Призрак прошлого

1985 год. Тогда мне было 9 лет, а сестре 11. Нашу маму отвезли в роддом. У нее родилась девочка. С рыжими, как у сестры волосами, а лицом похожая на меня.

Мы навещали маму в роддоме тогда, стояли на улице у окна, а она, держа младенца на руках, махала нам рукой, улыбалась. Лицо ее было покрыто конопушками, и она смотрелась, как солнышко, яркое и счастливое. Вблизи увидеть малышку нам не удалось. Но мы не переживали, маму с ребенком через пару дней должны были выписать.

Мы приготовили кроватку, детские малюсенькие одежки, пеленочки, клеёночки, одеялко, погремушки, соски, бутылочки. Все было готово к приезду нового маленького члена семьи.
В день выписки мы ждали-ждали, а мама все не приезжала. Бабушка уже вся извелась, переживая. Прошло полдня. Приехал отец. Забежал домой и стал что-то искать в документах. Молча.
- Володя, когда уже жену с малышкой привезешь? Мы ждем-ждем…
Отец, не отрываясь от поиска документов кинул только:
-Умерла малышка…
Мы с бабушкой заревели хором.
Похорон не было. Врачи убедили родителей не забирать тело домой, а дать разрешение похоронить ребенка на кладбище роддома. Это так рассказал позже отец. Мне показалось немного странным наличие кладбища в роддоме.

Мама долго плакала, почернев лицом. Очень долго пришлось перетягивать грудь, чтобы исчезло молоко, которого у нее всегда было на целую роту младенцев. Она мне рассказала, что в какой-то момент новорожденная перестала брать грудь и все время спала. Врачи сказали, что у ребенка желтуха, и они положат его на лечение. Поэтому пока приносить не будут. А через день сообщили, что девочка умерла.
Я стала спрашивать, видела ли мама тело. Но мама впала в истерику, и я не смогла добиться ответа. Позже отец сказал, что тело им так и не показали. К тому же очень настойчиво заставляли подписать отказ от ребенка. Вроде как это нужно, чтобы роддом сам похоронил его. Маму накачали лекарствами, и она все подписала, ничего не соображая. Сам отец тоже находился в шоке, и тоже все подписал, что просили. Тело тоже так и не увидел. Больше углубляться в этот разговор он не захотел.

Постепенно, в течение года, мама пришла в себя. Больше мы не вспоминали никогда эту историю.

Прошло 17 лет. Бабушка умерла чуть раньше.
Я, 24-летняя девушка ночевала в гостях. Вдруг ночью проснулась, как-то резко, и увидела в проходе комнаты незнакомую женщину в малиновом платье до пола, с черными, длинными, красиво блестящими волосами. Высокая, изящная, она стояла, опершись одной рукой о косяк, и молча смотрела прямо мне в глаза. А на меня напал сонный паралич - ни пошевелиться, ни заговорить. Я прекрасно осознавала, что в доме никакой женщины быть не могло. Нас в квартире было только двое: я и моя подруга. Подруга спала на соседней кровати.
Несмотря на всю мистику происходящего, страха у меня не было, только удивление. Вдруг эта незнакомка оказалась рядом с моей кроватью, как-то незаметно телепортировавшись.
Неожиданно в голове я явственно услышала голос умершей бабушки, и поняла, что эта женщина говорит со мной телепатически, и именно голосом родного мне человека. Значит, подумалось мне, это она и есть, просто облик иной.
А слова были такие:

- Я её там искала-искала, но не нашла. Она не находится среди нас, ушедших из земного мира. Она на Земле, и она не умерла. Пошли – я тебе покажу!

Женщина в малиновом взяла мою руку и …Меня выкинуло в другую реальность…Я ощутила себя висящей под потолком. А передо мной происходили события 17-летней давности.

Я наблюдаю сверху, находясь в каком-то помещении. Мужчина, лет 35-ти на вид, с небольшой сединой на висках, одетый в дорогое драповое пальто с каракулевым воротником, держит в руках каракулевую же шапку, стоит ко мне спиной. И смотрит через стекло на детские колыбели. В них находится пара малышей.
Вдруг кадр меняется, словно в смонтированном фильме. Я опять под потолком. Вижу, как рожает женщина. Понимаю, что это происходит ДО того, как мужчина в пальто смотрит на детей.
Роды у женщины очень сложные, она кричит, выгибается и, в какой-то момент теряет сознание. Ребенок ее рождается мертвым. На шее обвитая пуповина. Это девочка. Она синяя от удушья. Врачи не сразу поняли, что случилось, поэтому не успели спасти ребенка. Девочку уносят, женщина все так же без сознания.

Следующий кадр. Та же роженица. Одна в палате. Светлые длинные волосы, симпатичная, лет 30-ти. Спрашивает у медсестры, когда ей принесут ее малышку.

Кадр опять меняется. Тот же мужчина в кабинете главврача. Сидит в кресле напротив. Между ними происходит разговор, из которого я улавливаю лишь суть, но сами слова, которые произносятся участниками беседы, мне не понятны, будто я их слышу, находясь под общим наркозом. Далеко, смутно, растянуто. А суть разговора заключается в том, что мужчина уговаривает врача скрыть от жены, что их ребенок умер при родах. Что женщина и так склонна к депрессии, а этого известия может не пережить. Муж боится за ее психическое здоровье. Также мужчина пишет на листке бумаги какие-то цифры. Мне не видно какие, но я понимаю, что это сумма взятки. И деньги там немалые. Этот мужчина явно какой-то чиновник. Так же мне известно, что он и его жена оказались в Новосибирске проездом, что сама пара из Ленинграда, что роды начались чуть раньше срока. Как эта пара оказалась именно в этом роддоме, мои временные знания сути вещей, не сообщают.

Одновременно, я узнаю, со слов главврача, что девочка у них в этот день, кроме той, что умерла при родах, родилась только одна. И волосы у нее рыжие. На жену этого мужчины ребенок совершенно не похож, как не похож и на него самого. Но мужчина не собирается отказываться от задуманного. Ему удается убедить врача в необходимости помочь в авантюре. И деньги там играют не последнюю роль. Наблюдая все это, я не сразу поняла, что именно задумывалось. События продолжали разворачиваться…

Опять кадр меняется. Я вижу, как жене чиновника приносят младенца. Лица мне сверху не видно. Женщина счастливая, кормит ребенка грудью. Медсестра после кормления уносит малыша.
И тут же следующий кадр: та же медсестра, тот же ребенок у нее на руках. И она приносит его в палату, где я вижу свою маму. Тогдашнюю, в конопушках. В палате, кроме нее, еще две женщины, тоже кормят младенцев. И эти младенцы – мальчики. Медсестра отдает маме девочку, у той и правда волосики рыжие. Мама дает девочке грудь, но ребенок отказывается и засыпает. Мне-то понятно, что он просто уже наелся и захотел спать. Мама начинает волноваться, поведение малышки не типичное. Медсестра забирает девочку и уносит.
Эти два кадра с двойным кормлением повторяются еще несколько раз.

Следующий кадр. Кабинет главврача. Мне уже знакома обстановка. Я опять под потолком. Мама в черной блузке, с черным, заплаканным лицом, от конопушек не осталось и следа. Врач долго и нудно ей что-то объясняет. Но видно, что мама в невменяемом состоянии. Причем явно напичкана лекарствами. Врач дает ей подписать несколько листков. Она подписывает, даже не читая.
Дальше тот же кабинет, но вместо мамы вижу отца. Он сжимает свою кроличью шапку, а врач ему объясняет, что для детей похороны младенца станут шоком на всю жизнь, что жена и так плоха, а эта процедура ее доконает, что лучше похоронить умершую тут. Просто надо написать отказ от ребенка задним числом, а затем доверенность роддому на похороны. А еще, что заключение о смерти выдаст только после подписания всех бумаг. Отец на автомате все подписывает. Не читая. Получает в руки заключение о смерти и уходит.

Кадр опять меняется. Мужчина и женщина, держащая на руках младенца садятся в поезд. Это та пара из Ленинграда. Малышка на руках у женщины – наша сестра с рыжими волосами. А в ее могиле похоронена дочка этой пары.

Опять оказываюсь в своей постели. Голос бабушки у меня в голове говорит, что тот мужчина уже умер. Как и главврач. А медсестра давно уволилась и спилась, жить ей тоже осталось недолго. Жена того чиновника так никогда и не узнала, что ее настоящая дочка умерла, а она растит чужого ребенка. Девочке уже 17 лет, она закончила школу и собирается поступать в институт. Но с матерью отношения у нее очень плохие, и она живет с бабушкой, где-то в Ленинградской области.

Сказав все это, женщина в малиновом платье отпустила мою руку и исчезла. А я провалилась в сон уже до утра. Утром все помнила досконально. Это мое видЕние было настолько настоящим, что я не смогла в нем усомниться.

Все обдумав, я позвонила родителям. Мама не захотела ничего слушать. А отец стал вспоминать. Его удивило то, что я абсолютно точно описала и сам роддом, и кабинет врача, и его разговор с отцом. А ведь отец мне не рассказывал никаких подробностей той истории, мы вообще никогда не говорили с ним на эту тему. Позже мама тоже была удивлена моими точными описаниями палаты роддома. Она помнила двух других женщин, лежащих с ней в одной палате, у которых родились мальчики. Я описала даже мамин халат и ночную рубашку, в которые она тогда была одета. Ещё мама вспомнила, что чёрную блузку, в которой она была у главврача, привез ей отец вместе с другими сменными вещами.

Очень много мелочей я смогла описать на основе этого своего видения.

Осмысливая все сказанное, отец понял зачем врач уговаривал написать отказ от ребенка. А самое главное - отец мне поверил. Он сказал: "Я знаю, что она жива, я это чувствую". А мама. Она расплакалась и сказала, что давно смирилась с этой утратой, а теперь я ей зачем-то внушаю веру в то, что дочка жива. Но позже, успокоившись, она сказала, что никогда не чувствовала, что ребенок ее мертв. Но считала это ощущение галлюцинацией. И что она не поверила, когда ей сообщили о смерти малышки. А сейчас верит мне. Но раз Господь забрал дочку таким образом, значит это ему зачем-то нужно. Да и доказательств никаких о подмене нет. И девочка уже большая, у нее все хорошо. Так что искать не стоит.

Тем не менее, мама, будучи в Афинах, куда часто приезжали разные гуру и экстрасенсы, пошла к одному такому одаренному.
И задала ему вопрос: «Моя дочь жива?» А этот экстрасенс в точности пересказал мое видение. Вернее, суть подмены ребенка. А также сказал, что душа этой девочки не хочет, чтобы настоящая семья ее нашла, у нее другие задачи. Это при том, что никто ему ничего об этой истории не рассказывал.

Мой брат, рожденный уже после сестры, услышав все это, пообещал себе, что когда вырастет, то найдет способ сделать эксгумацию и тест ДНК, чтобы узнать правду. Но, скорее всего, уже давно нет ни той могилки, ни того роддома, ведь прошло 36 лет.

Размышляя обо всем этом сейчас, прихожу к выводу, что не случись эта история с сестрой, то брата, родившегося после, не было бы на свете. Я точно знаю, что родители бы не стали заводить четвертого ребенка, останься младшая сестра в нашей семье. Похоже, вся эта интрига завертелась именно для того, чтобы был рожден на свет конкретный человек - зачем-то он нужен Мирозданию. Не зря говорят: "Пути Господни неисповедимы".

Живи, сестренка, делай, что должно, и пусть случится, что суждено…