Светлый уровень Небытия. Безликий. Часть-2

Потом вдруг стало темнеть, как будто солнце резко ушло за горизонт, и всё вокруг исчезло: сад, поместье, люди и девочка, которую Всеволод держал на руках. Огромный белый диск медленно и величественно вскарабкался на небосвод и завис над далёкими очертаниями высоких гор, орошая окрестности тусклым серебристым светом. Оглядевшись, Всеволод понял, что теперь находится в чистом поле. Диск, тем временем, стал испускать  во все стороны тонкие лучи белого света. Неизвестно сколько прошло времени с того момента как Чудокеев неподвижно стоял заворожённый этим представлением, не в силах даже пошевелиться. Вдруг он заметил, что откуда-то от далёких гор к нему что-то приближается. Со временем, всё чётче и яснее стал вырисовываться человеческий силуэт. Когда уже различались черты лица, пришелец остановился.
- Кейка? - не смело спросил подошедший мужчина.
И вдруг Всеволод узнал его.
- Господин Шилинский? - удивленно произнёс он.
- Да, это я...
- Почему вы здесь?
- Я... Ведь я сжульничал когда играл с в вами в карты и выиграл восемь рублей. Помните тогда, в детстве, на крушне...
                ***
В младших классах гимназии преподаватели требовали от всех учащихся  обращаться друг к другу только на "вы". Старшеклассники, конечно, этого не соблюдали. Шилинский был старше Всеволода на три года и почти в открытую нарушал все правила учреждения. Особенно одно - запрет на игру в карты. Малышня,  втихаря подражая старшим, также иногда пробовала азартные игры. Однажды, на дальней крушне старого сада купца Рулимого, Чудокеева и ещё четверых гимназистов, за этим занятием застали Шилинский и его друг Котолог.
- Что вы на пуговицы играете. Давайте по-взрослому, на деньги - предложили они.
Когда ребята отказались, Шилинский стал их стыдить, обзывать трусоми и молокососами. Особенно донимал Всеволода и тот, в конце концов, согласился сыграть.
- Не садись, он передёргивает - шепнул ему на ухо кто-то из друзей.
Тогда Чудокеев проиграл восемь рублей. Долг надо было возвращать, и он не знал где взять деньги. Спустя три дня, Котолог подкараулил его в школе, затащил за уборную и, сильно ударив кулаком под дых, пригрозил, что если в ближайшее время не получит денег, то следующий раз пырнёт ножом. Как потом выяснилось, они работали на пару: Шилинский выигрывал, а Котолог собирал деньги. Но через несколько дней их шайку накрыли. Вышибалу отчислили из гимназии, поскольку, как потом оказалось, его родители много задолжали за учёбу, а игроку поставили на вид. Да так действенно, что тот долго не мог сидеть и ходил медленно, прихрамывая.
Теперь перед Чудокеевым стоял взрослый мужчина с осунувшимся лицом и грустным взглядом.
- А когда вы умерли? - спросил Всеволод.
Тот тяжело вздохнул и стал говорить в сторону.
- Мы сидели в кабаке, зашли Петлюровцы. Один из них подошёл ко мне и предложил выйти для важного разговора. Как только мы оказались на улице, он достал револьвер и выстрелил мне в грудь. По наводке, конечно всё... Откуда бы они знали...
- А господин Котолог? - всё интересовался Всеволод.
- С ним и того хуже. Когда настало смутное время, тот в открытую начал заниматься грабежами. Ладно бы только у богачей отнимал. Так ведь без разбора, всех подряд. Красные его хотели шлёпнуть, но пролетарское происхождение спасло. Если ты помнишь, в гимназии он скрывал его, стыдиться. А тут, видишь, пригодилось. После этого он переметнулся на другую сторону, за линию фронта. Там попался казакам. Те церемониться не стали: привязали к столбу и начали стегать нагайками. Три дня стегали, а на четвёртый он отдал богу душу. Тело превратилось в кусок окровавленного мяса...
Взгляд Шилинского на долгое время застыл от этого воспоминания.
- Может вы простите меня... Мне это очень нужно - наконец жалостливо попросил он.
- Да, конечно, я вас прощаю -  тут же ответил Всеволод.
- Благодарю вас, Кейка, благодарю...
Бесконечно повторяя благодарность, мужчина растворился во мраке. Вглядываясь в пустоту Всеволод подумал, что он даже не знает его имени. Как впрочем, наверно, и тот его. Кейка, пошло от фамилии Чудокеев. Так, по-дружески, а не в обиду, звали его большинство ровесников.
Вдруг Всеволод почувствовал у себя за спиной чьё-то присутствие и резко обернулся. Перед ним стоял высокий мужчина, одетый в длинную серую шинель, застёгнутую на все пуговицы. То ли его худоба, то ли что-то в осанке, то ли во взгляде, Чудокееву показалось сильно знакомым. Мужчина средних лет, с впалыми щеками и глубокими лобными залысинами  на коротко стриженной голове.
"Как у дедушки Вениамина..." - мелькнула у Чудокеева мысль.
Незнакомец, в полном молчании, долго смотрел на него любопытным взглядом и, наконец, проговорил грудным, с лёгкой хрипотцой, голосом - "Ну, здравствуй, отец".
- Вы... мой сын? - округлив от удивления глаза, спросил Чудокеев.
У него было двое детей - Андрей и Евгений. Оба родились в России, оба теперь проживали в Канаде. Оба имели высшее образование, работу, семьи, своих детей. Но ни один из них не был похож на этого мужчину.
- Но... кто вы?... Я вас, кажется, не знаю... Я вас никогда не видел - растерянно произнёс Всеволод.
- Я тебя тоже никогда не видел... - спокойно ответил мужчина - Но мне очень хотелось, и я был уверен, что когда-нибудь тебя встречу. Если не при жизни, то хотя бы на том свете. Ну и вот...
- А кто ваша мать? - всё также не смело спросил Чудокеев.
Глядя ему в глаза, но уже колючим, даже злым взглядом, мужчина произнёс твёрдым, похожим на мощный раскат грома, голосом - "Меня зовут Гордей Куликов".
- Меланья... - чуть вздрогнув прошептал Всеволод и сделал шаг назад.
                ***
Куликовы издавна были собственностью Чудокеевых. После отмены крепостного права, отношения практически не изменились: они жили на том же месте, работали на тех же землях, с той лишь разницей, что теперь считались свободными. Но они не хотели этой свободы и в  открытую заявляли об этом. Да и не только они. Чудокеевы владели большим участком земли, но это были плодородные земли. Крепостных набиралось человек двести. Всех кто умел работать и хотел, жили хорошо. Многие крепостные даже держали батраков. А Куликовы особенно были на хорошем счету. Всеволод помнил как отец часто говорил о Климе, одним из старших братьев Меланьи.
- Ну, башковитый пацан! За три года, только по учебнику освоил немецкий язык. Свободно говорит. Даже сам Генрих фон Колле это подтвердил. Надо непременно чтобы учился дальше. Жалко если пропадут такие способности.
Отец настаивал на университете, но у Куливовых не хватало денег, и он безвозмездно доложил недостающую сумму.
В семье Куликовых было семеро детей. Пятеро сыновей и две дочери. Первая девочка начинала наследственную линию, последняя заканчивала. А между ними - пятеро сыновей. Вот Меланья и являлась этой замыкающей.
Всеволод впервые увидел Меланью когда ему было одиннадцать лет. Он с братьями запускал воздушного змея и они бегали за ним по всему саду. В это время в ворота въехала телега, которой управляла  старая женщина. Рядом с ней сидела белокурая девочка, лет шести. Она с любопытством наблюдала как барчуки, задрав головы, носятся из стороны в сторону. Вдруг Всеволод оступился и упал, в буквальном смысле, уткнувшись носом в землю. Наверно, со стороны, это выглядело потешно, потому что девочка разразилась громким, заливистым смехом.
Чудокеевы у Куликовых закупали продукты, поэтому, особенно в летнее время, те приезжали в имение как минимум три раза в неделю. Лошадью, обычно, управляла Агафья Куликова, бабушка Меланьи, которая всегда брала с собой внучку. Той видно нравились подобные поездки. Иногда, по каким-то причинам, вместо бабушки приезжал кто-нибудь из старших братьев Меланьи. Но она постоянно сидела в повозке. И постоянно, завидев Всеводода, улыбалась.
Они не дружили, не играли вместе, они даже не разговаривали. Эта улыбка была как отголосок того  детского смеха, запечатлённая в воспоминаниях.
В то лето Всеволод уже учился на последнем курсе университета и, как обычно, приехал в поместье отдохнуть. И вот однажды, в один из летних дней, Меланья, тоже как обычно заехала во двор, сама управляя гнедой лошадкой. Встретившись взглядом с Всевододом, она, как обычно, одарила его всё той же улыбкой. А ему, в отличии от прошлых встреч, тогда подумалось - "Однако красавица! Её бы  приодеть и она непременно дала бы фору любой городской барышне". На том всё и кончилось.
Спустя какое-то время Чудокеевы были приглашены на именины Нелли Рулевской, дочери двоюродного брата отца Всеволода.  Они поехали к ним всей семьёй и задержались на двое суток. Потом родители с младшими сыновьями отправились домой, а Всеволода уговорили остаться с молодёжью.  На третий день все начали разъезжаться.
Было решено отвести князя Валунова с семьёй на станцию, посадить на поезд, а на обратном пути заехать в поместье Чудокеевых. Всеволода вполне устраивал такой план. Однако, уже в пути, он заметил, что с юго-западного направления в их сторону движется чёрная грозовая туча. Пока что она только вылезало из-за горизонта, но глухое ворчание громовых раскатов слышалось уже довольно явственно.
Что они ещё в дороге попадут под дождь, никто уже не сомневался. Старый князь Рулевский предусмотрительно выделил им две кареты с крытым верхом, потому как его ноющая с утра поясница предрекала непогоду на сто процентов. Молодёжь, конечно, вначале сопротивлялась, мол и так душно, но князь настоял. Поэтому появления грозовой тучи особого беспокойства ни у кого не вызвало.
Вдруг, по дороге, Всеволоду пришла мысль, что если он, за километр до Вертилинского моста, перейдёт речку вброд, а дальше напрямую быстрым шагом, через заливные луга направится домой, то, возможно, до дождя и успеет. По-быстрому попрощавшись, он на ходу спрыгнул с кареты. Однако он недооценил скорость движения тучи: когда до дома оставалось не больше километра, порывы ветра стали безжалостно терзать верхушки деревьев, а громовые раскаты за спиной звучали всё громче и ближе. Всеволод понял, что сухим ему домой не вернуться. Можно было укрыться в старом заброшенном амбаре, но насколько он помнил, там была сильно прохудившаяся крыша, да и само строение "дышало" даже от лёгкого прорыва ветра. Поэтому он решил не останавливаться. Но вдруг прозвучавший со стороны амбара голос заставил его обернуться.
- Сюда! Сюда! - кричала и махала ему рукой женщина, стоя в перекошенном дверном проёме - Скорее сюда!
Всеволод не раздумывая побежал на зов. По пути он не заметил кочку в высокой траве, наступил на неё и, поскользнувшись, упал на спину. И тогда он услышал знакомый смех... Приближаясь к амбару он уже знал кто его там ждёт.
- Что ж вы, барин, так оплошали: ходите где ни поподя? - спросила Меланья - Вот в непогоду угодили.
- С Гильнищево иду. Думал успеть до грозы - толком ещё не отдышавшись, ответил Всеволод.
- С Гильнищево? Пешком? - удивилась девушка и, повернув голову в сторону названного поселения, словно отсюда его можно было видеть, добавила - Так это, пожалуй, вёрст десять с лишним будет. Напрямки, конечно, ближе - верст шесть. Но нынешней порой болота лучше обходить. Хотя, ваш батюшка, в молодости, с моим тятькой, зимой и летом хаживали по этим местам за дичью. Но не в коем случае не один.
- Меня Рулевские подвезли до Вертилинского моста. Вброд здесь не далеко, думал успею... - и, осмотрев девушку с головы до ног, вдруг строго спросил - А вы, барышня, какими  судьбами здесь?
- По ягоды ходила - ответила барышня, указав взглядом на прикрытое полотенцем  лукошко, у стены - Дни настали жаркие, вот ягода и пошла. Нельзя упускать момент.
- Не боитесь одна?
- Вот ещё... Чего мне боятся? Я ничего не боюсь... - заносчиво произнесла девушка.
В это время как-то особенно ярко сверкнула молния и одновременно послышался сухой короткий щелчок. После чего сразу же раздался громовой удар такой силы, что, в прямом смысле, под ногами задрожала земля.
Девушка по-птичьи вскрикнула, отскочила от проёма и, прислонившись спиной к стене, несколько раз быстренько перекрестилась.
Сказать по-правде, Всеволод тоже испугался. Хотя и незаметно, он, всё же содрогнулся и сделал шаг назад. Потом начал осматривать дырявую крышу этого ветхого строения, мысленно рассуждая о том, что если бы молния теперь подожгла её, то проливной дождь, который начался сразу после грома, несомненно потушил бы возгорание.
Меланья тем временем отошла от входа на средину амбара и села на жёрдочку, разделявшую помещение на две части. Она стала рассказывать историю о том, как в прошлом году молния убила мужика из соседней деревни. Гроза настигла его на сенокосе. Он всё сделал правильно: косу спрятал в кустах, а сам залез под телегу. Но он забыл про запасную косу, которая лежала под травой на этой же телеге. Меланья говорила, что железо притягивает молнию также как и высокое дерево. Всеволод это и сам знал, но слушал внимательно, словно это для него было открытием. Вдруг жёрдочка, не выдержав человеческого веса, треснула и девушка, взвизгнув, спиной упала на землю...
Это падение не причинило ей вреда, поскольку высота была небольшой. Девушка могла бы сразу же вскочить на ноги, но при падении падал юбки высоко запрокинулся, обнажив ноги до половины бедра. Поэтому, прежде чем подняться, она стала его поправлять и на какое-то время запуталась. Всеволод со словами - "Барышня, ну что же вы..." - тут же подошёл к ней и протянул руку. Но она взяла её лишь только после того как справилась с подолом.
Всеволод не рассчитал свои силы по отношению к весу девушки. Он потянул её за руку слишком сильно, так что она не только поднялась, но и, двигаясь по инерции, подалась вперёд. Не поддержи он её спереди, она вполне могла упасть на  четвереньки.   В итоге же, она очутилась в его объятиях.
Они оказались слишком близко друг к другу. Он её не отпускал, она от него не отстранялась. Их глаза встретились, взгляды зацепились друг за друга. Их губы медленно приближались и, потом, как разнопллярные магниты, преодолев критическое расстояние, слились в горячем поцелуе...
Дальше пошла полоса беспамятства. Мощная, непреодолимая сила страсти завладела их телами и понесла издревне проторённым путём инстинкта, парализовав разум и волю. Единственное что Всеволод запомнил, это губы, горячее прерывистое дыхание, частые удары сердца.
Ураган страсти исчез также неожиданно как и возник. Медленно приходило осознание случившегося.
Они всё ещё лежали на невысокой копне прошлогоднего сена у противоположной от входа стены. Как они там оказались, Всеволод помнил смутно - в какое-то время он подхватил девушку на руки и принёс туда. 
Теперь они лежали рядом: он на спине, она повернулась на бок, лицом к стене. Тягостное молчание по поводу случившегося,  словно грозовая туча висела над ними и давила на создание.
Всеволод понимал: надо бы что-то сказать, но в голову ничего путного не приходило. Он никогда не давал пустых обещаний и теперь, несколько даже удивился, что без них, оказывается, разговора нет. Ну не спрашивать же, на самом деле, о урожайности зерновых на их наделах. Ещё он прекрасно понимал, что в их отношениях нет перспективы, что он не сможет поддерживать их, не говоря уже о чём-то большем. И причиной тому являлось их положение в обществе.
Когда-то, в высших кругах здешней знати, бурно обсуждался поступок местного графа Дубровского. Суть его заключалась в том, что граф, вдовствовавший пятнадцать лет, на семидесятом году жизни женился. Факт, сам по себе, заурядный, весь вопрос - на ком. А женился он на своей горничной, простой крестьянской девушке. Она, конечно, была молода, здорова, телесами вся при себе.
Причина этого события полностью заключалась в характере самого графа. Он имел довольно крутой норов: был вспыльчив, не уравновешен, сумасброден и сильно падок к женскому полу. Уже в преклонном возрасте у него случился конфликт с детьми, касающийся не малого наследства. В общем-то, на этой почве, как бы в отместку своим законным наследникам, он и принял решение жениться. Все понимали, что инициатором произошедшего являлся сам граф, но общество стало осуждать только девицу. Пословица -"из грязи - в князи" - не сходило с уст. Ей начали приписывать всякие развраты, безнравственность, даже безбожье. Она всё это пережила и когда граф скончался, как и ожидалось, унаследовала всё его состояние. Дальше шла не совсем красивая история о том как сын графа от первой жены ради денег бросил семью и собирался жениться на своей мачехе. Но чем всё закончилось, Всеволод не знал. Как последствие этой истории с той поры в поместьях установился новый порядок: домашнюю прислугу стали подбирать исключительно женщины. И выбирали замужних, с детьми, тех у кого внешность, мягко говоря, не особо привлекала мужчин.
Всеволод ясно представил как отреагируют его родители на случившееся. Они им не позволят даже поддерживать отношения, не говоря уже о женитьбе. От его круга друзей и знакомых также не следовало ожидать ничего хорошего. Нет, среди друзей иногда случались и обсуждались интимные связи с простолюдинками, но все они относились к разряду несерьёзных увлечений и рассказчикам не делали чести в обществе. Даже посещение публичных домов считалось более достойным мероприятием. Так что, с какой стороны не посмотри, Всеволоду за этот поступок, грозило только осуждение и возможно даже отчуждение. Пойти против воли родителей, против мнения общества он не мог.
                ***
Всеволод поднялся, заправил одежду.
- Дождь почти кончился, можно идти - сказал он, глядя на улицу, и, обернувшись, посмотрел на Меланью. Она лежала в той же позе: лицом к стене, поджав колени так, что ноги полностью спрятались под юбкой, и совсем не реагировала на его слова. Не этих  слов она ждала от него и он это понимал. Но он ушёл, не сказав больше ни слова. Повернулся и ушёл...
А потом, на следующий день, обнаружились, что в городе появились какие-то неотложные дела и он уехал из поместья.