Смотри на свет

СМОТРИ НА СВЕТ

Ноябрьский день короток, и я уже не знаю, хорошо это или плохо для меня. Течение времени изменилось, как и в целом вся жизнь. Мир понятный и тот, что начал проявляться и оживать, несли как угрозу, так и новые знания. Днём были свои сложности: нужно было со всем окружением играть в обыденность, придерживаться тех правил, которые навязаны обществу с мыслью, что есть мир только материальный. Ночью были свои плюсы и свои минусы. Из хорошего это то, что из общения исключались родные, друзья, знакомые. Зато активизировывались другие, незримые собеседники, и этот минус был обернут в непредсказуемые для меня последствия...

Одновременно жить в нескольких мирах очень сложно. Ведь нужно в них ещё ориентироваться и знать "законы", смыслы, образы миров других - пока невидимых. Всего лишь несколько дней я, как белка в колесе, вращаюсь в своих проблемах, не зная выхода из ситуации, в которую попал.

Уже вечер, и в доме давно горит свет. Внятно втолковать родителям, что случилось со мной несколько дней назад, я пока не могу. Но и они не расспрашивают, что уже хорошо. Мне нужно свыкнуться с новыми для меня "условиями" жизни - сосуществования с другими мирами.

Бессоные ночи дают о себе знать. Круглосуточное давление на психику угнетает ещё больше. Ложусь на диван. Кроме родителей и меня в доме ещё масса незримых персонажей. Одни, менее активные, твердили, что я достиг бессмертия, и все пытались выведать, умру ли я вообще или нет, другие убеждали, что всё равно сведут меня в могилу. И к этому мужскому "хору" примешивались женские. Они, более близкие ко мне и пространственно, и по вхождению, возможностям оказывания влияния на ход мыслей, проявляли особую настойчивость. И вот эти особи, размерами менее фаланга пальца, а то и меньше, порхая по комнате, оказываются рядом, садятся на меня.
- Николай, масса личных открытий за тобой. Ты же хочешь их расширить?
- Отстаньте все от меня!
- Николай, ты же знаешь, это уже невозможно. Смирись. Ну, что, приступим к открытиям? - вопрошает одна из миниатюрных "девушек".
Многоголосие, что я слышу вокруг, для родителей не досягаем. Я же стараюсь контролировать всю обстановку. Слушаю, о чём переговариваются родители, лишь изредка вступая с ними в диалог, но, примагниченный, больше "западаю" в другие измерения. Рад бы сохранить всё так, как было ещё несколько дней назад, но не могу...
- Ну, открывайте открытия. Я послушаю, - ерничаю я.
- Не мы, ты сейчас нам о них поведаешь.
- Я? Ну это вы загнули! Как я могу открыть то, что для других и меня не существует?
- Не для других! Для нас и для тебя. Сейчас ты нам всё расскажешь, что заложил и написал.
- Ну, издеваться это в вашем стиле. Продолжайте, а я послушаю.
- Николай, тебе нужно вспомнить всё, а мы тебе поможем.
- Что, вспомнить?
- Всё вспомнить. Лежи, не шевелись. И вспоминай.
Чувствую, как меня касаются чем-то мягким, пронизывающим толщу кожи, но не глубоко. Словно невидимый тонкий лучик касается моего кончика носа и там замирает.
- Николай, что чувствуешь и что видишь?
- Ничего не вижу, - честно говорю я.
- Смотри внимательнее, Николай!
- Ну, смотрю! Ничего не вижу.
- Тогда смотри на свет!
Я уставился на электрическую лампочку. С кончика носа лучик стал смещаться. Выписывая круги,  он касался и лица. Давление и проникновение иногда менялось.
- Николай, рассказывай, что видишь?
- Да, ничего не вижу!
- Не может такого быть! Давай, начнём сначала. Смотри на свет.

Я смотрю на лампочку. Лучик с кончика носа снова пошёл по кругу. Какие-то возвышенные нотки чувств, лёгкие, нежные прокалывали меня, стучались чем-то далёким в память. Где-то рядом, во мне или в пространстве было нечто интересное, светлое, но я не мог этого коснуться, взять. Очень и очень близко всё было.

Происходящее было многим интересно, и я слышу:
- Видит он нас или нет? А что он должен увидеть? Николай, рассказывай, что ты видишь?
- А что и кого я должен увидеть? - встречный вопрос задаю я, зная, что они очень этого не любят, опасаются этого и бесятся.
- Это ты нам рассказывай, что видишь! Давай, начнём всё сначала.

Снова в кончик носа вгрызается лучик. Это совсем не больно. Даже приятно. Круги расширяются. Когда лучик проходил по глазам, чувствовал в них резь, сверление, лёгкое подрагивание зрачков. Хотелось их закрыть, но по инструкции незримых "девушек" мне нужно было смотреть на свет, не моргая.
- Всё равно ничего не вижу, - повторяю я.
Нечто тёплое, родное, есть в пространстве, и оно готово чем-то раскрыться или поделиться, но я не могу в это нечто войти.

Процедуру повторяли снова и снова. Немножко я оживал и вдруг услышал её:
- Здравствуй, Николай!
- Здравствуй, прекрасная незнакомка! Это ты?
- Я, Николай. Поведай, что у вас тут происходит? Читать или посмотреть что-то вознамерились вы?
- Да это не моя инициатива. Я даже не знаю, что они от меня хотят. Мне нужно что-то увидеть, но что - я и сам не знаю.
- Так и не знаешь, Николай? - незнакомка красива не только голосом.
Я её научился уже вычислять из многих других десяток и сотен схожих. Мне легко с ней. Моя спасительница снова оказалась рядом. Масса вопросов у меня к ней, но она не даёт их озвучить, и я отвечаю на её вопрос:
- Нет, не знаю.
- Что тебе предлагали сделать, Николай? - девушка совсем не обращает внимание на других персонажей, словно их и нет.
Возможно, она их не видит? "Вижу" - словно бы намекнула таинственная незнакомка. Это "вижу" осталось без внимания теми, кто вился вокруг меня. Значит, была ещё и связь другая, без этих посредников.
"Есть" - словно считывает мои мысли, выводы девушка, хотя я их вне себя не транслировал. Уже понимал, что мысли можно и придерживать, и ускорять.
- Мне предлагали смотреть на свет, и потом всё рассказывать, что я буду видеть по ходу движения луча по кругу, - "громогласно" мысленно для всего незримого окружения сообщаю я.

Родители сидели на кухне, и весь это перформанс для них был недосягаем.
- И, конечно, видимое, Николай, ты всем сразу и поведал? - почему-то, смеясь, вопрошает дева.
Всё остальные слушают наш диалог, опускают едкие замечания и комментарии.
- Нет. Ничего не поведал. Я же ничего не вижу, - для всего незримого сообщества честно сознаюсь я.
- А про открытия они тебе твердили, Николай, и в том совсем не слукавили они, - добавляет добрейшая из самых добрых девушка.
Её голос не только сладок, прекрасен, но наполнен необычными нотками, слогом, эмоциями. Так говорить никто не умеет. Не чета этим, плохим...
- А ещё они предлагали тебе стать целителем, пророчествовать, и ты отказался, Николай. Тем не менее, ты будешь это делать, - тепло улыбалась девушка.
- Я? Ну, нет. Это не для меня, - выдавливаю я.

В голове проносится от этого перспективы, и меня это совсем не радует. Быть центром внимания, притягивать мысли, интерес к себе - это то, что мне никогда не нравилось.
- Николай, всё это случится, но несколько иным способом. Ты же хотел бы быть мастером на все руки? Для этого нужно освоить много специальностей, испробовать в деле множество инструментов, приобрести опыт, навыки. Ты будешь иных дел мастером. Мыслей и образов. Эти инструменты не дают привязки к личности. Они каждого возвращают к самому себе. Для этого ты и будешь смотреть на Свет и в Свет, станешь его частью, - говорит нежно, с теплом добрейшая.
Её слова, словно бальзам, амброзия, западают в мою Душу, но я ничего не понял ни про мысли, ни про образы, ни про свет.

Девушка не только видит моё состояние и недомыслие, но и просчитала на свои слова реакцию. Я догадываюсь, что она знает и большее - неведомые мне пути.
- А какие мысли, образы? - спрашиваю я, забыв, что с этой девой нужно строить диалог иначе.

Сорвавшись на вопрос, я разорвал наш канал связи. Нужно было не спрашивать, а подхватить, продолжить мысль, ею предложенную, раскручивать её, разворачивать, самостоятельно без вопросов осмысливать. Сейчас девушка сойдёт с этого канала. Чтобы сохранить связь, есть время, равное, моим запасам мыслей. Но эти энергии уже тают, с трудом за последнее время добытые. Драгоценный для меня ресурс может стоить мне и жизни. Тем не менее, я успел услышать:
- Николай, разным бывает свет. Только ли он электрический? Николай, смотри на Свет! Смотри на Свет, Николай!

Дева растворилась из моих пространств. Многоголосие снова обрушилось на меня.

До чтения картины "Единый единою чертой" оставалось менее двух месяцев, и чуть более двух до знакомства с книгами В.Н.Мегре. Был снежный ноябрь две тысяча первого...