25 Встряска

Часть 24 - http://proza.ru/2023/02/26/183


25 Встряска

Когда ты ушел, Нино бросилась в умывальник, она часа полтора мылась, чесала волосы, примеряла какую рубашку надеть. Нино впервые обратилась ко мне без презрения:
– Евгения Петровна, как вы думаете, какая кофточка мне подходит?
– А зачем тебе это, для ненормальных?
– Вы знаете для кого!
Я не могла давать слабину и не могла расплываться в улыбках. Нино была нормальной и прекрасно знала кто я и для чего конкретно с ней в палате. Она знала, что я иногда отлучаюсь по своим делам, но если раньше перед моим уходом Нино кололи снотворным и она в моё отсутствие спала, то последнее время этого уже не делали. У неё давно уже был вид сломленного человека, плюнувшего уже почти на все, вплоть до личной гигиены, и я при необходимости уходила, просто предупредив её, когда вернусь. Нино ни
разу не попросила меня что-нибудь принести ни из пищи, ни из вещей. Ей ничего не было нужно, она не жила, а просто существовала, она как бы внутренне как бы умерла, а существовала как бы её человеческая оболочка.
А тут Нино как прорвало, это было очень опасно и не только для неё, но и для тебя. Я обязана была доложить, что Нино с кем-то общается, о чем общается. Но самое страшное, это её перемены, которые могли быть опасны уже для тебя. Твое появление приводило к совершенно никому не нужному, адекватному состоянию у Нино, что могло повлечь за собой совершенно непрогнозируемые действия, как с её стороны, так и с твоей, особенно если бы у тебя возникло желание ей помочь. Я понимала, что теперь Нино уже было не остановить в её желании вырваться на волю. Однако это могло бы привести только к печальному финалу для тебя, так как в её судьбе уже ничего к лучшему изменить было нельзя. Ты помнишь мою фразу:
– Чтобы вам не встретиться полгода назад?
Может быть, твоё появление полгода назад могло решить проблему женитьбы Дато, тогда Нино была бы вольной и возможно счастливой птичкой, так как у тебя и Дато – различные по жизни ценности. Но тот паровоз, к сожалению, ушел, и не то, что другого не предвидится – рельсы даже разобраны.
Днем меня вызвал главврач:
– Евгения Петровна, мне сообщили, что сегодня у вашего окна крутился какой-то парень и болтал с Нино?
– Да, это какой-то сексуально озабоченный пацан, подтягивается по решетке и подглядывает за Нино, просит показать грудь. Она имела неосторожность, вчера, когда он проходил мимо попросить у него сигарету, он заметил её полураздетую и теперь видимо онанирует. Нино сегодня даже из-за этого одела сорочку.
– Я, было, подумал, что бывший какой ухажер её нашел, это было бы нежелательно. Ну, а этому, рога пообломать, чтобы знал, как подглядывать за больными, когда он снова появится, сообщи охране, они это делать умеют.
Моя работа никогда не располагала к откровенности, мое дело было обычно работать с «врагами родины», выполнять в точности задание и не задавать лишних вопросов. Но каких шпионов или врагов СССР я ловлю сейчас тут? За многие годы я впервые, наверное, почувствовала, что делаю что-то не правильно, что-то преступное. Так как Нино не враг ни идейный, ни религиозный, она ни диссидентка, ни шпионка, она даже не валютная проститутка. Да и давно прошли те времена, когда за все это карали. За что сломана жизнь этой девочки, только потому, что личная жизнь чьей-то дочки была под угрозой? А не слишком ли высокую цену платит за это Нино, почему за это может так же пострадать совершенно невинный мальчик который просто увидел, в такой же юной, как и он сам, девочке не «станок», но душу и человека. Почему он, вообще ни сном ним духом не зная никого из той жизни Нино, может заплатить за свое благородство самую высокую цену? За что и почему?
Впервые за многие годы, я спросила то, что мне не полагалось:
– Извините, мы оба прекрасно знаем, чем и зачем занимаемся. Я тут бывала не раз по работе и всегда выполняла свою работу как положено, но сегодня, хочу спросить у вас, не как у члена партии или врача, а как у человека. Но, только между нами.
– Вы, о чем? Какой из меня член партии, вы же знаете - партбилет необходимый атрибут. – Психиатр улыбнулся, – Женечка, как вы только что выразились – между нами.
– Да, естественно, я секреты держать умею. Скажите мне, есть ли шанс у Нино оказаться на свободе?
Гурам долго рассматривал какие-то бумажки, как будто и не слышал вопроса, а потом как-то сухо, почти официально:
– Евгения Петровна, мы на службе.  – Потом скорчив гримасу боли на лице тихо, почти шепотом – Уж лучше бы она была нежелательна стране, чем нашим хозяевам. Страна она общая, а значит конкретно ни чья и тогда со временем с изменением обстановки, политики, шанс, скорее всего, был бы. А так как она нежелательна конкретным людям и тут, думаю, ситуация скорее не изменится и шанс вряд ли будет. Мне меньше всего хотелось бы видеть тут Нино. И давайте Женя, закончим на этом разговор о её судьбе, за неё уже все решили другие.
В палату я вернулась с тяжелым сердцем, встала у окна, смотрела на проезжающие машины и курила.
– Петровна, а вам Рома нравится?
– Парень – как парень, каких сотни.
– Нет, Петровна, он другой, он совершенно другой, чем те, кого я знала. Почему судьба сделала так, что я повстречала не Рому, а Дато?  Это больше чем несправедливо. Вот сегодня он пришел и у меня был праздник, как будто бы и не было этих страшных месяцев. Петровна, я же никому плохого не собираюсь делать, может меня выпустят отсюда, а? Я уже не могу дождаться завтрашнего дня, когда он снова придет. Скажи Петровна, я сегодня была красивая?
– Нино, ты сегодня была самая красивая на свете, но если ты не хочешь, чтобы с Ромой случилось, что-то, такое, как с тобой, он не должен больше приходить. Сегодня меня уже спрашивали про него, я сказала, что он подглядывает за тобой и онанирует. Это лучшее что я могла для него сделать. Если он появится, его побьют.
Нино побледнела, сразу как-то по-старушечьи сгорбилась и сидела, на кровати не произнеся ни слова минут десять, потом встала и вышла в коридор. Её не было более часа, потом её принесли на носилках с окровавленным носом и подбитым глазом.
Евгения Петровна налила себе еще одну стопку коньяка, выпила, потом достала сигареты, мы закурили.
– Она ходила звонить тебе, хотела предупредить. Ты ей дал свой номер?
– Да, на всякий случай, если вдруг ей что понадобится.
– Она около часа караулила, пока в кабинете дежурного врача никого не будет, и забежала звонить. Её поймали, она стала умолять, что её надо позвонить, потом стала драться, кусаться, дело кончилось тем, что её вкатили дозу и принесли в палату.

Часть 26 - http://proza.ru/2021/02/24/1460