Хороший выстрел -Херсонские рассказы-

Как всегда, утро осеннего дня в Южном городе было тихим и неспешным. Он сидел в кресле у окна, погружённый в чтение. Это была не первая книга Эрнеста Хемигуэя, которую Олегу довелось читать, но почему-то роман «За рекой в тени деревьев» зацепил за живое. Видимо, многие моменты жизненной предыстории Ричарда Кантуэлла, главного героя повествования, чем-то напоминали события из его жизни, что делало литературное произведение очень похожим на его личную биографию, конечно, с некоторыми различиями во времени и местах, где события происходили. Впрочем, это было не столь важно, главное, как эти события повлияли на жизнь и мировоззрение человека - участника оных. А в этом то и было разительное сходство.
-Олежка, так ты собираешься на охоту или нет? - голос отца оторвал сына от книги.
-А который час? - Он явно тянул время, чтобы собраться с мыслями.
-Уже одиннадцать, а машина должна заехать за нами в двенадцать, - в голосе отца звучало раздражение, - но ты, я вижу, еще и не собрался! Тогда и сиди дома со своими книгами!
-Батя, успокойся, - улыбнулся Олег, - я мухой соберусь, не успеешь и глазом моргнуть.
-Ну-ну, - отец тоже улыбнулся, — патроны хоть в патронташе замени, там же у тебя только с мелкой дробью остались после утиной охоты.
-Помню, батя! Я вчера закупил патроны с картечью и жаканами...
-Картечь можешь не брать, только жаканы, мы же на кабана идём. А то ты у нас еще тот охотник! Помню на зайца чуть ли не с бекасином пошел! -отец рассмеялся, вспомнив тот случай.
-Ну не с бекасином, а с пятым номером, - Олег тоже засмеялся и добавил, - а кто тогда двух зайцев подстрелил?!
-Ага, а потом прикладом их добивал? - не унимался отец.
-Да ладно, главное результат, а он был налицо! Если бы не мои зайчики, то хрен бы вы тогда заячьей юшкой водочку закусывали...
-Ишь расхвастался! - делано строго прикрикнул отец. - Тебя хлебом не корми, дай охотничьими байками язык почесать.
-А кто научил? - и увидев, что отец стал хмуриться, -Все, молчу-молчу! Дай мне спокойно собраться, ведь сам же и отвлекаешь...

Сколько Олег себя помнил, с отцом они жили всегда рядом, но, при этом, их отношения были далеко не простые. Во-первых, отец, убеждённый коммунист, был твёрдо уверен, что все непременно должны разделять его политические взгляды, а во-вторых, он обладал взрывным характером, да таким, что любой, даже незначительный, спор с ним превращался в громкий скандал. И если в детстве Олег вполне разделял взгляды отца, то с годами, сталкиваясь с реалиями советской жизни, у него начали возникать вопросы, вместо ответов на которые, отец чаще всего разражался бранью, лишь усугубляя недоверие сына к системе, ибо древняя мудрость гласила: Юпитер, ты сердишься, значит ты не прав! И Олег замолкал, лишь искоса поглядывая на беснующегося родителя, недоумевая, как он не может видеть совершенно очевидные вещи. Но отец был отходчив, гнев его быстро проходил и, обычно, еще хмуря брови, он спрашивал:
-Так мы в пятницу идём на рыбалку?
-А почему нет? - улыбаясь, вопросом на вопрос отвечал сын, чем вызывал ответную улыбку, и конфликт, как правило, бывал исчерпан.

Впрочем, так бывало не всегда. Как-то, уже после службы в армии, когда работал в проектном институте, к нему подошел секретарь парторганизации:
-Олег, партком рекомендует тебя в секретари комсомольской организации института, - сделал паузу, чтобы рекомендуемый осознал всю важность момента и продолжил, - но ты же знаешь, что эта должность номенклатурная и тебе следует подать заявление для вступления в партию...
-Спасибо за доверие, - подчёркнуто вежливо произнес Олег, - но я еще не готов к таким высоким номенклатурным должностям. Думаю, вам следует подыскать иную кандидатуру.
-Олег, - секретарь заговорил доверительно вкрадчиво, — такое предложение делается только раз в жизни и отказываться от него, значит поставить крест на своей будущей карьере.
-Еще раз спасибо, но я ещё не готов, боюсь у меня голова закружится от такого высокого взлёта...
-Ты или чего-то не понимаешь, или отец тебе не объяснил всю важность партбилета для успешной карьеры.
-Извините, отец для меня всегда был примером и, пожалуйста, не трогайте его своими... - Олег сделал паузу, не желая грубить, - Он мне всегда говорил, что получить партбилет это не только большая честь для советского человека, но и огромная ответственность. А уж тем более, вступать в партию ради продвижения по служебной лестнице это типичный карьеризм, - и резко добавил, - что не пристало для молодого строителя коммунизма!
-Ну как знаешь, - поросячьи глазки секретаря забегали, - но ты подумай, посоветуйся с отцом, - и он, не попрощавшись, исчез в глубине полутёмного коридора.
Вернувшись на рабочее место, Олег еще долго не мог отделаться от ощущения, что прикоснулся к чему-то мерзкому. Хотелось смыть с себя все ощущения от разговора с партийным лидером и вымести из сознания эти свинячьи бегающие глазки, но в памяти, напротив, всплыла пьяная морда капитана Лабоды, парторга их батальона, который, дыша перегаром и покачиваясь, уговаривал его вступать в партию:
-Пользуйся случаем, - отрыгивал он, - в армии же это как раз плюнуть! У тебя же отец большой человек, неужели он тебе не объяснил, что к чему!?
-Всё объяснил, - Олег старался уклониться от амбрэ, идущего от парторга, - но я еще не готов к вступлению в партию...
-Ничего себе не готов, - того аж подкинуло, - тебя же представили к правительственной награде...
-Я, товарищ капитан, по сути, и награду не заслужил, представили всё подразделение и меня за компанию...
-Не скромничай, твой командир на совещании говорил, что, в последнем бой-столкновении, если бы не ты, всем была бы крышка.
-Это он преувеличил, была обычная боевая ситуация и любой на моем месте сделал бы то же самое, а может и лучше.
-Да ладно уж! Ты прямо скромен, как девка на выданье. Короче, пиши заявление и точка! Считай это приказом, - капитан покровительственно улыбнулся и склонил набок голову, отчего его фуражка слетела с лысой макушки, но не успела еще коснуться земли, как Олег точным движением ноги подбросил её вверх, поймал рукой и водрузил на место. - Ну ты даёшь, - восхищённо пробормотал офицер, поправляя фуражку на голове, - а говоришь: не готов, не готов...
-Товарищ капитан, есть еще одна проблема, - продолжал упираться Олег, - я же только полгода в армии и мне здесь никто не может ни характеристику, ни рекомендацию дать. А без них в партию ну никак не принимают, — и он нарочито глуповато захлопал глазами.
-А ты напиши на работу, пусть вышлют. Думаю не откажут, да и отец посодействует.
-Никак нет, товарищ капитан, до того, как замели в армию, я поработал только три месяца, так что тоже не имеют права ...
-А до этого где ты болтался? Где, так сказать, груши окалачивал? -нахмурился капитан.
-Учился в институте...
-Ну вот, значит пиши в институт! Пиши... - он козырнул и, считая вопрос закрытым, направился в сторону штаба.
-Щассс, напишу...- скорчив забавную рожу, прошипел себе под нос Олег и пошел в другую сторону.
Возвращаясь после работы домой, Олег и подумать не мог, что его уже ждёт не дождётся разъяренный отец.
-Ты что себе позволяешь?! - с порога набросился на сына, - Ты что о себе возомнил?! - глаза его метали искры, - Ты хочешь всю жизнь проработать простым инженером?!
-Чего ты на меня орёшь? - Олег от неожиданности забыл о всякой почтительности.
-Чего ору?! - отец начал приближаться к нему, - Да я тебе еще по морде надаю!
-Ну что ж, нормальный аргумент, весомый! Очень даже в духе нашей доблестной партии! - он уже овладел собой и сцепил за спиной руки, чтобы не сработала реакция. - Если ты думаешь, что это поможет, то давай, бей! Видишь, мои руки за спиной и я не только тебе не отвечу, но даже и не буду защищаться. Только как ты после этого будешь жить и смотреть мне в глаза?! - Эти слова и каменное спокойствие сына подействовали, как ушат холодной воды. - Батя, а отчего ты не спрашиваешь, почему я отказался?
-Ну и почему ты отказался? - сквозь зубы процедил отец.
-Потому, папочка, что я не хочу находиться в одной партии с такой мразью, как партийное руководство нашего проектного институт! И ты знаешь, что это правда! Более того, я не хочу находиться в одной партии с таким вонючим говном, как секретарь нашего райкома партии! И последнее, я никогда не вступлю в партию из карьерных побуждений, поскольку, это аморально!
-Олег, как ты собираешься жить дальше в этом мире? - глаза отца расширились и в них промелькнул страх, но потом снова начал захлёстывать гнев, - Так ты, наверное, считаешь и отца мразью?!
-Нет, - отрезал Олег, - ты для меня всегда был образцом настоящего коммуниста, таковым и остался! Но, как я понял, ты исключение из их паскудных правил, так сказать, последний из могикан! Таких, как ты,
уничтожали на протяжении всех лет существования вашей сраной партии и чудом уцелели только единицы, которые ничего не решают в этой куче дерьма. Ни-че-го! И ты это знаешь не хуже меня! Скажи, кто уцелел во время войны и вылез на самый верх, а?
-Заткнись, сопляк, что ты об этом знаешь?! - у отца гнев перемешался с растерянностью.
-Да ты мне сам всё это и рассказывал, но по кусочкам, а я эти кусочки собрал до кучи и получилась вот такая неприглядная картина...
-Пошёл ты...- отец заскрипел зубами, резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
После этого конфликта они не общались около трех месяцев, но в партию сын так и не вступил.

Когда просигналила подъехавшая машина, Олег, с рюкзачком на плечах и ружьём в руке, уже сбегал по ступенькам парадного, а отец громыхал сапогами вслед за ним.
-Батя, так кто из нас задерживает машину? - бросил сын через плечо.
-Да иди уже, чертяка, не скалься! Вот доживешь до моих лет...
-А столько не живут, это ты у нас уникум.
-Вот баламут, - огрызался тот беззлобно, - обязательно доживёшь, у нас порода такая.
ГАЗон взревел и помчался в сторону плотины, по которой им предстояло пересечь Днепр и выехать на левобережье. Дорога предстояла не близкая и Олег, по армейской привычке подложив под голову рюкзак, закрыл глаза, а шум мотора и голоса охотников, разговаривавших с отцом о каких-то своих делах, действовали усыпляюще. Он проснулся, когда мотор затих и мужчины шумно начали выгружаться из машины.
-Эх, мне бы так, - засмеялся отцов приятель, отставной полковник и заядлый охотник, - тут в кровати лежишь-лежишь, а ни в одном глазу! Только когда дёрнешь полстакана водки, тогда немного подремлешь. А Олежек только коснулся головой спинки сиденья и готово!
-Да, спать он горазд, - хмыкнул отец, - во всём бы так!
-Палыч, тебе ли жаловаться, - полковник тяжко вздохнул, - твой при юшке в голове! Вон гляди, - выучился, в армии отслужил, работает... А мой никак институт не закончит, «академ» за «академом» ему оформляем, а он раздолбай раздолбаем.
-А ты ему «академы» не оформляй, пусть в армию пойдёт, ума наберётся.
-Эх, откуда же его взять, ума-то, если в голове пусто!..
Олегу стало скучно от этого вечного ворчания на одну и ту же тему. Да и что он мог сказать? И так всё ясно, сын полковника еще в юности вкусил прелести разгульной жизни и остановить его могло только чудо, коим армия уж точно не являлась. Это Олег знал по себе: прояви он там хоть маленькую слабинку, то, даже если бы и вернулся живым, был бы полным уродом, как пить дать.
Вечерело. Егерь, во дворе которого собрался весь коллектив охотников, варил в большом котле рыбную юшку, а охотники доставали из рюкзаков всякую снедь и выкладывали на грубо сбитый не струганный стол под брезентовым навесом. И конечно же, на стол была выставлена батарея бутылок, что всегда раздражало Олега и он, поручив отцу потрошить свой рюкзак, отошел в другой конец двора к собачьей будке и присел, поглаживая мохнатую голову огромного цепного пса, который от удовольствия стал повизгивать.
-Ты там смотри, аккуратно с Бесом, - крикнул егерь Василий, оторвавшись от священнодейства над котлом, — он у нас скаженный, может порвать!
-Он своих не трогает... мы ведь тоже скаженные, - приговаривал Олег, гладя пса, отчего тот перевернулся на спину, подставляя бока и живот.
-Ой, гляньтэ, Биса як пидминылы, - засмеялась Катерина, жена егеря, вынося из хаты гору мисок под юшку, - ласкавый такый, як ясочка. Ты, хлопэць, мабуть, чаклун!
Вскоре поспела юшка и Катерина начала накладывать в миски огромные куски варёной рыбы, приправляя её сверху лёком и заливая всё это янтарной юшкой. Охотники расселись по Скамьям за столом и, выпив с придыханием водки, шумно хлебали горячее варево.
-Ну что ты за охотник, - издевался над Олегом красномордый мужик со змеиным взглядом чуть желтоватых глаз, работавший начальником уголовного розыска, - не пьёшь! А кто с нами не пьет, тот чи дуже хвора людына, чи дуже вэлыка падлюка.
-Нэ чипайтэ хлопця, - вступилась за него Катерина, - нэ пье и слава Богу, вам бильше будэ! - Все одобрительно засмеялись и, воодушевленная поддержкой, добавила, - Хоч одного мыслывця, що нэ пье, на старости рокив побчила, тэпэр и помэрти можна!
-Ну ты, Катерина, и даёшь! Ты у нас ого-го, тебе еще жить и жить! -сквозь смех выкрикнул кто-то из старших,
-Та ну вас! - отмахнулась женщина, накладывая половником добавку в протянутые миски.
Олег ничего не ответил, а, спокойно закурив, вышел за ограду и уселся на огромную колоду лицом к заходящему солнцу. Будь это раньше, до армии, красномордому не поздоровилось бы, но сейчас его никак не зацепили оскорбительные выпады подпитого мужика и только лёгкая досада шевельнулась внутри - завтра они с ним вместе будут идти в облаве и тот еще не отрезвеет, а может даже втихаря и похмелится. «Нужно будет завтра держаться от него подальше», — подумал парень, сквозь сигаретный дымок любуясь кровавым закатом.
-Не обращай внимания, он дурак, - отец неслышно подошёл и присел возле него на колоду.
-Батя, что-то сильно много дураков вокруг нас развелось. А ведь все с пушками...
-Ну ты загнул, есть и нормальные мужики, - отец, всегда довольно категоричный, тут пытался смягчить ситуацию.
-Да ладно, батя, не волнуйся - я абсолютно спокоен, - сын улыбнулся, ему было приятно почувствовать в голосе отца, обычно сурового, тёплые нотки беспокойство.
-Хорошо, сынок, пойдём спать, завтра ведь рано вставать, да и день будет не лёгким. Кстати, Василий говорит, что на дальнем кордоне, в камышах, большая стая кабанов и в ней есть огромный секач, но взять его пока никому не удавалось, хитрый и сильный бестия, прорывается и уходит. Он уже кого-то сильно порвал, хлопец еле выжил.
-Добрэ, иди, батя, приляг, а я докурю и подойду.
-Я на сеновале брезентуху кинул, в хате душно...
-И воняет перегаром, - хмыкнул, не удержавшись, Олег, за что получил шутливую затрещину.

Еще не рассвело, когда охотники погрузились на тракторный прицеп и он, громыхая на ухабах проселочной дороги, потащился вслед за трактором «Белорусь» к дальнему кордону. После почти часа тряски и вони выхлопных газов, егерь наконец заглушил мотор.
-Значит так, - он подкурил сигарету и, жмуря левый глаз от дыма, начал давать указания, - растягиваемся, чтобы взять в подкову тот камышовый массив. Расстояние между стрелками не менее восьмидесяти - ста метров, а то вы друг друга перестреляете. К камышам ближе, чем на сто пятьдесят -двести метров не подходите, нужно иметь время на прицел. А мы с Колькой зайдём с той стороны и погоним кабанов на вас. Свиноматок и молодняк не трогать, стреляйте только в секача, он хитрый и, обычно, выходит последним. Глядите, нас с кабанами не перепутайте, - криво усмехнулся и пошёл, загребая сапогами по жухлой траве, а за ним потащился Колька, егерьский сын.
Старший группы, отставной полковник, развел всех по местам, отсчитывая шагами расстояние между охотниками, послышались металлический лязг затворов и щелчки, взводимых курков, а Олег только переломил ружьё и, вогнав в стволы патроны, положил его на локтевой сгиб левой руки. Отец, находящийся слева от него, сделал то же самое и кивнул головой, дескать, правильно, спешить некуда. Олег посмотрел направо и с досадой сплюнул: метрах в ста от него под кустом стоял красномордый и держал на изготовку свой ИЖ-57. «И везёт же мне!» - подумал он и, отвернувшись, стал смотреть в сторону камышей, перед собой.
Уже совсем рассвело. Минут сорок было тихо, только ветер трепал редкие листья кустарника да игрался пушистыми метёлками высоких камышей. Потом послышались крики загонщиков и пара выстрелов в воздух, егерь стрелял обычной дробью, характерно прошуршавшей высоко над головами. Вскоре раздался треск раздвигаемого камыша и первыми из массива выскочили кабанчики-первогодки. Они, увидев охотников, сломя голову кинулись врассыпную.
-Не стрелять! Пусть пройдут! - передали по цепи.
Следом из камышей выбежали свиноматки, за которыми с визгом неслись маленькие полосатики-поросята. Снова последовала команда: «Пропустить, не стрелять!» Вскоре визг подсвинков затих и были слышны только крики загонщиков, опять прозвучали два выстрела и в камышах, прямо напротив отца, показались два кабана побольше, они остановились на границе зарослей, осматриваясь и принюхиваясь. Отец щелкнул затвором ружья.
-Батя, секача там нет, - крикнул Олег, - это шелупень!
-Вижу! - коротко ответил отец.
Но тут грохнул выстрел, и кабаны рванули вдоль зарослей, раздвигая рылами редкий по краю камыш. Олег оглянулся на красномордого и увидел легкий дымок из ствола его ружья.
-Ты что, баран,-крикнул ему,-куда стреляешь! Они же далеко от тебя!
-Ушли, суки! - ни к кому не обращаясь, выругался тот, перезаряжая ружьё.
И в этот миг раздался дикий треск и на поляну вылетел огромный секач. Он огляделся, оценивая обстановку и уже повернулся, чтобы направиться влево, к середине подковы, но справа от Олега опять прозвучали выстрелы. Было видно, как одна пуля угодила кабану в мякоть задней ноги, отчего он дёрнулся и, злобно взревев, кинулся в строну выстрелов, но по ходу увидел стоявшего на открытом месте Олега и, набирая скорость, помчался на него.
-Олег! - пронзительно крикнул отец.
-Батя, он мой! - ответил сын, помахав левой рукой. - Не стрелять! -прокричал уже для всех и, щелкнув затвором, взвел курки. С этого мгновения для Олега все перестало существовать, - в мире только он и секач, приближающийся, как огромная торпеда, нацеленная прямо на него. Парень понимал, что у него есть только один выстрел - один шанс. Если выстрелить сейчас, то жакан срикошетит от толстой лобной кости кабана и тот, еще более разъярённый, выпустит ему кишки, если же подпустить его, то сблизи есть шанс уложить, хотя сблизи можно и промазать. Но это и есть тот полу-шанс, которым он должен воспользоваться.

Следует сказать, ситуация была до боли знакома и напомнила Олегу боевую, когда он со своим подразделением выполнял спецоперацию в одной из горячих точек Африки. Там, в уличном бою, перед ним оказались пять солдат противника и первая же пуля, ударившая в бронежилет, подтвердила, что стрелять они привыкли в туловище и делали это не очень хорошо. Покачнувшись вначале от удара пули, он выпрямился и, вскинув автомат, одиночным прицельно выстрелил в голову, идущего прямо на него, солдата, а затем методично уложил и остальных, беспорядочно стрелявших в его сторону. Самое интересное, что они торопились, стреляя от страха не прицельно и больше ни одна пуля в него не попала. Впрочем, даже отцу он никогда ничего не рассказывал, эта тема была табу.

Олег, для устойчивости выставив вперёд левую ногу, поднял ружьё, поймал в прицел голову секача и затем повёл его, подпуская как можно ближе. Время остановилось и казалось, что кабан приближается, плывя над землёй, как в замедленном кино и ничто уже не могло помешать их столкновению. Расстояние неумолимо сокращалось и охотники, наблюдавшие за этим поединком расширенными от ужаса глазами, окаменели. Над поляной повисла гробовая тишина, которую нарушал лишь хрип разъяренного зверя. Но едва секач приблизился к нему чуть больше чем на пятнадцать метров, Олег сделал упреждение и нажал одновременно два курка. Хлёсткий дуплет придавил огромную голову к земле, передние ноги кабана подломились и он по инерции, постепенно замедляя ход, заскользил по траве. Олег стоял неподвижно, опустив ружьё, и смотрел как к нему движется громадная туша, покрытая чёрно-бурой клочковатой длинной шерстью, вот, она совсем замедлила ход и замерла, ткнувшись рылом в сапог охотника. Тогда он переломил ружьё и вытащил две еще дымящиеся гильзы.

-Ё-маё! - закричал, первым подбегая к лежащему кабану, красномордый, - У тебя, отморозок, что, совсем нет нервов?!
-Это у тебя, козёл, нет мозгов! - коротко бросил ему в лицо парень и быстрым шагом направился к отцу. - Батя, ты как? - спросил, обеспокоенно положив руку на плечо. Отец год назад перенёс инфаркт и сердце частенько его ещё тревожило. А тут такой стресс!
-Всё нормально, - отец наконец-то смог перевести дыхание и посмотрел на сына с нескрываемым интересом, будто видел впервые.
-Возьми валидол под язык, - Олег ловко извлёк из отцовского нагрудного кармана таблетку и привычно вложил ему в рот.
-Спасибо, сынок! Действительно, со мной уже всё хорошо... - К ним начали подтягиваться остальные охотники. Все жали Олегу руку и говорили разные восторженные слова, которые, впрочем, для него ничего не значили, - и без них знал, что стрелять он умеет.
-Смотри, Николай, как надо стрелять, - поучал своего сына егерь, указывая стволом ружья на дырку в голове кабана.
Все сгрудились вокруг туши, восклицая и переговариваясь, а Олег с отцом отошли в сторону и молча смотрели, как будто не имели к этому никакого отношения.
-Хороший выстрел, сын! - тихо произнёс, обычно скупой на похвалу, отец.
-Да обычный выстрел, батя! - ответил Олег и добавил, - А чья школа?! -он обнял отца за плечи и они улыбнулись, каждый своим мыслям.