколько бед наделали.

    Валька никак ее могла угомониться, перечисляла имена своих знакомых. Потом названия больниц, и кто куда попал после того тяжелого случая. А мне вдруг вспомнился праздничный стол. Не помню к какому событию он был накрыт, и чем сервирован. Но было весело и тепло, наверное, от водки. Гости рассказывали о своей жизни, о том, как и где провели лучшие годы. Актеры, музыканты, писатели, художники... Побирушки. Какой бомонд!
    Ленка читала отрывок из своей новой поэмы про неудачное замужество красотки Катерины. "Какая сильная, красивая женщина", - подумала я, "Какая сильная, писать поэмы в таких спартанских условиях... Откуда вдохновение черпает... Потрясающе!

 - А я тоже замуж вышла не по любви, но всю жизнь прожила с этим человеком, с которым даже до свадьбы не была знакома. Меня украли среди бела дня, затолкали в машину и увезли, - начала свой рассказ Наруза. - Я плакала и истерила несколько дней, пока мне не сообщили, что этой свадьбы хочет моя семья. Мой отец и мой будущий муж договорились украсть меня и сыграть свадьбу. Так у нас принято, - пояснила она, заметив удивленные взгляды, - такой обычай... Я в Москву на курсы приехала, гирудотерапией занимаюсь.
- Пиявки что ли ставишь? - усмехнулся Серега.
- Мда, такая у меня работа...
   Чья очередь вздыхать над рюмкой? Конечно, докторши Юльки. Юлька перебралась в город с двумя взрослыми сыновьями из деревни. Пристроилась в больницу. И заодно предлагала всем свой потрясающий массаж. И сработало. Через несколько недель одна из пациенток сдала ей на выгодных условиях квартиру. Мы были рады за Юльку и даже немного ей завидовали.
    - Молодец, Юлька, - оживилась Побирушка. Кто-то пригласил и ее к столу. В дрянной одежде, с длинной косой, перевязанной бесцветной лентой, она выглядела замкнутой и грустной. Похвалив крепкую водку, сразу пошла прочь. Потом обернулась, и снова опрокинула стакан. Сколько ей было лет, никто не знал. Каждое утро она отправлялась к церкви со своей взрослой дочерью Клеопатрой. А вечером они возвращались обратно, с полными пакетами бумажных денег малого калибра...

     Заерзали симпатичные бабенки без возраста на верхнем ярусе двухэтажных коек:
- Побирушка золотая,  и я - золотая, - засмеялась одна из них. Она нашла любовника в этом районе и очень гордилась этим событием. Продемонстрировав золотые сережки и перстни на руках, она завела оптимистический разговор, пытаясь поддержать унылую толпу:
- Мои дорогие, все еще у вас впереди!  Моя знакомая пару лет назад уехала на работу гувернанткой заграницу, и недавно купила квартиру в Подмосковье, недалеко отсюда. Идеальный вариант!
-Ты счастливая, Люська, вон какого кавалера отхватила!
-А я послала такого куда подальше! - засмеялась вторая лежебока Нинка. - Колечко лишь мне подарил, зато потом отобрал.
-У-у-у, гамадрил...
-Не то слово. Кинг конг! Привез меня на своем "мерседесе" в свой огромный домина и повел по своим курятникам, свинарникам.. Охо-хо. Ему не жена нужна, а ломовая лошадь в хозяйство, пусть на ней и женится! А я, пусть и немолодая, зато найду свое счастье!
- Ха-ха-ха...
-Ты, Нинка, найдешь, баба проворная, А я вот, не найду, - надула губы лесбиянка толстушка Ленка. Затянув сигарету, разревелась, не скрывая слез:
-В окопе я молодость провела, в окопе. Да лучше б там и умерла. В Чечне воевала, понимаешь. Нас чеченцы несколько дней в окопе держали, так мы в дерьме и жили, пока нас не освободили.  Страшно было, так страшно! Страшно в Чечне воевать!Теперь я в охране работаю, но все равно все вспоминаю. Оттого и водку пью...
- Что ты, Ленка, не плачь!  Слышала, что Люська сказала: "все будет хорошо"! Серега подлил Ленке водки.
 - Хочешь, Ленка, мы тебе друга найдем. Одной-то скучно, - вмешалась Ирка.
 - Тьфу, - сплюнула в сторону Ленка, стирая слезу, - сыта по горло. Подруга у меня есть, я люблю ее.
 - А мне мой дружочек снова письмо написал, - похвасталась Ирка. Каждую неделю пишет. В любви признается. Любовь у нас, любовь!
 - Сын-то знает?, - ехидничала Ленка.
 - Знает и одобряет. Ему скоро в армию, он и рад, что я не одна останусь, а с добрым праведным человеком. Мой Андрюшенька, мальчик мой, как люблю его. Небесный мой, АНГЕЛ. Божья душа! Знаешь, как сияют его глаза, когда он про Бога говорит?
-  Где ж твой праведный? - допытывалась Ленка.
- В монастыре он, тут рядом. Ой, душа моя, как люблю его. Какие он письма пишет, какие...
- И ты из-за него тут торчишь? Что ж он в монастырь то подался, с тоски что ли?
- Почему с тоски? А тебе что за дело? Молодой он еще, молодой, - вспыхнула Ирка и полезла к соседке.
- Тихо, девочки, спокойно, без ссор и драк,-вмешался Серега в перепалку.
- А твоя Танька-то - стрептизерша где? - не унималась Ленка, - опять в клубе шест целует?
- Хм, - смутился Серега, - она не шест целует, а другого кавалера, респектабельного нашла. Молодая, красивая...Да я так с ней, несерьёзно все это. Несерьёзно. Я только предложил ей, но получил лишь дружбу, не любовь. Со мной все дружат, но никто не любит...
  Но Ленка не унималась, с ней случилась самая что ни на есть настоящая истерика. Такой Ленку еще никто не видел.  Ленка неожиданно громко разревелась:
- Ничего ты не понимаешь в моей жизни...
- Ленусик, а Ленусик, во те на, опять в слезы!
  Серега и ребята попытались предотвратить столкновение двух "личностей",  и громко загорланили. Но Ленка ревела и выла еще громче.
_ Лена, Ленусик, - Серёга все пытался осадить стерву. - Лен, а помнишь, ты нас всех спасла, всех нас из пучины ада выдернула...
  Но у Ленки в голове "пучина ада" ассоциировалась с каким-то определенным неприятным событием, поэтому она опять завыла:
- Ничего ты не понимаешь...
 - Лена, мы тебе благодарность выражаем от всего коллектива. Ты спасла нас от банды головорезов. Помнишь тот ноябрьский вечер? Было темно за окном. Почти ночь. Осинки листьями трясли. Была тогда очень красивая осень, потрясающе красивая осень, помнишь? И случай мерзкий приключился. Бандиты из-за Динки "наш дворец" окружили.  Три часа нам высунуться не давали. И кто нас спас? Кто кинулся на амбразуру? А, ребят? Лена наша. Сходила и поговорила с братками. Они ее послушали и быстренько свои драндулеты развернули. Да еще и Динке дали сбежать. Вот тоже шалава, нашла приют. Чуть куча народа из-за нее не пострадала.
 Ленка вдруг взглянула в лицо Сереге,  отвела взгляд и ухмыльнулась:
- Что ж,  нам не впервой..
  Она вдруг криво улыбнулась и бросила:
- Пойду я отдыхать. Со смены вроде. Если что, обращайтесь.
- Лен, - остановил ее голос с верхнего яруса кровати, -  а у нас на третьем этаже Катюха в запое третий день. Будь другом, поговори с ней.
- Понаехали тут, - Ленка крякнула. Довольная, что есть подходящее занятие, побрела к лестнице на третий этаж. - Не скучайте тут без меня...
   Серега проводил Ленку горловым пением:
-  Я вас любил,  любовь еще,  быть может, в моей душе угасла не совсем...
  Поерзав на стуле минут пять, бросился к выходу. Через пару минут вернулся за ребятами и снова скрылся в темном коридоре... Бомонд вздохнул печально, исчезла душа коллектива, лишь бы ненадолго.
  Ребята вернулись к столу только через полчаса. Серега тащил на себе избитую Регинку. Та вытирала слезы и жалобно скулила на его плече. Лицо ее было расцарапано, а пальто порвано.
 - Ну,  не плачь, не плачь, девочка моя хорошая, - тараторил Серега. 
 Шествие замыкала Ленка, красная,злая, с всклокоченными волосами. Группа молодых людей отправилась, вероятно, курить на улицу.
   По рассказам ребят, Катька после недельного запоя впала в белую горячку и спросонья набросилась на Регинку. Регинка только что развелась с мужем иностранцем и пребывала в прострации. Бывший супруг-немец лишил ее не только жилья, но и автомобиля. Родственники бывшего мужа бросали трубку и не желали больше слышать тонкий голосок девушки из России. Благо, нашлась новая пассия для любимого отпрыска.
   Регинка задыхалась от слез:
- Я, я, я спала, только голову к подушке прислонила, а она набросилась на меня. Вцепилась в меня своими ногтями. Они, словно кинжалы острые-острые. Даже не знаю на кого я теперь похожа. Мне так плохо, я бы сама не прочь выпить водки...
   Девочки уже налили водки в стакан для Регинки и поставили рядом. Регина отпила глоток и поморщилась:
- Какая крепкая водка! Давно не пила русскую водку! Как тепло! Отлично! Gud, gud! Еще, еще.
   Регина дрожала от нервного срыва, ее пальцы впились в стакан. Тень от лампы мягко оттенила ее выразительный профиль и волнистые блестящие волосы. Регина, скрываясь от чужих глаз, выбрала самое укромное место за столом, чтобы дать себе опомниться и привести мысли в порядок.
   Но она не смогла, сильно захмелела: Серёга все подливал и подливал ей водки в стакан. 
 Давайте лучше споем, - предложил он,  перебирая струны инструмента:
 
"Берега, берега, берег этот и тот,
 Между ними река моей жизни... "

   Дело было к вечеру, под светом тусклой лампы бомонду взгрустнулось.
- А я вот историю знаю, - прищурился Димон, - про эту общагу.
- Что еще? Мы о ней слыхали. Богатеи ее построили, потом перестроили. С жиру бесятся...
- Неа. Неправда все эта.
- А что правда? Расскажи. Откуда правду узнал?
- Местные начирикали. Построили эти хоромы братья - неразлейвода. Дружные были, молодые. Затеяли строительство. А потом все у них наперекосяк пошло. Видать, гиблые здесь места. Брат на брата войной пошли. Ругались и дрались. Никто их примирить не мог. Из-за долгов,  или из-за этого "дворца",  они погубили друг друга. Брат брата заказал. Погибли они оба здесь. Потом "дворец" продали. За бесценок, наверное. Новые хозяева перегородок понастроили, и как гостиницу сдали.
- Мда. Плаксивая история,  и эта общага тоже плаксивая..., - раздался чей-то голос.
- Тикать отсюда надо, - все захихикали. - Дерьмо из унитазов вылазит, вот дерьмо... Ха-ха-ха... Бочка приезжает, отсасывает, но и ее не хватает... Ха-ха-ха...

  От громкого хохота очнулась на своем укромном местечке полупьяная Регина.
- Паспорт, где мой немецкий паспорт? Где мои вещи? Я уезжаю!
-Куда? - Серега одернул Регинку вниз, на стул. Но она вскочила, резко отстранив чужие руки от себя.
-  Я уезжаю! Дайте мне сапоги и пальто, и чумодан...
- Куда ты поедешь в ночь такую? Оставайся, завтра вызовем такси!
-Нн-н-нет, сейчас, сегодня мы поедем в аэропорт!
- Кто это мы? Лично я никуда не собираюсь, - засмеялся Сергей.
-Мы - это я и мой чумодан, - нашлась распьяневшая Регина.
- Неа, чумодан не хочет домой!
- Откуда ты знаешь? - округлила глаза Регинка и насмешливо скривила губы.
  Насмеявшись вдоволь над шутками Сергея, Регина все же покинула гостиницу в тот вечер. Какова была ее дальнейшая судьба никому неизвестно...


  Валюха привела меня в чувство, коснувшись руки. Я ответила:
- Очень жаль ребят, Валюха. Жаль с нами не поехали.   
- Да-а-а, там такое было... Их очень жаль. Хорошо, что никто не погиб. Инвалидами тоже не останутся. Фамилий только не знаем.
- Мда, Валюх, не найдем мы их. Все же, чем поможем? У меня вот сессия на носу, госы. За жилье платить надо.
- И у меня ни гроша. Вот так-то.
-Вот так.... 
   Валюха развернулась и побрела по коридору.

******
 

    Январь выдался суровый, мороз крепчал день ото дня,  а снегопады перемежались ледяными дождями. Ветви деревьев под грузом прозрачного слоя хрустальной наледи, склонялись вниз. Ледяной панцырь окутал, и ягоды рябины, и травинки сухостоя. Казалось, колючей зиме не будет конца.

   Узкой тропинкой, протоптанной редкими прохожими, предстояло пробираться к железнодорожной платформе. Дождавшись электрички, протискиваться в чрево вагона и ждать конечной остановки, прикрыв глаза и заткнув уши наушниками плеера.
   То утро было таким же. Холодное, белое небо над головой. Спускаюсь под горку мелкими шажками, стараясь удержать равновесие. Это теперь там бетонные ступени, аккуратно выложенные руками приезжих гастробайтеров. А была покатая горка, на которую вверх надо было карабкаться почти на четвереньках, а вниз сьезжать на своих двоих,  хм...
   Снег под горкой примят следами ног. Несмотря на раннее утро, на берегу маленькой реки столпились люди. Буро-серая каша из земли и снега запачкана пятнами багровой крови. В голове зашумело. Вечером лишь узнала, что прошлой ночью там произошло убийство, погибла молодая женщина. Неприятное событие, горечь и чувство безысходности. К общей картине пейзажей Подмосковья с буро-зеленой листвой прилипли черные капли уныния и грусти...
 
   Вечером повстречала Вальку на кухне, она жарила рыбу.
- Салют, Валек, как жизнь?
-Ой, что было, что было... Ой, такое случилось!
-Пожар, катастрофа, наводнение?
- Хуже!
- Что же стряслось?
- Меня гаишники на трассе зажали!
- Обнаглели?
- Не то слово! Впаяли мне выезд на встречку! А его не было! Не было! Богом клянусь! Я водитель со стажем!
- Боже. Что за чертовщина! Водишь ты классно, я знаю!
- Как теперь быть?  Квиток мне выдали в суд явиться!
- Подловили гады одинокую даму! Будем бороться!
- Помоги! Нет денег платить им штрафы. Просто нету!
- Мда, как можем... так и поможем. Когда суд?
- Послезавтра.
- Адвоката не бери. Подставного дадут. И стой на своем: наезда не было!
   Дни прошли в бесконечных поисках подходящего адвоката. Но не нашлось такого: то занят по уши, то гонорар не устраивал.
   Валька в середине следующего дня вернулась из суда в слезах:
- Явилась в суд, в назначенное время, в 10 часов, как в повестке написано, а они навстречу мне выходят из суда. Все, судебное заседание мы без вашего участия провели. Дело рассмотрено. И баста.
- Мрази какие. Как так, ты ж вовремя пришла?
- Да, ко времени приехала. А они дело без меня рассмотрели на час раньше.  Постановление вынесли. Лишат меня прав, лишат. Вот горе. За машину кредит не выплачен.
  Валька заплакала, опустив голову на грудь. Я не могла ее успокоить. Дать вволю наплакаться.
   Следующим вечером Валентина обьявила, что серьёзно выступила в суде и подала жалобу на вынесенное судом Постановление. К тому же обзавелась местным адвокатом, который сразу же вытряс с несчастной жертвы немалую сумму денег.
- Мда, так и получилось. Валентина, я просила тебя не брать адвоката!
- Вполне приличный человек! Ты бы его видела, какой у него костюм, а парфюм.
- Валь, нам не парфюм нужен.
- Да ты б сама с ними попробовала. Меня даже слушать не хотят.
  Вся следующая неделя Валентины прошла в бесконечных поездках в суд и встречах с адвокатом. Никакие доводы и доказательства Валентины не принесли пользы. Дело было закрыто, Валентина осталась без средств к существованию и без прав на автомашину. Этот удар судьбы серьёзно повлиял на дальнейшую жизнь одинокой матери двух детей. Из Подмосковья она уехала к себе на Родину и осталась без работы.
   Перед отьездом Валька накрыла стол,  и, как всегда, пригласила знакомых к чаю.
- Все же уезжаешь?
- Да, я ведь без работы осталась. Кроме баранки в руках ничего и не держала. Руки у меня грубые.
- Может отдохнешь и снова...
   Валентина с грустью посмотрела на меня.
- А помнишь Ирку?
- Нет, не припомню. Кто это? В памяти всплывали лица случайных знакомых.
- Ирку, что блаженного любила Андрюшку.
- А-а-а, из монастыря местного? Помню. Что с ней?
- Беда случилась.
- Какая беда?
- Погиб Андрюшенька. Ой, плакала она, ой плакала...
- Андрюшеньки нет с нами... Господи, будь милосерднее. Какое горе... Что ж случилось с праведным? Убили его?
- Наверное убили. Точно убили-и-и-и, - Валюшка расплакалась, размазала слезы по красным щекам и высморкалась в платок.
- Как убили? В монастыре убили. Зачем убили? А как же теперь Ирка?
- Ирка сама не своя. С горя с постели не встает. Совсем плохая. Ноги еле носят. Отхаживали ее, долго отхаживали, водкой поили. Руки на себя хотела наложить. Все плакала.
- Господи....