Дом с призраками

— Вот, приехали. Об этом доме ходят ужасные слухи. Ну, как договаривались, оплата на месте?
— Да не кипишуй, оплатим! — ответил Николай Петрович.
— Надо же сначала посмотреть, правда ли тут духи водятся! — добавил Василий Константинович.
— Наш «гид по потустороннему туризму» никогда бы нас не обманул, всё будет чик-пок, — закончил Дмитрий Геннадьевич.

Гид по потустороннему туризму нервно сглотнул. Обычно он работал с подростками или пьяными молодыми людьми альтернативного образа жизни. И те, и другие приезжали скорее повеселиться, чем пугаться, но и пугались совершенно охотно и по любому поводу. С такими клиентами проблем не возникало, а эти мужички заставляли поволноваться — ладно, не заплатят, так ещё могут избить, ограбить и угнать машину. Бизнес-модель у потустороннего туризма, если честно, не самая благородная, большинство людей подразумевают, что готовы переплатить за простую поездку за город ради эмоций, но эти трое... Невозможно прочитать, что у них в голове.

— Эй, ты чо застыл, молодой? Много будешь думать — скоро состаришься, аха-ха.
— Как тебя звать-то, я забыл?
— Иван, — сказал Иван.
— Ну шо, Ваня, заходи первый, честь за тобой, ты тут главный, хахаха.

Иван ни разу не был на этом объекте, поэтому решил действовать аккуратно, чтоб не провалиться в подвал, наступив на гнилую доску, или что-то в таком духе. Гид подошёл к заброшенному двухэтажному дому и попытался отворить дверь. Та не поддавалась.

— Давайте зайдём с другой стороны, тут заело.
— Где заело — там кто-то каши мало ело, ахахах, — Дмитрий Геннадьевич взялся за массивную ручку двери и дёрнул со всей силы.

Дверь болезненно скрипнула и вылетела с петель. Дмитрий Геннадьевич ещё раз хохотнул, кинул дверь на землю и добавил:

— Прям как моя старая Волга, попробовал бы её зимой открыть!
— Ахахах, помню-помню.

Все четверо зашли в дом с призраками.


     Face a la mer
     J'aurais du grandir;
     Face contre terre
     J'aurais pu mourir.


Николай Петрович взглядом замерял потолки и дверные проёмы, Дмитрий Геннадьевич азартно ковырялся в старых настенных часах, а Василий Константинович громко рассказывал:

— Тут прямо как у меня на даче, ахахах. Грязно, везде хлам, и непонятно, сколько живности завелось во всех этих дырах. Моя б воля — я б сжёг весь дом к чертям собачьим, но жена всё верит, что мы когда-нибудь там уберёмся, ахахах. Эй, Вано, чего опять застыл?

Ивану было не по себе. Этот объект чем-то отличался от десятков виденных им ранее. Во всех заброшенных зданиях мерзко и стрёмновато, но вместо этого здесь чувствовалась... пустота.

— Скажу честно, пока не впечатляет, Ванёк. Мы как-то втроём ночевали без палатки в лесу, было страшнее. Знаешь, сколько комаров на тебя за ночь в лесу сядет?
— Во-во-во, а помните, как мы устриц в Таиланде сожрали, а потом туалет не могли найти?
— Или как мы танку люк оторвали, когда служили? Называется «посмотри в лицо ужасу».

Мужички засмеялись. Гид немного расслабился — раз веселятся, то должны заплатить. На шею Ивану капнуло что-то холодное, он машинально потёр это место и посмотрел на ладонь. С пальцев стекала тёмная и густая кровь.

— М-мужики?.. — позвал клиентов Иван, но они уже шумели в другой комнате.

На потолке прямо над Иваном расползалось чёрное пятно. Он попятился задом к выходу и ударился о твёрдую поверхность. Вырванная дверь сама собой вернулась на своё место и по-прежнему не поддавалась. Иван попытался выбить её ногой.

— Что ты расшумелся, Иоганн? — выглянул из коридора Василий Константинович. — Айкидо осваиваешь? Пошли дом смотреть!
— Кровь... На потолке кровь...
— Это? Да какая кровь, не знаешь, как дома делают? Сверху труба протекает, вот и краска размазалась и капает теперь. Пошли посмотрим. Мужики!
— Нет, нет, не надо...

Но мужичков было не остановить. Иван меньше всего хотел остаться сейчас в одиночестве, поэтому побежал за остальными.


     Face a la mer
     J'aurais du grandir;
     Face contre terre
     J'aurais pu mourir.
     Je me releve,
     Je prends mon dernier reve.


Подъём по винтовой лестнице занял около двух минут. Ступени всё не кончались и не кончались, но мужички будто и не заметили ничего странного. Ивана прошиб ледяной пот — он помнил, как этот обычный двухэтажный частный дом выглядел снаружи.

Второй этаж серьёзно отличался от первого. Стены искривились и напухли, как мокрый картон, неровный потолок еле заметно дрожал, окон и ламп не было совсем, но свет из ниоткуда кусками падал на отдельные предметы интерьера.

Николай Петрович на ходу простукивал мебель и стены. Василий Константинович увлечённо комментировал каждый недостаток дома и оценивал, во сколько обойдётся ремонт в его фирме. Дмитрий Геннадьевич щёлкал челюстью снятого с полки человеческого черепа.

— Ованес, ты норм? Позеленел шо-то.
— Он просто первый раз такие коммунальные реалии видит. Хонза, в таких условиях полстраны живёт! Comme on r;ve d'une vie de ch;teau, quand on vit le ghetto, как в Одессе говорят, ахахаха.
— Может, он привидение увидел или какую ещё сущность?
— Сучность он увидел, аххахаха. В зеркале небось, ахахах.

Иван не отвечал. Он концентрировался на своём дыхании и пытался найти рациональные объяснения происходящему. Алкоголь в организме задержался, в запертом доме что-то сгнило и сформировало галлюциногенный газ, в машине выхлоп как-то в салон идёт, плюс бессонница, плохое питание, образ жизни...

Раздался страшный крик. Лысая голова с пустыми глазницами пробила стену и заверещала:

— Проклятые! Проклятые! Никто не уйдёт из этого места!
— Ну-ну, чё ты так орёшь, браток? — удивился Дмитрий Геннадьевич.
— Ещё и недвижимость ломает, посмотрите на него! Совсем нервишки не в порядке? Валерьянку дать понюхать?
— Это он от раннего облысения, ахахах. Вот, ребят, так лучше будет, смотрите.

Николай Петрович схватился за висящий на хилом гвозде огромный семейный портрет со стёртыми лицами и перевесил его так, чтоб закрыть воющую голову.

— Ого, а там окно было. Темнеет уже. Джованни, а ты всегда такой седой был?

Но Жан уже ничего не слышал. На его лицо падал настоящий солнечный свет, и он уже знал, что нужно делать. Он разбежался и ласточкой прыгнул в окно.

— Совсем ебобо?
— Я ж говорил, все эти бызнысы не от большого ума рождаются.
— Хорошо, второй этаж только. Хуан Авиалинии, ахаххаха.
— Ребят, а как он нас назад повезёт после такого?..

Мужички резко посерьёзнели. С минуту они хмурились, чесали затылки и массировали переносицы. Наконец, Дмитрий Геннадьевич решил:

— Ну не, ну после такого точно стоит машину с****ить.


     Face a la mer
     J'aurais du grandir;
     Face contre terre
     J'aurais pu mourir.
     Je me releve,
     Je prends mon dernier reve.
     Tous deux la meme dalle
     Et tous deux decus.
     Je prends mon dernier reve.