Вышивальщица. Глава 35. Кратово

За комнату в подмосковном Кратово хозяйка брала недорого. И жалела Арину, которая домой приезжала совсем никакая и бухалась в постель. А в выходные дни покупала в магазине продукты, убирала две хозяйкины комнаты и кухню, стирала, гладила, мыла посуду. Готовила Нина Степановна на двоих, заставляла Арину съедать всё что на тарелке и ругалась, когда она отказывалась есть:
— Тёть Нин, я не могу, устала… Я потом поем.
— Потом это значит никогда. Ешь без возражений. Или невкусно сготовила?

Еда была вкусной, Нина Степановна доброй, и всё было бы прекрасно, если бы не работа. Кроме кабинетов, тесно заставленных столами, под которыми приходилось ползать, и деревянными массивными стульями, которые Арина выдвигала и задвигала (ножки царапали пол, сотрудники злились, и стулья приходилось поднимать), в офисе был архив, в котором не убирались со дня сотворения мира. «Через неделю архив должен быть вычищен, и чтоб на папках — ни пылинки!» — начальник сделал строгие глаза, и Арина испуганно закивала.

Ловко он обротал эту девчонку. За полгода уволились три уборщицы, потому что платил он им мало, а требовал много. А эта взяла две ставки, работает за четверых и ни на что не жалуется.

В архиве пахло мокрой бумагой и плесенью. Вглубь уходил длинный коридор и терялся в темноте. Справа и слева от него ответвлялись неширокие проходы между полками, на которых возвышались горы бумажных и пластиковых папок.
Арина включила свет и испугалась: за неделю она не успеет, тут и за две не управиться. Пылесоса в офисе не было, и она вооружилась влажной тряпкой. Папки с документами лежали на полках вповалку, достать до верхней можно только со стремянки. Стремянки в архиве тоже не было, вместо неё была низенькая деревянная скамеечка, широкая и устойчивая. Арина встала на скамейку и дотянулась до верхней полки…

Пирамиды из папок падали на пол, как только к ним прикасались. «Короны», тяжёлые как кирпичи, оттягивали руки; тканевые тесёмки на бумажных папках лопались, содержимое рассыпалось, пыль взлетала в воздух, Арина открывала окна, архив наполнялся выхлопными газами, и приходилось снова закрывать…

Через неделю у неё началась аллергия с сухим кашлем и сыпью на руках. Начальник похвалил её за работу, о сроках больше не упоминал и выплатил премию «в повышенном размере». Сотрудники вознегодовали. Аринин кашель их раздражал: приняли на работу туберкулёзницу, а вдруг она заразная? На Арину жаловались: не промывает пол под столами, вытирает телефонный аппарат грязной тряпкой, грубит в ответ на замечания. Всё это было неправдой, как и «туберкулёз».

Ещё в её обязанности входило мытьё окон, которые через день покрывались грязным налётом (окна выходили на Каланчёвскую улицу с оживлённым движением). Неприятнее всего была уборка лестниц, с которых приходилось смывать плевки, и туалетов, загаженных так, что Арина удивлялась: почему эти интеллигентные, чисто одетые люди ведут себя как скотина?

«Даже свиньи не гадят там, где спят» — сказала Арина начальнику. И услышала в ответ: «Это ваша работа, вам за неё деньги платят».
Из офиса она вышла с твёрдой уверенностью, что больше сюда не вернётся. «На словах прилежно каюсь, а делами весьма далёк от покаяния» — всплыли в голове слова Преподобного Ефрема Сирина.

Впереди полыхала красным дьявольским огнём гигантская буква «М» — вход в метро. Ей не надо в метро, ей надо на электричку, где можно смотреть в окно и ни о чём не думать, и ничего не делать — целый час! Счастье.
Нина Степановна всплеснёт руками, усадит Арину за стол, нальёт ей горячего, ароматно дымящегося чая и молча приткнётся на табуретку. Не будет вынимать душу расспросами. Согласится подождать с платой за комнату, пока Арина найдёт другую работу.

Нина Степановна ей чужая, но так уж вышло, Арина всем чужая, нигде не своя. Вот даже опекунам боялась сказать, что ушла из университета. Хотя они больше не опекуны, но она их очень любит и не хочет ничем расстраивать. И деньги вернёт, она ещё не все отдала. Приедет домой и сунет потихоньку в шкаф, баба Вера будет перекладывать вещи и найдёт.

Чай у тётки Нины крепкий, краснодарский. Арина положит в свой стакан дольку лимона и три… нет, четыре куска сахара. Может, тогда исчезнет чувство дурноты, мучившее так сильно, словно её укачало на океанском лайнере, она видела такой в кино.
Возле метро раздавали листовки. Она никогда их не брала, а тут взяла. Булочно-кондитерский комбинат «Пролетарочка» приглашал на работу. Очень кстати! Арина сунула листовку в карман. В электричке почитает. А может, и на работу устроится. Курьером идти не хотелось, в «Макдональдс» тем более не хотелось, а идей, куда пойти без опыта работы, больше не было. Не подъезды же мыть, как мыла Аринина мать.
Нине Степановне она объявила, что нашла новую работу, а долг за комнату отдаст с первой зарплаты.
— Всё лучше, чем пыль глотать, — сказала Нина Степановна. — И сыта будешь, и с деньгами.

Хлебозавод был недалеко от метро, на улице Верхняя Красносельская. Арина зашла на сайт, почитала отзывы и воспрянула духом.
«Почти 30 лет хлеб и разные плюшки покупаю только здесь (живу недалеко). Знакомые часто просят купить для них. Минус — здесь всегда очередь, 15-20 человек, и каждый со смаком выбирает: нарезной, половинку чёрного, две ватрушки, плюшку с курагой, маковый калач, московскую. А маффины у вас свежие? А булочки с корицей? В очереди стоять не хочется, но я стою».

«Один из немногих сохранившихся со времен СССР хлебозаводов, который продолжает делать вкусный и качественный хлеб, а не "пластмассовую" гадость, которую большинство делает сейчас. Пряники здесь тоже самые вкусные, мятные, шоколадные, с корицей, ягодные... Если свежие — объедение! Я беру по два каждого вида. Спасибо вам, ребята».

«Хлебозавод — огонь! Свежеприготовленный хлеб, выпечка собственная, очень вкусные торты из натуральных (наверное) продуктов. Особенно «Птичка»! Но вот по магазину есть вопросы: постоянно очередь за хлебом, хотя три кассы пустые, но хлеб ни в коем случае не продадут! Что за чудные правила такие…»

«Одно из немногих мест, где можно еще купить вкусный хлеб сделанный по старым технологиям».

Отзывы о магазине при комбинате были не столь хороши.
«В магазине хлебозавода продавец колбасного отдела всегда пьяна!!! Возле кассы не находится, приходится её звать с подсобки. Огрызается на претензии, заявляет "Ну вы же сюда ходите, значит, вам все нравится!" Маркировки на вскрытых колбасных изделиях с датой нет! Была куплена несвежая колбаса, а у нас маленькие дети.
Я не хочу тестировать ответственность работников магазина на здоровье семьи. На просьбу продать невскрытую колбасу у продавца появляется гонор и смелость, подключаются собутыльницы из соседнего отдела с тортами и начинают хамить хором! Магазин конечно хороший, но в отдельных частях хочется полицию вызвать.
В части хлебной все идеально! Все быстро, чистенько и всегда прекрасно. Бакалея и колбасы это какой то алкотреш. То ли она пьющая тёща директора завода, то ли руководства у завода вообще нет. Но картина как в кино»

Другой отзыв был даже с фотографией продавщицы:
«Отзыв о магазине! В 15:45 хотел зайти в магазин, но не тут-то было!!! На пороге встретила запечатлённая на фото особа и в хамоватой манере заявила, что магазин закрыт на дезинфекцию! На вопрос «Как так? Ведь работать он должен до 16:00» ответ был таков: «Ну, человек с санэпидстанции приехал раньше. Что ж теперь ему — ждать, что ли?» Вывод: покупатели для них не люди.
Хотя, заглянув в окно, увидел что в торговом зале никакой дезинфекции нет, персонал спокойно занимается подсчетами и закрывает смену, видимо чтобы в 16 срулить самим, а не только закрыть магазин как положено».

Отзывы Арина читала вслух, последние два — изнемогая от смеха.

ПРОДОЛЖЕНИЕ http://proza.ru/2021/02/25/1798