Шлаковая гора
2017
Марк Межебицкий «Шлаковая гора».
Печатается в авторской редакции
© Марк Межебицкий, 2017
Благодарность всем, кто сыграл большую роль в моей жизни: Анатолию Деревянко, Федору Мильченко, Владимиру Балюку. Искренняя благодарность моим дорогим донецким землякам Валентине Ермакович, Владимиру Дворянчикову и Айне Даниловой. Мастеру фотохудожнику Дмитрию Аронову Моим добрым израильским друзьям Науму Каршенбауму, Раисе Рогинской.
Запрещено копирование, публикация, а также распространение книги без письменного разрешения автора.
Все права сохраняются за автором. All rights reserved. ;;;;;; ;;;;;;; ;;
По вопросу приобретения книги обращаться по телефонам: 054-8051543 08-8658584
ISBN 978-965-559-109-5
Издательство «MEDIAL», Израиль, 2017 г. Ришон ле-Цион, ул. Сахаров 11, тел. 03-9415111
5
«Шлаковая гора»
МАЛЕНЬКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
... «Над чем Вы сейчас работаете?», – спросила при встрече в лифте моя добрая соседка и тетя популярного артиста, знаменитого капитана одесского клуба КВН. Не будучи суеверным, я ответил: «Над «Шлаковой Горой». «А это отходы... отходы», – с типично одесским юмором и выражением головы подметила родственница Яна Левинзона. И она таки да права, с одной стороны. Это отходы металлургического производства, а с другой, так сказать, – драгоценнейший строительный незаменимый материал. Но какой! Если бы не шлаковые отходы, город, в котором я родился и жил до отъезда на Святую, был бы ну совсем не такой большой, красивый и современный. Эта серо-голубая Шлаковая Гора появилась в Донецкой степи в самом конце XVIII века и вот уже третий век верно служит людям. С Макеевской Шлаковой Горой очень много связано. Как грибы после хорошего дождя, в области появились несколько железобетонных заводов. И как результат зажглись окна высотных, красивых районов «Солнечный», «Зеленый», «Мирный», «Центральный», «Октябрьский». «Шлаковая Гора» – это не только красивое название книги, но и судьбы многих интереснейших людей, которых знаменитая гора объединила.
6
марк межебицкий
Шлаковая Гора
Не будучи суеверным, как-то рассказал по скайпу школьному другу, также человеку пишущему, что в данный момент работаю над «Шлаковой Горой». С другом мы родились много лет назад в одном городе, знаем не понаслышке друг о друге. – Ну и что можно написать о Шлаковой горе, ну что? Что о ней писать? Скажи... Знаю, там, на горе, много лет работал твой брат Яшка, ну и что? Оборудовал механические мастерские, нашел место для бильярда и тенниса, душевые самые крутые на Кировской стороне... И что, ну если бы он кого-нибудь спас... Как хотелось мне в этот момент, разговаривая с другом, сказать: – Да, да, дорогой друг! Брат таки да много ежедневно спасал людей, он отдавал всего себя полностью работе, этой Шлаковой горе. Его знали многие в городе, на металлургическом заводе, а потом и в области. На холодильнике всегда постоянно лежала стопка записок с телефонами и адресами, с просьбами чем-то помочь. Нет, он не раздавал шлак, очень нужный в хозяйстве людям, за гроши и бутылки, конечно, часто предлагали. Ценнейший строительный материал в самом центре большого индустриального края. Получилось так, что благодаря
7
«Шлаковая гора»
удобному расположению Шлаковой горы очень многие не могли проехать, пройти мимо лакомой горки, так нужной для дела. Кому-то нужна была просто дорожка на своем любимом винограднике, другому – отмостки вокруг дома, также очень любимого, а еще кому-то – гараж облагородить. В огромных гаражах и механических мастерских была хорошая возможность что-нибудь отремонтировать, приварить, застеклить, зашпаклевать, натянуть, залатать. В городе был магазин, название которого – «1000 мелочей». У Яши на Шлаковой горе можно было получить услуг намного больше. К Яшиным мастерским в любую погоду без разницы времени годы никогда не зарастала народная тропа. Мастерские находились на горе. Вела ко всему этому хозяйству крутая шлаковая дорога. Люди все шли, шли... Шлаковая Гора появилась в Донецкой степи, словно в сказочном сне. Откуда гора в степи? Курганы да были. Скифские курганы. Их на территории города было несколько. Возле одного из них проходил или проезжал на трамвае несколько десятков лет. Это скифский курган, который скромно «торчит» на 28-й линии, что на улице Горького. С появлением металлургического производства, в результате сложного процесса, от которого, так сказать... вот так потихоньку-помаленьку, год за годом, и появилась искусственная насыпь, а затем и гора из шлака. Это было очень давно, в самом конце XVIII века... Это уже история.
8
марк межебицкий
Вот так и появилось зарево над заводом. Об этом с исторической достоверностью описала в своей книге, в таком красном переплете... Называлась книга «Зарево над заводом». Когда ежедневно из огромных многотонных ковшей, прикативших на железнодорожных платформах, на гору доставляют раскаленный шлак... в ночное время суток – зрелище не для слабых. Красота, которую можно было только в научно-фантастических фильмах-сказках посмотреть. Это чудо настоящее, часть пульсирующего вулкана. Пусть позавидуют моим дорогим землякам те, которые это неземное зрелище никогда не видали... Наша знатная землячка Мария Яковлевна Запорожец, кстати, мой преподаватель, в своей книге все больше о макеевцах – металлургах, шахтерах, об их боевых и трудовых подвигах. Я больше о самой Шлаковой Горе. Решил хотя бы чутьчуть как-то осветить эту, как мне кажется, никем не тронутую интересную страничку городской жизни. Правда, живя уже четверть века в другой стране, у меня мало возможности, да и время сейчас не совсем подходящее, а если точнее быть, то совсем поганое – идет на моем многострадальном Донбассе гражданская война, каждый день гибнут земляки. Пусть всем им Донецкая земля будет не пухом, а пушинкой. А потом на местах их гибели, во всех городах, поселках и селах потомки установят достойные величественные памятники. Именами Героев назовут красивые улицы.
9
«Шлаковая гора»
...А пока... не подымается рука об этом писать... Гигант металлургии завод имени Кирова стал филиалом. Кому вообще нужен прокат? Говорят, если что, то запросто его можно в Китае подкупить... Может, я что-то, как говорится, и вообще, так сказать, ну вот. Макеевка без металлургического производства, как и без трамваев, – ну это не Макеевка. На «Красном Базаре» бывшие металлурги продают бюстгальтеры, а шо... Кто в этом бардаке виновен?.. Ну кто?.. Тому, кто ответит мне на мой вопрос, – дам поносить свою фуражку. А ведь был могучий, прославленный в стихах и прозе Донбасс. Мне посчастливилось здесь родиться. Со всей огромной страны ехали на Донбасс смелые, трудолюбивые и красивые люди. Всегда кто-то был первопроходцем. Первооткрывателем угля в Донбассе считается русский рудознавец Григорий Капустин. Это было очень давно, в 1721 году. Затем стали появляться фабрики и заводы. Как мне удалось выяснить, одними из основоположников Шлаковой Горы в Макеевке были уроженцы Орловской губернии, Покровского р-на, славная династия Даниловых. Может быть, меня кто-то поправит, дополнит – буду признателен.
10
марк межебицкий
Первопроходцы, основоположники Шлаковой Горы – героические дедушка Данилов Гавриил Семенович, уроженец Орловской области Покровского р-на село Трудки, бабушка Данилова Анна Ивановна, уроженка Орловской области Малоархангельского района, село Перехожая Липовица.
11
«Шлаковая гора»
Имея трех дочерей, приехали из Орловской области в Макеевку. Основным источником пополнения рядов рабочих на шахтах, заводах и стройках явилось крестьянство. Было принято всем вместе жить с родителями в одном доме. Шлаковая Гора неофициально делилась на верхнюю и нижнюю колонии.
12
марк межебицкий
Макеевка-1. Новая колония, дом 117, кв. 1. 1986 г.
Такие домики приютились у Шлаковой Горы
Даниловы
13
«Шлаковая гора»
Нет, конечно, были и местные, не «понаехавшие». А вот взять прославленная знатная династия Коробовых появилась не в Донбассе. Своими трудовыми подвигами прославили Макеевку. Стали Коробовы директорами металлургических заводов и министрами большой страны. Основным источником пополнения рядов рабочих на шахтах, заводах явилось крестьянство, вот так. ... «Со Шлаковой Горы летел «колючий белый снег», и белье, которое сушилось на улице, приходилось переполаскивать. Однажды я приехала к маме, вдруг дом «подкинуло», люстра (конечно, не хрустальная) с висюльками упала на пол. Мама сильно испугалась. Оказывается, на Шлаковой Горе работал водитель спецмашины, которая развозила по объектам взрывоопасные материалы. В этот день он поспорил с женой, приехал после работы и взорвался в машине вместе с взрывчаткой. Погибла женщина-сторож»... (Из письма мне поэтессы Айны Даниловой). Обо всем этом я знал хорошо, так как трагедия прямым образом имеет отношение к брату, который уже работал в Донецке, на улице Челюскинцев, в управлении «Донецквзрывпром». Заместитель директора по коммерческой части. В подчинении – три области: Донецкая, Луганская и Ростовская. Большой объем работ. Работа интересная, но все на нервах. Об этом трагическом случае на Шлаковой Горе в газетах – ни-ни, Боже сохрани. Такое было время... Неприятностей у
14
марк межебицкий
брата после этого ужасного случая было много. Вызывали «куда надо». Все это здоровья брату не добавило. На месте взрыва осталась только большая и глубокая воронка. Доблестным макеевским следователям это хорошо облегчило работу, а женщину-сторожа было очень жалко. ...Когда в сентябре 2016 года, несмотря на многочисленные отговоры знакомых, посетил родной город, своими глазами много посмотрел, встретился с друзьями, знакомыми, был на кладбище, где, я надеюсь, в лучшем мире находятся мои родные. Планировал подъехать к Шлаковой Горе. Конечно, зарево над заводом еще долго никто не увидит, а может быть, и никогда. Очень хотелось запечатлеть «для истории» уникальную Макеевскую водолечебницу, сфотографировать само архитектурное здание. Кто только не лечился в этой водолечебнице. Она всегда относилась к Шлаковой Горе и металлургическому производству. Хорошо знаю, кто поправлял здоровье, даже большие знаменитости. Разные Карловы Вары здесь даже рядом... не стояли. ... «Армянское радио» донесло, что я в Макеевке, и одноклассница Светлана Климова, как и еще некоторые, хотели встретиться. До отлета – сутки. Не мог отказать Свете, с которой с первого до девятого класса сидел за одной партой. Не знаю почему, но Елене Ильиничне Репиной было виднее. «Только ничего горячительного не бери», – предупредила
15
«Шлаковая гора»
Света. Не виделись – можно посчитать в столбик, сколько лет. Вот кто мне обо всех «выдал на-гора». Света Климова и ростом, и такая же высокая, нежная и женственная, как Анна Герман. Света, как и великая певица, побывала в аварии. Но не будем о грустном. Света Климова пришла к Богу. «Он мне подарил такую семью, детей, что скучать не приходится. Так что все нормально». Вспомнили всех, а в конце пожелала на дорожку: «Да храни тебя Бог».
16
марк межебицкий
Их девять, этих писем о любви, Читаю их – и тревожу душу. Он называл ее Мари, Потом забыл и все разрушил. А в письмах – горечь и беда, Бегут слова, слагаясь в строчки, Писал, что вместе, навсегда. И имя дал на память дочке. Те письма долго сохранялись, Как горькой памяти дурман. Она уехала, расстались... Осталась дочка-талисман. Мари, Мари – мать-одиночка, Мужской характер, сталь в глазах. Он умер. Ни письма, ни строчки, Рассудит Бог на небесах.
17
«Шлаковая гора»
...В 1939 году Марии был 21 год. С ровесницей-подружкой училась на курсах медицинских сестер. Ей очень нравилось учиться. Затем был госпиталь, который в июле 1941-го эвакуировали.
18
марк межебицкий
Маленькая Айна Данилова ..пройдут годы, Айна Николаевна будет инженером-путейцем, хорошей поэтессой, матерью двух сыновей.
19
«Шлаковая гора»
Мария Гавриловна Данилова. Человек Победы, участница боевых действий. Во время Великой Отечественной была комсоргом госпиталя. С отличницей Айной.
20
марк межебицкий
Айна Данилова. Отличница, спортсменка, комсомолка, хорошенькая девушка – когда еще вся жизнь впереди.
21
«Шлаковая гора»
Какие светлые, замечательные лица макеевской молодежи, «Малой Родиной» почти всех их была Шлаковая Гора.
22
марк межебицкий
Айна Данилова во время учебы в институте.
23
«Шлаковая гора»
Прекрасные лица моих землячек. Жизнь у Шлаковой Горы не озлобила их, сделала еще краше. А какие талантливые и добрые.
24
марк межебицкий
Яков Межебицкий окончил Донецкий политехнический институт, горный инженер, а еще Всесоюзный институт повышения квалификации МПСМ СССР в Москве.
25
«Шлаковая гора»
Донецк. Яков Межебицкий, прошел путь от механика участка до заместителя директора по коммерческой части «Донецквзрывпрома». ...Большую часть жизни отдал Шлаковой Горе.
26
марк межебицкий
Мирные взрывы Вчера в середине дня в Буденновском карьере мощным взрывом в одно мгновение разрушены десятки тысяч кубометров каменистой массы. Это осуществили специалисты управления «Донецквзрывпром». В это время вблизи карьера мы находились вместе с заместителем начальника управления Яковом Исааковичем Межебицким. Удовлетворительно оценив результаты взрыва, он уже без всякого волнения следил за тем, как его коллеги уступали место механизаторам, которым предстояло загрузить взорванную массу в автотранспорт и перевезти ее к камнедробилкам или на строительные площадки. – Буквально считанные недели остались до двадцатипятилетия нашего управления. И интересно было бы на досуге подсчитать, какое количество этих мирных взрывов на нашем счету, – говорит он, уже улыбаясь чему-то своему. – Ведь за четверть века проделано нами немало... Да, ему, одному из старейших работников управления, есть что вспомнить – ведь он трудится здесь почти со дня основания «Донецкпзрывпрома». А с того времени управление выросло более чем вдвое и стало теперь одним из крупнейших на Украине. Работы оно ведет в промышленном регионе Донецкой и Ворошиловградской областей. Обслуживая предприятия 22 министерств, специалисты управления дислоцируются в 102 городах и других населенных пунктах.
27
«Шлаковая гора»
При такой разбросанности рабочих мест не так-то просто поддерживать связь между всеми подразделениями управления. Особенно трудно в этих условиях осуществлять ремонтные работы. И все же плановые задания всегда выполняются точно в срок и с должным качеством. Все равняются на таких передовиков, как коммунист Л.И.Козлов – прекрасный взрывник, удостоенный ордена «Знак Почета»: теперь же ему доверили должность мастера. Лидерами социалистического соревнования среди трудящихся управления являются А.П.Дегтярев, В.А.Алексашин и другие бурильщики взрывники, которые не снижают ударных темпов. Мирными взрывами начиналось сооружение таких гигантов индустрии, как стан «3000» в Жданове, до сих пор они ведут работы на территории производственного объединения «Стирол» в Горловке, в уникальной гипсовой шахте Артемовска и в других промышленных зонах Донбасса. Сейчас, например, они осуществляют обрушение устоя элеваторной галереи в Ждановском порту, применяя здесь гидровзрывной способ, дающий минимальный разлет осколков. Последнее же по времени задание, к выполнению которого приступят специалисты управления уже в начале апреля, очень объемно и сложно. Им предстоит осуществить множество взрывов на шестидесятикилометровой трассе Енакиево – Снежное для сооружения водовода.
28
марк межебицкий
Дружить с ним – честь
С Николаем Федоровичем Кнышом я знаком давно. Он скромный, большой воли человек с трудной судьбой. Сильным и идейно убежденным его сделала, как он сам говорит, армия. Николай Федорович не любит рассказывать о себе, больше – о товарищах. Вот и сейчас он поведал о своем боевом пути только потому, что недавно встретился с бывшим командиром группы подрывников, Героем Советского Союза Николаем Фроловым. Было о чем вспомнить им в неторопливой беседе. После смерти мужа Анна Степановна Кныш осталась с четырьмя детьми. Как ни старалась, а вырастить четырех ей одной было не под силу. Поэтому двоих – Михаила и Николая – пришлось отдать в детдом. Там и застала обоих братьев война. Днями и ночами добирались они к родному дому. Усталых, в изодранной одежде встретила мать сыновей, но радость была недолгой. Она знала, что и дома им оставаться небезопасно, как могла, старалась спрятать их. И все же во время одной из облав Михаила поймали и увезли и Германию. Не оставили в покое и пятнадцатилетнего Николая. Он был взят на учет и, как другие однолетки, под конвоем ходил выгружать загоны, копать окопы. Однажды летом сорок второго года на станцию прибыл груженый эшелон. Немецкие солдаты побежали искать воду. Фельдфебель из поездной охраны повесил автомат на дере
29
«Шлаковая гора»
во и весело плескался у крана. Коля Кныш и его товарищ перемигнулись, без слов поняли друг друга. Прыжок через бревна – и автомат у Николая. Бегом, прячась под вагонами, друзья оказались за станционными строениями, а рядом был спасительный лес. На третий день они были уже в относительной безопасности. В лесу ребят вскоре встретили партизанские разведчики. После детального расспроса их привели в партизанский отряд товарища Буйного, который действовал в районе Шепетовки. Главная задача отряда состояла в том, чтобы помешать движению поездов из Шепетовки на Славуту и Новоград-Волынский. Вражеские поезда с техникой и живой силой партизаны пускали под откос. Главной фигурой в отряде был подрывник. Николай Кныш захотел непременно овладеть этим делом. Ему отказывали – уж больно молод. Но Кныш сумел настоять, чтобы его зачислили в пятерку подрывников. Уже после нескольких пробных вылазок Николай ни в чем не уступал опытным партизанам. Однажды его группа получила задание взорвать тяжелогруженый воинский эшелон. Партизаны-разведчики поздновато сообщили о приближении поезда, поэтому пришлось спешить. Успели вовремя: состав полетел под откос. Взрывной волной Колю Кныша отбросило далеко в сторону. Он потерял сознание. Когда очнулся, кругом было светло и жарко. Внизу под насыпью рвались боеприпасы. По косогору метались обезумевшие фашисты.
30
марк межебицкий
В отряд его дотащили товарищи. Выходили, поставили на ноги молодого бойца в партизанской деревне простые русские женщины, которые как могли помогали народным мстителям. Отборные отряды карателей долго охотились за отрядом Буйного. Избежать боя так и не удалось. На сравнительно небольшой отряд фашисты бросили крупные силы. В неравном бою погиб командир отряда Буйный. После 16-часового кровопролитного сражения партизаны отступили. Начали прорываться к большому отряду имени Лазо. Только благодаря поддержке населения близлежащих деревень рейд увенчался успехом. Крестьяне отдавали воинам последние продукты, одежду, ничего но жалея во имя победы над врагом. Через несколько месяцев отряд принял участие в знаменитом рейде под командованием Ковпака. Партизаны прошли до седых Карпат через Винницкую, Хмельницкую и Волынскую области, нанося сокрушительные удары по врагу. И всюду народ гостеприимно встречал своих освободителей. Николай Кныш к этому времени уже стал опытным подрывником. Командование наградило его медалью «За отвагу». Очень многому научился он у непревзойденного мастеравзрывника Н.Фролова. На счету у Фролова было 10 пущенных под откос эшелонов. О том, как воевал Николай Кныш, свидетельствует характеристика, выданная командованием. В ней говорится, что Николай Кныш «имеет на боевом счету четыре пущенных под откос эшелона с живой силой и техникой врага».
31
«Шлаковая гора»
Характеристику эту Николаю дали при отправке в госпиталь после очередного ранения. Потом Кныш сражался в Молдавии, на территории Румынии. В марте 1945 года Николой Федорович Кныш был демобилизован. Сказались раны. Вернувшись домой, поступил учиться. Решил стать механизатором. Когда стране потребовались кадры для освоения Севера, Н.Ф.Кныш вместе с семьей переехал в Магаданскую область. Шесть лет проработал там шофером, бульдозеристом и механиком баржи. Возвратившись в Макеевку, поступил на комбинат железобетонных изделий. Николай Федорович Кныш – всегда на самом ответственном участке производства. Вот и сейчас он на монтаже нового дробильного оборудования передает свой опыт молодым. Я работаю на Шлаковой Горе, по соседству с Николаем Федоровичем. До сих пор чувствуется у него армейская закалка: все делает обстоятельно, добротно. А как о человеке только одно можно сказать – с таким в любую разведку ходить можно. Дружить с ним – честь.
Я.Межебицкий, механик Макеевского участка буровзрывных работ, наш внештатный корреспондент
32
марк межебицкий
Поздравление из Молдавии
На днях водителя бульдозера комбината железобетонных изделий Шлаковой горы Николая Федоровича Кныша пригласили в исполком Червоногвардейского районного Совета депутатов трудящихся, где в торжественной обстановке вручили дорогой для него документ. ...Летом 1942 года в один из партизанских отрядов, действовавших в районе станции Шепетовка, явился пятнадцатилетний парнишка. Его зачислили в подрывную группу. Отряд, в котором сражался Николай Кныш, принимал участие в знаменитом рейде народных мстителей, которые под командованием Сидора Артемовича Ковпака прошли путь от Путивля до Карпат. Затем... О новом периоде боевой жизни макеевца и свидетельствует удостоверение, которое ему на днях вручили в райисполкоме. В нем говорится: «Кныш Николай Федорович был участником партизанского движения в Молдавии в период Великой Отечественной войны с 10 июня 1943 года по 5 марта 1944 года в качестве бойца». Николай Кныш по-прежнему был подрывником. Мины, заложенные им, разрушали мосты на шоссейных дорогах, железнодорожное полотно. Об этом говорят строки из характеристики: «Имеет на боевом счету четыре пущенных под откос эшелона с живой силой и техникой врага».
33
«Шлаковая гора»
Вместе с удостоверением Николай Федорович получил и поздравление комиссии при Президиуме Верховного Совета Молдавской ССР по выдаче документов партизанам Великой Отечественной войны. М.Межебицкий, слушатель университета рабкоров
Мне много раз говорили, и в Израиле, где живу уже четверть века, и на доисторической: – Ты с упорной настойчивостью стараешься во всех своих книгах подчеркнуть, что Знамя Победы над рейхстагом водрузил Герой из Макеевки Виктор Правоторов, которого хорошо знал. И это правда. Русская семья Правоторовых сразу после войны приютила нашу еврейскую семью по адресу 16-я линия, 4 проспект. Семья Правоторовых хорошо дружила с семейством Межебицких. Я буду продолжать об этом писать и всегда рассказывать на презентациях. А когда, наконец, закончится гражданская война, буду делать все, чтобы одна из улиц Макеевки была названа именем Виктора Правоторова. Будет здорово! Заранее благодарен тем, кто доведет и завершит это благородное дело. И, наконец, восторжествует правда. Об этом надо знать
34
марк межебицкий
Макеевский Герой Виктор Правоторов первый, на неделю раньше, чем это сделали Егоров и Кантария, водрузил флаг над рейхстагом.
35
«Шлаковая гора»
Макеевский Герой Виктор Правоторов.
36
марк межебицкий
37
«Шлаковая гора»
Первый флаг над рейхстагом
Его водрузили 30 апреля 1945 года разведчики 674 полка 150 стрелковой дивизии, среди которых и наш земляк Виктор Правоторов.
С войны Виктор Николаевич вернулся в Макеевку цел и невредим, ни одного серьезного ранения не было. А вот дома, в мирное время, его словом ранили так больно, что обида не проходила очень долго. В первую годовщину Победы, 9 мая 1946-го, в газете «Макеевский рабочий» опубликовал он свои фронтовые воспоминания, в которых рассказал несколько подробностей водружения полкового знамени на рейхстаг. Его сразу же вызвали в горком партии и, не выслушав объяснения, спросили: «К чужой славе примазываетесъ?» А у него, слава Богу, и своей известности было предостаточно. Снимок фронтового фотокорреспондента Я.Рюмкина, на котором запечатлены они, ликующие разведчики, салютующие красному знамени на рейхстаге (крайний слева, с автоматом – Виктор Правоторов), к тому времени уже обошел весь мир, его печатали многие центральные газеты и журналы. О том же штурме рейхстага еще 3 мая 1945 года писала газета «Воин Родины» в спецвыпуске «Они подняли стяг победы». Вот что сообщала боевая молния по горячим следам: «Запомним имена храбрецов: лейтенант Рахим
38
марк межебицкий
жан Кошкарбаев, красноармеец Григорий Булатов. Плечом к плечу вместе с ними сражались другие славные воины: Правоторов, Лысенко, Орешко, Почковский, Бреховецкий, Сорокин». Родина никогда не забудет их подвига. Слава героям!» Больше Виктор Николаевич не выступал со своими воспоминаниями. Жил тихо, скромно, трудился в райпотребсоюзе, на комбинате хлебопродуктов. Погиб он трагически – убило током в 1962 году. И был ему тогда всего 41 год. А споры, дискуссии, исследования о том, кто в действительности водрузил Знамя Победы над последним оплотом фашистов, продолжались еще долго-долго. Сегодня, накануне 57-й годовщины Победы, рассказывая новым поколениям макеевчан о славном земляке, мы ничуть не боимся, что нас в чем-то могут упрекнуть, обвинить в подтасовке фактов. Многочисленные документы, семейные реликвии, газетные вырезки, официальные запросы, любезно предоставленные вдовой Виктора Николаевича, Клавдией Ивановной, школе №5, убедительно подтверждают: герой штурма рейхстага не примазался к чужой славе. Вот доказательства тому. Автор документальной повести «Они брали рейхстаг» Максим Собчаков в своем автографе школе №5 написал, что Виктор Правоторов первым водрузил красный флаг над рейхстагом. Имена первых воинов, ворвавшихся в рейхстаг, в том числе и нашего земляка,
39
«Шлаковая гора»
называются в статье участника берлинского сражения писателя В.Субботина «Красные стяги Победы», опубликованной в «Правде», в выступлениях известного кинооператоре Р.Кармена «Как это было...», напечатанных в «Московском комсомольце», в воспоминаниях Героя Советского Союза, бывшего командира 150-й стрелковой дивизии В.Шаталова «Знамя Победы над рейхстагом» («Литературная Россия»)... Интересную публикацию поместили в мае 1990 года «Аргументы и факты». Ее автор встречался с бывшим командиром взвода полковой разведки лейтенантом С.Сорокиным, которому в апреле 1945-го приказано было возглавить штурмовую группу. Тот утверждал, что знамя Победы, установленное в Музее Вооруженных Сил СССР, принадлежало именно его группе. Непосредственно знамя водружали Г.Булатов и В.Правоторов. Оно было первым, появившимся над рейхстагом, и в течение нескольких часов оставалось единственным. Это уже потом флаги запылали там, как маки, вдохновляя бойцов на последний штурм фашистского логова. И еще он, С.Сорокин, сообщал корреспонденту «АиФ», что все разведчики группы были представлены к званию Героя Советского Союза, их подвиг подробно описан в наградных листах, но их почему-то не подписало командование 3-й армии. И еще два флага. В пятом томе книги «Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945 гг.» помещена эта же фотография разведчиков 674 полка, салютующих знамени на крыше рейхстага, а также снимок бегущих бойцов по
40
марк межебицкий
Королевской площади. Первым бежит парторг подразделения Виктор Правоторов, вторым – командир взвода разведки (в фуражке, с планшетом) Семен Сорокин, третьим, со знаменем, – Григорий Булатов. Эти же кадры запечатлены и в документальном кинофильме «Великая Отечественная». Можно еще и еще приводить доказательства тому, что наш земляк, имеющий семь боевых орденов и медалей, славу заслужил. Но хватит, думается, и сказанного. Для нас, ныне живущих, важно, чтобы мы помнили героев войны и гордились ими. Добавим лишь вот что: в канун Дня Победы в школе №5 возле обелиска павшим в боях выпускникам пройдет митинг. Учащиеся, учителя поклонятся и мертвым, и живым ветеранам войны, поздравят своих дорогих гостей с великим праздником, выразят им бесконечную благодарность за их подвиги. А затем на здании школы будет открыта обновленная мемориальная доска (спасибо председателю ОАО «ККП» Олегу Дубровину) Виктору Николаевичу Правоторову, который учился здесь с 1934 по 1939 год. И сделает это его вдова Клавдия Ивановна. А слова благодарности герою, всем ветеранам войны скажет директор школы Елена Стосенко. Ребятам же она пожелает другого: чтобы гордились такими людьми и чтоб росли достойными их.
Иван Саратов
41
«Шлаковая гора»
Цезарь Львович Куников, Герой Советского Союза, командир десантного отряда моряков. Работал в Макеевке, на металлургическом заводе. Был комсомольским вожаком. Автор «Шлаковой Горы» хорошо знал всех родственников, которые жили на Совколонии.
42
марк межебицкий
Трижды Герой Социалистического Труда, кавалер 10 Орденов Ленина и множества других наград, легендарный министр-атомщик СССР Ефим Павлович Славский. Такие люди родились в Макеевке.
43
«Шлаковая гора»
Игорь Дмитриевич Сергеев, Маршал России, министр обороны России. С Игорем Сергеевым мы жили на соседних линиях, так в Макеевке назывались улицы. Гарик – так мы все называли будущего Маршала.
44
марк межебицкий
Памятник Маршалу Игорю Дмитриевичу Сергееву (19382006) ...Игорь Сергеев всегда был лидером, отлично учился в школе. С моим братом Яшей они были одногодками, хорошими друзьями.,
45
«Шлаковая гора»
46
марк межебицкий
Отец автора «Шлаковой Горы»
Гвардии казак Исаак Межебицкий
47
«Шлаковая гора»
Гвардии ефрейтор Межебицкий Исаак, командировочное предписание последних дней войны ...с 4 мая по 10 мая 1945 г. День Победы встретил в Австрии.
48
марк межебицкий
Гордость Макеевки ...В том голодном сорок седьмом Я, голодный, семнадцатилетний, Хлеб пошел добывать горбом.
Талант его был светлый, озорной, лучистый. Николай Анциферов, поэт-жизнелюб.
49
«Шлаковая гора»
Книга Аллы Наумовны Беженовой вышла в Израиле.
...И все, уже закончен твой полет. На полуслове Муза замолчала. Лишь шепчет Космос уж который год Таинственное имя это – Алла... Николай Хапланов
50
марк межебицкий
Маленькая Айночка с мамой у подножья Шлаковой Горы.
51
«Шлаковая гора»
Мне не достались синие глаза. Ах, бабушка, ты прожила недолго... Они у внука, неба бирюза Или, скорее, речка Волга. Наш погреб: банки-склянки, бочки, Таинственно прохладен сыр. Ты родила троих – три дочки Вошли с надеждой в этот мир. Была ты самой доброй и красивой, Спокойной, тихой и такой родной! Какое тесто чудное месила – Держался дом лишь на тебе одной. С годами ощущаю боль потери. Как сложно без тебя жилось: Вошли все дрязги, ссоры в двери, Задуманное не сбылось...
Двоюродный брат Айны Борисов Валентин. Апрель 2003 г.
52
марк межебицкий
...есть красивые женщины в «Макеевских» селениях.
53
«Шлаковая гора»
Айна и ее мужчины.
54
марк межебицкий
Горсад. У фонтана. Место встреч моей туманной юности. Как давно это все было...
55
«Шлаковая гора»
Макеевка. Самая центральная и крупная торговая точка города.
В стиле ретро. Например, Их мне не хватает.
56
марк межебицкий
Книгу «Горсть малины» Люба и Айна считают лучшей.
57
«Шлаковая гора»
Айна с близкой подругой Людой и младшей подружкой Анечкой.
58
марк межебицкий
Отец.
С мамой.
59
«Шлаковая гора»
Яшка.
60
марк межебицкий
...До «Шлаковой Горы» много десятилетий. Очень редкая фотография. Публикуется впервые. Можно сказать, босоногое детство. Война прошла, а впереди вся жизнь... Брат Яшка, в верхнем ряду слева, я в самом центре. Было много всякого, разного...
61
«Шлаковая гора»
С братом, на Черкащине, на родине родителей.
Яков Межебицкий; памятник адмиралу Нахимову.
62
марк межебицкий
Брат Яков Межебицкий любил море
дружил со спортом.
63
«Шлаковая гора»
Брат хорошо дружил с фотоаппаратом.
Яков Межебицкий на фоне павильона ВДНХ.
64
марк межебицкий
Яков Межебицкий. Курорт Приморский, г. Белгород Днестровский 1959 г.
65
«Шлаковая гора»
В Корсунь-Шевченковском городе, в котором Яков Межебицкий родился. У входа в Музей Корсунь-Шевченковской битвы.
66
марк межебицкий
Автор «Шлаковой горы» в юности.
67
«Шлаковая гора»
Это я, во время учебы в Днепропетровском институте повышения квалификации.
68
марк межебицкий
Яков Межебицкий у Ялтинской киностудии.
Автор «Шлаковой Горы», когда всё ещё впереди.
69
«Шлаковая гора»
Советский ракетчик Марк Межебицкий в Белорусском лесу.
70
марк межебицкий
Грамота за активное участие в издании и распространении городской газеты
71
«Шлаковая гора»
Мой лучший армейский друг, ракетчик, Гвардии сержант Владимир Лях.
72
марк межебицкий
73
«Шлаковая гора»
Москва. Группа работников «Донецквзрывпрома». Второй слева – зам. директора управления Яков Исаакович Межебицкий.
74
марк межебицкий
...Мой брат очень любил жизнь и природу.
75
«Шлаковая гора»
Яков Исаакович всегда много работал, но и умел хорошо отдыхать.
76
марк межебицкий
Прекрасные мгновения. Это в Пуща Водица, под Киевом. До «Чернобыля» еще так же далеко, как и до «Шлаковой Горы».
77
«Шлаковая гора»
Яков Межебицкий.
78
марк межебицкий
Уральские богатыри братья Евгений и Сергей Докукины.
Советские ракетчики – это звучит круто.
79
«Шлаковая гора»
80
марк межебицкий
Мои Добрые Родители.
81
«Шлаковая гора»
Мой земляк Анатолий Щаранский.
Встреча с поэтом Игорем Губерманом.
82
марк межебицкий
...один мой хороший знакомый назвал меня: «Ты культ личности, часто помещаешь свои фотографии». Обещаю, что уже в другой книге не буду это делать.
83
«Шлаковая гора»
На экскурсии в Минске, у кургана «Воинской Славы». Я в нижнем ряду, первый слева.
84
марк межебицкий
Гвардии сержант ракетных войск Марк Межебицкий.
85
«Шлаковая гора»
Марк Межебицкий родился в городе Макеевка Донецкой области в 1947 году.
Печатался в газете «Красная звезда», «Комсомольская правда», «Социалистическая индустрия», «Медицинская газета», в еврейском журнале «Советиш Геймланд» («Советская Родина»), в многочисленных издательствах газет и журналов бывшего СССР. Окончил Макеевский инженерно-строительный институт До отъезда на историческую родину продолжительное время работал на шахтах Донбасса.
86
марк межебицкий
Встреча с Анатолием Деревянко. ...Кто бы когда-то мог подумать, что мы будем жить в разных странах... Толик Деревянко – друг, единомышленник. Сотни раз был по служебным делам на Шлаковой Горе и у ее «хозяина» Яши Межебицкого.
87
«Шлаковая гора»
Автор «Шлаковой Горы» в Национальной библиотеке Израиля в Иерусалиме.
88
марк межебицкий
89
«Шлаковая гора»
Анатолий Деревянко.
Марк Межебицкий.
90
марк межебицкий
Мой родной город Макеевка.
Редактором газеты «Купеческий Вестник» была Алла Беженова.
91
«Шлаковая гора»
92
марк межебицкий
У нас была одна Большая Страна. Она из Прибалтики, я – с Донбасса.
...кошечки израильские...
93
«Шлаковая гора»
Автор «Шлаковой Горы».
94
марк межебицкий
Легендарная бригада «Холодной Балки» Лехи Киселева, где я работал крепильщиком.
На фоне «Горы» – «Холодная Балка».
95
«Шлаковая гора»
Славим Макеевку! ...Стоит в самом центре города Символ макеевской гордости, Символ особо торжественный – Город в обличии Женщины... Елизавета Хапланова
96
марк межебицкий
Это моя Макеевка, «мой» магазин Best.
97
«Шлаковая гора»
...Были в моей жизни и хорошие моменты.
98
марк межебицкий
В.Паничкина.
99
«Шлаковая гора»
С институтским другом Федором Мильченко.
На Мертвом море в Израиле.
100
марк межебицкий
...Встреча со знакомой, которых было даже очень много.
101
«Шлаковая гора»
С Соломоном Лавочкиным, братом легендарного авиаконструктора.
Воины Армии Обороны Израиля у Стены плача.
102
марк межебицкий
В Израиле женщины наравне с мужчинами защищают свою страну.
103
«Шлаковая гора»
Это в ночном Бат-Яме.
104
марк межебицкий
С Наумом Михайловичем Бернером, ветераном Великой Отечественной войны, награжден медалью «За отвагу», многими другими наградами. Отец поэтессы Аллы Беженовой.
105
«Шлаковая гора»
106
марк межебицкий
107
«Шлаковая гора»
С Заслуженной артисткой Молдавии Еленой Шеер. Она не только замечательная артистка, но и хороший Человек и большая умница.
108
марк межебицкий
Заслуженная артистка Украины Тамара Горинштейн.
109
«Шлаковая гора»
Вифлеем.
110
марк межебицкий
Большой привет со Святой земли.
111
«Шлаковая гора»
112
марк межебицкий
113
«Шлаковая гора»
114
марк межебицкий
115
«Шлаковая гора»
Стихи моих донецких друзей
Стихи не пишутся – случаются, как чувства или же закат. Душа – слепая соучастница. Не написал – случилось так.
Андрей Вознесенский
116
марк межебицкий
Танцы Кто испил одиночества чашу, Не осудит, простит и поймет. Вновь сегодня я губы накрашу, Ведь дорога на танцы ведет. И подружка неброская рядом, Звуки музыки льются, манят. Сколько лиц, и нарядов, и взглядов. Свежий воздух и солнца закат. Да, не встретила принца, и что же? Он, наверное, просто устал... Пусть я буду умней и моложе. Мой пустует любви пьедестал. 3.08.1998 г. Айна Данилова
117
«Шлаковая гора»
...В память Аллы Беженовой Шел август. В музыке стиха Один внезапно выпал звук. И стала музыка тиха. В кругу друзей, в кругу подруг. Как будто что не расцвело, Иль песню Лира не допела, Расправил херувим крыло, Чтоб душу проводить из тела. Душа поэта без греха, Мы в легкий час иль в горький, с плачем, Свершим помин свой на Казачьем расцветшей музыкой стиха. 2 августа 2016 Диалоги «Закрылся книжный магазин». «Подумаешь! Открытие! Да разве только он один, Какое там событие!» «А кто читает?! Боже мой! Есенина и Бродского... С работы все спешат домой, И им не до Высоцкого...» Компьютер вмиг глаза «закрыл». Пойди в кафе иль бар, Там маты, крики, столько «рыл», «Читать??? Да лучше сериал...» «Эх, мало нас, увы, увы! Осталось книжников смешных.
118
марк межебицкий
Пойдем, Матрена, люди злы, Нет дела им до книг...»
13.09.2015 г.
Владимир Дворянчиков Проходчикам Донбасса Много у нас профессий разных, Донетчина – рабочий край. Среди престижных, нужных, важных Какую хочешь выбирай. Обилием рекламных строчек Их подают во всей красе, А вот профессию – проходчик У нас в Донбассе знают все. Проходка не прогулка в парке, Проходка – настоящий бой С пустой породой. Трудный, жаркий Путь, открывающий забой. Там день и ночь по сантиметрам, Вгрызаясь в твердь, идут к пласту, Из мрака вырывая светом Породы дикой наготу. Где каждый шаг непредсказуем, Где каждый шпур таит беду, Способный разбудить Везувий, Сметающий все на ходу. И задрожит крепь от напора Многометровой глубины. Стихия, кто же с ней поспорит, Ведь силы явно не равны.
119
«Шлаковая гора»
И станет вмиг сплошным завалом, Что было бремсбергом вчера, И все будут просить о малом – Чтоб смена вышла на-гора. Гудит усталая бригада, Друг «бутылек» снимает стресс. Сегодня вышли все «из ада», Кто говорил, что нет чудес? А завтра – новые задачи, Сложные метры впереди, И всем везенья и удачи Желает знатный бригадир. Чтоб беды стороной промчались, Забылось трудное вчера, И спуски чтоб всегда равнялись Нашим подъемам на-гора. Владимир Дворянчиков Боль ветерана Вроде бы праздник Армии и Флота, Но почему не весел ветеран? Болит душа, тревожит ее что-то, Сильнее открывающихся ран. Друзья тех дней давно ушли из жизни, А он, посеребренный сединой, Дождался – из защитника Отчизны Стал оккупантом для страны родной. Какой обидою, какой жестокой болью Сжимает сердце стужа в феврале. Теперь герои те, кто хлебом-солью Встречал фашистов на родной земле.
120
марк межебицкий
Кто в лихолетье прятался по схронам, Когда с фашизмом шел суровый бой, Кто воевал в эСэСовских погонах, Бесчинствуя с коричневой чумой.
С букетиком один у обелиска. Стоит, не понимая в чем вина. Друзьям погибшим поклонился низко, Тихо сказал, что встреча уже близко, И уронил слезу на ордена. 08.09.2016 Владимир Дворянчиков Майдан В цвета беды раскрасив знамя, Кто от души, кто за пятак, Вы ликовали на майдане, Из искры раздувая пламя, Где ложь и зло вступали в брак. Увы! Закончилось веселье, Взошел оранжевый рассвет, Как ядовито было зелье, Как тяжело теперь похмелье, А от мечты пропал и след. В клочья разорвана страна, Идет гражданская война... 08.09.2016 А.Данилова Прошло пять долгих зим и лет – Ты далеко в подлунном мире. Мне не звонишь, не шлешь привет, Не мерзнешь в ледяной квартире.
121
«Шлаковая гора»
Но память светлая жива. Глаза, улыбки, голос, фразы... На кладбище растет трава, И с этим я смирюсь не сразу. Вдвоем твой юбилей встречали. Ах, «Рандеву», ну чем не рай. Умела петь, скрывать печали. Твердила мне: «Айна, давай! Пиши, не унывай, старайся, Ведь жизнь дается только раз. Борись, почаще улыбайся...» Жива во мне ты и сейчас.
27.10.2008 г.
Утонул горизонт в сизой дымке Владимир Дворянчиков Утонул горизонт в сизой дымке. Терриконы окутал туман. Бродит осень в шахтерской глубинке, Собирает багрянцы в карман. По-хозяйски продрогшую землю Укрывает опавшей листвой. Вдруг замрет, и в угоду веселью В бабье лето уйдет с головой. Разбросает свои паутинки, Оживит мироздание на миг. Бродит осень в шахтерской глубинке. По лугам и садам напрямик...
122
марк межебицкий
Осень Владимир Дворянчиков Осень вплетает багрянец в листву, Боже, какие тона и нюансы. Даже сравниться отсутствуют шансы. Нет конкурентов ее волшебству. Нет и не будет во всем мироздании. Тайны вселенная строго хранит, Даже в тоскливом ее увядании Непостижимость всегда нас манит. Осень вплетает багрянец в листву, Нет конкурентов ее мастерству.
123
«Шлаковая гора»
Росинка Ая
Прожив немало лет, иногда тянет на философию. Пытаюсь мысленно разделить жизнь на периоды. Детство – учеба – замужество – семья – дети – развод – одиночество – первый внук. Природа человека сделала таким, что он всю свою жизнь ищет счастья, но Бог справедлив, и хоть понемногу счастье дает человеку, пусть не во всех периодах его жизни, но хоть в одном – обязательно. Этой девочке получить свой счастливый билетик было намечено в детстве. Оно протекало необычно, ее воспитывали сразу три женщины. Материально они жили небогато: работала одна мама, решившая стать матерью-одиночкой в тридцать лет, и две мизерные пенсии бабушки и тети – инвалида детства. Но душевного тепла, внимания ей было дано столько, что хватило бы человек на десять. Ее любили и нежили, тетя ей шила множество красивых платьиц с оборочками и рюшечками, и поэтому она так напоминала в детстве хорошенькую светловолосую куклу. Жила семья на тихой улице, где все и все знают друг о друге. Было у нее несколько подруг, но любимой ее игрой в детстве многое время оставались пуговицы. Они до сих пор хранятся в этой семье в том же стареньком шелковом мешочке. Сев в уголок, отгородившись от всех, она надолго попадала в свой, лишь ею придуманный мир. Пуговички высыпались
124
марк межебицкий
на пол пестрым ковром. О, там было все. Большие черные пуговицы-лошади, яркие пуговички на ножках – кареты, были и дворцы, города, цветы и замки... Была и самая любимая пуговичка. Звали ее Ая – кто знает, откуда пришло это странное сочетание: первая и последняя буквы алфавита. Она была светло-голубого цвета, с неярким рисунком на окантовке. Ая была принцессой небольшого дворца. Жила она только с мамой, которая ее очень-очень любила. По характеру – нежная, скромная и очень наивная девочка. Ей часто говорили, что она витает в облаках, но это ее ничуть не расстраивало. Во дворце уже много лет жил и работал старый садовник, он вставал раньше всех до восхода солнца и уходил из сада позже всех, у него не было никого и ничего, кроме цветов. Аю он полюбил, как самого близкого и единственного друга, они встречались по утрам в саду. Еще все спят, а эти двое уже работают. Принцесса с восхищением смотрела на его грубые натруженные руки, умные и грустные глаза, слушала рассказы о цветах и была счастлива. Садовник придумал ей ласковое прозвище – Росинка, которое тут же было подхвачено всей немногочисленной прислугой, что любила Аю за доброту, отзывчивость. Ая умела к каждому найти свой ключик, улыбнуться и поддержать. Цветы, казалось, тоже отвечали взаимностью этим двум людям, их было в саду великое множество, начинали они цвести ранней весной и заканчивали поздней осенью... У
125
«Шлаковая гора»
Аи был любимый цветок Нарцисс – высокий, стройный, бледно-голубой, такой гордый. А еще она была великой наездницей, скромная и робкая в обыденной жизни, садясь на лошадь, она как бы перевоплощалась, становилась смелой и задорной, носилась по лугам и лесам, любуясь луговыми цветами. Мама волновалась за нее и старалась отвлекать ее от лошадей... балами. Приходилось принцессе Ае надевать свое любимое голубое платье, возиться с прической и ехать с мамой на бал. Но уж там она старалась спрятаться как можно дальше в угол за спинами, и поэтому танцевала очень редко, хотя, станцевав с ней один раз, все сразу же твердили, что она танцует великолепно. Принцесса улыбалась: «На то и балы и мужчины, чтобы делать женщинам комплименты». И, в общем-то, скучала на балах без своих любимых книг, цветов, лошадей, садовника, слуг... Мама очень любила свою единственную дочь Голубоглазку, как она ее ласково называла, и страдала, что годы идут, а дочь все не замужем, и тем редким женихам, что сватались, отказывала, а неволить дочь так не хотелось. А Ая читала книги, а по утрам садовнику и цветам рассказывала свой давний секрет, что где-то далеко-далеко живет Принц, он самый-самый лучший и увезет ее на край света, в страну голубых туманов, но пусть цветочки не расстраиваются – и их, и маму, и лошадей, и всех-всех слуг она возьмет с собою. И им всем вместе будет так хорошо. Все
126
марк межебицкий
цветы согласно кивали головками, и лишь Нарцисс никак не реагировал на ее рассказы, и за что она только любила его больше всех остальных цветов?! И вот минула такая длинная, холодная зима со снегами и метелями, и пришла весна. Готовясь ехать на весенний бал, Ая почувствовала, что волнуется, почему-то именно сегодня ей хотелось быть очень красивой и нарядной. «Наверное, так действует на меня весна», – решила принцесса и поехала. Как всегда, забравшись подальше и приготовившись лишь наблюдать за всеми, она услышала женский голос впереди: «Вон он, наконец-то явился...» Голос звучал капризно, с нотками недовольства. Принцесса узнала его. Ведь эту Принцессу Ая заметила уже давно, на предыдущих балах она была постоянно одета в ярко-малиновое платье, очень открытые платья, с множеством оборок, рюшек и дорогих украшений. Да и характер под стать платью. Смелая, бесцеремонная, броская, темно-каштановые волосы и злые холодные карие глаза, вечно насмешливо на всех смотрящие. Уж она-то в уголке не стояла, ее платье ярким костром горело в центре зала, и женихов у нее было множество, да к тому же и сказочно богатые родители. Повернув голову на восклицание, она увидела незнакомого Принца, сердце вздрогнуло: «Какой красивый, молодой, стройный...» Красноперка, как ее мысленно окрестила Ая, тут же подскочила к Принцу, завела веселый разговор, пош
127
«Шлаковая гора»
ла с ним танцевать. Осторожно расспросив о нем, Росинка узнала, что его семья недавно переехала в их края, он очень богат, мама умерла при родах, воспитывал его один отец, который сейчас стар и болеет, поздний, единственный долгожданный ребенок. Незаметно для себя Ая подошла поближе и услышала его голос, он весело и непринужденно что-то рассказывал, смеялся, острил... Послушала Росинка, вздохнула: «Умный, остроумный, да вот глаза какие-то холодноватые, как у Красноперки». И тут же нашла ему оправдание: «Да что там, вырос без материнского тепла и ласки...» Надежды на то, что Принц ее заметит, было мало, не только Красноперка, но и другие молодые и красивые принцессы так и кружили вокруг него, блистая туалетами, зазывно улыбаясь и поводя обнаженными плечами... Грустно стало Ае, душно, и она вышла в сад, прошла по аллее и села на лавочку. Как и когда Принц оказался рядом с ней – она не заметила. А он непринужденно завел разговор о цветах, сказал, что наслышан о саде в ее дворце и непременно как-нибудь заедет взглянуть, а пока предлагает с ним станцевать хоть один танец. От счастья ей казалось, что она не танцует, а порхает по залу, и это Принц оценил, сделал комплимент и откланялся. И для Росинки пошли дни и недели ожидания Принца, потеряв сон и покой, она написала ему множество нежнейших писем с признаниями в любви, что так и лежали не
128
марк межебицкий
отосланной горкой на ее тумбочке... И вот июль – верхушка лета. Неожиданно, без предупреждения появляется Принц – предмет ее мечтаний. Веселый, улыбающийся, он расхвалил ее цветы, обворожил маму, и она была рада отпустить их вдвоем на конную прогулку. Ах, как они мчались на лошадях навстречу ветру, смеялись, шутили и незаметно очутились в самой чаще леса. Принц предложил отдохнуть, сели на траву... Потом, перебирая в памяти, Ая никак не могла понять, как и почему все так быстро произошло, ведь Принц даже не произнес ни одного слова о любви... Принц либо не заметил, а скорее всего, сделал вид, что не заметил, что был первым мужчиной в ее жизни. По дороге домой он был так же мил и галантен, обворожителен и, пообещав заехать как-нибудь еще, быстро простился и уехал. Росинка ждала и страдала долго, молча, даже цветам не решаясь ничего сказать, худела, бледнела. Принц все не приезжал. И вот, устав от ожидания, как всегда, встав очень рано, она оседлала лошадь и решила сама поехать к нему, так как ей казалось, что если она его не увидит, то просто умрет. Была поздняя осень, но еще не было холодно, тихо и спокойно было вокруг. Никем не замеченная и не остановленная, она тихо поднялась по ступенькам, вошла и увидела, что одна дверь приоткрыта и слышны голоса. Голос Принца Ая узнала бы из
129
«Шлаковая гора»
тысячи других голосов. Не любила Росинка подслушивать и подсматривать, но это случилось поневоле: все было видно и слышно прекрасно. В белоснежном утреннем туалете, вальяжно развалившись в кресле, сидел Принц, у него на коленях восседала та принцесса Красноперка, одежда ее, как всегда, была ярко-малиновой, но на сей раз почти прозрачной, ее голова покоилась у Принца на плече, а рукой он обнимал ее за талию. Сгорбившись, уже, видимо, давно, стоял перед ним его старый отец, тяжело опираясь на палочку, и что-то тихо и укоризненно говорил, сесть ему не предлагали. Принц пренебрежительно улыбался, а Красноперка заливалась несдержанно и звонко... Всю обратную дорогу этот смех преследовал Аю, было больно и обидно. Дома она, ничего не объясняя никому, сказала, что завтра они все уезжают отсюда. А ночью она вышла в сад, попрощалась со своими цветами, Нарцисс уже отцвел, ведь он был весенним цветком, он так ей напоминал Принца... Каждый раз у девочки с пуговичками были новые истории, но потом она выросла, полюбила сказки Г.-К.Андерсена, особенно его «Русалочку», но и сегодня, когда жизнь ее и бьет, и трет, и потрошит, как талисман, достает свои три любимые пуговички, смотрит на них, улыбается и говорит: «Ничего, у нашей истории еще может быть и счастливый конец».
130
марк межебицкий
Весна
Весна для меня начиналась с одуванчиков. Возвращаясь из школы через парк, я сразу же замечала их цветенье. Яркожелтые одуванчики на зеленой траве... Я стояла и подолгу любовалась ими, сердце билось тревожно... Тогда мне казалось, что именно ранней весной я встречу самого лучшего человека в своей жизни, который полюбит меня, увезет далеко-далеко в свой прекрасный дворец. Но голубоглазый, с презрительно оттопыренной нижней губой юноша, сидящий на другом ряду, влюбился в другую девочку. Я сидела, смотрела на их молодые, счастливые лица и молча страдала. Эти два года обучения в 9 и 10 классах прошли в сплошных страданиях. Но ничего не проходит даром! Я начала писать стихи! Прошли годы... Мой «Овод» женился совсем не на той девочке... У него три сына, а смолянисто-черные волосы стали седыми... Сидя в его кабинете заведующего, я все смотрела и смотрела на него, пытаясь надолго впитать в себя каждый взгляд, поворот головы, улыбку... Когда еще придется встретиться, поговорить!.. А одуванчики люблю до сих пор, они ведь ни в чем не виноваты.
131
«Шлаковая гора»
Сильная женщина
Я верю в неожиданные встречи, все случается однажды... Ранним сентябрьским утром я стояла с совсем прозаическим желанием поменять подошву на своих уже давно не новых сапогах, но к старым, притертым вещам так привыкаешь... Мастерская была еще закрыта, и я просто дышала ранней прохладой, радуясь погожему утру. Люди шли на работу. Прошли двое: мужчина и женщина. Со стороны было видно, что они плохо видят, шли медленно, бережно поддерживая друг друга, но уверенно – дорога знакомая... И тут я увидела ее. Женщину, именно с большой буквы. Я не знаю, как называется это заболевание, после которого ноги человека плохо его слушаются, при каждом шаге они как-то непроизвольно выворачиваются, дергаются... Она шла одна. Волосы красивого рыжеватого оттенка, хорошо уложенные, светились на солнце, на лице – мягкий приятный макияж, но главным на этом милом лице были глаза. Они светились добротой, радостью жизни, губы улыбались... Я бы назвала эту женщину Светланой. Продвигалась она вперед очень медленно, но я была просто огорошена. И думала, что я, в общем-то, здоровая женщина, но встаю в пять утра, злая на весь мир, с горечью думаю о том, что меня ожидает в городском транспорте, со злостью
132
марк межебицкий
расчесываю свои далеко не прекрасные волосы, констатируя тот факт, что давно пора сходить в парикмахерскую, что ли. Мазок помады по губам – и все. Женщина прошла, а я так и не решилась заговорить с ней, сказать спасибо за тот урок, который получила от нее, и дай ей Бог пронести этот душевный свет, не потеряв и лучика.
Человек победы
Мария родилась в семье третьим ребенком. Узнав, что опять девочка, отец Гаврил – высокий, черноглазый, чернобровый, с густой шевелюрой смолянисто-черных кудрей категорически заявил: «Все, даже к люльке не подойду!» Мать Анна – тихая, спокойная, с грустными глазами немногословная женщина, до этого уже родившая двух так похожих на себя девчонок со светлыми глазами и русыми головками, грустно улыбнулась, но перечить не стала. Время шло, третья дочь Мария вырастала веселой, бедовой, красивой девочкой – точной копией отца. Он и сам не заметил, как она стала его любимицей. Ей разрешалось и прощалось многое. Заводила в любой компании, дружившая больше с мальчишками, чем с девчонками, Мария во всем хотела быть первой и лучшей. Учеба в школе давалась легко, хоть уроков она никогда не делала. Было много парней-поклонников, она ими крутила и морочила им головы... Отец умер рано, надо
133
«Шлаковая гора»
рвался на тяжелой работе в горячем цехе, тягая вручную тяжелые тачки... Они с мамой приехали из деревни поднимать завод. В 1939 году ей был 21 год, с подружкой-ровесницей пошли на курсы медсестер. Училась она так же легко, из 16 дисциплин 9 – на пять, 7 – на четыре. В июле 41-го их госпиталь эвакуировали. Дорога была длинной, их в вагоне было пять молодых девчат. По вечерам, переделав все дела, собирались и пели... Их слушал весь состав... Вот тут-то и встретила Мария первую настоящую любовь. Алексей был начальником эвакуируемого поезда. Энергичный, веселый, ночью, когда все девчата спали вповалку, он каким-то чудом всегда оказывался около Марии, девчонки по утрам все шутили и просили открыть этот секрет... Ехали почти два месяца с песнями, шутками... Алексей был женат, но говорил, что этот брак – ошибка, что она для него – вся жизнь. Мария верила, тем более что под сердцем уже бился ребенок от него. Провожая его на вокзале на фронт, она не знала, что ей делать дальше... Остаться здесь и родить – стыдно перед сотрудниками, ехать домой – там мать и старшая сестра – инвалид детства, вряд ли ее поймут... Воспитанные по строгим деревенским меркам, они будут всю жизнь ее упрекать, что принесла в подоле без мужа ребенка. И вот одна пара собирается ехать в Казахстан, говорят, что там не голодно, и чтобы скрыть позор, Мария решается ехать
134
марк межебицкий
с ними. Алексей, как мог, помогал ей, и поэтому кое-какие вещи для себя и будущего малыша у нее были. Как описать весь ужас той поездки? На вокзале то ли специально, то ли случайно та пара потерялась, вещи пропали. И вот стоит она – с огромным животом, в чужом городе, почти без копейки в кармане, ни вещей, ни родных, ни знакомых... Какая-то семья пожалела ее и взяла на постой. Вспоминая сейчас, как она убегала из дома, когда они начинали стучать ложками, Мария плачет. По дому то там, то тут валялись куски сала... может быть, ее проверяли на вороватость?! Мария Гавриловна умирала от голода, но чужого не брала. Девочка (она назвала ее Анечкой в честь мамы) родилась очень слабенькой худенькой, молока в груди у Марии не было... Денег и продуктов не было тоже... Просить и унижаться красавица Мария не умела и не хотела. Не прожив и месяца, ребенок умер. Похоронив ее там и проклиная эту свою поездку... возвратилась в свой госпиталь. Плохо было на душе, гадко. От Алексея не было никаких вестей, но жизнь продолжалась. И не тот был у Марии характер, чтобы горевать и плакать, ей всего 25 лет, рядом друзья-подруги, любимая работа. Раненые ее просто обожали, с ее приходом в палату вроде и солнце светило ярче, и раны болели меньше... Избрали Машу комсоргом. Была у нее подружка закадычная, встречалась с красавцем-летчиком, что лечил свое ранение у них в госпитале, обещал,
135
«Шлаковая гора»
что после войны приедет, женится, и все остальное... А пока уехал, а подруга поняла, что ждет ребенка... Шел 1946 год. В стране с 1936 по 1955 годы действовал закон о запрещении абортов... Все об этом знали, но подруга никак не хотела иметь ребенка без мужа. И вот деятельная Мария все организовывает, договаривается с врачом и медсестрой, и все сделано на высоком уровне, причем она ни к чему даже пальцем не притронулась... Суд осудил всех четверых к отбыванию разных сроков наказания. Марии назначили пять лет и взяли под стражу... Господи, как она плакала в тюрьме, все вещи ее тут же украли, та подружка, из-за которой и загорелся весь сыр-бор, уже и нового ухажера себе тут же подцепила, а Мария все никак не могла смириться с такой участью, жгли обида и стыд. Тюрьма... Приезжала мама, рассказывала, что умерла ее средняя сестра, и остался на их попечении пятилетний мальчик, ее племянник. И вот как-то утром Мария Гавриловна встала с нар и решила: «Жизнь продолжается. И в тюрьме есть больница, и там нужны медицинские сестры». Что-что, а работать она умеет. Судьба решила, что Марию наказала уже достаточно сурово, и послала ей в помощь друга-мужчину. Его звали Арнольд, он был из Латвии. Такой серьезный, умный, осужденный по политическим мотивам. Работал рядом медбратом. Ему из дома из далекой Латвии присылали посылки с
136
марк межебицкий
продуктами, он ими подкармливал Марию. Вначале он казался ей просто смешным, его акцент, его манера разговаривать, а больше – смотреть и молчать... Где-то там, в далекой Латвии, были жена и дочь, но это было так далеко. Как можно не влюбиться в такую все еще красивую, улыбчивую и жизнерадостную женщину? И он влюбился. Мария долго не поддавалась, она не верила уже в мужские обещания, не хотела верить никому и ничему... Но не смогла. Узнав, что она беременна, Арнольд при его холодной натуре прыгал буквально до небес от счастья... Он хотел от нее ребенка, он верил в их будущее... Родилась девочка, он дал ей имя Айна. Он посылал ей в роддом нежнейшие письма, все твердил: «Как моя Айна?», – подписываясь: «Твой цыган». Марию в связи с рождением ребенка освободили досрочно, ему еще оставалось отбывать срок длиною в восемь лет... Девочка была слабенькой, молока опять не было в груди. Боясь ее потерять, как ту первую, и зная, что ей уже тридцать и уже вряд ли будут еще дети, Мария решается ехать на родину. И вот опять вокзал и прощание... На руках пятимесячный ребенок, рядом глаза любимого мужчины, его обещания... Больше они никогда не встретились, он умер в 1969 году в марте месяце, в этом же году ее единственная дочь Айна выходила замуж... Те письма (их девять) хранятся у Марии до сих пор. Замуж она больше так и не вышла. О его смерти узнала, написав письмо в справочное бюро, уже
137
«Шлаковая гора»
через несколько лет после его смерти. В этом году ей исполняется 83 года. Воспитала, как могла, дочь, племянника, похоронила мать и сестру. Помогла дочери поднять на ноги двух сыновей, есть прекрасный правнук Никита с голубыми глазами, как у ее матери. Айна Данилова
Здравствуй, Марк!
Первая книга – такой подарок! Я не очень часто в жизни бываю так рада и счастлива. Спасибо за письма, фотографию. А что меня хвалить? Все это относится и к тебе. Но помнишь басню Крылова: «За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха? За то, что хвалит он кукушку!» Мы с тобой – мо-лод-цы! Привет Балюку передала по телефону, он сказал: «Как же быстро у вас все получилось! И твое письмо дошло, и он так быстро ответил...» Газету обещал прислать, а пока я тебе ксерокопии вышлю. С этим письмом. А я не знакома с той женщиной, что заметки мои тебе выслала, я думала, что это сделал Балюк, ошиблась. У нас сейчас в городе четыре объединения литературных: 1) им. Анциферова (М.Р.) 2) им. Хапланова (библиотека им. Горького) 3) NEXT – молодежное (юношеская б-ка)
138
марк межебицкий
4) Мак. РУСЬ – ДК МИСИ. Посещаю №№ 1, 4. Хочется не отрываться от пишущих людей. Интересно в Израиле – отчества нет, все на «ты». Здорово. Я совсем ничего не знаю об этом народе. А с тобой мы один раз виделись и говорили. Не помнишь? 5.02 – понесу показать твой подарок в т/о №2. Им руководит дочь Хапланова – Лида, ей 37 лет. Нас там около 50 человек, в основном женщины разного возраста. А мне в последнее время почему-то хочется писать рассказы, стихи пишу редко.
До свидания.
Айна 2.02.2014
Мне очень хочется, чтобы в книге «Шлаковая Гора» звучали стихи и рассказы моих друзей.
Алла Беженова
О себе
Шахтерская Макеевка стала моей родиной. Свое раннее детство я провела в поселке шахты «Капитальная», а потом с родителями переехала в центр города. Уже школьницей
139
«Шлаковая гора»
очень полюбила снежные зимы, вылазки на лыжах. Тогда же, в девять лет, начала писать стихи. Воспитывалась в семье двух учителей. И не просто учителей, а педагогов с большой буквы. Мама была душой не только семьи, но и тех школ, в которых ей за свою сравнительно недолгую жизнь пришлось работать. Наш дом всегда был полон молодежи – учащейся и уже работающей. Мамины ученицы были самых разных возрастов – от шекспировской восторженной Джульетты до бальзаковской женщины, уже успевшей найти свое место под солнцем. Вечно мама кому-то советовала, помогала, кого-то выручала, просто спасала... А мой удел был ждать, когда же, наконец, они все разойдутся. Я испытывала сложные чувства: гордости за маму, радости от общения с людьми, а с другой стороны – досады и ревности, невзирая на то, что ревность тогда считалась пережитком. Позже, когда мама ушла из реальной жизни (но не из моего сердца), вместе с нею опустел и наш дом. Как мне хотелось все вернуть назад, все, вместе с ее порою непутевыми и болтливыми девчонками... Увы, вернуть можно одни лишь воспоминания, прокручивая их множество раз в своем воспаленном от боли мозгу. А воспоминания рождают стихи... Сначала я пошла по стопам родителей. Окончила филологический факультет Таганрогского педагогического института. Но отработав на учительской ниве немногим более двух
140
марк межебицкий
лет и поняв, что это – не мое, ушла в газетчики. Работала в многотиражной газете «Макеевский строитель», в Харцызской городской газете «Социалистическая Родина», заведующей отделом культуры и быта. Член Союза журналистов Украины.
141
«Шлаковая гора»
Нет, я не видела войны
Нет, я не видела войны, Но ржавые ее осколки Среди весенней тишины Еще взлетали в небо долго. Напоминаньем о войне Еще тянулась скудость быта, И первою кроваткой мне Служило старое корыто. И я с мальчишками всегда На пустыре в войну играла. Нам было лет по шесть тогда, И «рядовым», и «генералам». Теперь все это вдалеке, Но вновь испытываю муку, Когда держу в своей руке Отца простреленную руку. * * * Он приспособлен был под тир, Автобус старый. (Стоит один. И нем, и сир. Ослепли фары). Но для стрельбы чем плох салон? Мишени в нише. В свое занятие влюблен Веселый тирщик. Дает пистон и говорит: «На выстрел пропуск». Взведен курок... Мишень летит, Как будто в пропасть. Но тирщик подошел к стене: Он маг, он гений – Ожили, как в волшебном сне,
142
марк межебицкий
Его мишени. И вновь с прикладами к плечу Стоят мальчишки. А я молчу, а я молчу: Я – третий лишний. И тир в мгновение исчез, Как скорый поезд. И зачернел сожженный лес, А с ним и поле, И дом, что от взрывной волны Стал глыбой нищей... Не воскресят солдат войны Ни бог, ни тирщик! * * * 1 Натянуты, как нервы, провода. Лицо планеты, победи усталость! Вселенная, земля моя, звезда, Вы разве не от женщин зажигались? Я – женщина – начало всех начал: Я песня жизни, радости и света. И это мне, мечте своей, сонеты – Дневник любви – Петрарка посвящал. Я – женщина – начало всех начал: И мне близки надежды лунной ночи И ожиданье нераскрытой почки, Волненье трав, тоска и верность скал. Я – женщина – начало всех начал. С душою чуткой и непримиримой. Я жизнь дарю, чтоб мир добрее стал. Как я всесильна... и легко ранима.
143
«Шлаковая гора»
2 Я память напрягаю. Я хочу Вас вызвать на вечернюю поверку Из вечных снов, чтоб не гулять мечу, Чтоб жизнь не разрывали канонерки, Чтобы ракет зловещий частокол Вдруг не повис над новой Хиросимой, Вас вызываю: встаньте, час пришел! Бушуй, огонь любви неугасимой! Бушуй, огонь! Я слышу голоса, В Путивле ждет и плачет Ярославна... И так всегда: надвинется гроза – И женщина волнуется о главном. О самом главном – о судьбе детей, Когда над ними свист стрелы иль пули, О Родине единственной своей, Чей воздух с первым криком мы глотнули. * * * Я помню комнат пустоту. Еще налаживался только Послевоенный ритм в быту. И сразу стало нужно столько!.. А у родителей моих, Как люди, ждавшие прописки, Стояли долго стопки книг Повсюду в комнатушке низкой. И контур их был так нелеп В еще необжитой квартире. Но книги были мне, как хлеб В том, от войны уставшем мире.
144
марк межебицкий
Он не успел Он не успел в любви признаться Девятикласснице одной. Ему в июне стало двадцать, Но мир подбросило войной. Он так и не успел проститься: В глухую ночь ушел состав. И в полутьме другие лица Мелькнули, сразу старше став. Он не дошел, хоть было близко, Хоть нужен был один бросок, Чтоб эту, на клочке, записку Не вынес ветер на песок. * * * От речки ль Рось, витком вопроса Прильнувшей к позвонку Днепра, От предков ли русоволосых, Познавших звонкость топора, И боль земли, и силу плуга, И эту – испокон веков – От русичей готовность с другом И хлеб свой разделить, и кров. А может быть, от роз прозрачных Так древний нарекли союз? Ты, как мечта, неоднозначна, Судьбой испытанная Русь.
145
«Шлаковая гора»
Семикаракоры Семикаракоры, Семикаракоры... Студенткой я практику здесь проходила. Заводик консервный тонул в помидорах, А прорезь палатки, как пасть крокодила. Сверлящие ветры, веселые лица, Бутыли горячие бурого сока. И руки – в рабочих больших рукавицах. И наше желанье – Закончить до срока. А споры! А песни!.. А где-то блуждали Фонарики звезд по неведомым трассам. И мы о далеких дорогах мечтали В холодных палатках, на грубых матрасах.
* * * Звездочкой свет оконный, Дальней звезды мерцанье, Землю скрепляют корни, Вросшие в мирозданье. Землю скрепляют судьбы Радостью материнства. Их не перечеркнуть бы, Не разметать единства. Не подорвать доверья – Все под одною крышей. В каждом сердцебиенье Эту тревогу слышу.
146
марк межебицкий
* * * Два лета проплыло и две одиноких зимы, А может быть, вечность, а может быть, хрупкая вечность? О, как перед нею ужасно беспомощны мы! Прости, если можешь, за эту слепую беспечность. Прости, если можешь, за то, что была не всегда К тебе так внимательна в зыбкой земной карусели. Не верилось как-то, что рядом застыла беда, И денно и нощно тебя стерегла у постели. Прости, если можешь. Душа изнывает в тоске. Какими зигзагами путь мой негладкий отмечен? То чувствую почву, то вновь утопаю в песке. У жизни так много своих непредвиденных трещин. Мой волк Не в лесу – на студенческом пире Словно током ударило: волк! Бесприютным он был в этом мире, Он к ногам моим сел и умолк. Был продрогшим, голодным и сирым, С дикой грустью смотрели глаза. Бесприютным он был в этом мире.
147
«Шлаковая гора»
И угрюмо скатилась слеза. Я его берегла, как награду, Ту, что я никому не отдам. О, как многого стало не надо! Вечно длиться бы эти часам! Не встречала я раньше такого И поверить никак не смогла б: У колючего, дерзкого, злого Столько нежности, столько тепла! Только знаю – весенней порою Побежишь, и без удержу, без... Понимаю, прощаю, не спорю. Волку – лес. Обязательно – лес... Мне пора возвращаться, любимый. Вот уйду, и, глядишь, будет толк. ...Но во сне беспощадно и зримо Желтым глазом казнит меня волк. * * * О, эти общие вагоны, Где обнаженность бытия! О, неизвестные перроны, Где я так счастлива была Волна надежд меня качала, Манила странствий круговерть. В дороге жадно постигала Я то, что дома не успеть. Весь мир распахнут, как бродяга, Но ты не думай – он не нищ! И доброта в нем и отвага Сильнее зла и пепелищ.
148
марк межебицкий
Так здравствуй, юности вагончик! Мне дорог твой победный зов. Тревожный, властный, смелый гонщик, Давай начнем с тобой с азов! * * * За верность и неверность, за надежду, Что с юных лет протягивает нить, За груз ошибок, совершенных прежде, – За все, за все приходится платить. Платить судьбой и данью отчужденья, Немой опустошенностью души, Когда приходит поздний час прозренья, Как к нищему нежданные гроши. * * * Попробуй-ка останься сам собою, Когда буксует колесо судьбы, И давит на тебя пережитое Потерями уступок и борьбы. Попробуй-ка останься сам собою, Когда тебя футболят, словно мяч. И отвергает самое святое Ничтожный лицемер или ловкач. И все-таки останься сам собою Ты на волнах удач и неудач.
149
«Шлаковая гора»
Приходит счастье вместе с острой болью, Но только ты себе – судья и врач. * * * Не так-то просто обнаружить подлость, Прикрывшуюся маской благородства. Она вам скажет, что чиста, как совесть, Что чуждо ей моральное уродство. Она и глазом не моргнув готова Вам в искренности чувств своих признаться... Что стоит обескровленное слово, Разменное, как пачки ассигнаций?
Истина Дитя труда и выстраданной мысли, Пробившейся из пламени костров, Из казематов, без тебя немыслим Знакомый нам издревле бег веков. Ты испытала горький дым изгнанья, Не замутив свою простую суть, И не страшилась разочарованья, понимала: крут и долог путь. Так оставайся прежней, не старея, И в бой иди до самого конца, От подлости и фальши леденея И шпагу поднимая на лжеца.
150
марк межебицкий
* * * Не печатают? Пусть. Ну и что же?! Говорят: читай в коридоре. Только песня молчать не может. Нет для песни страшнее горя, Ко-ри-до-ры – какое слово! Сколько мыслей вы породили! Скольких гениев дали новых... Скольких гениев вы убили! Вижу: Гамлет в них мечется снова. Вижу взлеты свои и раны. И последние чьи-то проводы – Накрест руки и накрест планы... В коридор изгоняли школьника, Если он превзошел учителя... Коридоры мои крамольные, Институты мои мучительные! * * * Отходчива душа И, к горю привыкая, Живешь не мельтеша, С судьбой шаги сверяя. А времени – лимит, Шагреневая кожа... Лишь сердце сохранит Рубцы, наш путь итожа. * * * Мы разучились сопереживать И бескорыстно помогать друг другу. И древний бог стяжательства опять Усердствует: услуга за услугу.
151
«Шлаковая гора»
Рука – руке... О жизнь, куда ж ты вспять, Тревогам ближних закрывая двери? Мы разучились сопереживать – Как будто к состраданью ключ потерян. * * * Из грешника творили бога, Заполонившего сердца, И изъявлениям восторга, Казалось, не было конца. И в всплесках праздников нечастых, И в дикой тишине утрат – Один на всех пророк глазастый, Один на всех отец и брат. Один, в граните и металле, Смотрел он хмуро сверху вниз... А правду только вдовы знали И от нее не отреклись.
* * * Ну что с того, что атеисты мы, Что соблюдали кодекс жизни строгой, Когда входили в нашу кровь из тьмы – Еще в утробе – те, земные боги. Казалось нам: известны испокон Не в позолоте дремлющее где-то, В худом углу пристанище икон – Вождей многотиражные портреты.
152
марк межебицкий
О этот дождь, бумажный этот дождь, Судьба карьер поблекших и паденья. И угасал вдруг выдуманный вождь, И тень надежды гибла, как мгновенье. Гремучих лет отцы – временщики, Вершители негласного застоя. Приходится платить за их грехи, За их великодушье напускное. И чтобы восхождению помочь, О будущем сегодня беспокоясь, Самих себя нам надо превозмочь, Пока еще не износилась совесть. * * * Зачем хранишь тяжелый крест обид? Наш грешный век и так несоразмерен. Теперь он никого не удивит То взлетом веры, то паденьем веры. Зачем внушаешь каждый день себе, Что ты достоин чувства состраданья? Зачем, копаясь в собственной судьбе, Ошибкам прежним ищешь оправданье? * * * Как я боюсь беспамятства души, Петляющей пристрастною тропою, Не мельтеши судьба, не мельтеши, Не предавай забвению былое. Не покидай надежды теплоту, Как еще робок шаг ее. И все же Не отвергай уставшую мечту, Пока еще какой-то шанс возможен.
153
«Шлаковая гора»
* * * Все исходит из тайны коротких секунд, Из истоков мгновений, впадающих в годы. Сколько жизней они оборвут и начнут В этом мире, где с радостью рядом невзгоды. В этом мире, где связаны общей судьбой Континенты и страны под куполом синим, Где в глазах у землян неостывшая боль – Незабытая, страшная боль Хиросимы. * * * А дождь резвился, как мальчишка, Проспекты мыл, стучал в окно, Срывал промокшие афиши С рекламных тумб – друзей кино. Висел стеклянной паутинкой, Светил полосками фольги. Долгоиграющей пластинкой Вращались в лужице круги.
154
марк межебицкий
Марк, здравствуй!
Извини за задержку с ответом. Твое письмо и журнал «Соборнiсть» с публикацией моих украинских стихов получил. Спасибо тебе за беспокойство, а погрешности, касающиеся неточностей фамилии и в одном стихотворении, как-нибудь переживем. В Макеевке жизнь течет своим руслом. Что-то меняется в лучшую сторону. Напротив админздания горсовета появилась скульптура женщины, олицетворяющая Макеевку. Город помпезно похоронил Василия Джарты. Ты сам, наверное, это видел по телевизору. В сквере Вечной Славы ко Дню города строят два, говорят, что таких еще не было, фонтана. Город готовится к торжествам. У меня все по-прежнему. Пока работаю. Иногда пишу стихи. Три недели был в отпуске. Затем замещал ответственного секретаря. Марк, я вот что подумал. Может, ты сделаешь для газеты, а точнее, для украиноязычной страницы «Берегиня» интервью с издателем журнала «Соборнiсть» Александром Деко. Думаю, это будет интересно читателям. Вопросы задавай самые разные. В том числе – почему он выехал из Украины, почему взялся за издание журнала и пропагандирует украинский язык и литературу, с кем из украинцев поддерживает связи и т.д. Острых политических вопросов постарайся не задавать. Спроси, есть ли у него
155
«Шлаковая гора»
спонсоры с Украины. Понимаю, что он это делает от души и для души. Поговори о проблемах издательства. Спроси, есть ли в Израиле у него свой читатель. И, конечно, коснись его биографии. Интервью сделай строк на 200. Хочу, чтоб в Макеевке узнали, что украинский язык знают и ценят в Израиле. У нас в Донбассе такого журнала нет. Пиши. Жду. С уважением, В.Балюк
Получил и твою книгу «Флаг на башне». Ты молодец. Постараюсь написать отзыв. Привет Дмитрию Ивановичу передал. Он из квартиры не выходит. Рад за тебя, что ты теперь имеешь свое жилье. Владимир Балюк.
Здравствуйте, Марк! Вашу книгу прочитала на одном дыхании. Снова оказалась в детстве, юности. Вспомнился МакНИИ, где были мои друзья, знакомые, любимые, уже ушедшие мама и папа и их друзья. Все работали и жили здесь, ходили аллеями среди цветов и кустов чудной сирени. Вспомнился МакНИИ с его поющими весной соловьями. Сейчас от всего этого не осталось и следа. Моими друзьями были евреи, хоть я сама наполовину украинка, а наполовину полька. Где вы все сейчас, Нонна Гур
156
марк межебицкий
финкель и Игорь Гурфинкель, Марик Круш и Римма Зингер, Леша Лойфман и Полина Гельфанд? Многих из них уже нет на этом свете, а другие разъехались – кто в Израиль, кто в Америку. Все они мои милые друзья. Мой первый муж – еврей, жаль, что не сложилась жизнь с ним. Но он живет сейчас в Америке, его вторая жена – Люда Лангер. Там же сейчас живут моя дочь и двое внуков. Муж дочери еврей. А когда я приезжаю к ним, мы все вместе прекрасно проводим время с семьей моего первого мужа, т.е. с Людой Лангер и ее детьми. Все это я Вам пишу, чтобы вы поняли, насколько мне близки и понятны унижения и издевательства, выпавшие на долю этого народа, и то, что пришлось пережить лично Вам. Слава Богу, жизнь изменилась к лучшему – кто-то под защитой Статуи Свободы, кто-то на берегу Средиземного моря, даже со своими проблемами, они везде и у всех. А те, кто считал себя «стопроцентными арийцами» или кем-то еще в этом роде, пускай «наслаждаются» жизнью, которую сами для себя сделали и которой достойны. Желаю Вам, Марк, успехов во всех делах. Будьте здоровы Вы и все, кто Вам дорог.
С уважением, Елена Сальцевич Макеевка, 2011
157
«Шлаковая гора»
Владимир Руденко
Имя Владимира Руденко уже известно читателям – сборники его стихов выходили в Донецке и Киеве. В новой книге автор остается верным теме труда. В произведениях его затрагиваются проблемы, которые волнуют молодежь, помогают ей в становлении характера, формировании мировоззрения. С лиризмом и теплотой пишет поэт о трудовой юности, о воспитателях рабочей молодежи, о родной природе. Владимир Иванович Руденко работал заведующим отделом в редакции газеты «Макеевский рабочий». Руденко преподавал в школе рабочей молодежи. Когда Владимир Иванович пошел на заслуженный отдых, мой брат предложил хорошему соседу работать на «Шлаковой Горе».
158
марк межебицкий
159
«Шлаковая гора»
* * * Не о бессмертье думая и славе, А о свершеньи помыслов людских, Отцы навек завоевали право Быть впереди и числиться в живых. Они встают, как будто на поверке, Заветное всем сердцем говоря... И наши лица обвевает ветер – Ширококрылый ветер Октября! Прошлое Стуча, торопились вагоны На дальний багряный закат. Шестнадцатый год. Эшелоны. Суровые лица солдат. Листок на солдатском колене Разглажен шершавой рукой: – Вот видишь, написано «Ленин»? Читай, поработай башкой! Махорочный дым полукружьем Навис над пригасшим огнем... – Так, значит, повертывать ружья? Блеснули глаза: – Повернем! Стуча, торопились вагоны На дальний багряный закат. Шестнадцатый год. Эшелоны. Суровые лица солдат.
160
марк межебицкий
Птенец Рассвет спокойный – гость нечастый – Пришел в окопный неуют. Упрямо маленькое счастье В траве кузнечики куют. Шумит весенняя работа В сквозном обстрелянном лесу: Готовясь к песне и к полетам, Пьют соловьи с ветвей росу. Их голоса, как жизнь, бессмертны И трижды ценны на войне. С утра их «шефские» концерты Звучат в короткой тишине. Поет усердно «культбригада». И вдруг молоденький боец Увидел, как запрыгал рядом На ножках тоненьких птенец. В травинках путался зеленых, Звенел, как тонкое стекло. Солдат нахмурился: – Чертенок, Тебя откуда принесло? Повеселел. Добавил с лаской: – А ну, чтоб не было беды, Сиди, артист, теперь под каской, Да не выскакивай, гляди... Весну снаряды ослепили. И, дымом кутая кусты, Чернея, как вороньи крылья, На танках плавились кресты.
161
«Шлаковая гора»
И хоть пришлось не в меру тряско, Но здесь, на смертном рубеже, Птенец попискивал под каской, Как в неприступном блиндаже... Из юности Примяв румяную щеку, Заря далекая дремала, А в общежитье по гудку Слетали с хлопцев одеяла. Все напряженье гулких смен Нам доставалось в полной мере. Мы шли в бушлатах до колен, В ботинках «мощного» размера. Но у истоков важных дел Стояли мы не ради вида. ...Нанес бы вечную обиду Тот, кто б хоть раз нас пожалел! В старом училище Вновь я в этом чудесном доме, Где, как в улье, веселый гуд, Где впервые всех слов весомей Для меня прозвучало: труд. Мы заметно в те дни взрослели. И особой гордясь судьбой, Твердо числились мы при деле, Отдавая ему любовь.
162
марк межебицкий
Пусть кружили и нас заботы. Говорим без высоких фраз: Красной нитью с тех пор работа Через годы идет у нас! Санитарный поезд Трое суток мчался неустанно На восток от линии войны, И пришел на тихий полустанок, Даже не нарушив тишины. В синих стеклах солнце золотится... За оконным вижу я стеклом Белые, как гипсовые, лица, Грустным озаренные теплом. Мы бежали к рощицам душистым, Наполняя хрустом тишину. И бойцам в букетиках росистых Раздавали раннюю весну. Нам, юнцам, больничный резкий запах Лег на сердце, словно холодок. Раненые бредили: – На запад! – В поезде, идущем на восток. Апрельский ветер Он – сизоватый, словно осень... И сплетены надежно в нем Глухие вздохи гордых сосен, Набухший влагой чернозем.
163
«Шлаковая гора»
Ручей под комом ноздреватым, На порыжевшем бугорке, – Дрожит, несмелый, синеватый, Как жилка на моей руке. Он в путь готов. Ему бы солнца Да из тетрадки кораблей, И он заплещет, засмеется, В дорогу выйдет веселей! Толкач Паровозик охрипший и потный, Все три смены в дыму и в чаду, Он носился легко и охотно, Постоянно у всех на виду. Зажигались улыбки у хлопцев. Незлобивый тут слышался смех: Почему, мол, доныне толчется На путях девятнадцатый век! Сдвинув брови чуть-чуть строговато, Нам старик-машинист говорит: – Безотказной работой, ребята, Он по праву давно знаменит. Есть в его биографии славной Все, о чем бы иной помечтал: Он с пути запасного на главный За составом выводит состав...
164
марк межебицкий
* * * Снова день весною озеркален. Разрывая грудью облака, Птицы машут крыльями устало, Пробиваясь к нам издалека. Проплывают над Днестром и Тиссой В поисках сердечного тепла. Вновь скворец в саду моем прописан В марте, с двадцать пятого числа. Песне позавидуют артисты... А в полях, Где трактор стелет гром, Зерна, как негаснущие искры, Падают в душистый чернозем. Дубок Упрямый, тонкий одногодок Стоит у нашей проходной. Он словно замер возле входа, Забыв свой пропуск заводской. Как разобиженный мальчонка, Что прибежал сюда тайком, Грустит зеленый друг в сторонке, Сухим осыпанный снежком. ...Он лишь весной осилит робость, Упрямый сделает шажок, И к проходной протянет пропуск – Зарей засвеченный листок.
165
«Шлаковая гора»
Крупицы солнца Лужица, как зеркало волшебное! Приглядись – и ты увидишь в ней Облака то белые, то медные Над багряной конницей огней. Молния трепещущая, белая Промелькнет, изломами грозя, Звездочка сорвется перезрелая – Здесь она отсвечивает вся. А с зарей – и робкое, и бледное, Ляжет солнце на ладошку ей. ...Лужица, что зеркало волшебное. Только лишь загадывать умей! * * * Прохладные ночи марта Темнее лесных озер. Застыли ручьи на старте, Готовясь бежать в простор. Ветрам голубым открытый, С приветливой синью слит, Подснежник на чистом спирте У тонких берез горит. И пусть это все знакомо: Мы вновь с нетерпеньем ждем Могучую гулкость грома С тугим, как струна, дождем... * * * Оно приходит – то мгновенье, Когда средь темной наготы, Бросая гордый вызов тленью,
166
марк межебицкий
Рванутся первые листы, И дождик, брошенный вкосую, Чуть покачнется на весу, И, чуть шумя, проголосует Мой сад за первую грозу! * * * В одно мгновенье слепнет небосвод: Споткнулась ночь у цеха на пороге. И сталь в сторонке царственно идет Усыпанною звездами дорогой. В тиши палат раздался первый крик Рожденного для счастья человека. ...Оно прошло – одно мгновенье века, – И я благословляю этот миг! * * * И полумглисто, и студено, И солнце где-то вдалеке. И куры смотрят удивленно, Как утки плещутся в реке. Заря неяркая струится, Слегка затеплив темноту. И возле теплой печки снится Малыш-воробышек коту...
167
«Шлаковая гора»
Спецовочка По тихой нашей улице, Где ранний кружит снег, Идет, от солнца жмурится Рабочий человек. Спецовочка шершавая Морской волны синей. Мазутное и ржавое – Два пятнышка на ней. Встречая парня к вечеру, Тихонько ахнет мать. Но будет он доверчиво Улыбкою сиять. Что ж, пусть не отстираются: Уверен он давно: Спецовке полагается Хотя б одно пятно... В пути 1 Полюбил я дальние дороги: Трепет ветра, колыханье трав, Над собой волненье крон высоких И паромы тихих переправ. На глухую станцию-малютку Приведет полночная пора: С теплой шуткой, с толстой самокруткой коротаешь время до утра. А с зарею вдаль шагаешь снова И ведешь случайный разговор С пареньком – попутчиком бедовым, С тем,
168
марк межебицкий
Что многосведущ, как шофер. С ним намного кажется короче Долгий путь. Разговоримся мы. Вот и ночь. Кузнечики стрекочут. Вот и окна выплыли из тьмы. Постучи – и будешь ты повсюду Гостем долгожданным, дорогим. Будут рады труженики-люди Всем нехитрым новостям твоим. ...Встанет день на розовую кромку. И сквозь сон услышится легко, Как звенит в сарае о ведерко Пенное парное молоко. Начало биографии Белозубые крепкие хлопцы В общежитьи встают по утрам. Подмигнув запоздавшему солнцу, Предлагают: – Пристроишься к нам? Тянет юных невидимый невод В дом, где царствует запах борща, И пригорок пахучего хлеба Исчезает быстрей, чем свеча. До чего ж это дружный и славный И к нытью неспособный народ! ...Их учитель и мудрый наставник Называется просто – завод.
169
«Шлаковая гора»
Грибы Небосвод тяжелел перед утром. Сдвинул к лесу стеной облака. Отмерцали в нем молнии, будто Золотые оленьи рога. И теперь что ни шаг, то подарок В полусонном росистом лесу: Вот похожий на толстый огарок Белый гриб засветился внизу. Всю родню, подбоченясь солидно, Он увел под тенистый уклон. Не снимает он шляпу. Как видно, Ждет от гостя нижайший поклон. Бьем поклоны и вправо, и влево С удивительной песней в душе. И над нами лазурное небо Будто замерло в вираже...
Отпламенели летние закаты 1 Порвались ли струны у солнца, Что золотом били вразлет, Но черным квадратом колодца Взглянул на меня небосвод.
170
марк межебицкий
Тревожатся первые стаи... Подвластный скупому огню, Навстречу мне, словно прощаясь, Клен тянет свою пятерню.
Любимец горячего лета, Он смотрит чуть-чуть свысока, Как, сизым туманом одета, Играет ручьями река. Шумит он, стесненья не зная, О том, что в намеченный срок Дивчина, парнишку встречая, В волну уронила венок... 2 ...Отпламенели летние закаты, И дни прощальной нежностью полны. Прозрачными туманами объяты, Просторы опустевшие видны. Промчится ветер – всадник неустанный, – Вершины наклоняя за собой. И все щедрее золотом багряным Деревья платят лету за постой. И тополя, как старые солдаты, Одни стоят на страже тишины, Прислушиваясь к легкому накату Вовек неумолкающей волны... Отпламенели летние закаты, И дни прощальной нежностью полны.
171
«Шлаковая гора»
3 В чуть заметном шорохе и звоне Смело осень ходит налегке. И звезда дрожит на небосклоне, Будто бы висит на волоске.
Разменяла изумруд на золото Свежая октябрьская пора, Лишь кленок и весело, и молодо Расшумелся утром у двора. К листьям – солнца лучики прижаты. И дружкам, что встали за спиной, Клен-подросток машет, как вожатый: – К новому цветению – за мной! Хлеб Он пах дождями и росою, Цветною радугой-дугой. Он видел небо голубое И слышал песни над собой. Он был усат, как старый воин. А рядом – девственно легки – О том, что молод он и строен, Ему шептали васильки. Простые хлопцы-комбайнеры Вошли в сиреневый рассвет. Упрямо дрогнули моторы И проложили первый след. Людские оправдав надежды, Он лег на стол во всей красе:
172
марк межебицкий
Душистый, пышный, белоснежный, с румянцем алым на щеке.
У роддома
Е.Лаптеву
Ах вы, милые мои коконы, Золотые мои мальцы! ...А под окнами, а под окнами, Как хмельные, стоят отцы. Их носы о стекло расплющены И раскрыты вовсю глаза. Занавеска надежно спущена, И звенит медсестра: – Нельзя! Погрозит, улыбаясь, пальчиком И, вздохнув, развернет блокнот: – Поздравляю, папаша, с мальчиком. Вес запомните: три семьсот... Засияет папаша: – Точно ли? – Здесь обвеса не может быть. – А нельзя ли свиданье срочное Мне с наследником получить? ...Ах вы, милые мои коконы, Золотые мои мальцы! Из-за вас дотемна под окнами Как хмельные, стоят отцы...
173
«Шлаковая гора»
* * * Босоногие хлопцы На дальних перронах Провожают В неведомый край поезда. Гордо держат равненье Продрогшие клены, И над ними дрожит Одиноко звезда. Затуманились дали. Далекие склоны алеют. Материнским раздумьем От утренней веет земли. ...Босоногие хлопцы На дальних перронах грустнеют, Провожая в дорогу Мечты огневые свои...
174
марк межебицкий
Марк Новиков
175
«Шлаковая гора»
Марк Новиков О себе Родился полгода спустя после того, как родился в Москве любимый мною певец и поэт В.Высоцкий. До него был до одури влюблен в М.Лермонтова, Т.Шевченко, М.Цветаеву, Б.Пастернака, Ф.Вийона, Ш.Бодлера, Б.Окуджаву, Н.Матвееву и многих других. На свет имел несчастье появиться в роддоме г. Макеевки, на Старой колонии – рабочей слободе, примечательной, пожалуй, только одним – самой большой загрязненностью. Выжил. Спасибо маме. Окончил школу, «полез», как и многие, в шахту Бутовку-Глубокую, гремевшую тогда рекордами. Но мне было не до рекордов. Дай Бог голову сохранить... Хватив в 1953 г. глоток свободы, чуть не захлебнулся и на всю жизнь заболел ею. И высоким слогом – поэзией. За что много, много раз был бит и клят, и сильно. И долго. За «левые» увлечения и из-за слепоты – попал служить в СА, в «парнокопытный» стройбат, аж к черту на кулички, в Забайкалье. Чудом выжил. Служил, хуже чем срок отбывал. Сплошной кошмар, но само Забайкалье понравилось. Остался на гражданке. Всю жизнь учился. Сначала породу под землей «рубить», потом землю в стройбате рыть – нулевые циклы вручную, киркой, ломом, клином и лопатой. Зимой и летом. В Забайкальский мороз и дождь... Потом кочегарить и сталь ва
176
марк межебицкий
рить... В свободное время пописывал и учился на юрфаке Иркутского университета. Окончив, работал судьей, адвокатом, научным сотрудником, корреспондентом на севере Забайкалья... Объехал почти весь Союз. Жил на Урале, в Забайкалье, в Белоруссии, затем, устав бродить, вернулся в Донбасс. Хотя предки из Подмосковья. Всю жизнь страдал и маялся любовью к поэзии и философии. Участвовал в 1965 г. в Читинском семинаре молодых писателей Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока. Всю жизнь не любил серых, равнодушных и подлых людей. В любой расцветке. От них все беды. Люблю все светлое, чистое и красивое. Но, к сожалению, вся жизнь прошла в черно-белом цвете. Как и у многих. Об этом и случайно собранные, считавшиеся затерянными, предлагаемые стихи.
Вот кто таки да жил у самой Шлаковой Горы, с самого детства любовался Заревом, когда выливали шлак. А еще он был настоящим двойником классика научного коммунизма Карла Маркса.
177
«Шлаковая гора»
178
марк межебицкий
Подражание Высоцкому
Не гоните коней... Не гоните... Наши кони устали скакать. Лучше вы от души накормите Их за верность и гордую стать. Сколько раз они нас уносили От погони и черной беды. Никогда мы их плетью не били, А всегда были с ними на «ты». Выручайте, родные лошадки... Прочь скачите от горькой судьбы. Пусть у смерти всегда взятки гладки, Я не сдамся и ей без борьбы. Вы поймите друзья и простите, – Мне уже не вернуться назад. За меня в их глаза посмотрите, И все скажет Вам преданный взгляд. Стой, возница! Не рви сухожилий. Эти кони нам Богом даны. Ну а в том, что бежим с пепелища, Нет ни грамма, поверь, их вины. Не гоните коней... Не гоните... Они вправду устали скакать. На прощанье водой напоите, – Подождет нас небесная рать. * * * Проходят дни, проходят годы... Жизнь исчезает без следа. И только в вечном небосводе Сияет Вечная Звезда.
179
«Шлаковая гора»
Взирая холодно, бесстрастно, Как род людской уходит в «пыль»... И как он пыжится напрасно, И тратит попусту свой пыл, – Забыв свое предназначенье, И тот наказ, что Богом дан: – «Своей души понять значенье И отыскать дорогу в Храм». * * * Научитесь радоваться малому – Лучу солнца, иль глотку воды... И тогда, как путнику усталому, Огонек забрезжит впереди. Так и Вам в душе засветит радость, И немного легче станет жить, – Если в сердце есть Любовь и Святость – Вы начнете жизнь боготворить. Зиновию И. Забрели однажды мы в свои «пенаты». Где когда-то были чудные места. Волшебством дышали и сады, и хаты, А теперь здесь свалка – вонь и срамота. Замутили воду. Воздух отравили. Так, что даже лешим
180
марк межебицкий
здесь невмоготу. А когда-то, помнишь, тут озера были... Райская обитель. Лодки на пруду. Лес родной – «цыганский», был для нас приютом. Там порой творилось таинство любви... А теперь тут смрадно – лишь копры, да трубы... «Хватит, старый друже... Душу не трави». Ах, душа земная – ты «бездомной» стала. Бродишь, словно призрак, проклятый людьми. Нам предстать за все пора настала – Пред очами Высшего судьи! * * * Как петля на шее – одиночество, Туго затянула жизнь мою. И мое ж сбывается пророчество – Не успеть допеть мне песнь свою. Знаю, недопевших было множество, – Им охранка создавала «сложности»... Что ни чин – то мразь или ничтожество, Все вершили по закону подлости, Полицейским было наше общество – Меченосцы правили свой «бал». До сих пор все в «пляске Витта» корчится, – Я с народом корчиться устал.
181
«Шлаковая гора»
Как петля на шее – одиночество, Глухо повязала жизнь мою. И мое ж сбывается пророчество, – Не успеть допеть мне песнь свою. * * * Сколько раз друзья мне говорили: «На кой черт ты лезешь на рожон?» Только до сих пор не убедили, Что для тихой жизни я рожден. * * * Кто сейчас нами правит – не знаю. Только люди вконец обалдели... Я людей хорошо понимаю – С бардака их турнули в бордели. Последний ход Господа! Ваша карта мной бита. У меня есть еще один ход. Говорю вам об этом открыто. Все на кон. Ставка жизнь. И вперед. И спокойно. Без лишних движений. Все, что взято в нечистой игре, Выметайте на стол,
182
марк межебицкий
без стеснений. Шутки в сторону. Вы не в каре. За подлянку – всегда есть расплата. От нее даже Вам не уйти. А мой козырь – курок автомата. Он не фраер – и с ним я на «ты». Вот и все. А теперь – «до свиданья»... Продолжайте игру, господа. Но себе и другим в назиданье, – Вспоминайте меня иногда. * * * Я иду сквозь туман – в никуда. И не знаю, что ждет впереди. И как горб – нарастают года, И сгорают бессмысленно дни. Эх ты, доля земная моя, Для чего ты дана – я не знаю... Может, завтра начнется война, И пойду я над пропастью, – с краю... И потешу себя как могу... Запах драки меня опьянит, Захмелею, как все, – я в «дугу»... Но я верю, что Бог мне простит. Ну, а если пройти не смогу – Меня это совсем не волнует... Тогда Богу я правду скажу –
183
«Шлаковая гора»
Он за это меня расцелует. Расскажу, что он зря создал нас – Из людей – превратились мы в «быдло»... И «ДОБРО» мы размазали в грязь, И просвета в той грязи не видно. Так пускай к нам опять ОН придет, И людей всех пошлет... – в переделку. Все равно Шар Земной пропадет, Когда все мы начнем перестрелку. А пока я иду сквозь туман. И не знаю, что ждет впереди. Надоел мне земной балаган, – Надоел, ну, ты хоть пропади! В чужом краю Н.К. В утренней дымке тумана Твой парус исчез без следа. Надежда, как «фата-моргана»... Тебя занесла в никуда... Там нет ни во что уже веры, Она растворилась, как дым. Взамен предлагают химеры, И то не за так, – за калым. Любовь расчленили на части. И каждая часть на обмен...
184
марк межебицкий
Ты мне – я тебе, чтоб по масти. И правит там всем – бизнесмен.
Байка о «мамайке» Жил да был народ суровый, – Он вождей своих любил. Вдруг пришел «мамай» торговый, Всем и каждому внушил: «Все продай – пусть кто-то купит... Тот, кто купит – вновь продаст... А кто сделал – шиш получит, Шиш потом он всем раздаст». И как в тот пещерный век, Станет голым человек. И придется всем в итоге Надевать шиши на ноги. При шишах и с голым задом, И с тупым безумным взглядом. Шкур прикрыться – не сыскать. И придется шиш жевать. И рычать начнут все дружно, И друг друга грызть натужно... «Эх, послушались кабы, – в ход пошли б мои гробы...» Долго ждать мамай не будет, – Скоро этот день наступит. * * * Конец света нам давно пророчат... В чем Господь ошибку допустил? Верю я – мозги нам не морочат –
185
«Шлаковая гора»
Просто он помойму наступил. Наступил – никто и не заметил... Светопреставленье началось. И вот-вот накроет землю пепел, – В мире Зло с Добром переплелось. * * * Пока ходим – то среди людей... Умираем все мы – в одиночку. Поняв лживость всех политидей, Я давно идейного не корчу. А когда придется умирать, Дай Бог умереть мне – стиснув зубы. В лоб меня не надо целовать. Только ты – и только прямо в губы. Унесу я этот поцелуй, С этого, – навек в потусторонний... Ты потом свечу мою задуй, Помолись за нас перед иконой. И я верю – Бог нам все зачтет, – Что грешны... Но грешные – любили. Если нас и там судьба сведет,– Мы бы все сначала повторили. * * * Я ни тем не верю, и ни этим... И тебе не верю я – мой Бог!.. Мир земной давно тобою предан,
186
марк межебицкий
И Иуда б так предать не смог. Посмотри, что здесь у нас творится – Льется кровь... И правит Сатана... Звать тебя устал я... и молиться... В Ад превращена моя страна. Кто? За что? – спустил на нас Маммону... И народу высушил мозги? К твоему я припадаю трону – Вразуми! – коль есть ты?! Помоги! * * * Л. Ну куда ни сунься – правит лавочник... Всех и вся – он держит в кулаке. Если он не купит вас – за пряничек, – Одурачит звоном в кошельке. Трудно устоять простому смертному – Вся хотят в калашный ряд попасть... Одному бродяге мне отпетому, – Не грозит подобная напасть.
187
«Шлаковая гора»
* * * Выбросился... Умер... Удавился... Слышу я жестоких слов набор. Человечий мир ожесточился – Жизнь со смертью продолжает спор. Был и канул. И как будто не был. Никому ненужный человек. Нужностью своей себя потешил... А в итоге – отишачил век. И развязка – так глупа, нелепа... Как и жизнь, которая грядет. Одно знаю – Смерть приходит слепо. И никто не знает, – чей черед. * * * Я к Богу прихожу, – Не потому, что Богу надо... Я к Богу прихожу, – Так это надо мне. Его ношу в себе, – Как высшую награду. За душу, опаленную в огне.
188
марк межебицкий
* * * Во что народ наш превратили? Нам не понять... Мозги и душу развратили – На что пенять? Мы стали все, как янычары – Забыв свой род. И вместо Вече – есть базары, – Лишь там народ. Куда идем? Во что рядимся? Который год... Боюсь, что скоро превратимся – В безродный сброд. Земному шару на потеху – Вновь строим рай... Страна шутов – умрешь со смеху. «Бахчи-сарай»... И нет тому конца, ни края... Нам все не впрок. Вновь правит всем – все попирая, Тупой Курок...
* * * Опять живем,– не так, как надо... Опять в России зреет бунт, Когда «прорвет» – сметет преграды,
189
«Шлаковая гора»
И в ход пойдут – петля и кнут. И все круша, и все сметая – В угаре пьяном – дик мужик. Потом, с похмелья причитая, Сорвется он на дикий крик: «Кто верил в Бога – шел молиться, Кто хотел пить – тот шел в кабак... Как жить теперь? К чему стремиться? Разрушен Храм. Вся жизнь – бардак». В России все, – не так, как надо... В России вечно зреет бунт. Не дай-то Бог – сметет преграды... И в ход пойдут – петля и кнут.
* * * Что же ты за жизнь такая подлая? Ну ни в чем просвета не видать. Словно побирушка полуголая, – Смерти ждешь– как божью благодать.
190
марк межебицкий
* * * На душе так муторно и скверно... Будто я живу – и не живу. Не сегодня завтра я, наверно, На себя я руки наложу... Для чего на свет я появился? Никогда мне это не понять. Знаю – в комок нервов превратился, Но обратно в стадо не загнать. В этом стаде нужно раствориться, Скоточеловеком нужно стать. Может, лучше просто удавиться, Чтоб в мученьях век не доживать? А что скажут люди – мне плевать!
* * * Нет в одиночестве утех. В нем сердце, как в тисках, сжимает. И больно ранит чей-то смех, И вены иней покрывает. И червь сомненья душу точит... И тут словами – не помочь. И что-то воронье пророчит, – День чернотой зашторив в ночь.
191
«Шлаковая гора»
* * * Ты чудище мое ночное, Ко мне приходишь, каждый раз. И душу рвешь, и сердце травишь, И на меня свой ложишь глаз. Но ты пойми, что я страшнее, – Вампир среди шутов-калек. Так уходи давай скорее, – Двойник – мой черный человек.
* * * У меня одна дорога – То ли к черту, то ли к Богу... Прав ли был я, или нет, – Мне никто не даст ответ.
Маме – Жуковой Т.Т. Я по рельсам «золотого» БАМа, Растеряв себя и жизнь свою, Снова возвращаюсь к тебе, мама – Песни несоветские пою. Жил я от запрета – до декрета, Все пытаясь что-то доказать... И, устав от сволочного света, Я устал
192
марк межебицкий
и жить, и умирать. Отобрали Веру И Надежду... Главное теперь – «купи-продай». Я опять куда-нибудь уеду И сквозь слезы прохриплю: «Прощай»... Мне от роду, – только одна доля – По свету бродить – как Вечный Жид... Не приемлют люди своеволья И того, кто правду говорит. Ты одна, я знаю – не осудишь... Сердцем материнским все поймешь. Голову горячую остудишь, До дверей, не плача, проведешь. А потом ты вволю будешь плакать... Ты прости, – все это выше сил. То судьба мне – вечно где-то шастать, Чтобы ветер душу охладил. Только ты, жалея, – не унизишь... Только ты, – меня всегда поймешь... Как бы я ни пал, – всегда поднимешь... И беду руками отведешь. Набродившись досыта по свету, Обойдя почти весь шар земной, Я в душе храню одну надежду, – Умирать приеду я домой.
193
«Шлаковая гора»
* * * Слишком частые расставания... Слишком длинные расстояния... Измотали они нашу душу, А в сердца поселили к нам стужу. Расстаемся уже без печали, А при встрече лишь шепчем: «Не ждали»... В «скачках» жизни себя мы загнали... И не жили... А так, – прозябали. И живем мы теперь – без улыбки, И любовь приравняли – к привычке. * * * Который день без передышки Идут осенние дожди... И даже все метеовышки Конца не видят им. Не жди... Не жди, что небо прояснится, – Ушли безоблачные дни. Весна теперь мне только снится, А осень – больше седины.
194
марк межебицкий
Об авторе Виктор Коняхин родился и вырос в Донбассе, в городе Макеевке. Несколько лет работал на стройках Москвы. Окончил ВГИК, сценарный факультет. Рассказы, фельетоны, юморески и фразы Виктора Коняхина публиковались в молодогвардейских альманахах, коллективных сборниках, на страницах «Москвы», «Юности», «Крокодила», «Вопросы литературы», переводились на болгарский, польский, итальянский и другие языки. «Микрорайон» объединяет сорок один рассказ и юморески. Виктор Коняхин – участник Шестого Всесоюзного совещания молодых писателей и Первого всероссийского совещания молодых сатириков и юмористов. Встречал часто рассказы и афоризмы своего земляка и друга в многочисленных изданиях Израиля.
195
«Шлаковая гора»
Р а б к о р о р а б к о р е
Парень с Кировской стороны
Чуточку угловатый, застенчивый, он ничем не отличался в школе от сверстников. Может, только был малость повнимательнее да сочинения неизменно писал на пятерки. После уроков плотный черноволосый паренек торопился в центр города, где часто собирались коллекционеры. Марка хорошо знали и филателисты, и нумизматы. Его коллекции почтовых марок и монет можно позавидовать. А он собирал их не для того, чтобы ему завидовали. Так начиналась юность. Тогда же, таясь и смущаясь, он написал свои первые стихи. Ну конечно, о весне, о любви, о радости. В неумелых строчках пробивалось страстное желание сказать свое слово обо всем, что бурлило вокруг. И он говорил, как диктовало сердце.
Мириадами огней горел в ночи Кировский завод. Он исполином вырисовывался на фоне густой синевы, просверливая небо трубами, подпирая его громадами домен. Мечта сбылась вскоре после того, когда ему исполнилось шестнадцать лет. Паренек узнал, что в фасонно-литейный цех набирают учеников-модельщиков. Раздумий не было. Идти. А школа? Можно поступить в вечернюю.
196
марк межебицкий
И вот к модельщику Степану Туманову привели новичка. Работа модельщика сложна. Надо хорошо разбираться в чертежах, уметь делать детали. Марк быстро освоил профессию и уже через полгода трудился самостоятельно. Через год ему повысили производственный разряд. Начальник модельного участка Д.А.Лазарев уверен, что парню можно смело теперь доверить любое сложное задание – не подведет.
Иные твердят: заботы, заботы. Из-за них, мол, и света белого не видишь. А у Марка Межебицкого все как-то иначе получается. Чем больше забот, тем больше радостей, тем уверенней шагает он по земле. Днем – завод, вечером – школа. Потихоньку отошло увлечение коллекциями. Вот только стихи писать не бросил. В школе рабочей молодежи №13 под руководством преподавательницы русского языка и литературы Н.Г.Литвиненко выходила газета «Голоса молодых», и на ее страницах часто появлялись поэтические пробы молодого модельщика. В цехе тоже заметили тяготение к перу. Сказали так: – Давай, брат, стенгазету выпускай комсомольскую. Стихи – дело хорошее, но поначалу прицелься-ка по недостаткам. Понял? И Марка Межебицкого избрали начальником штаба «Комсомольского прожектора» цеха. Каждый вечер просиживал он с ребятами над листками «молний». Сообща набрасывали
197
«Шлаковая гора»
карикатуры, рифмованные подтекстовки. А фактов было – хоть отбавляй. В луч «Прожектора» попал прежде всего беспорядок, наметившийся в цехе. Некоторые модели, оборудование лежали где попало, и никому не было до них дела. Положение после критики поправили. Сдан последний экзамен на аттестат зрелости. В памятный день собрались всем классом, делились планами, мечтали. И как-то получилось само собой, что в тот вечер Марк написал свою первую в жизни корреспонденцию о друзьях – учителях, о школе. А может, отослать в газету? Рискнул. Пришел ответ – его приглашали в редакцию. А там поговорили, ободрили. И вот она, газета, пахнущая типографской краской. В ней его материал с заголовком, набранным четким черным шрифтом: «Спасибо за щедрое сердце». Читателям понравился безыскусный, искренний рассказ о хороших людях. Марк Межебицкий вскоре получил удостоверение внештатного корреспондента городской газеты. Кропотливо искал темы, достойные внимания тружеников, и вдумчиво работал над каждой строчкой. Увидели свет его статьи и зарисовки «Школьные годы чудесные», «Неутомимый», «Рядом по жизни», «Золотые руки Сенцова», «Династия Чаплыгиных», «Мечты сбываются» и многие другие.
198
марк межебицкий
Бушует новая весна. Ранняя, задорная. Белая кипень цветов волнами ходит по родному городу. Сегодня в цехе субботник, решили привести все в порядок. Завтра – не забыть – надо на дежурство в районный штаб добровольной народной дружины. Ну а послезавтра следует наведаться в поликлинику. Ведь он, ко всему, еще и донор. ...Недавно в одном из закоулков цеха Марк нашел звезду, отлитую из чугуна. На ней изображены горновой, опершийся на копье, и силуэты доменных печей. Заработала мысль: «Где уже видел такую?» И, наконец, вспомнил. О ней было написано в книге «Зарево над заводом». Там, правда, упоминалось, что к звезде крепилась пластинка с датой, но она, видимо, затерялась. Рабочий отнес находку в заводской музей. Там обрадовались: это был единственный экземпляр, изготовленный много лет назад. На душе у парня стало по-весеннему радостно. Нет, не зря прожил он и этот день. В.Коняхин, рабочий механического цеха завода имени Кирова.
...Виктор Коняхин до Москвы, где жил и окончил ВГИК, сценарный факультет, работал на металлургическом заводе, в Макеевке, а это значит, что внес свои «пять копеек» в Шлаковую Гору.
199
«Шлаковая гора»
«Микрорайон» Коняхина
«Привет, старик!» Звучит настолько банально... Это так начинаются все письма Виктора Коняхина, хотя по оригинальности микросюжетов, фраз, коротких рассказов и юморесок писателя не сравнить со всякими там «аншлаговцами», которые не «слазят» с телевизора... «Привет, старик. Ну как дела? Как твоя армейская жизнь? Взял у твоего брата новый адрес и решил написать тебе письмо. Про себя мне писать, правда, нечего. Все по-старому, не женился, не заболел и никуда не поступил. Жизнь проходит буднично. Напиши все: как доехал, как устроился? Как тебе белорусская природа? Толика Деревянко я сейчас не встречаю, Jlexy Кугушева также не вижу. Деревянко тебе, наверное, писал, как мы втроем ездили в Москву, в литинститут, и как «провалилися». Но зато повидали знаменитостей – Евгения Евтушенко, Льва Ошанина, Никиту Богословского... Пошатались по столице. Были на ВДНХ. В театр не сходили, хотя пытались. Ходили по городу целыми днями, ноги аж «гудели». Жаль, не было тебя. Бабы ничего, но на Украине смачнее. Но не буду о женщинах, не хочу тебя расстраивать. Тебе еще служить, как медному котелку. Крепись, старина! Дембель неизбежен! С нетерпением жду письма от тебя, фотку и хороших армейских новостей. Держи хвост пистолетом! Виктор 12 октября 1966 года»
200
марк межебицкий
Его имя известно читателям по многочисленным публикациям на страницах журналов «Москва», «Юность», «Вопросы литературы», «Крокодил», «Перец» и коллективных сборников. У Виктора Коняхина есть свой герой – житель большого города, молодой рабочий, инженер, служащий, стоящий в очередях, питающийся в столовых, читающий по вечерам «Советский спорт»... В рассказах автора много наблюдательности, метких юмористических зарисовок. С едкой иронией и сарказмом он обличает духовное оскудение современных горожан. Вместе с тем многие рассказы и юморески отличает заинтересованное и пристальное внимание к судьбе человека. Это о таких, как Коняхин, говорили: «он вышел из семьи трудовой». Как и его знаменитый земляк, известный шахтерский поэт Николай Анциферов, они «родились под терриконом», их соседями по улице были простые донецкие работяги – шахтеры, металлурги, строители, которым ничто человеческое было не чуждо... В Творца не верили, но не были наркоманами и «голубыми».
30 марта 1968 г. Москва «Привет, старик! Рад, что ты не падаешь духом и легко переносишь все тяготы и лишения армейской службы. Есть такая пословица: «Терпи, казак, атаманом будешь». Ты мне писал, что сейчас мало творишь, нет времени. Я вот
201
«Шлаковая гора»
какой дам тебе совет. Плюй на все, это главное, а служба никуда не денется, будет идти своим чередом. Как и до тебя, и после тебя. Поверь моему горькому опыту. Я очень жалею, что в армии потерял много времени. На гражданке у тебя совсем не будет времени работать творчески из-за основной работы. И брось ты, пожалуйста, разводить такую меланхолию – «пойти в вечные слесаря». По крайней мере, ты всегда сможешь работать журналистом областного масштаба. У тебя все получится. Знай, что это от тебя никуда не уйдет, но ты все-таки должен брать прицел на более высокие посты в литературном мире. Сказать по правде, у меня в армии также были такие настроения, и я жалею, что потратил много времени на всякие дурные мечты и сомнения в своей слабости и неприспособленности к такому-то и к другому. Чертовски обидно, что мне уже 26 лет, а я еще просто пешка. Пойми, если бросить все, то так и останешься «вечным слесарем», как ты пишешь. Но ведь из меня уже и хороший слесарь не получится, черт возьми. Так что путь один – идти вперед, а там посмотрим, где нас остановит смерть или другие независящие от нас обстоятельства. Только нельзя останавливаться самим. Это страшней всего – неверие в самого себя. В общем, держись, «парень с Кировской стороны», так тебя, кажется, зовут в Макеевке. Даст Бог, и мы встретимся, и не только в гастрономе, но и где-нибудь в издательстве. Это бу
202
марк межебицкий
дет здорово, и за это надо бороться. Ты, Марк, предаешься мечтам. Брось это дело. Мечты не издадут – нужна рукопись. Мне из Донбасса пишут редко, в основном предки. Ты пишешь, что видел на открытке проспект Калинина. Но я живу в старом доме, и мне нечем похвастаться. Условия плохие. «Красного базара» в Москве нет... Погода в Москве наладилась, сухо. Можно днем и в плаще пощеголять. Да, я отпустил себе бороду. Теперь хожу по улицам, и все на меня пальцем показывают, вот мол, идет отщепенец общества. «Давно не бывал я в Донбассе, не видел родные края...» Слыхал, что альманах «Донбасс» отныне называется журналом. Хочется попасть в Макеевку, но у меня нет ни времени, ни денег. И, видимо, не скоро будут. Начал собирать марки, говорят, это полезно, расширяет кругозор. У тебя, видимо, этого добра нет, ведь в армию пишут бесплатные письма. Пока, старина. Буду закругляться. Передавай привет Деревянко, твоему брату и родителям. Пиши. До свидания. Жду письма. В.Коняхин».
203
«Шлаковая гора»
... Известно, что мастера сатиры в жизни очень серьезные, даже угрюмые люди. Пример? Аркадий Исаакович Райкин, Юрий Владимирович Никулин... Какие «тяжелые» письма писал мне Витек. Он не лицемерил, не приукрашивал, не умел брехать, не «темнил». Несколько лет работал на стройках Москвы – сторожем, плотником, каменщиком, сантехником. В каких только изданиях не встретишь «В.Коняхин». Он считается мастером афоризма, микросюжетов, коротких фраз. Жанр не из легких, а наоборот... Виктор Коняхин. Друг моей «туманной» юности. Как давно это было. Куда ушли те времена? Утром работа, вечером учеба. А еще газета, спорт, пиво, девочки. Все это было и правда. Правда то, что мы у Толика Деревянко, в общаге, писали диктанты. Честное слово, клянусь, не помню, у кого из нас четверых было больше ошибок. Знаю одно: если их, ошибки, собрать в одну емкость, то жирафу было бы по горлышко. Никто из нас не поступил в единственный в мире литературный институт, где учат «на писателя», хотя писать никто из нас не бросил и никогда не бросит. Это диагноз хронической «болезни». На иврите: «ад а-соф...»– «до конца». Виктор Коняхин, Анатолий Деревянко, Алексей Кугушев, Марк Межебицкий.
204
марк межебицкий
Перекресток с односторонним движением
Я работаю плотником
У меня специальность плотника, потому разговоры в моем присутствии идут примерно в таком плане: – Где работаете, Витя? – В строительной организации, – уклоняюсь я от более точного ответа. Но хозяйка дома, с благородным желанием сделать мне комплимент, торжественно выдает тайну: – Витя работает плотником. Видели, нашу дверь дерматином обшил? Гости устремляются на лестничную площадку любоваться моей дверью. Не скажу, что это дефицитное зрелище, просто они оказывают уважение: мол, мастеру приятно, когда любуются его работой. Дерматин внимательно осматривают, по сантиметру ощупывают, ковыряют ногтем каждый гвоздь. А хлопот было с этой дверью! Если ее увидят в бригаде, мне понизят квалификацию до первого разряда. Но хозяйка в восторге, ведь каждый гвоздик забит по ее проекту. Разговор в тот вечер кончился тем, что все присутствующие, имеющие в своем хозяйстве двери, записали мой телефон. К сожалению, у нас нет квартир без дверей.
205
«Шлаковая гора»
Теперь меня трудно застать дома. Я ежедневно хожу в гости. В парадном костюме, с набором инструментов в «дипломате». Домой возвращаюсь усталый, «веселый», с песней: Что нам стоит Дом построить! Нарисуем – Будем жить... Однажды мое уважение к заказчикам кончилось. Остатками дерматина я зашторил окна в квартире, обрезал телефон, звонок и подал заявление на выезд из города. И только нехватка кадров в стройуправлении удержала меня от подобного проявления слабости. Мудрецы утверждают, что всему бывает конец. Но работы по благоустройству никогда не кончаются. Завершилась эпопея с дверьми, но наступила весна. Горожане потянулись к свету, к воздуху – начали раскрывать окна. Открыть каждый сумел самостоятельно, закрыть – бросились искать знакомого плотника. Мой телефон, заброшенный на антресоли, зазвенел, как угорелый. Меня по-прежнему приглашали на помощь бедным людям. Ближе к лету – жарче. Рассыхался паркет. Рушились встроенные шкафы – запасливые хозяйки, не рассчитав проектной нагрузки, заставляли их банками варений и солений. Появились поломки на дачах, многие вздумали перестраивать свои летние жилища – вот где работы и для хорошего и для плохого плотника!
206
марк межебицкий
Особенно доставалось мне перед праздниками. У строителей привычка приурочивать сдачу объекта к торжественным дням. Праздник – значит новоселье. Что ни говори – строят в нашем городе много, только иногда с недоделками, так что «знакомому специалисту» работа всегда найдется. Мой телефон знает вся Москва. Я могу остановить любого встречного на улице и спросить: «Вы не порекомендуете хорошего и недорогого плотника?» Прохожий достанет записную книжку, полистает и продиктует мой собственный телефон. В дверь моей жизни стучит тридцать пятый год. А я до сих времен не женат. Есть девушка, готовая отдать мне руку и сердце, но некогда повести любимую в загс. Кстати, невеста категорически намекает мне, чтоб после свадьбы сменить специальность. – Или моя любовь, или молоток с гвоздями – условие грядущего семейного счастья. А будущая теща, воспитанная в духе классической восточной мудрости, сочинила афоризм: – Надо выбирать между любимой женой и любимой специальностью. Вот и планируй, как дальше жить! Пока я работаю плотником.
207
«Шлаковая гора»
Тринадцать миллионов
В гарантийную мастерскую часового завода входит молодой парнишка. Он стеснительно переступает с ноги на ногу, чем вызывает одобрение со стороны специалиста: когда клиент скромен, с ним легче работать. – Вот, – парень непроизвольно краснеет, – будильник отремонтируете? Работает хорошо, только тикать стал глухо, может, охрип, простудившись на подоконнике. А я люблю, когда громко тикает. Перейдя из рук в руки, будильник сказал: «Тик-так», будто поздоровался. Сдвинув на глаза фиолетовую лупу, мастер осмотрел корпус, профессионально сковырнул ногтем заднюю крышку, и лицо его просветлело. Специалист механического времени вскочил, кресло завертелось... – Что вы принесли! – закричал. Клиент совсем перепугался. – Б... будильник, – начал оправдываться, – я не виноват, он сам, старый потому что... – Это не будильник! Это экспонат для заводского музея, – Сотрудник мастерской с легкостью значкиста ГТО перемахнул через перегородку. – Смотрите! Номер смотрите! – Тринадцатый – с ужасом прошептал клиент. – Чертова дюжина. – Именно – тринадцатый! Будет самый первейший в нашем музее!
208
марк межебицкий
– В музей, конечно, отдам – согласился парнишка. – Все равно хотел новый покупать. – Отставить покупать! Звоним директору, – набирает номер телефона. – Сидр Иваныч! Чего мне принесли! Тринадцатый! Находка века! Наш музей возродится заново! Клиент принес. Я не знаю, что такому клиенту сделать. Предлагаю взамен самый новейший, с конвейера. Согласны? Что? Не может быть! Потрясающе! – восторженно бросается обнимать клиента. Тот еще больше смущается, а мастер продолжает выкрикивать: – Вы знаете, какой сегодня день? – Тринадцатое апреля. – Сегодня с нашего конвейера сошел тринадцатимиллионный будильник. А ваш просто тринадцатый. Совпадение века! Юбилейный торжественно вручаем вам. Комнату неожиданно наполняет праздничная толпа. С аппаратом на вытянутых руках расталкивает всех фотограф, щелкает направо и налево. У парнишки реквизируют будильник, вручают новый с дарственной гравировкой. Осыпают цветами, произносят речи. Фонтанирует шампанское. В торжественной спешке тринадцатый будильник сталкивают на пол, но он не обращает внимания на суетливую фамильярность, продолжает тикать и отсчитывает вечное время.
209
«Шлаковая гора»
* * * Прошло несколько лет. За стойкой прежний, но постаревший мастер. По эту сторону знакомый нам клиент, он также давно не молод. У обоих удрученный вид. – Совесть у вас есть? – спрашивает часовщик. Посетитель пожимает плечами: мол, не знаю. – Нет у вас совести, – резюмирует представитель завода. – Мы вам сколько раз меняли будильники? Каждый миллионный вам отдавали, четырнадцатимиллионный, пятнадцатимиллионный... Двадцатимиллионный... А они у вас ломаются и ломаются. Что прикажете делать? – Отдайте мне мой старый, тринадцатый, – просит мужчина, – а ваши миллионные поставьте в музей.
Экскурсии
Надоели нам экскурсии. Дом строится по передовым методам, вот они и ходят ежедневно. Настырный народ. Лезут где надо и где не надо. Монтаж им покажи, про кладку расскажи, а работать когда? Мы уже и таблички разные на заборе поразвешивали: «Не стой под стрелой!», «Не разрешайте детям играть на стройплощадке!» Не помогает. Прорабу надо на телефоне сидеть, раствор выбивать, а он гостей встречает.
210
марк межебицкий
И сегодня с утра появилась небольшая группа. Тут Сергей, наш новенький монтажник, и говорит: – Доверьте мне эту толпу! Я им найду занятие – никому мешать не будут! Прораб с бригадиром недоверчиво переглянулись: – Думаешь, у тебя получится? – Получится, – заверил Сергей и пошел переодеваться. Вышел он из раздевалки на крылечко, галстук поправляет и громким голосом говорит властно: – Товарищи, прошу прекратить разговоры и подойти поближе. Шире круг, женщин пропустите вперед. Высокий товарищ в папахе, встаньте назад. Сергей опять поправил галстук и продолжал: – Прежде чем начать осмотр нашего уникального здания, я вкратце расскажу о новом микрорайоне, выросшем за последние три года на когда-то дикой западной окраине города. Здесь раньше была только степь да степь кругом, а сегодня – оглянитесь вокруг. – Все оглянулись. – Вы наблюдаете кварталы современных жилых, административных и торговых зданий, в чем проявляется неустанная забота строителей о жителях и гостях нашего района. Посмотрите налево. – Толпа повернула головы. – Громадное здание из стекла и бетона – это универмаг. Сергей заговорщически подмигнул и понизил голос: – В нашем универмаге вы не услышите слова «дефицит».
211
«Шлаковая гора»
Покупатели смогут приобрести все что душе угодно. Потом предлагаю побывать в фирменном магазине «Фарфор-фаянс», где постоянно в продаже хрусталь с маркой Ленинграда и ГДР. Восторженно закричали женщины. – К полудню мы заскочим в чебуречную перекусить, а после обеда нас приглашают два дома: «Дом ткани» и «Дом обуви». В заключение маршрута для любителей духовной пищи предлагаю салон «Мелодия» и наш районный «Книжный мир». Кстати, сегодня встреча с молодыми поэтессами. Сергей опять поправил галстук: – Будут изменения, дополнения к программе? – Принимается в целом!! Сергей построил группу и организованно увел со стройплощадки. Бригада вздохнула свободно – теперь можно работать. Вечером прораб восторгался: – Ты гений! Как ловко у тебя получилось! Артист, да и только. – Прежняя специальность, – отмахнулся Сергей. – Я в бюро путешествий работал. Изучил вкусы и привычки людей.
212
марк межебицкий
Кругом вода
Марсиане приземлились в районе Дорогомиловской заставы. Положив корабль на пустыре, образованном после сноса старого дома, пришельцы направились к группе людей, шумно жестикулировавших руками у ворот рынка. Приближался космический контакт. Но хозяева Земли увлеклись дискуссией и не сразу заметили инородные тела в своей массе. Предметом внимания был детина пятьдесят четвертого размера, который лежал на земле и тяжело дышал через рот. Слышались реплики: – Хорош гусь! – Пить надо меньше! Находились и сочувствующие: – Не шумите – видите, человеку тяжело. – Извините, – вклинился в разговор марсианин, – чего он выпил? – Дистиллированной воды, – пошутили в толпе и рассмеялись. – А мы и хотим выяснить, как влияет на человека вода, которой очень много на Земле. – Да кто пьет воду-то?! – расхохоталась толпа. – Разве что лошади? – А что пьют люди? – Мало ли чего. Ты, дядя, не с Луны свалился?
213
«Шлаковая гора»
– Нет, – сказал с гордостью пришелец, – с Марса! – Оно и видно. Загляни в наш гастроном, там большой выбор. – А это где? Окружающие недоверчиво осмотрели инопланетных исследователей, но, поняв, что их не разыгрывают, охотно объяснили маршрут: – Ближайшие на Кутузовском проспекте и Смоленской площади... Целый день марсиане ходили по городу и собирали образцы напитков. К вечеру они улетели на родную планету и удивили своих ученых удивительным сообщением. Оказывается, на Земле с ее необозримыми запасами воды люди предпочитают употреблять искусственные напитки. Причину загадочного явления выяснить не удалось. Не хватило времени составить полный перечень этих напитков. Намечается следующая, более расширенная экспедиция.
Садитесь, пожалуйста!
Кабинет начальника цеха. На столе телефон, стопки бумаг и чертежей. Раннее производственное утро. Провалившийся в кресле начальник. Он уже устал, но не настолько, чтобы проситься на пенсию. Входит подчиненный с бумажкой в руках. Громко говорит:
214
марк межебицкий
«Здравствуйте», желая побыстрее обратить на себя внимание. – Здравствуйте, здравствуйте. Проходите, садитесь! – Спасибо, мне недолго. Только подпись. – Подпишу, подпишу... только вы садитесь. Располагайтесь, как на своем рабочем месте... Мой кабинет – ваш кабинет... хе-хе... – Зачем отнимать ваше время? Только поставьте подпись – и я уйду. – К чему такой официоз? Свои люди. Садитесь, закуривайте. Мне надо срочно заглянуть в отчет. – Спасибо, я постою. Пролетает минута, равная вечности, когда стоишь в чужом кабинете. – Да вы все стоите?! Садитесь! Мне надо срочно организовать телефонный звонок. – Спасибо, я... Не могу сидеть в мягких креслах. Пролетает еще одна микровечность, растраченная на просмотры графиков на стенах кабинета. – Не надоело вам стоять? Садитесь, пожалуйста. Мне одну минуту – дать указание механику. – Спасибо... – Вы все еще стоите? Приказываю вам сесть! Сейчас освобожусь, только прослушаю сводку выполнения прошедшей смены.
215
«Шлаковая гора»
– Спаси... – Алло, алло, «Скорая»! У нас с человеком плохо... Да не знаю отчего! Стоял, стоял – и бух на пол.
Маляр Борис Гутман
Шесть часов утра. Новый трудовой день вступил в свои права. Он будет по-своему интересным, примечательным. Трамвайный маршрут №1. В вагонах этого маршрута самыми первыми едут металлурги завода имени Кирова. Через полчаса они сменят товарищей у доменных печей, в мартенах, на прокатных станах. Вместе с металлургами рано утром первым маршрутом трамвая едут шоферы Кировской автобазы. На улице Чехова в вагон входит мужчина средних лет, невысокого роста, с поседевшими висками. Его любимое место – задняя площадка. Трамвай едет на заводскую сторону. На остановках заходят все новые и новые пассажиры. – Здравствуй, Борис! – с почтением здороваются с ним многие. А вот в вагон зашел шофер первого класса с большим стажем работы – Петр Сидорович Заболотный. Идет через весь вагон и подает руку тому же Борису. На остановке «Доменная» зашли в вагон сразу несколько молодых шоферов с
216
марк межебицкий
Кировской автобазы – все в один голос: Борису Ефимовичу привет! Меня заинтересовало такое внимание к этому человеку. Кто он? Кем работает? ...1948 год. Макеевка залечивала раны после фашистской оккупации. Индустриальному городу требовались рабочие руки. Со всех концов страны ехали энтузиасты в Донбасс. Из маленького еврейского местечка Житомирской области по комсомольской путевке приехал комсомолец Борис Гутман. Оформился на автобазу. Трудные это были дни. Машины работали днем и ночью, многие из них требовали ремонта – капитального. Не хватало запасных частей. Но даже в то тяжелое время автомашины имели надлежащий внешний вид. Их красил маляр Борис Гутман. Затем образовалась Кировская автобаза. Борис Ефимович, бессменный маляр по покраске автомобилей Кировской автобазы, одной из крупнейших в Донбассе, стал работать здесь. Цех находился у подножья Шлаковой горы. ...Огромная площадь предприятия. Здесь заботятся о благоустройстве, хорошо оформлена столовая. В самом конце площади – малярная мастерская. Слышен шум вытяжного вентилятора. Малярная никогда не пустует. Вот и сейчас здесь стоит «Колхида». И, словно художник у неоконченной картины, работает человек в респираторе, в спецовочном костюме зеленого цвета – это маляр Гутман. В руках пульверизатор.
217
«Шлаковая гора»
Покрасить машину – не так просто. Во-первых, ее надо сначала помыть, во-вторых, зашпаклевать места газосварки, сделать грунтовку, в-третьих – слой краски надо нанести равномерно, чтобы не было натеков, пропусков. Кузов – темно-зеленый, двигатель – с серебрянкой, иные части – черная краска. Затем надо написать номер, другие обозначения. Автоинспекция строго спрашивает с водителей за нестандартные номера. Вот почему так внимательно, с любовью относится Борис Ефимович к своей профессии. Особенно много приходится работать ему во время техосмотров. Надо сделать все, чтобы машины Кировской автобазы прошли осмотр без особых замечаний. А вот ремонтируют автомашины подшефного колхоза. После ремонта – на покраску к Борису Ефимовичу. Он покрасит так, что потом в колхозе не узнают – думают, новенькую получили. На тележке везут через всю площадь в мастерскую двигатель – принимай, Борис. А что здесь делает в малярной мастерской симпатичная девушка в белом халате? – Дядя Боря! Дайте, пожалуйста, белой краски немножко, – это буфетчица из столовой. По всему городу едут автомашины с Кировской стороны. Едут не только по городу, но и за его пределы: в другие области, республики. КрАЗы, «Колхиды» самосвалы и бортовые – все проходят
218
марк межебицкий
через руки маляра. Уставший, но довольный своей работой, едет Борис Ефимович трамваем первого маршрута домой, до улицы Чехова. Уже пришла домой жена Клара с обувной фабрики. Надо поинтересоваться успехами детей. Старшая Марина – студентка института, младшая Ирочка – школьница. А завтра – снова на Кировскую автобазу, снова к машинам. И так более четверти века. Смотришь на этого человека, на его рабочие обветренные руки, и кажется, что именно о нем сказал Максим Горький, что именно в труде и только в труде велик человек! И чем горячей его любовь к делу, тем величественней он сам, тем продуктивнее, красивее его работа.
С Владимиром Ляхом из Горловки, мы служили в школе младших командиров ракетных войск в Белоруссии
219
«Шлаковая гора»
220
марк межебицкий
...Обычно трамвай первого маршрута на остановке «Ул. Менделеева», а в народе – на «22-й линии», задерживался на 1-2 минуты больше, чем на других остановках. Причина? Горвоенкомат, обувная фабрика, поликлиника, винзавод. Трамвай тронулся и сразу резко затормозил. Напротив бежала невысокая женщина в слегка потертой вельветовой куртке коричневого цвета. – Что ты делаешь? Зачем остановилась? – Хриплым голосом закричала кондукторша, направляясь к вагоновожатой. – Это же жидовка вонючая... Хай идет пешком, это же... Они нас, понимаешь, всех поотравляют... Наш брат Иван за Сталина, за Родину кровь, понимаешь, а они, пархатые, с кривой винтовкой в Ташкенте... Курочку кушать любят... Изо рта кондукторши с лошадиным лицом, словно из дырявого помойного ведра, вытекли смердючие, с ядозмеиной пеной помои в адрес совсем не еврейки, а порядочной и очень милой немолодой русской женщины. Афанасьевна была вдовой фронтовика, одна воспитывала двоих сыновей, держала несколько красивых породистых коз. Уважала мою маму, знала множество народных рецептов от простуды и не только. Когда у кого-то из нас была простуда – козье молоко было на первом месте. Прославленная макеевская кондукторша пятьдесят восьмого размера со слоновыми конечностями и железными
221
«Шлаковая гора»
зубами была старой девой, а также передовиком производства в трамвайном парке. Она «висела» на видном месте в депо; была членом партии и кассы взаимопомощи. Правда, кассой никогда не пользовалась, так как пассажиры самого длинного маршрута ее уважали и часто не брали билетики. Потрескавшаяся сумка грязно-битумного цвета на плечах Шурочки с каждым часом становилась все тяжелее и тяжелее: три копейки, три копейки... С контролерами находила общий язык, а был он у нее «подвешен» неплохо. Так что свою пятерку в день имела, а это уже что-то и лучше, чем «пахать» на стройке. Вообще-то Шурка-трамвайщица после войны работала вагоновожатой, но на остановке «ул. Чапаева» сделала крупную аварию и после этого переквалифицировалась в кондукторшу, где и работала до 50-летия Великого Октября! Говорили, что знаменитая кондукторша была участницей: то ли смелой разведчицей – то ли, на худой конец, прославленной партизанкой. Всегда, как закон, на 8-е Марта и все другие революционные и трудовые праздники про нее писали в городской газете. На торжественных собраниях коммунистку Шуру всегда сажали в центре президиума, возле графина с водой из-под крана. А кондукторшей она действительно была уважаемой – объявляла громко остановки, знала многих пассажиров в лицо, довольно прилично шутила. Короче – антисемитка, которую надо было еще поискать.
222
марк межебицкий
...В начале 1953 года таким уродинам, как Шурка, счастье привалило – в стране Советов «выдали на-гора» до мозга костей антисемитское «Дело врачей». Надо заметить, что сталинско-бериевские идеологи попали в прогнившее и червивое «яблочко». В те послевоенные годы многое складывалось не по законам и правилам, а по каким-то жестоким и нелогичным понятиям, а вернее, по беззаконным играм и наветам многочисленных стукачей. Стукачество в стране было, как «здрасте». Там, наверху, нужны были враги, те, на кого всегда уже исторически можно запросто свалить все беды и «выпустить пар». Ведь должен же быть кто-нибудь виноват. Вот и пригодился пыльный лозунг: «Если в кране нет воды...»
О «вредителях в белых халатах» написано и сказано – можно пруд прудить. Множество газетных статей, упоминание на радио и телевидении не обделило эту трагическую тему. Удивлюсь, если кто-то не написал диссертационный труд на возможно такую тему: «Дело врачей» и оголтелый антисемитизм». Где-то несколько раз в год в израильских газетах появляются большие статьи о «Деле врачей». В них одно и то же: дата начала.... 13 января 1953 года вышла газета «Правда» со зловещим сообщением ТАСС: «Некоторое время тому назад органами государственной безопасности была раскрыта
223
«Шлаковая гора»
террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза»... Уже через несколько зимних январских дней, а точнее 21 января 1953 года вышла газета «Правда» с Указом Председателя Президиума Верховного Совета: «За помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц наградить врача Тимашук Лидию Феодосьевну орденом Ленина».
...Часто люди, родившиеся там, на доисторической, которые старше меня и считающие себя знатоками с умным выражением «головы» и разбирающиеся буквально во всем: компьютерах и канализации, в военном деле и гинекологии, в спорте и политике, знающие обо всем, что движется, – о «Деле врачей» понятия не имеют... Одни не помнят, другие уже забыли. Плохо, конечно, если ничего не знал, да еще забыл. Простительно неевреям – оно им надо, чужое горе...
Где они жили? Может быть, в горном кишлаке Мун выше Хорога на несколько сот метров – в Горно-Бадахшанской автономной области? И хотя колхоз «Вотан» в 2200 метрах над уровнем моря был расположен, но газету «Комсомольская правда» там получали. Это я точно знаю, так как мой знакомый Саидалидод Саидмирзоев, которому исполнилось 125 лет, и я его поздравил с юбилеем в «Комсомолке», которую он получил.
224
марк межебицкий
Кто были родители у тех людей, которые ничего не знают о нашумевшем «Деле врачей»? Были ли они у них вообще? Только если они были зачаты снежным человеком – не могли не слыхать об этой трагедии ХХ века и все, что с этим «Делом» было связано. ТАСС сообщало о раскрытии заговора, связанного с «Делом врачей». Жирным шрифтом были перечислены фамилии выдающихся ученых-медиков, по учебникам которых преподавали в медицинских вузах: Я.Г.Этингер, М.С.Вовси, М.Б.Коган, Б.Б.Коган, A.M.Гринштейн, М.Н.Егоров, В.Х.Василенко, В.Ф.Зеленин и другие. Как видно, что в списке фамилии не только еврейские, но это уже все КГБистские штучки. В большой список «врагов» в белых халатах включили для крепости Народного артиста СССР, кавалера ордена Ленина, любимца публики, и не только еврейской, Соломона Михоэлса, который считался непревзойденным исполнителем «Короля Лира». Народный артист, чьи похороны были еще в памяти, в сообщениях ТАСС представлялся как «еврейский буржуазный националист и шпион». Его обвиняли в связях с еврейской американской организацией «Джойнт». В те годы не все, но многие хорошо знали о деятельности этой организации, которая помогала евреям во всем мире. Это была благотворительная организация, без помощи которой многие советские евреи просто не выжили бы.
225
«Шлаковая гора»
Соломона Михоэлса уничтожили «ребята МГБ на даче министра МГБ БССР», а затем подбросили под колеса грузовой машины в Минске. Имя Михоэлса у народа ассоциировалось не только с великим искусством. Его убийство явилось началом решения еврейского вопроса не где-то в Азии и Африке, а в стране, победившей фашизм, в Союзе Советских Социалистических Республик – СССР. В массовом сознании распространено убеждение, что убийство Великого Михоэлса и процесс над «шпионами в белых халатах» должны были стать началом депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток. Антисемитизм с гнусными клешнями набирал силу. «Дело врачей» обрастало, как снежный ком. В стране началась паника. Советским людям засирали мозги, которые еще были утомлены войной. Одурманенные сталинской пропагандой, а газеты и радио постарались по-стахановски, с энтузиазмом, на совесть, – больные русские и украинцы отказывались и боялись принимать лекарства, выписанные врачами-евреями. Оберегали от «вредителей» своих чад. В морозном воздухе 53 года витало ядовитое шипение: жиды, жиды, жиды проклятые... Гитлера на всех вас нет»... У-У-У-У-У... Абрамы... У-У-У-У-У... Сарры... У... У... У... У гады... У... У... У... Бесновались поганые антисемиты...
226
марк межебицкий
...Среди «шпионов» были и мертвые души. Мертвые без кавычек и не как у антисемита Гоголя. Некоторые выдающиеся ученые, а также деятели культуры, в том числе и Соломон Михоэлс, к этому времени «занимались шпионажем» в лучшем мире...
Передовая статья газеты «Правда», которая называлась «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей»: ...»Раскрыт коварный заговор светил медицинской науки, которые всеми способами укорачивали жизнь своих пациентов – выдающихся деятелей партии и правительства. Одновременно они активно и давно занимались также шпионской деятельностью в пользу США и Англии...» По всей огромной стране «прокатились» митинги и собрания, благодарные граждане присылали в газеты телеграммы и письма, в которых клеймили позором «врагов народа», благодарили смелую спасительницу, доктора кремлевской больницы Лидию Тимашук. Газеты успокаивали советских людей и сообщали, что «следствие будет закончено в ближайшее время». Заранее было предрешено, что будет суровый и справедливый приговор – публичная казнь через повешение. – А что еще с ними делать, понимаешь? С кривоносыми шпионами, так сказать... ыш распоясались, наш русский хлеб кушают, а сами...
227
«Шлаковая гора»
228
марк межебицкий
...В самой большой городской больнице – «Рудничной» – на кабинете заведующего травматологического отделения Льва Марковича Турчина «благодарные» больные, которых он «собирал по косточкам» и которые до вонючего «Дела» целовали ему руки, – теперь нарисовали и повесили карикатуру. В образе Гитлера в белом халате и высоким колпаком с шестиконечной звездой желтого цвета изобразили бывшего начальника военного госпиталя, кавалера нескольких боевых орденов, любимца раненых бойцов всех национальностей. В большом индустриальном городе, где было много заводов и несколько десятков шахт – и «хороших» травм было полно. Лев Маркович никогда не использовал полностью свой отпуск, кроме Дома отдыха в Святогорске – нигде не отдыхал. – Давно не был у Левы? – так обращалось начальство к шахтерам-нарушителям техники безопасности. Глубоко-глубоко «под землей» вспоминали добрым словом известного в городе и области травматолога, а в «худом» сарайчике, за домом, который находился на территории горбольницы, заканчивался у шахтерского травматолога уголь, а новый надо было выпрашивать. Врачу было обидно, досадное ощущение не покидало его. Всегда чувствовал усмешки за спиной, имея «хорошую» типично еврейскую внешность. И только дома его ждали и любили – интеллигентнейшая жена Мира, дочь Ада и сын Марик.
229
«Шлаковая гора»
Весть о том, что с вертикальной поверхности стены рухнул мотоциклист-мотогонщик приезжего цирка, облетела город. – Лева что-то придумает, – говорили в городе. Намного лет раньше елизаровских приборов висел в подвешенном положении, на смонтированном по чертежам шахтерского доктора Турчина «вертолете» известный артист. Мотоцикл разбился вдребезги и восстановлению не подлежал, а Левин пациент после Левиного ремонта еще долгие годы радовал зрителей... Как снег на голову, откуда ни возьмись высыпалось мерзопакостное антисемитское до костей «Дело». С Львом Марковичем перестали здороваться не только соседи, но и врачи, с которыми он был в хороших отношениях. Стали отворачиваться, не замечать «слона». ...Реакция на «Дело человекозверей» молниеносно, намного быстрей, чем по химическим формулам, прокатилась по всей огромной стране. С каждым днем все больше и страшней нагнеталась пропагандистская, хорошо продуманная сталинскими идеологами обстановка. Вспышка оголтелого антисемитизма росла, как на хороших хмельных дрожжах. На языке у антисемитов – только евреи. Их хлебом не корми – есть тема, большая тема. На всех евреев, а также на людей, на них похожих, смотрят с ненавистью, часто не уступают и даже поднимают с мест в трамваях, автобусах и метро пожилых людей. Можно было
230
марк межебицкий
услышать оскорбления на работе от сотрудников и от сокурсников в учебных заведениях. Так как дети вообще сами по себе очень агрессивны – в детских коллективах дикое количество жестокости и царил беспредел в эти страшные дни. Во всех организациях – больших и маленьких, а также в учебных заведениях проводились рабочие собрания, на которых ехидничали, информировали, осуждали и «промывали» косточки «врачей-вредителей»... Учительница русского языка и литературы провела в своем классе экстренное классное собрание раньше других; ей, бедненькой, очень хотелось осудить проклятых врагов, которые отправляли «наше дорогое правительство» в другой мир нюхать фиалки. В руках седой учительницы газета «Правда» дрожала и напоминала разболтанные ставни. «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей»... – Это они, эти Рабиновичи, своим лечением убили наших дорогих Горького, Жданова, Щербакова... При этом русачка бросила свой рысий антисемитский взгляд на задний ряд, у окна, где сидел худощавый, почти со сросшимися бровями очкастик Липовецкий Иося: – Кстати, Иося! Твоя тетя еще работает? Она же тоже доктор Айболит, – с ехидной перекошенной усмешкой обратилась пожилая учительница к еврейскому юноше, милому и доброму, у которого только-только «проявилась» растительность на верхней губе.
231
«Шлаковая гора»
– Моя тетя не врач, Галина Васильевна. Она медсестра в тубдиспансере, и ее все уважают, – набравшись смелости, возразил впервые учительнице Иося. – Знаем, как вас уважают, посмотрим, как теперь вас всех... и это же надо! Вы только подумайте! Кто бы мог, понимаешь... даже уму непостижимо! И как только... Вы представляете... Наш брат Иван ишачит, а они хитренькие, все врачами поустраивались, дипломы за золотишко выменяли в Ташкенте... Наш брат Иван... а они, Срули... – как из открытого канализационного люка, отрыгивала смердючим ртом Почетная учительница республики помои в адрес «ИХ». Поправила под столом прослабленный чулок, посмотрела в грязное окно и добавила: – Чеснок любят... и курочку... Иося Липовецкий учился в шестом классе. Был «круглым» отличником, хорошо играл в шахматы и шашки. Часто участвовал в школьных и городских соревнованиях. Не отличался здоровьем, но был выше всех в классе, за что и получил кличку «Липа». До «дела врачей» Липу в классе никто не обижал, хотя все знали, что его дядя, брат матери – резник Цаля, к которому во двор ходят евреи, где он в приспособленном сарайчике из перекошенных досок, в центре шахтерского края, словно волшебник, колдует над курицей так, как только резник должен это делать. И никто другой. Шойхет – человек, осу
232
марк межебицкий
ществляющий забой скота по законам иудаизма. Я бы добавил – кошерный забой. В детстве я любил ходить к резнику с мамой, а бывая у родственников в Днепропетровске и Киеве, также не пропускал любопытной возможности посетить птахорезку на Философской улице и на Житнем базаре. Мои добрые соседи Петренко, Кузмины, Диденко, Курасовы... долго с курами, а тем более с петухами не чикались: топором по горлу – и в суп. Сейчас трудно сказать, у кого получалось вкуснее: у моих родственников или у соседей? И вообще, чего здесь больше – религии, философии или кулинарии? Вообще жизнь шойхетов-резников была всегда на виду, их не обделяло своим вниманием всемогущий КГБ. Они почему-то всегда числились заготовителями «Утильсырья» – «Пух и перо». Когда по советским просторам гулял дурно пахнущий черносотенный антисемитизм – под одну гребенку попали артисты, писатели, академики и резники... ...Ни один кошмарный сон не выдержит то, что произошло на школьном чердаке макеевской мужской школы. Когда школьный завхоз Ильич полез на чердак за висевшими подвешенными на стропилах метелками, то в полумраке гробовой тишины наткнулся на улыбающегося еврейского парнишку с большими печальными глазами. Ильич, кото
233
«Шлаковая гора»
рый на войне прошел огонь и воду, – шарахнулся назад так, что затылком долбанулся о деревянную стойку, от столкновения с которой посыпалась пыль, накопившаяся со времени основания школы. Когда искры в глазах перепуганного до смерти Ильича потухли, первое, что пришло в непохмелившуюся голову: что это уже белая горячка к нему нагрянула с утра пораньше. Очухавшись, сообразил крикнуть в темноту: – Стой, кто идет?! Ни с места! Стрелять буду! – При этом завхоз направил державшую метлу в сторону «нарушителя», который стоял в еще оседавшей чердачной пыли. Бывшему фронтовику почему-то показалось, что он охраняет в польском лесу склад боеприпасов, а фронт уже продвигается на запад. – Дядя, вы мою маму не видали? – В темноте послышался юношеский голос с легким еврейским акцентом. – Я хочу домой, дядя. Мне здесь очень холодно и нет шахмат... Мама обещала купить мне готовальню и цветные карандаши. Моя мама Циля... Дяденька... я, вы... я Иося Липовецкий... мама... ...После холодной январской ночи, проведенной на чердаке школы, Иося Липовецкий уже никогда не учился... годы проводил в спецбольницах, а точнее – в дурдомах... Куда только ни возила сына мать, еврейская женщина с библейскими чертами лица: Западная Украина, Урал, Средняя Азия... Никакого толка – никакие бабки не могли вылечить
234
марк межебицкий
еврейского парня, но а «бабок» было потрачено немало. И еще реки материнских слез. Хотя в шахматы продолжал играть и сейчас, обыгрывал многих. С годами кличка «Липа» изменилась, и чаще его стали называть Липовым гроссмейстером. Вот так. Такие «пироги»... После классного собрания, которое провела училка, к Иосе никто не подошел, не поддержал. Одноклассники стали сторониться, как-то по-другому реагировать и смотреть в его сторону; даже шарахаться. Уже через пару дней загнали пацана на замусоренный хламьем чердак, который «после немцев» еще не убирался. Мерзогадостным вы****кам, закрывшим Иоську на амбарный замок, показалось мало, и жертвы аборта расперли дверь здоровенной лестницей. Мол, для надежности... В Макеевке продолжались погромы. Погромы. И это не в дореволюционной стране, не при фашистской оккупации, а в СССР, где считалось, что победил социализм – причем полностью и окончательно. По социалистической идее следующей «станцией» должен был быть коммунизм. Ни больше, ни меньше. Все газеты, от центральных до многотиражек, публиковали лживые статьи о безоблачной и счастливой жизни советских людей – рабочих и колхозников, трудовой интеллигенции. Особенно часто почему-то печатали плакаты с изображени
235
«Шлаковая гора»
ем сисястых, с хорошим румянцем баб, с золотистыми хлебными караваями в руках. Постоянно не сходили с экранов веселые мажорные фильмы о деревенских праздниках, даже пиршествах с ломящимися от вкусной жрачки столами. В городах и селах из многих окон слышались торжественные мелодии великого композитора, еврея Исаака Осиповича Дунаевского и песни в исполнении не менее популярного и также еврея артиста из Одессы Леонида Осиповича Вайсбейна (в народе почему-то Утесова). Кстати, по качеству неплохая и талантливая музыка, которая пережила исполнителей на долгие годы, но не соответствующая действительности, творящейся на улице, не говоря о том, что тысячи тысяч советских товарищей торчали там, «где Макар телят не пас». Да, люди читали в газетах и журналах стихи и пели песни «о великом вожде, отце и учителе всех времен и всех народов». И не просто читали, но еще и верили. А большинство еще и как верило!!! Однако дома, за закрытыми ставнями и шторами, наши родители слушали новости «из-за бугра» из приемников (у кого они были). Желание услышать что-то новенькое и правду побеждало. Никакие мощные глушилки не могли этому помешать. Это было очень трудно делать – до боли в сердце и ушах. Но они, наши родители, слушали и многое уже знали.
236
марк межебицкий
О массовых репрессиях 37-го и других страшных годах, о желчном оплевывании еврейской интеллигенции уже в 4050-х, о продолжающемся процветании вроде бы меньшего, но гадкого и ползучего, проникающего во все щели антисемитизма хрущевского и брежневского правления, завуалированного, но не менее махрового. Надо отметить, что «козлом отпущения» был не только еврейский народ. Наглотались испорченного воздуха все народы Великой страны Советов. Чего только стоит депортация крымских татар, немцев, чеченцев, балкарцев, карачаевцев, финнов, калмыков, турок-месхетинцев, корейцев, ингушей. Еще бы немножко, еще бы чуть-чуть... Холодные пустые бараки стояли стройными рядами, а осмотрщики скотских вагонов уже обстукивали молотками с длинными ручками ржавые колеса на запасных путях, которые «указывали» на Дальний Восток. Должны были состояться еврейские погромы в Москве. Процесс над «врагами», который намечался на середину марта 1953 г., должен был завершиться вынесением смертных приговоров. Профессоров предполагалось публично повесить на центральных площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, других крупных городах. Причем была составлена своего рода «разнарядка», где было заранее расписано, в каком конкретно городе будет казнен тот или иной профессор...
237
«Шлаковая гора»
Но «годы, как птицы...», уверен, что найдется дотошный читатель, который скажет, что все прочитанное выше – это еще не погромы. Вот кишиневские – это да. Там и кровь, и перья из еврейских подушек... а «Дело врачей»... подумаешь...
...На обувной фабрике в медпункте работала медсестрой милая, маленькая росточком Полина Семеновна. К ней бегали не только за таблеткой от головной боли или перевязать порезанный палец, но часто и за советом. Правда, не все знали, что эта всегда приветливая тетенька побывала в сырой и глубокой яме среди расстрелянных... До «Дела врачей» Семеновну вся фабрика уважала, а после собрания, на котором обувщики клеймили «шпионов и убийц в белых халатах», повесили на ручку двери медпункта большую дохлую крысу и прилепили листок – «Палина». Разве это не погром? Кузнецу фасонно-литейного цеха металлургического завода Грише Турицу во время бани перекрыли холодную воду, а вместо горячей – пустили в систему пар. И это еще не все. Когда он с «горем пополам» помылся и хотел одеться, то в карманах брюк обнаружил формовочную смесь с графитом. Так сказать, подшутили над евреем. Разве это не издевательство?
До «врачебного дела» воспитательницу детского сада, что находился возле городского парка, «носили на руках». Дет
238
марк межебицкий
сад считался заводским, лучшим в городе, а заведующая всегда «высовывалась» в депутаты горсовета, имела какойто значок. Фире Мироновне во время «Дела» начали намекать о заслуженном отдыхе – мол, годы уже не те. Сотрудники стали ей грубить, отворачиваться, а детки, которые еще только-только научились попадать в горшок – стали дразнить Фиру – «чита». Представляю, как порядочной женщине было обидно. Думаю, до слез.
Разве могло в те годы что-то сравняться с кино?! Оно считалось «главнейшим из искусств» по выражению вождя и учителя. От красочной афиши зависело многое. И взрослые, и дети жадно всматривались в огромные, почти на полстены кинотеатра, полотна с «крутыми» эпизодами фильма. До малейших подробностей «изучали» изображенное на афише; и даже шрифт играл большую роль. Внизу, справа, буквами и цифрами помельче были указаны начало сеансов и цена билетов. А еще, бывало, совсем маленькими буквочками – «Дети до 16 лет не допускаются». Это означало, что фильм будет «про это» и его надо обязательно посмотреть, если даже тебе еще не 16... Первым послевоенным художником в кинотеатре был Леня Бреславский. Еще несколько лет носил он военную шинель.
239
«Шлаковая гора»
По походке было видать, что фронтовые раны еще давали о себе знать. Уважали киномеханики, контролеры и кассиры. Дали Лене кликуху «Айвазовский», но он не обижался. Наоборот, ему, скорее всего, нравилось. А здесь, откуда ни возьмись, «Дело врачей». Электрик кинотеатра, который постоянно не «просыхал» и почти всю смену спал в будке киномеханика, решил пошутить и принять участие в «Деле врачей». Взял коричневую краску и вместо «Дети до 16 лет не допускаются» – написал: «Евреи-врачи не допускаются». Такая страшная афиша провисела в большом городе, на радость антисемитам, несколько часов. У Лени Бреславского после этого были большие неприятности. И хотя с работы его не выгнали, но некоторые сотрудники шутили: «Леня, за тобой еще не приехали?» Черный юмор. Не правда? ...В организациях и научных учреждениях, учебных заведениях и даже в шарагах – проходили кадровые «зачистки» от евреев. Если еще не начались, то обязательно намечались. У работников отделов кадров было много работы. И хотя после «Дела» многим пострадавшим во время «чисток» была предоставлена возможность вернуться, но не все этим воспользовались. Травмы душ, нанесенные обиды и оскорбления не позволили очень многим порядочнейшим евреям вернуться в свой
240
марк межебицкий
коллектив. «Дело врачей» длилось сравнительно недолго, но психологическая травма не была до конца залечена. Болезнь так и не зарубцевалась, а наоборот, стала хронической... Сотни тысяч советских евреев, которые до этого «Дела» были горячими патриотами, многие из которых еще не расстались с военной формой, стали антисоветчиками и диссидентами. Это было по сути началом алии в Израиль и эмиграции в другие страны. Политика подозрительности и дискриминации к целому народу дала «мичуринские» плоды... У начальника макеевского городского отдела милиции работала секретарша Софья Давидовна. Фронтовичка, награжденная орденом Славы и несколькими медалями. Соня Басина была не из робкого десятка, не тюха-матюха, а из тех баб, которая в горящую избу не вошла бы, и коня на скаку не остановила бы, но тому, кто ее обидел – глаза бы выцарапала – это точно... – Софья Давидовна! Если бы «Дело врачей» продлилось еще некоторое время, мы бы вас уволили, – с ехидной ухмылкой прогундосил подполковник. – Что же мы тогда стоим, если мы ничего не стоим?! – не растерявшись, ответила секретарша своему начальнику. Антисемит-милиционер раскрыл перекошенный рот, почесал ухо и не нашел, что ответить еврейке, с которой в одной дивизии дошли до Праги.
241
«Шлаковая гора»
Ответ бывшей разведчицы Сони Басиной можно вынести в эпиграф всего «Дела врачей». Какой глубоко философский и неожиданный, я бы сказал даже еврейский ответ. Что же мы тогда стоим?.. И, действительно: что же мы все тогда значим? Если так запросто одним «Делом» оскорбить целый народ. Народ книги! Кто дал право, и кому было позволено безжалостно, беззастенчиво и безнаказанно издеваться над народом, который дал миру мореплавателя Христофора Колумба, астролога Мишеля Нострадамуса, философа Баруха Спинозу, адмирала Павла Нахимова, актера Чарли Чаплина. И еще, и еще – можно перечислять до... Разве заслужил такое унижение народ, который дал миру столько много исторических личностей?! Почему такое несправедливое отношение к народу, история которого насчитывает несколько тысячелетий? Почему?!!! У кого поднялась рука состряпать «Дело» против народа, который воспитал немало героев: полного кавалера Георгиевского креста Иосефа Трумпельдора, который добровольцем вступил в Русскую армию, участвовал в русско-японской войне, был тяжело ранен – с ампутацией левой руки продолжал воевать, получил офицерское звание, активно участвовал в Первой мировой. Разве мы знали о нем хотя бы что-то? Конечно, нет. В Советском Союзе о нем ничего не писали, нагло умалчивали, да и нравы в стране были совсем другие.
242
марк межебицкий
Понятное дело почему. Что могли написать о еврее-Герое, если он в 1912 году с организованной им группой солдат уезжает на историческую Родину в Палестину и создает корпус Сион – первый шаг к созданию Еврейских Вооруженных сил. Затем вместе с Владимиром Жаботинским формирует Еврейский легион среди евреев Англии. Организует защиту еврейских поселений от действий арабских бандитов. С полным основанием можно сказать, что Иосеф Трумпельдор – основатель и руководитель Вооруженных сил Израиля. Дважды Герой – Герой России и Герой Израиля Иосеф Трумпельдор погиб 1 марта 1920 года при обороне поселения Тель-Хай. Последние слова героя: «Хорошо, что я умираю за свою страну». Они стали символом героической стойкости евреев Палестины. Что мы в Советском Союзе знали о других евреях-героях? А ведь было их немало! Мужественный еврейский народ, на долю которого выпали многочисленные испытания, справедливо может гордиться, что среди нашего брата только в Великой Отечественной войне участвовали 284 генерала и 20 адмиралов! Список евреев – Героев Советского Союза насчитывает более 160, а полных кавалеров ордена Славы -12 человек. Двум евреям было присвоено звание Героя Советского Союза – дважды: генералу-лейтенанту авиации Якову Смуш
243
«Шлаковая гора»
кевичу и генералу-полковнику танковых войск Давиду Драгунскому. Евреи не только храбро сражались с проклятым фашизмом, но и хорошо работали, за что в военные и сразу послевоенные годы были десятки из них удостоены высокого звания Героев Социалистического Труда. Несколько из них этого звания удостоились дважды, а Народный комиссар вооружения СССР Борис Ванников, академики-физики Яков Зельдович и Юлий Харитон были трижды Героями Социалистического Труда. Ну как?! Как говорит в таких случаях мой уже израильский сосед Яша, уроженец винницкого Ямполья, а ныне – бат-ямский пенсионер: «Это уже шо-то!» Так все-таки мы что-то стоим? Как справедливо точно подметила еврейка Соня, отвечая антисемитскому хаму с погонами подполковника советской милиции. ...Комсомольское собрание в мужской средней школе №11 имени Горького планировалось провести в конце января, собрать рекомендации, согласовать с райкомом, и таким образом к 23 февраля – Дню Советской Армии – должны были принять очередную группу учеников седьмого класса в комсомол. Все кандидаты в ВЛКСМ были предупреждены и тщательно готовились к этому знаменательному событию в их жизни. Каждый пионер мечтал о том дне, когда, наконец, не надо
244
марк межебицкий
будет носить красный галстук, который надо было каждый раз гладить, а вместо него – только маленький комсомольский значок: на фоне Красного знамени силуэт Ленина, почему-то уже не комсомольского возраста. Конечно, хотелось пацанам поскорее стать старше, тем более что они уже успели насмотреться и хлебнуть многое; быть, как говорилось в Уставе ВЛКСМ, в передовых рядах. А еще очень хотелось поступить в техникум, стать специалистом. Ведь закончилась война, и она уже никогда-никогда не повторится, а страна уверенно начала залечивать раны. И вообще, как иначе мог думать в те годы 14-летний юноша, когда ты живешь в ста километрах от Краснодона, где во время Великой Отечественной войны жители шахтерского города не встречали фашистов с хлебом и солью, а создали подпольную организацию, которая успешно действовала и о которой потом написал Александр Фадеев роман «Молодая гвардия». О подвиге краснодонцев слагались стихи и пелись песни. А еще... если твоя мама знала и училась вместе с Олегом Кошевым. Родина Героя на Киевщине – в живописном еврейском местечке Таганча, в котором дружно жили до войны украинцы, евреи и поляки... ...И где оно взялось, это проклятое «Дело врачей»?! Кто его выдумал?! – черт возьми...
245
«Шлаковая гора»
Яков не был отличником, но учился хорошо и спортсменом был хорошим. Участвовал в городских соревнованиях по легкой атлетике, лучшим был в эстафете, отличился в олимпиадах на приз городской газеты «Макеевский рабочий» – школа заняла первое место и завоевала кубок, а первым ленточку «взял на грудь» Яков Межебицкий. А еще дружил с турником и брусьями, был накачан и не побоялся однажды послевоенного карманника схватить за руку, который пытался залезть в карман. Макеевский трамвай такое еще не видел. Увлекался фотографией, это от мамы, которая еще до войны работала фотографом и ретушером. Библиотечная абонементная карточка была одна из самых «пухлых» в городской библиотеке – книги читал «запоем». Как и все пацаны – футбол, марки, монеты... Кстати, в футбол играл и с Гариком Сергеевым, который школу закончил с золотой медалью, успешно поступил в Пушкинское высшее военно-инженерное училище, затем академия... Маршалом и министром обороны России – Игорь Сергеев стал потом... Донецкий край богат знаменитостями. Игорь Сергеев – один из них. ...Устав ВЛКСМ, купленный за 3 копейки, вызубрил наизусть. Не покидали мысли о том, что скоро состоится комсомольское собрание школы, на котором придется отвечать на вопросы, и наверняка зададут вопрос о чертовом «Деле вра
246
марк межебицкий
чей». Ведь газеты об этом только и пишут. Радио о том же... Как было бы хорошо, если бы пришлось поступать в комсомол до этого проклятого «Дела». А ведь было все нормально. Летом в пионерском лагере получил красивую похвальную грамоту с портретом Сталина – за успехи в спорте. Сколько впечатлений о Святогорске, где леса и меловые горы, а на самом берегу Северского Донца возвышается уникальная крепость-монастырь, вытесанная также из меловой горы. Из него через пещеры, которые под рекой, можно выйти на другой берег, где и расположены пионерские лагеря. Кругом лес и озера. Даже Чехову здесь очень нравилось... Впечатления переполняли мальчишечью грудь. Хотелось петь и читать хорошие книги; еще очень хотелось научиться играть на аккордеоне. На время забывал о предстоящем собрании, но вновь и вновь всплывала картина перед глазами, когда в актовом зале, где стоит старый рояль и висит портрет Чайковского, до которого дотянулись еще довоенные фикусы, будут наверняка задавать каверзные вопросы. Ведь обязательно спросят о «Деле врачей»... – А я-то причем?? Что я знаю об их делах? И вообще, мама говорит, что это все совсем не так на самом деле, что это все вранье. Да! Да! Вранье!
247
«Шлаковая гора»
И Айзикина мама, тетя Дуся, говорит то же самое – вранье! Она знает точно. Их дочь Фрида учится в сталинском мединституте, по учебникам, написанным «шпионами-профессорами», которых теперь смешивают «наравне с грязью». А Вера Павловна, наша хозяйка, также говорит, что все это брехня собачья на постном масле. Павловна знает все, ее даже хотели избрать квартальной нашей улицы, а квартальными лишь бы кого не выбирают. – Они, эти ****и, говорили, что мой Николай – враг народа, понимаешь. Сгноили его, а он был простой печник. Не верю я им, Лиза, – обращаясь к расстроенной маме, повторяла в сотый раз хозяйка «нашего» маленького и сырого флигеля. – Чтобы они там все поусирались, а в кране не было воды, понимаешь. ...Перед комсомольским собранием, ночью, не мог заснуть. В башку лезли поганые мысли – одна хуже другой. Вновь и вновь повторял Устав. Вставал, снова ложился... будильник... Накануне мама погладила белую рубашку и пионерский галстук, повесила на спинку кровати. Осталось только побриться. Рано утречком встал, вышел в коридор набрать в ковшик воды, чтобы подогреть на печке, а вода в ведре замерзла... Посмотрел в старое, слегка отколотое в левом нижнем углу зеркало. «Что это? Может, это показалось?..» Впервые увидел, что на висках появилась седина...
248
марк межебицкий
«Седина... Ну, у папы седина – это другое дело, он «прошел» всю войну, а здесь... точно, это седина... 15 лет будет только в октябре.. 10 октября... се-ди-на»... На комсомольском собрании присутствовал завуч, классный руководитель, секретари партийной и комсомольской организаций школы. В этот день рассматривались несколько кандидатур, и фамилия на «М» была седьмой. Яша Межебицкий старался не показывать вида, что волнуется, но это у него получалось плохо.
... «Яшка, который не шпион», на том самом антисемитском комсомольском собрании... Рисунок художника Павла Шагала
249
«Шлаковая гора»
И вот, наконец... – Яков, расскажи автобиографию, – первым обратился к семикласснику парторг, он же завуч. – Отец, Исаак Яковлевич с 1941 по 1945 участвовал в Великой Отечественной войне, а мы с мамой находились в эвакуации и жили в республике немцев Поволжья, – негромко, но уверенно начал было отвечать коренастый парнишка. – Стоп, стоп, стоп, – перебила старшая пионервожатая с многочисленными хотимчиками на лице. – Что вы делали на оккупированной немцами территории? – поинтересовалась старшая пионервожатая – «начинающая» антисемитка. – Да никаких немцев там не было... а мамка всю войну работала звеньевой, в колхозе, а я... мне... было... – Раиса Степановна! – не выдержав, обратился к старшей пионервожатой самый маленький ростом, но и самый лучший друг Межебицкого – Витька Шелест. – Наш Яшка не шпион!.. Вот!.. Он просто Яшка, мы же знаем!.. Давайте голосовать, и примем его в комсомол, – почти выругался Витек, будучи комсомольцем уже с полугодовым стажем... – Кто за то, чтобы... – Единогласно!
...Правительственное сообщение о ликвидации «Дела врачей» было озвучено 4 апреля 1953 г. «Министерство внутренних дел СССР произвело тщатель
250
марк межебицкий
ную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и других действиях в отношении активных деятелей Советского государства. В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу профессора Вовси М.С., Виноградов В.Н., Коган М.Б., Коган Б.Б., Егоров П.И., Фельдман А.И., Этингер Я.Г., Василенко В.Х., Гринштейн A.M., Зеленин В.Ф., Преображенский Б.С., Попова Н.А., Закусов В.В., Шершевский Н.А., врач Майоров Г.И. и другие были арестованы бывшим министерством государственной безопасности СССР неоправданно, без каких-либо законных оснований. Привлеченные по этому делу полностью реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительстве, террористической и шпионской деятельности и в соответствии со ст. 4. п. 5. Уголовно-процессуального кодекса РСФСР из-под стражи освобождены. Лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности». ...Вам когда-нибудь приходилось видеть, чтобы хозяйка крепко обнимала и целовала квартирантку? Мне пришлось наблюдать такую картину. У нашей доброй русской хозяйки Веры Павловны Овсянниковой и у моей мамы в глазах были слезы радости. Много слез и много радости. До этого я никогда не видел материнских слез, потому что мама была сильной женщиной; к тому времени перенесла несколько операций, а когда
251
«Шлаковая гора»
страна прощалась с вождем, в нашем доме также не прослезились. Накануне этого дня погода была мерзопакостная, цвета неремонтируемого асфальта. Утро 4 апреля 1953 года было очень ласковым, теплым, солнечным... Не знаю, откуда у мамы взялись «лишние» деньги, это останется уже тайной – скорее всего, заняла у Айзикиной тети Дуси, но в этот радостный для всех нас день на столе нашего маленького флигеля были халва, фисташки и финики... Начинались весенние еврейские праздники. Мой друг Валик Брюханов пускал бумажную лодочку в макеевской грязной луже, а на душе было хорошо! Уже тогда, ближе к вечеру, словно перечеркнул и смыл навсегда «Дело врачей»... «весенний первый гром»... Пошел апрельский дождь.
В газете «Правда» мелким шрифтом, в конце страницы, было помещено сообщение «В Президиуме Верховного Совета»: «Президиум Верховного Совета СССР постановил отменить указ от 20 января 1953 г. о награждении орденом Ленина врача Тимашук Л.Ф. как неправильный в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами’’. То наградить, то отменить... «Они» игрались. На дворе был 1953 год.
252
марк межебицкий
Эпиграфом к «Делу врачей» я бы выделил слова фронтовички Сони Басиной: «Что же мы все стоим?»
А лучшим произведением о провокационном «Деле» считаю большой труд бывшего узника Лефортовской тюрьмы Якова Львовича Раппопорта, книгу «На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года», которую он посвятил жене и другу Софье Яковлевне Раппопорт. Эта книга – первый и пока единственный труд о «Деле врачей». Выдающийся ученый, известный в мире патологоанатом знал о «Деле» не понаслышке... «Суммируя реакцию «народа» на неожиданное прекращение «Дела врачей», надо сказать, что далеко не у всех оно вызвало вздох облегчения. Многим, жаждавшим крови «извергов рода человеческого», наступившие пасхальные праздники были испорчены. И надо же было, чтобы непосредственно за освобождением «извергов», происшедшим в ночь на субботу, пришел первый день пасхи – Христово Воскресенье! Для очень многих, и не только освобожденных и близких им людей, это был в подлинном смысле слова светлый праздник, и они так символически и восприняли его. Для многих же он был омрачен неожиданной осечкой спущенного курка...» После такой цитаты мне непросто чтото добавить, но попробую. «Дело Дрейфуса»,
253
«Шлаковая гора»
«Дело Бейлиса», «Дело врачей», «Самолетное дело»... «Дела», «Дела», «Дела»... Может быть, хватит о «Делах» и поговорим о деле? Кому сейчас все эти «Дела» нужны? Кого в настоящее время эти «Дела» интересуют? Ведь есть столько разных интересных тем, а еще, если разбавить пожиже или наоборот, сгустить пастельные краски, украсить некошерной клубничкой – даже в плохих и тонких переплетах получаются мыльные детективы. Чаще всего это любовные и другие новорусские разборки, а их авторы, пишущие в юбках. Их удобно читать в электричках наравне с разгадыванием ребусов и лузганьем семечек. Надо отдать должное авторам современных «творений» за то, что они не бросают своих героев под паровоз и не топят, как Герасим свою Муму, а методично «мочат». Уже в конце ХХ века «мочить» и пользоваться мобильным телефоном стало одинаково доступно и модно. Так надо или не стоит вспоминать о «Деле врачей»?! И что бы об этом гадостном «Деле» сказал Шолом-Алейхем? О сталинском смутном времени написано уже много, но в основном это далеко не качественная проза, напоминающая пересоленный винегрет или дешевый букет. Пока нет фундаментального труда – пособий и методичек, по которым
254
марк межебицкий
можно было бы преподавать в школах и вузах, чтобы избежать повторения подобного «Дела», которое в 50-х годах приняло форму позорного экземно-лишайного вируса, распространившегося по всему огромному, но больному телу СССР. И все-таки надо было бы ввести в программу и изучать подобного рода «Дела», чтобы никогда-никогда такое не повторилось. Как кто-то сказал: – Берегите евреев! Когда они закончатся, возьмутся за армян... Как видим мы по «ящику на тумбочке» (у меня есть знакомые, которые уже давно не смотрят телевизор), в Европе еще антисемиты не «закончились», в Москве продолжают «защищать» улицы от кавказцев, в Ленинграде по случаю 300-летнего юбилея убили таджикскую девятилетнюю девочку, пятилетний братик успел спрятаться под машину, в Воронеже, как очень часто поют по российскому телевидению – «убили негра, убили негра». Он был студентом медицинской академии, а темнокожим в России на день сегодняшний «климат» не подходит.
Все-таки, черт побери, должна или нет хоть чему-то учить людей история? В Эстонии торжественно открывают памятники фашистам, а в соседней Латвии на месте, а точнее, на еврейских ко
255
«Шлаковая гора»
стях, строят элитные дома... Сейчас часто звучит один и тот же вопрос: где должен быть литератор? В политике, являясь членом одной из партий? Или вне политики? Находятся товарищи и господа, которые все чаще утверждают, что, мол, это было такое смутное время, и такие, как кремлевский врач Тимашук и ей подобные холуи и их идеологи, сами были несчастными жертвами. Мол, они также пострадали и по принципу уличных мальчишек – лежачего не бить – вызывают сочувствие. И вообще, это было давно и... Я вижу один ответ – конечно же, продолжать исследовать и писать, не стесняясь грязи, чтобы подобное никогда не повторилось. После победы во Второй мировой над фашистскими скотами кто бы мог подумать, что пройдет несколько десятилетий – и этих подонков будут называть скинхедами, что они будут пешком ходить по городам бывшего Союза, сидеть в Государственной думе... И это называется демократией. Новых фашистов задерживают, выписывают штрафы, предупреждают и отпускают.
256
марк межебицкий
Макеевская средняя школа №11 имени Горького, на чердаке которой в дни «Дела врачей» издевались над еврейским парнем. Фасад школы не красили со времени, как развалилась Советская власть. Теперь он цвета тошного асфальта. Многие окна заколочены, другие оконные рамы прогнили. Правда, на окнах кабинета директора школы установлены стеклопакеты.
Тот же мой добрый сосед Яша из винницкого Ямполя, бывший узник гетто, как-то сказал: – А не лучше было бы хотя бы парочку скинхедов повесить за яйца возле московского Манежа, который сгорел.
257
«Шлаковая гора»
К этому трудно что-то добавить и нельзя не согласиться... Эта яшинская формула подходит для многих случаев – и там, и здесь. Наши многочисленные враги во все времена паразитируют на наших галутно-местечковых предрассудках, обращая их в оружие против нас. Еврейская история по праву может гордиться своими победами над нашими врагами. Так было и будет всегда! Ни на одном языке мира не будет так удивительно точно и «сочно», как на идиш: «Кто начинает с евреями – тот имеет «абитер соф» – бесславный конец». ...А Яшка Межебицкий после строительного техникума окончил Донецкий Политехнический институт и Московский Всесоюзный институт повышения квалификации руководящих работников. Вот такие Дела.
258
марк межебицкий
«Давно не бывал я в Донбассе», но на этот раз, в год празднования 65-летия Победы в Великой Отечественной войне, не мог не приехать. Праздновали с размахом, и такого юбилея уже больше не будет... Нагрянул через восемь лет. Кое-что изменилось. Если раньше мобильник был большой редкостью, сейчас у многих; заметил у одного знакомого цыгана – два. Майские дожди были теплыми, даже приятными, но очень мешали, хотелось больше посмотреть, вспомнить до боли знакомые места, встретиться с бывшими соседями, друзьями. Все меньше и меньше знакомых лиц. Кое-кого встретил 9 мая на кладбище. Вот и настало время, когда на погосте знакомых больше, чем на улицах и площадях. – Леха живет в другом месте, рядом с 11-й школой, квартиру в центре загнал, купил развалюху, – сообщил брат Краснянского, дал номер телефона. Созвонились, встретились на рабочем месте в школе №11, где Лазарь Моисеевич Краснянский вот уже несколько лет работает по хозяйственной части. Имея «золотые» руки, он электрик и газосварщик, сантехник и стекольщик, столяр и сторож... Было о чем вспомнить. Во-первых, он учился в одной группе с моим братом в Донецком политехническом институте, ну с тем Яшкой, «который не шпион», а еще Леха Краснян
259
«Шлаковая гора»
ский очень интересный собеседник, и общих знакомых у нас немало. – Синагогу в городе открыли, которой при советской власти никогда не было, как-то был на Йом Кипур со своей татаркой... А шо, она баба хорошая. И на кладбище сходили, я к своим, она... ведь рядом. Там все равны – мусульмане, иудеи... лежат рядышком, как воробушки, – как бы отчитываясь продолжал «гнать» Краснянский, расспрашивая про Израиль, и «соображал» закуску. – Ты же знаешь, жена и дочка у вас, в Петах-Тикве, как они там... – Перестраиваю домик, провел газ, а там думаю кроликов... Райка вскопала огород, как трактор, ее муж загнулся, был шахтер, один из первых напросился в Чернобыль... – Встречаю, бывает, Гришу Винницкого, еще работает, раньше хотел свалить, мать была старенькая, болела... а теперь стоит ли ехать, здесь он, понимаешь, врач в Центральной, уважают, а что там... подметал бы... В больнице он уже ветеран, с большим опытом, а вокруг молодые врачи, молоденькие сестрички, ну вот Григорий Иосифович и на «вы»... – Как ты там? Читал про тебя в газете»... Давно закончился у Лехи рабочий день, расходились по домам школьные уборщицы. По широкому школьному коридору к нам приближалась директриса, очень похожая на Юлию Тимошенко.
260
марк межебицкий
– Та сиди, она хорошо ко мне относится и ничего не скажет... – Лазарь Моисеевич, счастливенько, я пошла, до свидания. За разговорами не заметили, как опустошили 0,7 «Хлебного дара», но у нас было еще... – А помнишь?.. Что ты говоришь... «Бегемот» с обувной... А Шкеня... да что ты говоришь... завод давно не работает... Фрида уже уехала в Германию, пишет все хорошо, красиво, получила квартиру, там очень здорово отмечают Рождество, кормит лебедей... но скучает, конечно. В пустой старой довоенной четырехэтажной школе два еврея, еще не старые, но уже не молодые, рассуждали про жизнь... Почему-то вспомнился вопиющий случай, который произошел на чердаке этой школы во время омерзительного «Дела врачей». И хотя уже прошло с тех пор 57 лет, поступок антисемитов, испортивших жизнь еврейскому подростку Иосе Липовецкому, не стал менее отвратительным. Уже не вспомню, чья была идея, но после того, как «хапанули» еще водочки, потянуло на чердак. Медленно приподнялась скрипучая крышка чердачного люка, будто темная пасть злой овчарки, – и вот мы на том самом чердаке. Более чем полувековая чердачная пыль аккуратно покрывала лаги и стропила, наверное, здесь можно снимать фантастический фильм о бархатистой лунной поверхности. Леха хозяйским движением руки слегка поправил сдвинувшуюся шиферину, а небо уже начинало «за
261
«Шлаковая гора»
колдубасываться, мабуть будэ дождь»... как говорил в таких случаях шахтер Вася Гришко по кличке Румын. Уже начинало темнеть, а по крыше постукивали крупные капли дождичка, которого мне очень не хватает в Израиле в это время года. У нас еще осталось... и мы с Лазарем Мойсеевичем помянули моего брата Якова, Иосю Липовецкого, Максима Горького, ведь школа №11 долгие годы носила его имя, ну и... Лазаря Мойсеевича Кагановича. Знал Леху всю сознательную, но что он тоже Лазарь Мойсеевич... только Краснянский, но не Каганович... Лазарь провел меня до угла улицы Менделеева, остановились возле старого военкомата, откуда наших отцов в далеком 41-м отправляли на фронт. – Ну, пока, наверно, уже не встретимся, – грустно посмотрел на меня Краснянский. – Почему, Леха? Что, я так плохо выгляжу?.. почему-то так же грустно переспросил я. – Та нет... просто жизнь она такая, как говорится, ты же редко стал приезжать, а там кто его знает... Я посмотрел вслед Лехе – Лазарю Мойсеевичу – и подумал, что уже завтра мы окажемся в разных странах. Над входом бывшего военкомата висит вывеска, на которой огромными буквами «ГРОБЫ», а ниже – помельче: «гробы хорошие и разные»...
262
марк межебицкий
Бутовский поворот
...Сентябрь 2016 года, гражданская война... кто-нибудь мог подумать? ...Еще никогда мне не было так мучительно трудно начать... – Батя, Вам плохо? – Нет, нет, девушка, мне не плохо, мне хорошо! На углу улиц Депутатская и Бутовский поворот стройная, в желтой безрукавке, ну дворник с метелкой... а листьев навалило много... Шел я с сумкой-тележкой, остановился, так просто сделал остановку. Мысли в башке ну разные. А она, макеевская красавица, все метет да метет, аж гай шумит... Подумал, если б работала обувная, хлопкопрядильная, пищевкусовая, винзавод, другие заводы и фабрики, стройки, на худой конец... Она мела, мела, а листья все падали, падали... Самолет «Тель-Авив – Ростов-на-Дону» приземлился ночью. Аэропорт Ростова отличается от аэропорта имени БенГуриона так же, как день и ночь. Ростовский аэропорт выглядит не много лучше бывшей трамвайной остановки на 31-й линии, в Макеевке. Но, как говорится, спасибо и за это. А еще обещают в Ростове новый аэропорт. Дело в том, что классный Донецкий аэропорт уже при моей жизни... а был... Сразу «облепили» назойливые армянские таксисты ростов
263
«Шлаковая гора»
ского разлива. В Ростове так было и будет всегда. Ночью гости из Тель-Авива боятся сесть в местное такси. А шо?.. Еще куда-нибудь... а там... – Что Вы боитесь, понимаешь? – Здесь чужаки не «косят», вы же видите у нас на груди «лейбы» с фамилиями. Хотел скорей добраться в город, где родился, жил 45 лет и зим... С одной рыжей израильтянкой таки да сел в «ночное» ростовское такси, которое неслось на автовокзал. Так же, как и в аэропорту, наглые таксисты громко и никого не стесняясь приглашали подбросить в Макеевку, Донецк, Горловку в обход государственной границы за 100 зеленых. Решил не рисковать, хотя, слыша родные до боли знакомые названия городов, очень даже хотелось. Ночь, на автовокзале, где все скамейки глухо заняты, присесть можно на холодные ступеньки, подстелив газету, на худой конец. А шо? Обменных пунктов как корова языком... рублей еще нет, а туалеты все платные. Вот и думай. А местные цыганки даже ночью «охотятся». Всю ночь работают киоски типа «Союзпечать». Когда хочется в туалет – проявил еврейскую предприимчивость, сам удивился, откуда это у меня. Короче, достал израильский сувенир – красивый пакетик со святой землей... не думал в это время, что кого-то... чувства... мочевой пузырь дороже... предложил киоскерше сувенир, объяснил положение – четко сработало...
264
марк межебицкий
Автобус Ростов – Донецк. В мирное время – какие проблемы? Что было теперь – на еврейском языке – это даже врагу... «зох ын вей» – Боже мой, и даже еще хуже. Таможни – российская, затем еще одна, ДНР-овская. Все на нервах... ...Едут, едут, едут, в основном женщины всех возрастов. Мужиков намного меньше. Одни на войне, другие уже отвоевались. Такая она, мужская доля. Обнюхивают собачки, правда, маленькие. Возле моей сумки сучка остановилась, как мне показалось, подольше. Таможенники грубоваты – и те и другие. – Ноги шире, я сказал... и т.д. и т.п. Автобус везет меня несколько часов по России. За окном – Россия, донские степи, где живут шолоховские герои... Герои «Тихого Дона». Наконец, вдали показалась Саур Могила – когда-то грандиозное, величественное сооружение, памятник воинам Великой Отечественной всех национальностей. Теперь, проезжая совсем рядом, мы видим огромные груды железобетона. По всей дороге на Донбасс много больших крестов в знак скорби. Знакомые названия донецких городов – Шахтерск, Торез, Зугрес, Харцызск.... «Зеленый» – это Макеевка. Уже 70 лет назад – 22 мая 1947 года... К большому сожалению, сейчас о хорошем не получится.
265
«Шлаковая гора»
Уверен, обязательно будет лучше, а затем хорошо. На душе кошки... как говорится... И уже никто и никогда, ничем не может остановить сыпать соль на открытые, разорванные раны души. Одни уже давно там... другие... Заметил, что единственным хорошим другом и помощником стало многоточие... ...Когда-то в нашем городе была единственная гостинца, которая обслуживала «ребят» для «Красного базара». Сейчас их появилось, как после хорошего, так сказать, не дождя, а ливня. Почти во всех мне так говорили, есть сауны с «подогревом». Я выбрал частный сектор на «Бутовском повороте». С хозяйкой повезло. Каждую ночь где-то там далеко стреляют. Сейчас это называют новым словом – «бахают». Все бахают и бахают. А макеевские собаки все гавкают и гавкают уже до самого утра. Я преодолел самостоятельно, добровольно несколько тысяч километров. Зачем мне все это надо было? Просто хотелось не по телевизору, а своими, так сказать... ну вот.
266
марк межебицкий
Презентация была в библиотеке имени Аллы Беженовой. Время – 2 часа дня. Почему так рано?.. Комендантский порядок в городе. Вот и думай... Всмотритесь в эти милые лица, они излучают свет и много добра. Пройдет время, разберутся политики, и наступит долгожданный мир на Донецкой земле. И еще... Городские власти найдут, наконец, средства и время, отремонтируют теперь уже выстоявшую в боях славную библиотеку.
267
«Шлаковая гора»
На презентации поэтесса Айна Данилова вначале предупредила, что в Израиле нет обращения на «Вы»: и с президентом, и с премьер-министром, учителем – все на «ты». Это всем очень понравилось. Начали задавать вопросы. – Марк, я в вашей книге читала, что вы хорошо знали Виктора Правоторова, который первым водрузил Знамя Победы над рейхстагом... Другая: – Расскажите подробней об Игоре Сергееве, Маршале России, министре обороны России... Это правда, он дружил с моим братом Яшей, они оба были рождены в 1938 году, оба любили много читать, дружили со спортом. В детстве мы все звали Игоря Гариком...
268
марк межебицкий
В стиле ретро. Макеевский театр юного зрителя.
269
«Шлаковая гора»
Вопросы, вопросы, очень много разных вопросов... Знал, что есть очень даже очень засекреченный трижды Герой. Легендарный министр-атомщик. Правда, живого Ефима Славского увидел только на митинге, когда открывали ему при жизни памятник. А еще хорошо знал выдающегося композитора Людмилу Лядову, ее добрых родителей. С первого дня служил в ракетных войсках, в одной роте с талантливым артистом театра и кино Борисом Борисовым. Когда по телику шел фильм «Строговы», в котором Борис сыграл главную роль, улицы Макеевки были пусты.
270
марк межебицкий
Донецкая Народная Республика. Разрушенный угол библиотеки им. Аллы Беженовой.
271
«Шлаковая гора»
С этим Героем, Анатолием Скогаревым, Почетным шахтером, кавалером «Шахтерской славы» трех степеней, других правительственных наград, мы работали на «Холодной Балке». Он был моим звеньевым в прославленной бригаде Лехи Киселева, крепильщиков по ремонту горных выработок. Мы трудились у самого экватора Земли. Это были лучшие годы моей трудовой деятельности. Все шахтеры – Гвардия труда. ...Сентябрь 2016, на второй день после прилета встретились – разговорам нет, как говорится. Вспомнили всех помянули...
272
марк межебицкий
Посвящается Марку Межебицкому
В нашей компании было всем «жарко». Встретили гостя – писателя Марка, Из далекой страны Адама и Авеля, Ведь он прилетел из Израиля.
Встречи, мгновения всем были ярки: Это слова и стихи, и подарки. И фотоснимки на память, тем более Ну и, конечно, «смачное» застолье.
Марк, без стеснения, всем стал нам близкий. Это неважно, что ростом он низкий. На голове в простоватой фуражке, Но говорил он не по бумажке.
А о себе и о тех, кто был рядом, О тех, кого нет, того вспомнить бы надо. Конечно же, вспомнил о городе нашем Что, дорог ему, он стал еще краше.
Голос звучал не громко, не тихо. Он не забыл рассказать и о книгах. В воспоминаниях: взрослый и детский Таким вот представился Марк Межебицкий.
9.09.2016 г. Александр Невидомый Творческий Союз литераторов им. А.Н.Беженовой библиотека
273
«Шлаковая гора»
Балюк Владимир Иванович родился 17 июня 1941 года в селе Городковка Крыжопольского района Винницкой области. Окончил Киевский государственный университет. По профессии – журналист. Автор поэтических книг. Печатался в коллективных сборниках, в журнале «Соборнисть», который выходит на украинском языке, в Израиле.
274
марк межебицкий
Марку Межебицкому
* * * Я – украинец, ты – еврей, Но мы друзья со стажем. Клянуся честью, хоть убей, Мы это оба скажем. Судьба не баловала нас. Живем мы в разных странах, Но дорог очень нам Донбасс Без лести и обмана. Здесь наша молодость прошла И зрелость до зенита. Тянулись беды з-за угла, Так как металл к магниту. Но жизнь течет, года летят Стремительно у вечность. Не знаю, что от нас хотят, Но книги наш путь Млечный. С тобой мы творчеству верны, Свои ласкаем мысли. Живем мы оба без жены, Мечтами рвемся в выси. Не все желания сбылись, Не все еще успели, И не угасла еще жизнь, Так значит мы при деле. Владимир Балюк. Сентябрь 2016.
275
«Шлаковая гора»
Мы, которые родились уже после Великой Отечественной войны, такое видели только в фильмах о войне... Наши враги Донбасса такое совершили в поселке Свердлова Червоногвардейского района по улице Чкалова уже в наши дни.
Обстрелам подверглись центр Гвардейки, а также поселок Крупской и Первомайский. Стало известно о гибели женщины и ранении еще троих. Когда я работал на шахте «Красногвардейская», многие мои шахтеры на этих поселках хорошо жили, растили детей.
276
марк межебицкий
Ради этих нескольких строчек стоило ехать в это время.
Улица Парковая, 8 переулок... Будь моя воля – я переименовал бы ее в Деревянко. Улица Анатолия Деревянко – звучит! За десятки лет выучил, воспитал много тысяч классных шахтеров Донбасса и за рубежом.
С учителем по перу, другом, единомышленником.
277
«Шлаковая гора»
Я сегодня с небом говорил Я сегодня с небом говорил Откровенно, с чистою душою. Мелкий дождик тихо моросил, Обдавая свежестью живою. Мысли были чистыми, как день, Но с печалью горькою, полынной. О войне ужасной, Как мигрень, И о жизни хрупкой и невинной. Почему все это и зачем На Донбассе муки и страданья, Если солнце щедро светит всем, И народ желает созиданья? Но молчало небо, Дождь крепчал. Видно, оно плакало, родное. Я его, конечно, понимал: Ему ведь тоже хочется покоя. Владимир Балюк, член литобъединения им. Николая Анциферова.
278
марк межебицкий
Содержание
Маленькое предисловие...................................................5 Шлаковая Мирные Дружить с ним – честь...................................................28 Поздравление из Молдавии...........................................32 Мне много раз говорили.................................................33 Об этом надо Герой Цезарь Куников.....................................................41 Трижды Герой Ефим Славский.......................................42 Маршал России Игорь Сергеев......................................43 Николай Алла Об Айне Яков Межебицкий в молодые годы...............................62 Ракетчик Автор «Шлаковой Горы» уже в Израиле.......................87 Письмо из «Яд ва-Шем».................................................106 Межебицкому Я.И. – 55 лет...........................................111 Стихи и рассказы моих друзей.....................................115 Владимир Марк Виктор Наш Яшка не шпион......................................................219 Бутовский поворот
Шлаковая гора
© Copyright: Маркус Межебицкий, 2021
Свидетельство о публикации №221022401470
Свидетельство о публикации №221022401470
Рецензии
Есть такая гора. Это индустриальный пейзаж Макеевки, и ее история.
Перечитываю, захватывает, скоро гору развезут на отсыпку дорог.
Марк, я тебе подкидываю ссылку автора, бывшего гражданина СССР, работал в атомной промышленности, знал Славского. загляни на его страницу, думаю тебе понравится.
http://proza.ru/avtor/morehod
Александр Пасхалов 22.05.2022 12:28 • Заявить о нарушении
Перечитываю, захватывает, скоро гору развезут на отсыпку дорог.
Марк, я тебе подкидываю ссылку автора, бывшего гражданина СССР, работал в атомной промышленности, знал Славского. загляни на его страницу, думаю тебе понравится.
http://proza.ru/avtor/morehod
Александр Пасхалов 22.05.2022 12:28 • Заявить о нарушении
Марк, я тебе подкидываю ссылку автора, бывшего гражданина СССР, работал в атомной промышленности, знал Славского. загляни на его страницу, думаю тебе понравится.
http://proza.ru/avtor/morehod
Александр Пасхалов 06.10.2021 10:20 Заявить о нарушении
http://proza.ru/avtor/morehod
Александр Пасхалов 06.10.2021 10:20 Заявить о нарушении
Я – украинец, ты – еврей, Но мы друзья со стажем. Клянуся честью, хоть убей, Мы это оба скажем. Судьба не баловала нас. Живем мы в разных странах, Но дорог очень нам Донбасс Без лести и обмана. Здесь наша молодость прошла И зрелость до зенита. Тянулись беды з-за угла, Так как металл к магниту. Но жизнь течет, года летят Стремительно у вечность. Не знаю, что от нас хотят, Но книги наш путь Млечный. С тобой мы творчеству верны, Свои ласкаем мысли. Живем мы оба без жены, Мечтами рвемся в выси. Не все желания сбылись, Не все еще успели, И не угасла еще жизнь, Так значит мы при деле. Владимир Балюк. Сентябрь 2016.Миша, это ко дню Рождения. 22 мая 2022.
Александр Пасхалов 22.05.2022 12:31 Заявить о нарушении
Александр Пасхалов 22.05.2022 12:31 Заявить о нарушении