Forward, back to the past!

  Читателям:

     Уймите свою буйную фантазию, я о себе никогда ничего не пишу, даже, если что-то и написано от первого лица, публичный душевный стриптиз, это не мои прерогативы в жизни.

   А теперь, если есть желание и не разочаровала этим своим признанием,  приступайте к чтению. Удачи!

              "Forward, back to the past!"




     Когда начинаются заунывные песни о том, что давайте вернём СССР, страну равных возможностей, равенства  и братства,  и ведь хотелось бы заметить, что тема эта, старого строя  поднимается   только потому, что сейчас стало многим, нет, даже не многим,  а  большинству гораздо   хуже,    чем было тогда, а, если бы все поголовно катались бы сейчас, как сыр в масле, то  по-иному исполняли бы свои песни на тему «давайте вернём  тот строй», вспомнив о том,  что не всё   там было так здорово, как кажется сейчас и часто сиюминутно, так вот мне при этих возгласах, всегда хочется громко рассмеяться в лицо таким  приверженцам той  справедливой жизни, но я этого  не делаю по причине, что знаю, как их подло обманули тогда, пообещав всё, а дав только малую толику от обещанного,  и  это обещанное, и то   не в полной мере,  получила и  я.   Судьба так распорядилась, что жила  я  почти  на постоянной основе   в семье своего номенклатурного родственника, занимавшего в те времена пост секретаря ЦК  КП  Латвии, а его отец был выходцем из красных латышских  стрелков, только младенец не знает, кто это были такие, красные стрелки,  которых на первых порах с почестями хоронили в отдельно  отведённом месте, на аллее «красных латышских стрелков»  на общем кладбище.

Но,  тем не менее, именно таким у нас отдавались  почести и те блага справедливого советского счастья, обещанного всему народу, который должен был, не будучи никем,  стать всем.
 
   Хотя,   как это  можно стать всем, не совсем понятно, тем более, из никого, как из грязи попасть в князи, видать. Но и   это тоже более чем сомнительно.
Так вот в князи всё же  попали, но не все поголовно,  а   единицы, и я на половинчатой основе тоже, случайно  оказавшись в этой «тусовке».  Мне можно сказать даже, повезло, хоть и на половину.  А почему наполовину? Да, потому что мой родственник,  не знаю, то ли   имел при себе  ещё  остатки совести и потому не разгонялся на полную катушку, как остальные его соратники по партии, то ли просто, банально был настолько прожжённым эгоистом, что даже себе в чем –то отказывал, не строя даже    дополнительно дом, а живя в  выделенном государством,  не говоря уже о  том, что я  имела только так называемые  крошки с барского стола.   Мой дядя был просто честных правил, и   был великий эконом, и потому имел только то, что ему полагалось, как работнику номенклатуры.

     Но даже это было  настолько большим по отношению к тому  малому, что имели все  остальные граждане Советского Союза,  того социалистического общества,  верной дорогой идущего   к коммунизму, экспансия которого должна была охватить весь  мир, все государства и страны,   за существование которого  боролись  в 17 году.   Правда,   боролись, это сильно сказано, когда словно   голодные не стриженные, босые  и голые    бараны всем стадом  потащились  за вожаком в новое светлое будущее, в надежде на обувку и пропитание,  которого до того не имели вовсе, царь не выделил,   и оказавшись в том настоящем, о котором им только каждый день и каждый час рассказывали в газете «Правда» и «Известия», а разве можно не верить известной правде?  Вот и верили, и до сих пор верят, как всё честно поделили тогда, сказав, что всё теперь у нас поровну, только, как в кинофильме «Свадьба в Малиновке» вожакам дали  всё, а народу всё то, что осталось, но назвав это народным достоянием, то, чем владели партийные шишки, а не люди, им как раз таки  достался хоть  и огромный, но шиш.

 И  не надо забывать, что мой великий родственник  не сидел в центральном парт аппарате,  то есть за стенами Кремля не находился,   а всего лишь возглавлял союзную республику,  но  даже это было не  малым достижением  в его материальной жизни, потому что остальной народ,  в основном имел достижения в духовном мире, ему так сказали, этому  народу, что духовные ценности, это всё, "это  самое главное",  —    говорили они опять  народу,  намазывая на белый хлеб со сливочным маслом, а не с маргарином, чёрную или красную икру, расположившись  в мягком кресле, не отечественного производства, и сейчас продолжают так говорить,  всё кивая на Запад с его бездуховностью, будто художник или писатель  может создавать  свои гениальные творения только находясь на голодном  пайке и держа себя в  чёрном теле,  и от такого ноги не протянет, а будет творить, творить и творить… И многие  в это тоже поверили, в сказку про то, что силой духа можно выстоять в любой ситуации, плюя на естественные потребности  своего организма.

   Но   уже в наши   времена  просто умиляют разговоры о бесплатном жилье, медицине, образовании и опять о равных возможностях, об отсутствии коррупции тогда, как основного  бича  сегодняшней жизни, опять о том, как всё поделили поровну, о прекрасной медицине и таком же образовании, хоть бы кто подумал, кто мог нормально тогда лечить и образовывать,   если после  состоявшегося переворота в 17-м основная масса интеллигенции, как раз та самая, которая и могла чему-то научить безграмотных рабочих и крестьян,  покинула пределы родной земли, а часть была уничтожена, как классовый враг. И потому те единицы, которые в этом,  что-то смыслили, разумеется,  обслуживали правящий класс.
 
 Если кому-то не понятно, что это такое, потому что нижние слои общества всё не могут никак забыть о том   бесплатном, что им тогда досталось, но забывая  каждый раз о том, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке, и потому и платили они своим здоровьем за не умелое с ними  обращение  во всех сферах своей жизни,   причём, не только в  медицине,  так скажу, приведя  хотя  бы  один  простой  пример, кардиолог  Чазов  лечил Брежнева, Суслова, Громыко, но  не тех рабочих  и даже не ту сформировавшуюся позже  новую интеллигенцию,  и лучшие  качественные лекарственные препараты получали,  в первую  очередь,  первые лица того государства, которые потом только и могли здорово врать о том, как всё то же самое имеет простой люд.

Но на самом деле этот простой люд имел только голословные заявления от своих правителей  и лозунги,  нарисованные на плакатах красного цвета  белыми буквами,  призывающие к борьбе за правое  дело партии,  Ленина и Сталина,  зовущие вперёд, к  победе коммунизма.

Какой коммунизм победил потом,  все теперь знают, но не знают,  что при коммунизме всё же  успели   пожить, даже не  борясь особо за него, но   опять единицы, все те, кто организовал этот аферный проект под названием   «равенство возможностей».

      Так вот вернёмся к той половинчатости справедливой   жизни для парт работников, какую   имела я,  не сидя даже    в кресле секретаря ЦК КП Латвии, а всего лишь являясь  его единственно близкой  бедной родственницей, которая правда,  испытала на себе нечто иное, иные проявления человеческой натуры, облеченной  властью, которая всегда развращает, но так как сумела не обидеться, пережевать и   пережить этот случившийся   факт, то могу нарисовать  объективную картину того, что ежедневно видела перед собой и даже половинчато    принимала  участие в ней, в  той    картине с изображенной на ней   жизнью   советских людей, но только  не с вилами и с  лопатами, слегка  утрируя,  как принято  было рисовать   на идейных плакатах простой люд,  а в   той, закрытой для многих,  другой стороне   одной   медали, называемой социалистическим строем с перспективой построения коммунизма, как стимулирующее  погонялово для всех остальных.

     Начну я с хлеба насущного, с продуктов питания, копеечные цены на которые до  сих пор не могут забыть радетели того строя,  забывая о своих таких же копеечных грошовых зарплатах рядового работника и гражданина, и не желая понимать,  что, если бы на хлеб и молоко были установлены сразу  те цены, которые закладывались в их производство, то советский народ  со своей зарплатой  умер бы  весь скопом ещё на начальном  этапе построения   счастливой  социалистической  жизни,  и потому приходилось все цифры в отчётах плановых подтасовывать, чтобы всё выглядело прилично, но прилично, хоть  и весьма логично,   всё не закончилось, и это тоже мы все хорошо теперь знаем.

     Зато прилично врали, прилично ели и прилично  жили те, кто врал, и я на половинчатой основе вместе  с ними   тоже ела те продукты, которые остальным даже во сне не виделись,  потому что  их ещё и за границу не выпускали,  и они не могли хотя бы   увидеть то, что имела партийная номенклатура,  не выезжая за кордон, пусть и там это не всем тоже   было доступно, но посмотреть  на всё это  можно было, чтобы потом помечтать, стоя у газовой  плиты и варя десятый час кряду синюю недокормленную курицу и съедая потом её целиком без остатка и  даже с  гребешками.

    Моя мать так и делала, так как получала зарплату старшего инженера в размере 120 рублей, почти не  платила за квартиру,  но  это многим только   так кажется, что всё было бесплатным, а то, что за такие гроши люди трудились, то, что бесплатно колхозам помогали, на субботниках корячились  вместо  того,  чтобы отдохнуть полноценно.   Как и   могли себе такой отдых   позволить,  о чём многие сейчас с тоской в голосе  и со слезами на глазах  говорят, о,  как многие, почти  все, в санаторий по путёвке съездить, а моя мать только в Сочи за всю  свою жизнь один раз скаталась и там в частном секторе пожила, где койко- место сняла и на одной кровати  со мной спала. Это тоже можно было по тем временам назвать полноценным бесплатным  отдыхом, заслуженно полученным   за свой ежедневный  труд на благо родине.   Как и путёвки в пионер –лагеря не всегда мог выбить на все три смены  для  своего  драгоценного чада.  А я,  как драгоценное чадо,  вообще воспитывалась нянечкой, потому что моя  мать почти  сразу    после моего рождения  вынуждена была выйти на работу, при том,  что был ещё и работающий начальником  СМУ  отец, и не потому,  что ей так этого  захотелось, а потому что жизнь бесплатная не позволяла с ребёнком  хотя бы до школы посидеть, проще было оплачивать труд нянечки, которая кстати, тоже,  получая пенсию в 50 рублей, проживая  в комнате в коммунальной квартире, почему –то вынуждена была подрабатывать, бесплатно же    всё  было,   и как видно, вот,  шла   для развлечения на работу, будучи уже в преклонном возрасте. Ну, а кто не мог нянечку позволить для своего ребёнка, как у моего одноклассника Толи Костюшина, мать которого прачкой работала, то имелась возможность бесплатно отдать  в ясли сопливого,  орущего  младенца, оторвав его  от  маминой сиси.  Тоже, видно,  от хорошей жизни и просто отличная идея для тех, кто до их пор не может всего   этого  забыть.  Того, чем принято  сейчас гордиться, одним из  фрагментов   из той счастливой  жизни. Той замечательной жизни,  в  которой моя мать покупала набор,  называемый  ею «письки,  сиськи,  хвост», так как  со своей зарплатой инженера не могла позволить себе  мяса нормального купить.

    В то время, как мой родственник, проживая  так же бесплатно,  как  и все остальные наши граждане,  в отдельной  пятикомнатной квартире, где можно было потеряться,    даже магазины  не посещал,  в тот дом, на ту сторону одной и той же советско-социалистической  медали,  личный шофер, а их было даже два, привозил совсем  не хвостовой  набор, а набор из тех продуктов,  которых  по- хорошему,  в Советском   Союзе не было,  или были,  но не для всех, и вот тут я на половинчатой основе  тоже  имела  возможность  их приобрести,  за свои деньги, не переплачивая спекулянтам, и не стоя в очередях в столе заказов за палкой сухой колбасы, которую люди покупали практически только по  праздникам, а мой родственник  имел её  каждый день  на своём  столе. Разумеется, всё не ограничивалось только сухой колбасой, была и икра -  чёрная и красная, не белковая,  была нормальная свежая    говяжья вырезка,  были финские ликеры, чешское пиво, закупаемое ящиками,  были вяленые  бананы и  свежие, конфеты и сладости  разных сортов и   видов, которые не видели все остальные равноправные  граждане той страны, они, как и моя нянечка со своей пенсией в 50 рублей, могли купить халву, в которой кроме муки, подсолнечного масла и семечек больше по большому счёту  ничего и  нет, как и в  конфете  «коровка», был доступен им ещё дешёвый   «шербет», мармелад и  зефир, для того, чтобы    сказать сейчас, каким он был настоящим, ещё  могли    только  изредка позволить себе  купить и побаловать себя   «белочкой» и «каракум», эти были из разряда дорогих шоколадных  конфет, при том,  что    они не ели конфеты  «серенада» и «птичье молоко», финские  шоколадные  наборы,   кстати, не очень вкусные, и весь этот совсем   не полный список  того, что я  перечислила почти что    на вскидку,  как и мясной паштет домашнего приготовления, картофельные котлеты с  мясным фаршем и прочее, что относилось к категории  кулинария, но сделанной на особой основе, поваром из ЦК,  всего этого   не мог потреблять  простой люд,  их  потреблял иной контингент наших граждан, те, кто относился к парт номенклатуре и те, кто именовался спекулянтом, расхитителем народного добра, но первых так не именовали, хотя  ели они то же,  что и спекулянты. Ну и я, на половинчатой основе, насколько  мне позволяли мои не очень большие доходы.  То есть я могла всё это купить  без переплаты, но не имела возможности всё же  приобрести  в силу размера своей советской  зарплаты, не как у моего  родственника, а как  у рядового советского  гражданина.

     Перейдём к следующей статье расходов наших советских граждан, и ещё раз напомню читателю, что я не провожу сравнительного анализа вчера и  сегодня, я говорю исключительно про тот равноправный строй и про  всё бесплатное, чего так многим не хватает сейчас.  Хотя,  на самом деле не хватает сейчас  много чего   другого. Но это уже отдельный разговор на иную тему, о  днях сегодняшних без упоминания вчерашних.

   Вдаваться в подробности тех материальных благ, которые совсем  не интересны были, по мнению партии и правительства,  советским  людям,   их кормили в основном сказками о   духовной пище, как основе здорового образа жизни,  причём исключительно  той, которую навязывали исходя из своих вкусов и своих идеологических принципов и  понятий,  и  коснусь этой стороны медали  только слегка, но думаю, и этого будет вполне достаточно, чтобы,  наконец, понять, что не было никакой уравниловки даже в потребностях людей, одним нужны были красивые вещи, а другим  тряпка фабрики  «Большевичка»  вполне себе сходила,   надетая как на клоуне или боты другой памятной культовой   фабрики «Скороход».   И кстати, я имела возможность сравнить   сапоги упомянутого советского производства  и финского, или немецкой Саламандры или    Габора  и сравнение не было  в пользу отечественного точно.

    И тут же при упоминании западного производства вещей, хотелось  бы заметить, что и на том пресловутом сытом  Западе  тоже не было уравниловки, то есть, если кто-то сейчас сильно пожалеет, читая эти строки  запоздалого  откровения,   что тогда не сбежал, то может сразу успокоиться, его там ждал бы тот  же советский быт,  без каких-либо прикрас и даже если кому-то повезло бы, он мог бы поселиться в точно таком же, кирпичном или панельном  хрущевском варианте проживания, который у нас принято хаять,  и чувствовать там   себя вполне, как  у себя же на   родине, будто бы никуда и не  выезжал, с той лишь разницей, что не прочитал бы в газете «Правда»  о достижениях советского народа и его родной партии и правительства.

    Так вот, чтобы на долго не задерживаться на этой теме, скажу только, что я могла одеваться  во всё импортное,  как и  спекулянты, и те, кто у них покупал то же  самое, что   имела и я, но не переплачивая  за это  ни копейки,  и не носясь с высунутым языком по магазинам в надежде, что всё же партия и правительство  вспомнит и тоже, хоть кусочек того материального  счастья выбросит на прилавок, а перекупщики не успеют перехватить этот момент поступления импортных тряпок в магазин.

Но помимо тряпок, не меркантильная партноменклатурная элита  только на примере  моего родственника, первая имела японские  портативные магнитофоны, цветные  телевизоры, «видаки», на которых крутила  запрещённую в Советском  Союзе «порнуху», холодильники и всякую другую бытовую технику, совсем не отечественного производства.

        Что это было, помимо отсутствия какого-либо справедливого   равенства между гражданами,  о котором так  любил упоминать   великий советский кормчий и его последователи,   говоря о том, что  пока окончательно не уничтожены классы, а они как   мы видим и знаем, так и не были уничтожены,  и пока труд не стал из средства для существования первой потребностью людей, добровольным трудом на общество, люди будут оплачиваться за свою работу по труду.    «От каждого по его способностям, каждому по его труду», — такова была  марксистская формула социализма, но Сталин трактовал её иначе,  по выше  упомянутым   причинам,  «от каждого по способностям,  каждому по потребностям»,  но   почему-то и потребности эти   у одних были одними,   и как видно совсем   иными  способностями обладали они    же, а у других всё складывалось как-то уж совсем иначе,  но  что это всё же    было помимо упомянутого неравенства, как не  моральное и нравственное  разложение  в тех кругах, где сосредотачивалась,   так называемая,  вся власть народа,  власть,  которая развращает любого, как только  наступает понимание,  что можно и дозволено всё и даже больше.

 А  понимание это приходит достаточно быстро, когда вступают в силу  уже   и  все коррупционные моменты, которых, как принято считать, не было при советской  власти, когда цвело взяточничество и казнокрадство,  называемое блатом,  без которого ты не мог попасть практически никуда, ну, если только на приём к тому бесплатному врачу,  поступить в школу,  но только в своём районе проживания, даже я не училась в том заведении учебном, где обучалась  в основном  элита, дети номенклатурных работников, они вообще всегда стояли особняком от остальных,  харизмы моего отца, попытавшегося меня туда пристроить,  не хватило, а родственник повторяю, не преступал  положенный номенклатурный  регламент.

 Правда,  сам он  после окончания вуза, был направлен сразу на работу директором  завода, так как за его спиной маячил  знаменитый «красный латышский стрелок»,   его отец. Кто-то может вспомнить, куда он ехал работать после окончания института, все ли могли так удачно устроиться, как мой родственник?  Нет. Многие катились вообще,  на работу в другие регионы и там и оседали, создавая семьи вдали  от родителей  и  места своего родного проживания,  короче, оказываясь по распределению  вдали от  родного дома.

    Абсолютное неравенство сил и расстановка кадров, это то,   что на  самом  деле было, вместо обещанного равноправия во всём.


     Но ведь всё то, о чём я сейчас рассказываю,  не просто было, об этом знали практически  все  советские граждане,   которые взвыли сейчас и хотят обратно, желая поменять  платное шило на бесплатное  мыло, а в принципе,  на всё то же, только  в скрытой форме, вернее, прикрытое  лживыми лозунгами о братстве  и равенстве. О том  самом братстве, когда никуда не девался  антисемитизм,  и братские народы дружили по большей части, сидя на своих территориях, а теперь когда одни стали мигрантами и   очутились в одном общем   котле,   к ним не  стали относиться, как–то иначе, нет,  а просто  неприглядные  проявления  национализма приняли открытую форму.

 Знали и об имеющемся  блате, как о коррупции,  а значит, и  том  самом неравенстве,  причём  на любом классовом  уровне, в верхних эшелонах власти всё это было только в других масштабных единицах измерялось, знали и  слагали анекдоты, и даже со сцены дозволялось  что-то высмеивать,   подвергая  критике существующий беспредел, что  больше смотрелось,  как лёгкое журение.  От  чего всё это  никуда не исчезало  и оставалось неравенство,  в домах у парт работников работала  прислуга, их возили на гос машинах водители, мою родившуюся дочь положили   для начала в коляску, которая была единственной во всем городе.  Не надо даже говорить, что это была за модель, когда её за ставшей  ненадобностью сдали в комиссионный магазин,  то её сразу же увезли в кулуары,  не выставив даже  на продажу в торговый зал.  Потом  коляску с родившимся младенцем   поставили в машину «Чайка» и  в таком виде периодически  транспортировали моё чадо в нужную точку передвижения. Как много младенцев удостаивалось таких почестей, даже не буду спрашивать, потому что  мы о неравенстве в самом равноправном государстве всего мира и какие-то комментарии  тут излишни.

       То, что помимо  спец обслуживания  в специальных столовых существовали ведомственные правительственные  поликлиники, где если и  не сидели великие  специалисты-медики, но ты там обслуживался  по  высшему разряду, не ожидая   вместе  с остальными гражданами  своей великой  страны    очереди на приём   к  участковом врачу, не лежал в коридоре стационара, а находился в случае чего в двухместной,  а   то и в  отдельной палате -люкс  и вообще, в  отдельной больнице,  куда не было входа  простым людям, которым всегда говорилось, а правильнее внушалось, одна единственная правда, гласящая  —   у нас в стране все   равны.
 Я не была официально прикреплена к спец поликлинике, тот самый номенклатурный  регламент не позволил, но пару  раз я  находилась  в ведомственном стационаре. Дочери моей повезло больше, если это можно назвать везением, хотя   в тех реалиях,  это так и было,  она была полноправным  пациентом спец поликлиники, как и многие другие люди, имеющие отношение к каким-нибудь спорткомитетам устраивали туда  своих любовниц и их детей, всё это было, и ежегодные,  а то и по два раза  в году поездки на отдых,  и не в санаторий  в Сочи, а  за рубеж  и  в те  самые запретные кап страны, и не  с проживанием  в частном  секторе с ограниченным  количеством   денег на  сувениры родственникам  и друзьям,  а  в хороших люксовых номерах фешенебельных  гостиниц, со специальными  походами по магазинам  с  продающимися там   чуждыми нам  западными ценностями, потому что отдельные случаи «ломоносовов», это не  общий   показатель существующего равноправия,     и многие об этом знали, а кто-то просто верил в  то, что так не могло быть, но было всё же, и   сейчас решили, что тогда, на фоне сегодняшних реалий  всё было как-то иначе.

    Нет, иначе не было, просто старая гвардия, что стала новой,   которая попросту перекрасила свою личную витрину, подняла ставки, увеличив свои аппетиты,   за всё то, что раньше надо было всё же платить, учитывая несоответствующую  труду  оплату, неравенство в условиях труда и при  устройстве  на работу и в другие социальные заведения, когда кругом, как и сейчас,  маячили номенклатурные  привилегии -   дачи, машины   и прочие пропуска в счастливую жизнь, где и элитная  духовность на уровне искусства и культуры  присутствовала, которая тоже не была доступна простым гражданам в полной мере,  нам домой привозились все книжные издания, которые даже не поступали в розничную продажу,  билеты на театральные гастроли и просто в театр с лучшими местами  в партере тоже всегда  были в свободном доступе для нашей семьи, как и походы в музеи на выставки, которые многим были не доступны,  или только  через великий блат,  ну, да,  зачем стадам/рабам  дары природы. Причём,  обманутому стаду  рабов, которые думали, что они свободны в своём выборе,  ни разу не выбрав,  ни одного члена политбюро, даже  сходив на пункт голосования,  а   только  слагая    втихаря     анекдоты про первых лиц той страны,   а потом так же тихо, шепотом ими же делясь.   Именно  об    этой свободе, о таком   равенстве  мечтают сейчас многие, потому что легализовавшиеся  бывшие  спекулянты и валютчики,  которых назвали красиво бизнесмены,  не красиво закрутили гайки своим бывшим согражданам, сделав им ещё больнее, а на  самом деле, просто красивая ложь для них, для тех  мечтателей вернуться  обратно    в своё прошлое,    оказалась лучше горькой правды, и вот потому они и плачут,  устраивая поминки по почившему строю, пытаясь всеми правдами и неправдами   возродить его к жизни,  где не было ни  одного слова     правды, не было  и равноправия, там была только одна  лживая- лживая  правда,  называемая ещё лживой гос.  пропагандой,  и   в том конкретном  случае  —    пропагандой  счастливой  жизни в советском государстве,   которая, глядя сейчас    на тех стенающих и плачущих, оказалась  очень  эффективна, потому и  призывают они  из сегодняшних дней вернуться в прошлые и видно, начать всё сначала, строить новое общество,  основанное на лжи, чтобы снова соврав, перекраситься и вернуться в 90-й  год  20-го столетия, где это враньё  продолжилось, с обещанной  демократией и прочими  элементами нового гос. устройства, в   котором так много оказалось от старого,  картина повторения   которого       в общем-то,   неизбежна,  потому что возвращаться  будут те, кто и в советские  времена врал и   те, кто   верил тому, кто врал… И   будет всё  старо,  как этот   мир бывшего социалистического  счастья.   Уррааа,  товарищи!!
 
      Хотите ещё обратно  в СССР? В страну  абсолютного  равноправия  и  безудержного, бесплатного  счастья?   Даже не сомневаюсь, что да, вы же снова не поверили реальной  правде,  потому что  та ложь  была и есть для  вас  единственная и самая  приятная правда. Готовьте партбилеты, господа-товарищи,    те, что  обменяли на пропуск в святую обитель для тех же  верующих  в то, что  в жизни бывает и так, и просто так, и вот так, главное, чтобы  сначала  пообещали, а потом красиво соврали и больше ничего для  счастья не надо. Будьте счастливы!

17.05.2019 г.
Марина Леванте