Ошибка молодости Глава 37

Глава 37
Мехмед на борту фрегата Варсавы и не мог рассчитывать на хорошие условия. Его держали в трюме, в клетке. Тусклый свет фонаря еле дотрагивался до противоположного борта, где в такой же клетке сидели шесть человек из команды «Агнца». Пираты лежали вповалку на вонючей соломе, покрывающей палубные доски трюма и мычали вполголоса какой-то кельтский мотив. Вероятно, эта песня когда-то лилась в другом темпе, но теперь в невеселом исполнении шестерых пленных моряков, она звучала немного заунывно, чем раздражала несказанно турецкого пирата. Несколько раз Мехмед срывался и кричал в темноту: «Заткнитесь!» Пираты затихали на мгновение, а потом начинали мычать мотив с новой силой и большим надрывом. Но ни раздражающее пение корсар, ни скотское содержание его, ни грозящая ему смерть не волновали так Мехмеда, как события происшедшие за последние дни. Мысли Мехмед-бея бешено метались в голове: Варсава казнил Кингли, Грейс перешла на службу Варсаве!

 «Что, что он задумал? Что творится вообще? Как мог Кингли позволить так легко расправиться с собой? Так! Пираты рассорились. Рыжебородый дрался на дуэли с Кингли, а потом увел «Изумруд» и его, Мехмеда, шхуну на запад. Грейс подняла бунт на «Агнце» и отдала Кингли на растерзание Варсаве.  О, Аллах! Рыжебородый увел корабли на запад! Откуда пираты пронюхали о Поликсене? Об этом никто не знал. А остальные: шлюп и бриг? Где они? А этот старик? Уж больно он был учтив, чересчур учтив. Грейс получила сведения, что сокровища спрятаны на Мадагаскаре. Варсава перехитрил меня на Крите. Все сводится к тому, что Кингли был в сговоре с греком».

Мехмед метался по клетке как дикий зверь.  Во всей этой истории не было ни капли здравого смысла. И Кингли мертв. Не мог же он спастись со связанными руками и ядром на шее? А если смог? А если это игра? А если…? Страшный грохот и удар со стороны мучителей его слуха потряс фрегат и Мехмед упал, сильно ударившись головой о решетку. И взрыв, и удар повторились еще раз, не дав Мехмеду прийти в себя. Когда он очнулся, то увидел зияющую дыру в борту как раз там, где сидели моряки с «Агнца». Клетка пиратов была раскурочена и Мехмед узрел, как флибустьеры высыпали из заточения. Они действовали на зависть слаженно и четко. Разрубив топорами, закинутыми им в брешь товарищами со шлюпа, замок на двери, ведшую в другой отсек трюма, шесть молодцов бесшумно проникли внутрь. Вскоре они появились и Мехмед испытал ни с чем не сравнимое чувство досады и гнева. Пираты несли сундук, который нельзя было спутать ни с каким другим!
 «Живей, живей! Греки очухались! Эд заноси конец налево! Сейчас рванет!»»

Мехмед вскочил, и вцепившись в прутья своей клетки, стал ее трясти, будто надеясь разрушить. В его глазах отразились языки пламени. Брандер ! Ужас оттого, что он может сгореть заживо, обуял турка. Уже все пираты покинули борт «Артемиды», только молодой Алан Грант задержался. Под мышкой у него виднелась голова сыра, а в руке абордажный топор . Он напоследок подскочил к клетке Мехмеда и с силой рубанул по замку на решетке, и мгновенно исчез, проникнув в брешь в борту фрегата, освещенную всполохами начинающегося пожара. Мехмед рванулся наверх.

На борту «Артемиды» царила неразбериха. Была глубокая ночь, когда из тьмы в крутом бакштаге возник бермудский шлюп, и шел он с огромной скоростью. Его было не узнать. Шлюп отдаленно напоминал древнегреческую трирему с металлическим тараном, «украшающим» форштевень шлюпа. Но и это было не все! Когда шлюп на полном ходу врезался тараном в борт фрегата Варсавы, с «Агнца» последовал залп, и толстая обшивка корабля не выдержала. Когда пираты с сундуком покинули трюм, шлюп, накрепко сцепившийся с фрегатом, подожгли.

Моряки фрегата спешно пытались отцепиться от горящего шлюпа, еще немного и огонь перекинется на борт. Варсава был в бешенстве. Ведь чувствовало его сердце, что с этой Грейс что-то не так. Страшная баба! Избавилась от любовника и утопила своего соратника и … Дьявол!!! Адское пламя озарило уходящий бриг! Но он не один! Там шхуна! У штурвала же… Не может быть! Варсава слышал, что этот человек умеет вести судно против ветра!

Варсава увидел Мехмеда, он подскочил к турку и схватил его за парчовую грудь:
— Подлая змея! Ты был с ними заодно! — старый пират тряс Мехмеда как куклу.
— Нет, Варсава, нет! — кричал Мехмед. — Кингли перехитрил меня! Там на Мадагаскаре твоя дочь Поликсена. Он отправил туда Рыжебородого.
— Поликсена?? Поликсена?? — Варсава продолжал трясти Мехмеда. — Почему она на Мадагаскаре?
— Варсава! Мне заплатили, чтобы я выкрал ее!
— Кто?? — орал грек.
— Байло Корфу!
Матросам удалось в страшной суматохе, поставив кое-как паруса и «взяв» ветер, отцепить фрегат от горящего шлюпа, но борт судна Варсавы уже занялся огнем. Моряки спешно тушили пожар: крики, стоны раненных, ругань, удушающий запах гари и дыма, треск горящего корабля – ад!
Новый удар потряс фрегат. Из темноты вынырнула «Гордость королевы», ее залп правого борта по бизани «Артемиды» решил исход битвы. Мачта жалобно застонала и стала кренится на бок.

***

К костру подошли двое мужчин. Охранники вскочили. Здесь среди колючих лесов на Мадагаскаре, ночью! Откуда эти люди!? К оторопелым воинам Мехмеда уверенно подошел старик, его улыбающийся взгляд подействовал на турок успокаивающе, он заговорил:
— Да продлит Аллах ваши дни, храбрые воины!
— Продлит Аллах и твои дни, путник! — произнес в ответ высокий воин, по виду чорбаджи . — Откуда путь держите?
— Мы с важным делом, — Старик протянул руку к своему молодому соратнику, тот вложил ему в ладонь что-то. — От Мехмед-бея! Он в большой беде и послал нас выполнить поручение. Его взял в плен Варсава и ему грозит смерть. Грек готов пойти на уступки только при условии, если ему вернут его дочь!

Охранники недоуменно переглянулись. Они получили указания лично от своего господина беречь пленницу, как зеницу ока. Старик медленно протянул на мозолистой длани большой золотой перстень. Воины сразу узнали его, это печать Мехмед-бея, с которой он не расставался ни при каких условиях.

— У Мехмед-бея не было времени и возможности написать приказ. Он передал свою печать в надежде, что вы поймете. — Старик был очень убедителен.
Рядом заухала какая-то птица. Чорбаджи вздрогнул. «Откуда здесь…» Все трое охранников рухнули тут же у костра, оглушенные рукоятями пистолетов.
Пока Алексей Михайлович «заговаривал зубы» охранникам и полностью завладел их вниманием, пираты проникли в лагерь и связали семерых спящих турок, Ксения Егоровна пробралась в хижину.
В углу убогого жилища, сбившись как загнанный зверек в клубок сидела девушка, укутанная в полотняное покрывало. Когда Ксения проскользнула сквозь щель приоткрытой двери, пленница вздрогнула и выдохнула испуганным шепотом по-гречески:
— Кто ты?
Ксения осторожно подошла к девушке и присела перед ней на колени. Пленница заметила живот своей незваной гостьи и казалось немного успокоилась. Ксения прошептала:
— Не бойся! Мы пришли освободить тебя! Мне трудно объяснить, кто мы, но уверяю, что зла от нас ты не увидишь.
— Я вас не знаю! — истерично взвизгнула девушка.
Ксения рискнула прикоснуться к руке несчастной. Та отдернула ее в страхе. Вдруг в хижину влетел Дмитрий Павлович, глаза девушки расширились от ужаса.

— Ксения Егоровна, ну, как тут у вас? — начав бодро, последние слова Дмитрий произнес растерянно, заглядевшись на пленницу.
Она сидела, ее большие карие глаза, обрамленные длинными ресницами, взирали на нового пришельца и со страхом, и с интересом одновременно. Дмитрий Павлович, сняв от жары тюрбан, стоял опешило и не мог поверить своим глазам: Луша, Лукерья, живая!
Его привел в чувство голос Ксении Егоровны:
— Дмитрий Павлович, да что вы застыли то!? Как там солдаты?
- А! Солдаты? В порядке! — проронил барин. Он очнулся и тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение.  — Ксения Егоровна, идти пора!
Ксения вновь протянула руку Поликсене. Девушка помедлила немного, но потом робко, но доверительно, как-то по-детски, взяла спасительницу за руку и поднялась.
В путь решили двинуться немедля. Сейчас время работало против отчаянных голов и надо было скорее возвращаться на борт «Изумруда». Пираты прихватили лепешки и жареное мясо, на ходу с жадностью поглощая трофейный ужин.
_______________

  Брандер — судно, нагруженное легковоспламеняющимися, либо взрывчатыми веществами, используемое для поджога или подрыва вражеского корабля с целью его уничтожения. Могло управляться экипажем, покидавшим судно в середине пути, либо сплавляться по течению или по ветру в сторону вражеского флота

  Абордажный топор — разновидность топора, применявшегося во времена парусного флота. Использовался военными моряками и пиратами при абордажных схватках. Обычно имеет длинную рукоятку, укреплённую железными пластинами — лангетами. В большинстве вариантов снабжён на обухе крюком, выполняющим роль багра.

  Чорбаджи (по-турецки «суповой сервак») был командиром орты (полка), примерно соответствуя званию полковника ( турецкий : Албай ) сегодня. В мореплавании этот термин использовался для обозначения начальника экипажа корабля, роль которого схожа с ролью боцмана.




Продолжение следует