Из пекла изгнания - в горнило бойни

                Самая жестокая тирания - та, которая
                выступает под сенью законности
                и под флагом справедливости.
                Шарль Монтескье

Господи, я слышу... вижу... осязаю... застуженный февраль 1944 года. С болью, рвущей сердце, поведаю быль о жестокой напасти, обрушившейся на одну из ингушских семей. В сей были, как солнце отражено в капельке воды, отразилась трагедия всего ингушского народа. Ингуши вместе с чеченцами были безжалостно брошены в адское пекло, хлад, глад, горести и болести, леденящей души, тотальной депортации с Кавказа в застуженный Казахстан и Киргизию. Нетранспортабельные больные, женщины, старики и дети были расстреляны, сожжены заживо, сброшены в пропасть или утоплены в озере Кезеной-Ам. Я, рожденный гораздо позже, погружаюсь памятью ингушского народа в бездну его страданий и, в особенности, боль ингушской матери.

В жернова депортации вместе со всем народом угодил мальчик девяти лет Гирихан Мамилов. На одном из полустанков он побежал за водой. Поезд тронулся... Мальчик успел уцепиться за поручни своего вагона, который был наглухо заперт злобствующими карателями из НКВД. Он, примерзнув к ним руками, провисел в таком положении несколько очень мучительных часов до следующей остановки поезда горя и смерти. Ледяной ветер, пурга и мальчик, который, вися на поручнях вагона, звал на помощь маму: «Айшет, ва Айшет!»

И его мать, все это время разговаривала с ним. О Господи, нет, она не разговаривала!.. Она кричала, прорываясь через вой пурги, не давая своему сыночку провалится в сладость забытья. В ее душе выла стужа ужаснее той, которая убивала ее сына снаружи. Между ними расстояние было, наверное, не больше полутора метров - непреодолимая для тела пропасть длиною… в два шага. Только любовь матери тонюсенькой ниточкой связывала края этой пропасти, в которую вьюга стремилась унести ее сына. На следующей станции полумертвого Гирихана с трудом сняли с подножки и втащили в вагон. При этом пришлось, поливая водой, отдирать его примерзшие к поручням руки…

Господь вскоре забрал к Себе Гирихана, а следом и его младших двух сестер и брата. Его мать Айшет прожила еще очень долгую жизнь, а в ее ушах, не замолкая, звучал голос ее сына, который рвался к ней через завыванье казахстанской пурги… Спустя много десятилетий, ушли из жизни его старшие братья Султан, Хасан, Закре и сестра Дибхан... осталась одна Аби.

Когда образ Гирихана входит в душу, она воет волком… Вот так мы – ингуши, и живем с болью, десятилетиями разрывающей нам сердца. Делает ли государство что-нибудь для облегчения этой боли и преодоления тоски народа по справедливости и законности? Да, но лишь самый мизер, который она впоследствии щедро орошает кровью ингушского народа, его слезами, горем и страданием, сопровождаемым государственным грабежом.

В качестве совершенного мизера - декларации, Российское государство принимает правовые акты о реабилитации репрессированных народов, но их реализация оборачивается для ингушского народа новым витком этнической бойни. Сперва депортация умерщвляет мальчика Гирихана, его двух сестер и брата, а спустя годы - в 1992 году, его сестра Дибхан с семьей по милости Российского государства и осетинских заправил с бандами брошена в пекло этнической расправы с ингушским народом. А еще через два года в 1994 г. брат Гирихана - Хасан с семьей, попадает в месиво геноцида - расправы над чеченским народом. Тогда Российское государство встало на стезю геноцида вместо политического и дипломатического разрешения данной болезненной проблемы. Тем самым государство подтвердило правоту слов О. де Бальзака: «Произвол - это безумие власти».

Таким образом, эстафета жестокого отношения к ингушскому народу успешно перешла сперва от Российской империи к тоталитарной живодерне Советов, а затем к «демократическо-правовому» Российскому государству. Такая жестокая национально-карательная политика не сулит ничего хорошего для будущего государства. Опыт истории России и развала других империй четко свидетельствует: нельзя вести страну в будущее под государственным конвоем, в котором рьяно и исправно несут службу Бессердечие, Беззаконие и Произвол, возглавляемые Жестокостью - «последним прибежищем всякой рушащейся власти».1

Хамзат Фаргиев

11 - 23 февраля 2021

Примечание

1. Луи Эжен Варлен (1839 - 1871) - французский революционер, деятель Парижской коммуны, казнен версальцами 28 мая 1871 г.

***

Картина «В неизвестность» чеченского живописца Рустама Яхиханова.