Последние вздохи зимы

Бабки, бабки. В бабках хорошо. В бабках, как в кустах счастья. Еще лучше,  когда есть таинство бабок, а тут все делится на два направления, где первое – это познание, а второе – естествознание. Например, ты проверил свои способы урвать что-то на практике, встречаешь товарища, а тот говорит:
- Слышь, как сам?
- Да так, - отвечаешь ты, - сойдет. А ты?
- Да так. Но так, соточку получаю, но это так.
- А….
- Ну это так, братан, оно не всегда.
- Ага…
- Бывает и больше.
Соточников Колян много встречал, соточники часто просили сигарету, ссылаясь то на «деньги забыл», то «карту заблокировали», то «через, слышь, должны перевести, а щас нет, братухе одолжил, отдаст через неделю. Соточники часто добавляли: «ну соточка, это так, по мелочи, бывает и две соточки». Хотя данная версия богатых работяг потрясала, легче от этого не становилось. К зиме надо было поменять резину, но денег не было. В Интернете было много информации о том, что в Москве только ленивый получает меньше соточки. Вован (брат Коляна) развелся – жена очень устала – кругом так много богатых, а Вован получает маленькую зарплату. Синицын Саша, товарищ Вована, еще два года назад развелся – его жена тоже измучилась, видя, какая вокруг легкая жизнь, а у них – старая русская машина. Вообще, вдруг оказалось, что Колян был последним, кто не развелся, хотя и его жена вздыхала, глядя на рекламу, читая в многочисленных блогах о том, что мужики кругом делают по полторы сотки, и если меньше – то это уже не мужик.
Колян поехал на работу в Москву. Работал охранником в школе, там же жил, ночевал в спортзале, на матах. Выходило очень экономно. За еду и перелет до Москвы и обратно платил сам. Платили палтос, 15 уходило туда и сюда, 35 оставалось. В городах за пределами Москвы с общим собирательным названием Мухосранск это считалось очень даже большими деньгами. Ребята иногда спрашивали:
- Ты где?
- Да лучше не спрашивай.
- А чо так?
- Да на Москве.
- Наверное, денег много.
- Миллион.
Ритм, в некотором роде, был убаюкивающим. Ведь бывают места, где платят, например, даже на пятерочку больше, но там надо платить за хату. А один охранник, он до этого жил на такой хате, где была плата за стиральную машину, но так как процесс этот не был автоматизирован, надо было пойти, найти хозяйку, дать ей двести рублей и получить шнур – розетка была специальной, за просто так и не включишь. Пятьдесят рублей стоило взять чайник, но тут была выгода – с одного чайника выходило несколько кружек. Кипятильник использовать было запрещено, но главное, чтобы никто не увидел – но это на случай, что на хате был стукачок. Самое главное, говорил мужичок, что на соседской хате туалет был под замков, по пять рублей. Колян и не знал, верить ему или не верить. Все шло своим чередом, и, казалось, ко всему этому в какой-то момент можно привыкнуть.
Шла зима, приезжал Колян домой раз в месяц.
- Папа хороший, деньги дает, - говорила жена.
Дети радовались.
- А если денег не буду давать? – спрашивал Колян.
- Но ты же будешь давать?
- Я еще резину не менял. Как начну менять, денег не будет.
- А когда ты менял резину?
- Да давно. Да помнишь, с тобой еще ездили.
- Нет, не помню.
К концу зимы Колян решил завязывать. С одной стороны, можно было продолжать ночевать на матах и обедать в школьной столовой. А выходило так  -утром он пил свой кофе, потому что в подсобке имелся чайник, обедал за счет школы, а ужинал также за свой счет. Поесть Колян любил, но куда ж без бичпакета? Хотя качество данного изделия год от года снижается, он до сих пор остается надеждой и опорой больших слоев населения. А еще хорошо, если по соседству есть хороший супермаркет, где можно купить много дешевых продуктов.
 Если ж включать в рацион, например, колбаску, то надо выбрать колбаску попроще, покрасней, с наличием загустевшей китайской массы «шкурка кур». Съел ты шкурку раз, да съел два, а третий раз эта колбаса уже во сне к тебе приходит.
- Дети там какие-то другие, - сказал Колян, приехав, - они такие же, но они не такие. Они умные, а у нас тупые. То есть, дети везде козлы, и у них козлы, и у нас козлы, но у них козлы умные, а у нас – очень тупые козлы.
И у него спрашивали:
- Почему они козлы?
- Ну дети, они все козлы, - отвечал Колян.
Поговорил он с кумом.
- Чо, как?
- Двадцать тысяч платят, - ответил кум.
Обрадовался Колян – хоть кум про соточку не рассказывает, да и сигареты у него есть. Вроде все по делу. А то в прошлый раз зашли они с женой к ребятам, мол – как дела, ребята пьют пивко и громко галдят, а тут появился Олех.
- О, а ты как? – спросил Колян.
- В Питере?
- И чо по бабкам?
- Восемь-десять.
- Это за сколько?
 - В день. Но это зависит от твоих запросов. Может, тебе столько не нужно. Каждый смотрит по себе. Я так тебе скажу – кто ищет, тот всегда найдет.
Работал Олех водителем на «Газели», и, выходило, что и он – соточник. Приехал в провинцию, дает советы как жить, иногда отмечая, что «вы тут сидите, ничего не делаете». Но про это Колян знал. Было бы странным, если бы приехав. Олех рассказал о том, что жизнь не так уж легка, и деньги даются с большим напряжением. Говорил же Олех о том, как ехал он через Россию, и как кругом много богатых машин, много богатых домов, люди живут очень тучно, и только лохам трудно. А в другой раз якобы летел Олех на самолете, а самолеты эти строит Рамзан Кадыров, хороший самолет. «Наши научились, я тебе кричу. В тот раз с Валерой ехали, по всей России трассы ровные, как стекло. Кругом тачки, кругом ништяк, а заехал к нам в городок, дома большие, а видел Мишу – о, братан, вот так прессы бабок достает, шелестит. Молодец, нашел себя.
- А я как иду, - ответил Колян, - постоянно замечаю плохо одетых пенсионеров. Зайдешь в «Пятерочку», какая-нибудь бабушка ходит вдоль рядов, выбирает крупу, смотрит на цену. Видно, что у бабули денег нет, ищет, что подешевле. У тебя видимо, компас свой, Олех. Ты сейчас выйди, отключи компас и осмотрись, поищи глазами пенсионеров. Ты на тачки не смотри. Они все в кредит.
Олех большим спорщиком не был, он все делал по инерции, да и любил присочинить: то «слышь, у меня в Питере есть человечки», то «лично знаю того-то да того-то», включая звезд различной ширины и длины, но это было делом привычным. Подъезжал же и Сёма, Петровский, тоже много говорил про деньги, про «ну соточка, это так», но пиво купил (Колян это подметил) подешевле,  рыбу попроще. Сёма тоже, то в Москве был, то «на Красной Поляне взял хату», наконец, любимой темой был приближающийся конец Европы из-за черножопых.
Зима странно вибрировала. В январе установилось тепло, тепло даже немного аномальное – казалось, вот-вот дело пойдет к лету. Потом вибрация это пошла более крутыми подъемами и спадами – ударил мороз, на следующий день снова потеплело, подул ветер, ветер принес снег, и вот, все завалило снегами. В этот же момент и Москву завалило, и это были рекордные снегопады за последние вроде бы сто лет. Коммунальные службы работали чуть ли не всю ночь.
- Интересно, а сколько там платят? – зевая, спросил Колян, лежа в кровати.
- Хочешь пойти снег чистить? – спросила жена.
- Да не, я так.
Снег вскоре стаял, но пришел новый циклон, и вновь все занесло – будто бы весь мир засыпало. Наконец, очнулся, разозлился мороз, все покрыл жесткой ледяной коркой. Машина с утра с трудом заводилась. Сосед на иномарке чувствовал себя гораздо лучше – двигатель запускался удаленно, и лишняя возня не требовалась.



Пошел Колян искать работу, нашел за 22. Ни хорошо, ни плохо, а вариантов других нет. Пошел на встречу одноклассников, ух и разговоров было и про деньги, и про палтосы, и про семедесяточки, и про восьмедесяточки, соточки, и про двухсоточки, а Костя Семенов говорил даже про трехсоточки.
- Ты, да Лопух на Москве, три соточки делает. Чисто так. Бывает и больше.
- А кем он работает? – спросил Колян.
- Водилой.
- Гонишь. Я в Москве работал, палтос с трудом давали.
- Да кому чо.
- Да не свисти. Три соточки. Может, пятнашечку?
- А ты как сам?
- Да никак. Как все.
Отвечал Колян лениво, по медвежьи, а все свои рассказы сводил к разговорам о лишнем весе и о том, что живот мешает завязывать шнурки. Никакой полезной нагрузки в обсуждении денег не было. Напились довольно сильно. Два одноклассника подрались, пытаясь выяснить, кто из них лох. В тот вечер драк было довольно много.
Оказалось, что реальность совсем не одномерна, и есть люди, которые научились хитрить.  Юра Щербатый рассказывал:  работал он на направлении "правда о жизни в Германии". Писал статьи
- плохая вода в Испании
- черные заселились в дом в Португалии, пока хозяина не было дома, теперь это не твой дом
- из германии бегут в запедрыщенск
- плесень на стенах в домах в европе
- нет отопления в мюнхене
- голодающие берлина
- европка погибла под гнетом зверей
-а кент работал на сше. вешал фотки, якобы он сам живет в сше и страдает и собирается возвращаться:
«Как я ни старался, не могу заработать больше 1800$”, писал он, «работу найти невозможно. Душат. Медицины нет. Пора валить (В Россию)»
Щербатый Коляна ни чем не удивил – платили ему 22 тысячи, но раньше платили больше. Потом его чуть не сократили, а раз не сократили, но вознаградили урезанием зарплаты. Потом произошли рестарт, рестайлинг, смена зоны комфорта, Юру Щербатых сократили, но все, кто знал его профиль, постоянно задавали ему вопросы:
- Юра, а что делать, чтобы не работать?
- Не знаю, - отвечал Юра, - бояру продавай.
- Но вот ты, ты же ничего не делаешь, и деньги капают.
- С чего ты взял, что я ничего не делаю? – удивлялся Юра.
Юра занялся копирайтингом. Платили 30 рублей за тысячу знаков. Он считал так: десять по тысячу – триста рублей. Двадцать – шестьсот. Если работать по графику пятидневной недели, то будет выходить минимальный оклад – но у нас и так многие получают минимальный оклад. Но если стараться больше, то доход можно немного увеличить. А вот обзоры на мобильные телефоны должны стоить дороже, тем более, хотя у нас на почве безденежья почти вся страна подалась симптоматически графоманить, технические темы нравятся далеко не всем. А по сути, нужно поискать иностранное описание данное модели, загнать в переводчик, и вот тебе – готовый материал. Сёма Петровский посоветовал Юре Щербатому выйти из зоны комфорта, не сидеть, делать.
Зима на пару дней сдалась, до весны оставалось два шага. Холода заставляла воробьев искать теплые места. Найдя прореху под крышей, воробьи стали залетать в гараж. Сначала это смешило Коляна и он давал ем хлеб. Однако, всего за неделю подживания воробьи жутко загадили гараж – пришлось открыть ворота и выгонять их метлой. Воробьи чирикали и не хотели улетать.
- Летите к Палычу, - посоветовал им Колян, - у него куры есть. Будет, что поклевать. У меня ничего нет.
 Колян поехал по магазинам, но купил гораздо меньше, чем прежде. По дороге он заглох, но это дело лечилась просто – он использовал жидкость для прочистки карбюратора. Уроки американоведения, что шли по радио в перерывах между музыкальными сетами, выглядели вполне умеренно. Рыба подорожала.