Зеркало

Аркаша просыпался медленно и долго. Пробуждение было страшным, но неотвратимым, как приход лютой зимы после радостного и теплого лета. То же самое происходило и в душе этого не молодого, в общем-то, уже человека. Аркашей его прозвали знакомые грузчики, а он на это не обижался, да никто по-другому уже и не звал. За свою жизнь ему пришлось многое пережить и многое испытать, но, тем не менее, не потерял веры в жизнь и хотел дождаться прихода лета, хоть иногда возникало желание не встречать утро следующего дня.
Летом все проще: и теплей – не замерзнешь в сугробе, и светлей – не собьешься с дороги, когда возвращаешься под мухой в пустую, кое-где заставленную мебелью комнату, скорее похожую на одиночную камеру. Сходство усиливалось тем, что туда люди то же не хотят возвращаться.
Открыв глаза, он посмотрел на старинные ходики – остатки былой роскоши и тяжело вздохнул: до работы оставалось еще целых пять часов, а спать уже не хотелось. После вчерашнего в горле было сухо и поташнивало, лечиться было нечем, и от этого состояние безысходности еще более угнетало. В конце концов пришлось встать и включить свет. Бесцельно бродя по комнате, он наткнулся на покрытое пылью зеркало, лежащее здесь с незапамятных времен. Аркаша не любил смотреться в зеркало, точнее сказать не придавал никакого значения своему облику, да и не только своему. Конечно, ему было приятно видеть красивое женское лицо, но главное, что этот человек ценил в других людях – это душу, то есть внутреннее лицо человека и очень огорчался, если они были не схожи.
Решив узнать, насколько изменился за последний месяц, он поставил зеркало на стол, но в нем можно было разглядеть лишь негров в безлунную ночь. В поисках тряпки Аркаша наткнулся на бутылку, в которой что-то булькало. После первого же глотка по телу разлилась успокаивающая живительная бодрость. На мгновение задумавшись, этот не трезвый уже человек, вспомнил, что хотел сделать, взял тряпку и твердой походкой, полный решимости направился к зеркалу. Подойдя поближе, он увидел: происходит что-то странное, бывшее до этого пыльным и серым оно вдруг стало светлеть. Ничего не понимая, Аркаша стал усиленно тереть глаза и перебирать в памяти признаки помешательства, слышанные от дружков. Но наваждение не исчезало. Ему стало страшно.
Открыв глаза, он увидел, что зеркало стало абсолютно зеркальным. Более того, там как в кино двигались люди, ездили машины и, что самое невероятное – увидел самого себя. По улице, засунув руки в карманы шел вроде тот, а вроде и не тот Аркадий, ведь настоящий стоял у себя в комнате и смотрел на того, который был в зеркале. А двойник времени даром не терял. Оглядевшись по сторонам он юркнул в дверь магазина, бывшего в данный момент на обеде. Выйдя оттуда зеркальный повеселевший мужчина, нежно прижимая к груди бутылку водки пошел по дороге в знакомую подворотню. Но надо же было лежать на пути обыкновенному кирпичу, который послужил причиной резко упавшего настроения из-за разбитой бутылки. Наблюдая эту сцену, настоящий Аркадий вначале даже порадовался за своего двойника, но вдруг вспомнил, что у самого ничего нет. А когда тот выронил такую драгоценную живительную воду, тут уже сказал все, что о нем думает в самых выразительных выражениях, на которые был способен.
Его настроение, да и самочувствие упали до нуля. Проклиная всех и вся, а особенно того нерасторопного двойника он стал поспешно одеваться и стрелой вылетел на улицу. Немного придя в себя, Аркаша стал думать, как бы провести время до начала работы, недавно потрясшее его происшествие начисто вылетело из головы, и решил пойти на пятачок. Так называли место, где они обычно собирались, чтобы порассуждать о счастье, о смысле жизни, да и вообще обо всем, а точнее, чтобы за распитием бутылочки убить время, да просто пообщаться с живыми людьми.
Придя на заветное место, он застал двух своих старых дружков и понял, что поспел вовремя. После второй стопки ему вдруг мучительно захотелось что-нибудь рассказать этим добрым и таким приветливым людям, и тут же вспомнилась утренняя история. После рассказанного наступила тишина, все сохраняли глубокое молчание, лишь где-то вдалеке все также шумел и суетился большой город. Правдивая история, а Аркадию верили все, произвела грустное впечатление и чтобы как-то поднять жизненный тонус, решили – необходима еще подзарядка. Он тут же встал и направился к магазину, который находился в трех минутах ходьбы. Выйдя оттуда мужчина ласковыми глазами посмотрел на весеннее небо, вдохнул полной грудью свежего бодрящего воздуха и переступая через лужи осторожно двинулся обратно, но пройдя всего лишь несколько шагов захмелевший грузчик поскользнулся на обломке кирпича. Последствия этого можно было прочесть на лице Аркадия и увидеть на дне лужи в виде осколков битого стекла. И тут ему ясно представилось все виденное утром в зеркале. Не разбирая дороги и не огрызаясь на проклятия прохожих, он кинулся к друзьям, чтобы поведать еще более загадочную историю, нежели та, которая была рассказана десять минут назад. Пашка и Серега, увидев дружка с пустыми руками, несколько огорчились, если не сказать обиделись, но после покаянной исповеди Аркадия принялись уговаривать его показать зеркало.
После небольшой дискуссии на общенародном языке веселая компания двинулась в старую квартиру на втором этаже полуразвалившегося дома.
На этот раз в зеркале виднелись горы ящиков, борт машины и какие-то люди. Грузчик сразу же узнал территорию около черного входа в магазин, где ему нужно быть уже через полчаса. Между тем события в зеркале развивались. Сбоку вышел зеркальный Аркадий и не заметив, что машина уже тронулась, хотел забросить ящик за борт. В итоге ящик упал ему на ногу, смутившись и прихрамывая тот, зеркальный, скрылся в магазине. Удовлетворенные и восхищенные виденным, все трое вышли на улицу и разошлись по своим делам, договорившись встретиться на пятачке в девять часов.
Была уже половина десятого и Пашка с Серегой собирались уходить, как вдруг из кустов вышел Аркадий с оттопыренным карманом, в котором что-то маняще булькало. Но странное дело – он прихрамывал. Пораженные увиденным и тем, что пожилой грузчик подтвердил: все виденное ими в зеркале, произошло на самом деле, они стояли и не могли вымолвить ни слова. На удивление, не вспомнив даже про бутылку, они разошлись по домам.
С этого дня жизнь у Аркадия потекла, как в сказке. Теперь каждое утро он обязательно смотрелся в зеркало и знал все, что с ним произойдет. Сначала это его забавляло, но понемногу стало надоедать: ведь если человек узнает, что в такое-то время и в таком-то месте он сломает ногу, то ни за что не пойдет туда. Беззаботная жизнь напоминала ему о прошлом. Аркадий вспоминал любимую дочку и бывшую жену, которая бросила его и ушла к другому. Именно бросила, как надоевшую и уже ненужную тряпку, а он так нуждался в тот момент в семейной поддержке.
В общем, все это доставляло ему и радость и боль одновременно. Так прошло три месяца, на деревьях стали появляться красные и желтые листья, небо все чаще заволакивали серые тяжелые тучи. Приближалась осень. На душе старого грузчика было неспокойно, он все чаще, шаг за шагом стал перебирать свою жизнь. И вот однажды, заглянув в зеркало, Аркадий увидел серый дом, перед которым проезжали машины. На другой стороне дороги стоял он сам и, дождавшись, когда ни одной машины не было видно поблизости, ступил на проезжую часть. Но тут из-за поворота выскочил груженный кирпичом грузовик. Дальше Аркадий смотреть не стал. Поспешно одевшись, выскочил на улицу и неспешно побрел на работу, думая о чем-то тяжелом.
Очнувшись от раздумий и осмотревшись по сторонам Аркадий узнал и этот дом, и эту дорогу, вспомнил также и то, что произойдет через минуту. Он знал это, но все равно сделал последний шаг в своей жизни. За всю свою прожитую жизнь этот человек не делал правильнее поступка. По крайней мере, ему так казалось.
Из-за поворота выскочил груженный кирпичом грузовик, но он уже не слышал ни визга тормозов, ни крика прохожих, ни перекошенного от страха лица молоденького шофера. Ему было уже все равно, он сделал выбор.
- А все же жаль паренька. Ни за что пострадает,- эта последняя мысль успела промелькнуть в его на редкость ясном мозгу.
На следующий день Пашка и Серега, сидя на пятачке, поминали своего друга Аркашу, который не дожил трех дней до своего сорокасемилетия.  Возможно, они были единственными, кто не забыл пожилого грузчика, а может, я ошибаюсь. А как бы хотелось ошибиться. Как хотелось, чтобы каждый был кому-то нужен, да не кому-то, а многим, ведь даже камень, что лежит на дороге – для чего-то нужен!
Как хотелось бы ошибиться…..