Хождение. 36 день

Идёт подготовка к выставке, посвященной Дню защитника Отечества. Наша группа на подъёме, о неприятностях, которые случились, стараюсь ребятам не рассказывать. Но зафиксировать их в дневнике стоит. Начались переговоры с Музеем-заповедником им В.И. Ленина два месяца назад. На словах всё шло очень гладко, определились в датах. Но вскоре выяснилось, что нашу с сыном фотовыставку выкинули из графика выставок музея. Об этом я узнал только через неделю. Руководство Музея, видимо, посчитало меня героем, который ради всех должен пожертвовать собой. Конечно, жертвую и многим, но тут я упёрся рогом, заявив, что выставку фотогруппы отменяю и свою тоже. Почему, сейчас поясню. В нашем первом разговоре было чётко сказано, что всё время работы выставки сроком в полтора месяца согласен поделить на две выставки: общую и свою, но раскидать во времени из-за предстоящего праздника. А тут на тебе: меня - с дистанции. Неделя прошла в молчании, я уже давно смирился, что выставок в этом Музее не будет. Но вскоре мне позвонили, известив, что произошло недоразумение и недопонимание, откроют две выставки. Порадовал ребят.

Месяц пролетел быстро, за неделю перед открытием, а именно 13 февраля, с Михаилом и Григорием привезли наши работы в Музей. Быстро раскидали их по местам, где они будут выставлены, немного больше времени заняло развешивание фотографий, стенды не очень удобные, но с помощью наших помощниц и с этим справились. Не успел я вернуться домой - телефонный звонок. Заместитель директора Музея спросила: "Когда вы привезёте этикетки?" "Никогда!"- ответил я. После этого начались долгие, пустые разговоры. Мои объяснения, что фотографии снимались на протяжении 30 лет и мы просто не знаем, кто на них сфотографирован, за исключение некоторых, которые и так подписаны, не принимались. Понимая бесполезность усилий, спросил: "Когда приехать демонтировать выставку?" 

" В любое время," - последовал ответ.

Через день снова зазвонил телефон, и опять долгие переговоры. Я выслал информацию по датам съёмки, понятное дело, примерную и частично верную. Через день мы снова в Музее, у нас в руках трофейный немецкий аккордеон, каска времен ВОВ и многое другое из военной поры. Раскладываем, расставляем, довольные. И тут приходит заместитель директора: "Как всё здорово! Вот это - убрать, вот это - сюда, а это зачем нужно?" В итоге всё стоит не на тех местах. В придачу выяснилось, что музыку и песни военных лет включать нельзя, потому как музей оштрафуют. Причина очень интересная: музей должен выплатить гонорар исполнителю песни.

Я стоял среди портретов ветеранов той страшной войны, которые ушли за последние 20 лет, и о них памятью остались только наши фотографии, и думал: "Подарили вы нам страну сильную, самостоятельную, самодостаточную, а во что мы её превратили? Нам не разрешают слушать песни, нам не дают расставить фотографии и экспонаты, нам подрезают языки, какой смысл делать такие выставки? Кому они нужны? Понятно кому. Отчёты пойдут в этот же день открытия, благодарности за проведение, да только всё это не тем, кто её сделал, не нам, простым фотографам". 

Домой мы возвращались в молчании, хотелось всё снять со стен и увезти обратно.