Солнечная статуэтка

   Они хранили ребёнка на каминной полке и, когда солнце касалось их дома, стирали с его фарфоровой кожи пылинки.
— О, Адам, Адам! Такой милый у нас малыш и всегда улыбается. Прекрасно ведь, да?
   В ответ на слова жены Адам всегда поправлял равнодушно галстук и уходил из дома, кивнув на прощание.
— Так…сегодня у нас в темноту выставка и завтра, пока солнце будет светить… И нужно ещё, чтобы ты, Авель, побывал на всех выступлениях! — говорила Ева своему сыну, выбирая, какое из кукольных платьиц ему лучше подойдёт для такого уникального случая.
   И вот, Авель на выставке. На него смотрят посетители картонной коробки в центре города Эдем, и самые грозные судьи снова и снова отдают ему кубки.
— Ваш ребёнок, прекрасная Ева, так умеет красиво стоять и улыбаться! Единственный из детей, кто не нарушает дисциплину в зале! — говорил со смехом директор выставки бесконечное количество раз, с
презрением следя за бегающими пакостными, а оттого и веселыми каинами, и вручал очередной подарок очаровательному Авелю.
— Ты гордость нашей семьи, Авель, — шептала мать, целуя мальчика в щёчку, с которой почти стёрлась розовая краска.
   Наступал четверг непонятно какой недели, непонятно какого времени. Он просто наступал, как наступает человек в грязь, стараясь безуспешно обойти её.
   В саду назревали на нитках деревьев яблоки, пока Ева одна прогуливалась по сплетённым из камня дорожкам с достойным ребёнком, укачивая его на руках.
— Вы расстались? Как же! А что твоя жена?
— У неё есть Авель, она не пропадёт…
   Вспоминала Ева недавние сплетни, и малыш разбился, выпав из её дрожащих рук.
— Авель, Авель! — закричала Ева, прикладывая друг к другу растерявшиеся в ткани асфальта осколки.
   Потрескавшиеся губы Авеля загибались только концами вниз, мокрые клочки глаз пузырились, натирая бедняге душу.
— О нет-нет! А если Мастер узнает? Что тогда? Что тогда? — приговаривала она и спрятала сына дома.
   Она не отходила от него ни на шаг, подклеивала и без того хорошо держащиеся потрёпанные части, отчего те только быстрее стачивались.
   Она держала его всегда на руках, закрывшись от людей в своем маленьком  доме, и улыбалась сквозь слезы, глядя на мальчика.
— Ты всё, что мне нужно, и ты не должен расстраивать маму, Авель, ты должен быть счастливым, слышишь? Я  не желаю видеть твоё грустное лицо! Перестань! — а
улыбка его стиралась об её жёсткое платье, и осколки хрустели в крепких объятьях.
— Я так люблю, люблю тебя, Авель, — и уши его отвалились.
   Теперь она одна хранила сына на каминной полке, постоянно стирала с него пыль. Она хранила его, пока Мастер не решил навестить их дом, узнав о расставании с Адамом.
— Да, Ева, это ужасно-ужасно… И всё же, у тебя есть и работа, и домашние дела, и ателье, да и маленький Авель, ему нужна поддержка... Кстати, где он?
   «И мне ничего не нужно, кроме Авеля», — подумала Ева, с отчаянием смотря на старика, и оглянулась с болезненной улыбкой на гостиную, уже видя образ того уродца Нотр-Дама…
— Дай-ка пройти, Ева… Что ты там прячешь? Неужели тебе есть, что скрывать от меня?
— Что Вы, нет! Мастер, может, Вы хотите шарлотку? Сейчас-сейчас... — она убежала на кухню. — Я…
— Авель, мальчик мой! Что же они с тобой сделали! — блюдце выпало у Евы из рук от неожиданного крика.
   Она вбежала в гостиную, где старик, завернув бережно в свой черный балахон мальчика, со слезами осматривал его, боясь уронить снова.
— Ева…что же это? Я создал так бережно Авеля для вас… А где место для свечи? Почему вы не поддерживаете огонь?
— У него такое грустное лицо, — холодно произнесла женщина, перебирая уголки измазанного клеем полотенца,— хотя ты говорил, что он принесёт счастье в наш дом! Но он…
— Слишком живой для вас...
   Старик не стал выслушивать. Забрав сына, он побежал в мастерскую.
— Авель, прости меня, прости… — бормотал Мастер, подбирая инструменты.
   Он выбил из мальчика искры на каменном столе, собрал в небольшую горсть и посыпал ими его голову. Выбежав
на улицу, старик поймал за хвост солнце и посадил на его спину ребёнка.
— А теперь лети! Лети, пока не опалило нас! — солнце послушно взвилось и исчезло за горизонтом.