90 год. Гл. 32. Что-то не так

Глава 32. Что-то не так…

Анализирую повреждения, происшедшие в мае. Серьёзных, массовых, с выходом из строя крупных кабелей удалось избежать. Но тревожит меня сложившаяся картина. Что-то не так… что-то не так.
Линейные – ну это как-то можно объяснить – дождичек пройдёт, производственная жизнь во всех уголках города оживилась. И всё-таки – многовато. За месяц раскачались качели линейных повреждений – от 20 до 82, и опять, к 32 на конец месяца.
А вот кабельные… Диапазон колебаний от 18 до 105 и обратно к 30 – давно в мае такого не было. И это – при отсутствии крупных повреждений. Что-то не так…
А что собственно  не так? Одна из причин, и, пожалуй, главная – лежит на поверхности. Потеряла кабельная бригада двух опытных кабельщиков. Это в довесок к сохраняющейся проблеме измерителя. Нынешний, Беккер Андрей,  – ни в какое сравнение не идёт с Ларионовым, он по-прежнему – «так себе»…

В марте уволили Витю Чурсина за дерзкое, вызывающее пьянство. А 10 мая мне пришлось подписать заявление об увольнении Леонову Толику. Он упёрся как бык – хочу уволиться и всё. Чего у нас ему не хватило?
Условия работы – тяжёлые, но не авральные. Заработная плата – грех жаловаться. Дисциплинку новый начальник цеха подтягивает – так ему-то что бояться? Не пьёт Леонов, и на очень хорошем счету числится, – трудолюбивый, аккуратный в своём деле. Даже если бы и хотел что-то сделать спустя рукава – по характеру у него это не получится. Надёжный специалист.
Конечно, в последнее время несколько раз отщипнулся какой-то процент и от его конечного заработка – коллективная оценка труда действует в бригаде кабельщиков. И за нарушения дисциплины одним членом бригады, – всей бригаде приходится материально отвечать. А тут – как будто рок какой-то преследует бригаду. Его же товарищами, цвета зелёного змия, – рок, и сотворённый. То Чурсиным, то Беккером...

Вслух не говорит о недовольстве коллективной ответственностью Леонов. Но явно недоволен и считает про себя – а как он-то лично может воздействовать на живущих «без головы» собригадников?
Один – наверное, нет! А вот со всеми  остальными, непьющими вместе – должен!
Я не могу отказаться от условия коллективной ответственности бригады за состояние дисциплины. Без помощи самих работников – не справится с непредсказуемыми нравами мужиков ни начальник цеха, ни Макарычев, да и я – тоже.
Не топорно, вот оно – чёрное, а вот оно – белое, действует система оплаты труда бригады. Мы с Висящевым частенько сглаживали слишком уж острые углы материальных ударов по карманам кабельщиков. Где-то что-то, не явно выпирающее,  делали вид, что не заметили, – а заметили, – словами пожурили. Тоже ведь воспитание!
Если точнее – то, «не замечал» Висящев, – человек, знающий и остро чувствующий «жизнь». Люди, в его понимании, их характеры – это полутона, полутоа…
Он не любил рубить с плеча.

Но такие залёты как у Чурсина… Бригада могла сказать тут своё веское слово. Не захотела. И вот, потеряли мимолётом человека, равнодушием своим помогли загубить.
Нет, не могу я перейти на личную оценку труда одного Леонова. Да и поздно.
Он не из тех людей, которые сорок раз на дню свои решения меняют. Он уже твёрдо решил и он – уйдёт.
Попросил я всё-таки подумать – дал два дня сроку.
Выдержал паузу Леонов, и вновь пришёл
– Подписывайте заявление!
Я подписал. Даже отрабатывать положенное время не заставил. Хороший человек Леонов, но для себя не могу я дать гарантии, что не станет он отрабатывать «навязанное» законом время – тяп-ляп, спустя рукава. Расхлёбывай потом последствия такого «труда» месяцами, в самые неподходящие моменты. Даже за добросовестного Леонова дать гарантии не могу! Может и не его там будет вина – а найдутся умники – свалить огрехи на ушедшего работника. Такое время, такие люди.

Шмидт – он жёсткий, очень жёсткий. Наверное, с его стороны требуется какой-то переходный период, чтобы приспособились к его методам работы люди. Но опять–таки – вопиющий случай с Чурсиным, с бригадиром монтёров Утликом…
Как тут подвернётся язык попридержать его пыл? И всё-таки – надо ему подсказать...
Ведь Утлик тоже уволился. По-прежнему, правда, бродит Пётр по двору. Но теперь он в другой организации работает, какие-то хозяйственные дела вершит на Почтамте…
Что-то действует на людей. Что?
Увольнения – не только в линейно-кабельном цехе происходят. Ушла, уволилась-таки Гаврилюк Флёра. Невозможно было даже под пыткой вытащить из неё причину.

Всё, оказалось, лежит на поверхности. Тут же устроилась Флёра на такую же работу, как у нас исполняла. Только теперь – у связистов железнодорожников. А что – и льгот там побольше, и зарплата, как ни крути, повыше, а труд – гораздо в меньших объёмах, да и более размеренный. Рыба ищет – где глубже… Патриотизм и энтузиазм, в последнее время эти понятия демонстрируют во всё больших количествах, и более явно, и явно, выступающие трещинки…
Уволилась, и действительно, уехала из города Аликина. Уволилась Боровик Любовь Ильинична. После того, как «не поняли её» на собрании, принципиально уволилась. Гордо решила – а гори оно всё, на ГТС, синим пламенем!

Вроде бы всё с ними, последними, понятно, но как-то по-особенному обидно за Боровик. Как, же это я ошибся с ней! Это она, действительно, такая, принципиальная, или её «использовали»?..
Нет, конечно, безвыходных ситуаций. Шмидт перевёл в кабельщики одного из монтёров – Полудняка. Только ещё не скоро он станет вровень с Леоновым, и станет ли?
А пока, увеличивают колебательный диапазон «качели» повреждений. Придётся резкие организаторские «замашки» Шмидта взять под ненавязчивый, но особый контроль.