Истории подслушанные в Турции. Нур и Ахмет

Мужьям небезопасно говорить правду об их женах! Забавно, но женам говорить правду о мужьях можно совершенно спокойно.
Агата Кристи.

НУР И АХМЕТ.   

ЧАСТЬ 1. Нур.

 - Фериде, нет, послушай Фериде – захлебываясь от возмущения рассказывала Нур, - и хватило же у этой бесстыжей наглости писать ему на страницу, да еще предлагать встречу.
Две тучные женщины в платках сидели в большой гостиной и пили чай. Нур рассказывала своей давней подруге историю о том, что ее мужу на страницу в соцсетях написала его первая любовь, а она случайно открыв прочитала это сообщение.
Фериде смачно причмокнула, отхлебнув из стакана большой глоток ароматного турецкого чая, и уставилась с удивлением на подругу.
- И что ты сделала, джаным? Удалила сообщение?
- Нет конечно, ты что, послушай я ей сама ответила вместо него, так прям и написала: «Дорогая Хатиже, я тебя конечно помню». Теперь она думает что он ей отвечает, и хватает у нее наглости писать имея мужа и троих детей.
- Бесстыжая, бесстыжая – причитала Фериде. – Вот из-за таких потом смотришь муж гуляет на стороне. И это в том возрасте, когда уже и подумать о таком стыдно.
- Я буду ей теперь писать сама, все равно Ахмет не заходит на страницу свою, у него времени не хватает. Пусть думает что ему пишет, а потом встречусь с ней и волосы повыдергаю курице бесстыжей.  Побоялась бы Аллаха, писать женатому когда сама замужем, какой грех.
И она шумно поднявшись прошаркала на кухню за новой порцией чая.

Теперь каждый день проходил у Нур интереснее чем обычно, она начала часто проводить время за перепиской в телефоне, в основном, конечно, она писала в то время когда его не было дома, но иногда не могла удержаться и писала даже ночами, доставая телефон из-под подушки.

Она решила выбрать такую тактику, чтобы склонить противницу  в итоге к свиданию и прийти на него во всей красе, подкрепив все скринами переписок и уличив другую в измене.
Сначала она писала о простых вещах, вроде того как прошел день или придумывала всякие небылицы про работу Ахмета. В конце концов ей стало скучно каждый день переписываться об одном и том же и она решила узнать как далеко в переписке может зайти другая женщина.  С каждым днем она все больше и больше писала от имени мужа что он скучает и мечтает встретиться с ней, скачивала из интернета всякие любовные сообщения и отправляла сопернице. Теперь ежедневные чаепития с Фериде стали еще интереснее чем обычно.

-  Вот послушай,  послушай что она пишет – зачитывала ей Нур сообщения от любовницы, - «я как будто вспомнила снова как мы были влюблены тогда», можешь представить себе, вспомнила она. Мечтает как бы ей с ним встретиться теперь, каждый день написывает «мой сладкий, не знаю даже когда только сможем увидеться с тобой». Это он то сладкий. И наверняка ведь ее муж не знает ничего толком, что она вытворяет.
- Так ты напиши ее мужу. – сказала Фериде и хлопнула ладонью по столу, - пусть задаст этой бесстыжей.
- Ну вот еще, нет тут надо по-хитрому. Это только мое и ее дело,  вот сейчас еще немного и выведу ее совсем на чистую воду. Так-то сразу встречаться с ней толку нет, непонятно что она хочет от него. А вдруг из семьи решит увести, надо же знать наверняка. – и Нур цокая языком снова начала осуждающе отчитывать Хатидже. – Бесстыдная, бесстыдная женщина.

Ей сложно было признаться самой себе что она до ужаса боялась того, что Ахмет уйдет из семьи и бросит их, потому важно было иметь такие доказательства, чтобы можно было в случае чего заставить соперницу не только забыть его имя, но и вообще переехать из их города. Поэтому она все больше и больше распалялась в переписках, иногда уже забывая о том что она и не женщина вовсе.
Нур по-простой логике деревенской женщины считала что все мужчины довольно примитивные существа, которым нужно лишь чтобы их кормили, убирали за ними и иногда допускали до тела. Поэтому и в переписке она в основном спрашивала что Хатиже приготовила из еды, вкусно ли было. Так она по сути убивала сразу двух зайцев, и не выпускала когтей из своей жертвы и не нужно было думать самой что готовить на обед, потому что она просто повторяла все те блюда, которые готовила та, другая. 
От ласковых слов, которые Хатидже не зная кому она пишет обращала к ее мужу и сама Нур стала лучше относиться к Ахмету, стала мягче и ласковее по отношению к нему, словно бы пытаясь соревноваться с другой женщиной она пыталась лаской отвоевать право на своего мужа, который ничего даже не подозревал.

Заговаривать на более горячие темы она не решалась, но чувствовала что для того чтобы иметь более существенные доказательства вины, ей придется это сделать. В делах секса она была не особо просвященной, потому что считала его делом грязным перед лицом Аллаха и не могла никак иначе к этому относиться.

-Не знаю как и начать такой разговор – жаловалась она подруге Фериде. – Как ни подумаю обо всем этом, так ужасное отвращение что вообще придется такое писать.
- Так ты не пиши, - посоветовала та, помешивая чай и запихивая в рот жирный кусок берека с сыром - я думаю если хочешь чтобы доказательства были, так ты скачай из интернета фотографию мужской палки и отправь ей, посмотри что будет. Даже если она и не ответит – фотография все равно у тебя останется, что вот мол она переписывалась и такие фотографии смотрела.
- Ой до чего противно, даже и думать-то об этом, но тут ты права, сделать такое придется.

Вечером того же дня, пока Ахмет не пришел с работы, Нур полезла в интернет искать фотографию подходящего мужского достоинства, чтобы отправить его сопернице. Делать ей это было неприятно и она сто раз прочитала молитвы о прощении пока нашла подходящий вариант. Не долго думая она тут же состряпала сообщение и выслала фотографию Хатиже.

Она еле еле дождалась следующего утра, всю ночь не могла нормально сомкнуть глаз, и только отправила мужа на работу, а детей на уроки, как тут же залезла в телефон читать о том, что написала ей Хатиже.

- Думала она ответит что-нибудь, - с сожалением рассказывала она потом Фериде за очередным чаепитием, - а она просто совсем все удалила, не могу теперь ни писать ни смотреть ничего о ней. Значит все-таки осталась хоть капля совести в ней, раз она такую грязь смотреть не стала.
- Да да, - согласно кивала толстуха Фериде, - есть Аллах все-таки, не совсем еще женщина развратилась. Но ты все равно смотри, не оставляй это так, следи, а то вдруг надумает снова писать, от таких змей чего угодно ждать можно.

Все последующие дни Нур почти не расставалась с телефоном, постоянно заглядывала в него, смотрела не пришлет ли больше сообщений Хатиже. Жизнь ее стала гораздо скучнее и она заметила что успела уже привыкнуть к постоянным ежедневным сплетням о сопернице, да и придумывать что приготовить на обед приходилось теперь самостоятельно.

Однако через пару дней ее ждал сюприз. Ее муж, пришедший с работы и как обычно валящийся с ног от усталости, внезапно сломал ее телефон бросив его об стену, молча  достал из шкафа видавший виды чемодан на колесиках, собрал все свои вещи и обозвав ее обманшицей направился к выходу. Нур плакала и кричала вытирая слезы подолом кофты, умоляла простить ее, это ведь не она сама придумала, разве виновата она в том что ей прислали это сообщение, но муж не слушал ее и был неумолим. Он вышел, захлопнув за собой дверь.

- Не понимаю, - плакалась Нур на следующий день пришедшей поддержать ее подруге. – И главное как узнал о том что я ей писала, как узнал о том что все это было за его спиной.
- Ничего, вернется – успокаивала ее подруга. – Большое горе. Одумается и вернется. Велика ли беда, к тому же ты ничего дурного и не сделала, ну написала ей сама, ну и что тут такого, разве что .... ах ты ж ... – и она закусив губу быстро зашептала – так может он обиделся что не сам ответил, может у него планы были какие, а то с чего это он вдруг и сбежать решил, значит не прошла она, эта его первая любовь!
- Чтоб его, кобеля старого, воскликнула в сердцах Нур, - вернется, даже на порог не пущу!
И от злости и обиды на мужа она со всего маху сбросила чашку с чаем на пол. Чашка разбилась, разлетевшись на мелкие осколки.

ЧАСТЬ 2. Ахмет.

Ахмет работал на стройке уже десять лет, каждый его день был таким же как предыдущий. Он вставал на утренний намаз еще до рассвета, после завтракал плотно, по-турецки, пил чай и уходил на работу.  Приходил он каждый день поздно, весь грязный от строительной пыли, уставший и голодный. Его жена Нур, как и всякая турецкая женщина подавала ему ужин и он отправлялся на диван, где как правило и засыпал за просмотром новостей или какого-нибудь очередного сериала.
Казалось в его жизни совсем ничего не происходило, обычные рабочие будни и спокойные домашние вечера. Детей он почти не видел, лишь изредка по выходным интересовался как у них дела в школе, но и это волновало его очень мало.

Его жена исправно выполняла все супружеские обязанности и пожаловаться на нее он не мог, он давно уже перестал слушать то, что она говорила, и обычно лишь изредка кивал головой в знак согласия или несогласия с чем-либо очень важным, обычно связаным с финансами. Все вопросы с детьми и по дому решала Нур, он лишь зарабатывал деньги, трудясь каждый день в поте лица. В свои пятьдесят с небольшим он выглядел уже совсем как старик и иногда глядя в свои пустые глаза в зеркале спрашивал себя зачем он вообще живет на этом свете.

Обычно он редко смотрел на свою жену, дома она не путалась под ногами и была под рукой именно тогда когда ему что-то нужно было от нее, сексуальные желания у него возникали все реже, а в еде он был очень неприхотлив. Но в тот месяц он заметил что жена вдруг как-то изменилась. Она часто стала смотреть в свой телефон, почти перестала болтать о чем-то своем вечерами, готовить стала разнообразнее и больше и вообще была более веселой и активной чем обычно.
Вместо привычного ее «Ахмет», она стала обращаться к нему ласково, называя его Ахметджим, чаще стала говорить «сладкий» и вообще обращалась к нему словно вот вот что-то собиралась у него попросить.
Сначала он подумал было что она наверняка собирается попроситься уехать на лето к родственникам в деревню и уже загодя начала подготовительные свои маневры. Он хоть и был человек простой и неприхотливый, легко понимал все хитрости своей жены, если ей что-нибудь было нужно.
Но проходило время, а она ничего не просила. Сперва это его не настораживало, он начал привыкать уже и к ласковым словам и к вкусным блюдам. Единственное что постоянно бросалось ему в глаза  - это то, что жена почти не расстается с телефоном.

На работе мужчины часто обсуждали женщин, в отличие от него, многие его друзья любили посплетничать о любовных похождениях и он часто слышал истории о том, как скрывают они переписки с другими женщинами от своих жен.

- Эти цыпы такие неприступные сначала – рассказывал как-то за обедом его друг Махмуд, - строят из себя неизвестно что, а только скажи что она самая прекрасная и единственная в мире, так она уже и потекла как растопленое масло. Только и ждут когда ты предложишь. А ты не стесняйся, отправляй сразу ей своего дружка, они этого только и ждут, ты уж поверь, - и он заговорщицки подмигнул всем собравшимся.
- Это точно, - поддержал его здоровый прораб по имени Таха, - у меня уже столько их было не сосчитать, и замужние и молодые. Голову покроют, а все равно туда же, они же без этого жить не могут, но тут точно – главное им побольше расскажи какая она прекрасная и будешь самым лучшим. В телефоне только главное чтоб жена не нашла, сообщения эти не забыть удалить. А если она и фотографии тебе свои выслала, так не забыть и их удалить, за этим следить важно. Моя то фурия если найдет так потом точно голову снимет.

Часто они показывали друг другу такие фотографиями на которых были девушки и женщины разных возрастов показывающие все свои места , смачно обсуждали это и вместе смеялись над наивностью и доверчивостью женщин, над их мнимой неприступностью, на деле лишь скрывающей похоть. Ахмет хоть и не очень любил такие разговоры, но всегда с интересом рассматривал фотографии, они его возбуждали и обычно в такие дни он бывал особенно внимателен к жене.
Иногда он даже думал о том,  смог бы и он когда-нибудь также как и эти более молодые, здоровые и активные мужчины завести себе еще одну женщину помимо жены, но всегда откидывал эту мысль как слишком сложную в его понимании. С такой жизнью женщины отнимали невероятно много времени и сил, да и утаивать что-то от его жены наверняка было бы  утомительно.

С каждой неделей поведение жены становилось все страннее для него, вечерами она стала настойчивее, пыталась заигрывать с ним в кровати хватая его за разные места, целовала больше обычного и все это ее поведение вдруг начало приобретать черты, которые наконец полностью сложились в готовую картину в его голове.

Все ее ласки, обращение к нему, ее постоянные просмотры телефона, напускная веселость, - все эти побеги, вскормленные и взрощенные на ниве мужских разговоров на работе, в конце концов принесли ему плоды ясного понимания происходящего: его жена Нур завела себе любовника, с которым она ведет развратную переписку.

Сначала он пытался бороться с этой мыслью видя как рьяно она выполняет намаз и молится, но после в его голове сложилось мнение о том, что таким образом она пытается замолить перед Аллахом свой похотливый грех. Мысли эти неотступно преследовали его везде. Теперь он с жадностью мазохиста ждал на работе разговоров других мужчин о любовницах, представляя что возможно и Нур является любовницей такого же как и один из них и что кому-то также высылает она свои непристойные фотографии. От этого ему становилось плохо, его тошнило.

Его здоровье начало сильно сдавать, он осунулся и постарел еще больше, втайне он начал ненавидеть жену и считать ее шлюхой. Но поговорить с ней он не решался, лишь тайком наблюдал за ее поведением, как украдкой смотрит она на телефон и как улыбается ему, Ахмету, своей змеиной улыбкой. Только теперь он начал замечать в ее улыбках и всем ее поведении лесть, намек на ее нечистоту.  Находиться дома стало для него невыносимо, он старался как можно раньше уйти на работу и возвращался совсем поздно. Но каждый раз когда он уходил и долго отсутсвовал он думал о том, что теперь у нее есть весь день на переписку с любовником, весь день на то, чтобы она могла делать все то, что она захочет.

В тот день на стройке мужчины снова обсуждали любовниц, и один из них, совсем молодой еще парень вдруг начал рассказывать что уже несколько месяцев переписывается со взрослой замужней женщиной, которой уже около пятидесяти лет. Другие подняли его на смех, а он, улыбаясь лишь издевательски сказал:
- Да мне все равно сколько ей, главное что с этими договориться легко. Мужья все дни на работе, а им делать нечего вот они от скуки и пишут, может и не одному мне. Зато благодарные, еще пару недель и затащу ее в мотель, пока муж на работе, а дети в школе. Так что больничный мне на этот день обеспечь, - и он по товарищески хлопнул прораба по плечу.

После этого разговора Ахмет возвращался домой сам не свой. А что если и его жена уже гуляет по мотелям с такими вот молодыми парнями как этот, им то понятно все равно, лишь бы был секс. От злости у него помутилось в глазах, он со всей силы сжал баранку своей старой машины и нажал на газ.

Дома мужчина неспеша разделся, принял душ и пока Нур ушла на кухню подготавливать все к ужину взял ее телефон. Он уже знал что такие сообщения удаляются, но решил что проверить прежде чем поговорить все же следовало. Ахмет открыл телефон и зашел в  сообщения, ничего там не обнаружив он открыл папку с фотографиями, но и там не нашел ничего. Однако прараб не раз давая советы о том как удалять фотографии говорил что удалять надо везде.  Ахмет открыл папку «Корзина» и первым фото которое он там увидел – было фото мужского члена. Он бросил телефон со всей силы об стену, молча пошел в спальню, достал чемодан и собрал вещи. «Шлюха» - только и делал что повторял он про себя. Она плакала и умоляла его о чем-то, но он как обычно не слушал.
- Обманщица – лишь сказал он ей, больше ничего говорить он не мог да и не хотел.
Ахмет со всей силы наступил ногой на сломанный телефон, раздавив его на мелкие части, и вышел из дома, громко захлопнув за собой дверь.